Юрий Коптелов "«Как-то так…»"

На пикантные фото как бы состоявшихся женщин

Что б ты ни говорила о душе?,
Ты просто продаёшь здесь сексуальность.
Вещаешь томно: «Вот опять клише!»
Как ни крути, но это же реальность.
Несложно демонстрировать изгиб
Груди, бедра; иную прелесть тела.
Все образы – сплошной стереотип,
Чего б изобразить ты не хотела.
Смешные комментарии: «А я…
Всего добилась и сама взлетела!»
Скажи тогда мне, детка: «Нах*я
Ты постишь здесь бельё и части тела?»
Прикрывшись штампом «вечной красоты»,
Стремлением к искусству, чувств порывом,
Взгляни – а плачешь за углом не ты?
Не ты ли молишь Бога о любимом?
И тупо выбираешь путь простой:
«Купите! Я продам себя, но только…
Ты должен точно вровень быть со мной
И чётко сознавать – я стою сколько!»
Ой, вспомнил: мы же начали с «души»,
Успеха, интеллекта – нет там денег!
Красавицы, во всём вы хороши!
Но всё скатилось на банальный ценник!

Эпиграммы

Не строй глубокой личности,
Когда ты просто «тело»
И всё до неприличности
Ты поиметь хотела!
Слова кругом разбрасывать —
Несложная наука.
Останься просто женщиной,
Не будь банальной сукой.

Иду по дороге,
Смотрю тебе в рот.
Ну где вы, пороги, —
Души анекдот?
Чтоб можно споткнуться
И больно упасть,
Сознаньем очнуться,
Чтоб враз не пропасть!

Сюжет

Он ей писал стихи в тюрьме.
Она страдала, но любила…
Покуда просто не забыла
Его горящий взгляд во тьме.

Стихи его пылали страстью,
Потом тоской угасших сил;
Уже он чуда не просил,
Смирился с тяготой несчастья.

Их небо, словно пеленой,
Заволокло свинцовой тучей,
Хоть призрак встречи неминучей
Ещё маячил за стеной.

А годы шли, стирались грани,
Оставив лишь тупую боль,
Убив желанье быть собой,
Лишь бередя случайно память.

Но час настал, пересеклись
Поблёкших взглядов без надежды
Пути, что светлы были прежде.
А нужно ль? На исходе жизнь…

Любовь, которую сломали

Любовь, которую сломали, —
Сюжет, описанный в веках.
И с кем бы мы потом ни спали,
Уж не летали в облаках…

От вспыхнувших воспоминаний
О всех несбывшихся мечтах
Сжимает горло ком сознаний,
Развеяв тихой грусти прах.

Щемит в груди, попеременно
То ускоряясь, то прижав,
От раны, с той поры нетленной,
На сердце руку положа.

Чего-то словно не хватает,
Как бы упущен смысл и суть;
Как сахар, все порывы тают,
Вновь «в полный рост» не дав вдохнуть.

А ветер злой напоминаньем
Тревожит памяти кусты.
Он треплет сломанные длани
Ветвей, завядшие листы.

На затухающем кострище
Не приготовить вновь еду.
Не угасай, оставшись нищим!
Иди, ищи свою звезду…

Любовь Маргариты

Любовь Маргариты много ли стоит?
Однако о ней мечтают поэты!
И вроде бы грех и сплошное безволие,
Но люди хотят себе именно это.

Приличные женщины жаждут раздеться
И сесть на метлу, лунным светом сверкая;
Интим обнажив, словно вывернув сердце
И всем объявив: «Я совсем не такая!»

В истерике бьются ханжи-моралисты,
А втайне мечтают, конечно, быть Богом…
Хотя б для одной – греховодной, но «чистой»,
Стоящей вот так, у тебя за порогом.

Слегка подвывая, несвязно гортаня,
Сплетая слова из проклятий и мата,
Обманутый муж, себя жаля и раня,
В душе понимает, что нет ей возврата.

И лишь только тот, для кого полетела,
Не ценит ему предназначенной жертвы,
Не может принять разомлевшее тело,
Стремясь удалиться в объятия смерти.

Так много ли стоит минутная вечность,
За тёмный порог уходящая смело?
Любите сейчас! Не рассейте беспечно
Того, что она получить не успела…

Заполтинник

Думаете, страшно «за „полтинник“»?
По уму, нет разницы вообще.
В голове всё вроде бы без клиник,
На мадам гляжу, как тот же циник,
Между рёбер тикает будильник.
С виду тоже вроде не Кощей…

Думаете, это «очень много»?
Дальше можно просто не считать?
А по мне, так впереди дорога;
Масса тем, людей для диалога,
Разных разностей, не ждущих эпилога.
А в душе так точно «двадцать пять».

Думается, что не нужно думать!
Веселее жить без груза лет.
Упакуй, что было, в кучу сумок,
Аккуратно выложи в рассудок,
Пригодится, если будет трудно.
И забудь, что для детей ты дед.

Хоп! Опять кругом играют краски!
В мире ещё много чаровниц…
Есть с кого срывать безличья маски.
Есть что делать; думать без опаски.
Есть куда свои пристроить глазки.
Белый свет – он, к счастью, без границ!

Возрастное

Изморозь седин немного странно
Место выбирает для себя.
Старый друг вздыхает беспрестанно: