Трилата Нижеги "Начало новой истории"

Скатилась по широким перилам, промчалась по парадной прихожей, осторожно отперев боковую дверцу, выскользнула на передний двор. Свернув с центральной дороги на боковую, забежала в лесок, соскочив в траву – высокую и мягкую, не притоптанную, потому что аристократы обувь боятся испачкать.

Эктори медленно прошлась, прислушиваясь к своим ощущениям: страха не было, этим незнакомым деревьям она доверяла больше, чем, казалось бы, привычным для цивилизованного создания каменным стенам. Шаркнув по траве, на ощупь более приятной, чем ковёр из её сна, она побежала вперёд, не разбирая дороги, хохоча как маленький ребёнок, наплевав на каноны поведения воспитанных господ.

Впервые она действительно чувствовала себя легко и беззаботно, а не притворялась. Эктори позволила себе забыть и о мертвеце, и о том, что, возможно, именно её обещание стало поводом его долгих странствий, и о том, что смерть какого-то слуги – только начало. Голоса, всю ночь твердившие, что она убивала, наконец замолчали. Теперь для неё существовали лишь ночная прохлада и свежесть.

Маленький острый камень вонзился в босую ступню, Эктори взвизгнув от неожиданной боли, подпрыгнула на одной ноге. Сайма успокаивающе прошептала:

– Не отвалится.

– Мне больно… – заскулила Эктори.

– Не реви, сейчас на поляну выйдем, посмотрим.

– Я не дойду.

– А вот не надо было спешить. Надела бы обувь и всё было бы хорошо.

Эктори постаралась сдержаться, не зареветь. Обиженно прикусив нижнюю губу, наступая только на пальцы, потащилась вперёд.

…

Из-за облаков выползла малая луна, её слабый свет, еле пробивавшийся через густую листву, дал возможность рассмотреть рану немного лучше.

Сайма сползла с плеча, взглянула оценивающе, заявила тоном, не терпящим возражений:

– Он под кожу залез, надо вытаскивать.

– Я не смогу, – проскулила Эктори.

Сайма ответила, что иного выхода у них просто нет, Эктори взмолилась, чтобы та что-нибудь придумала. Немного поиздевавшись над хозяйкой обещая просто отгрызть ногу, ведь если болеть нечему болеть ничего и не будет, и получив в ответ укор в том, что она пока только ест да спит, Сайма потребовала Эктори подставить ступню.

Эктори послушно согнула ногу. Сайма соскользнула на землю, распахнув пасть, сообщила: «Но ты вообще чуйствовать ничего не будешь, ни боли, ни тепла, ни холода, ни прикосновений. Конечно на время». После того, как Эктори кивнула, брызнула ядом в рану.

Эктори, немного посидев неподвижно, наклонилась к стопе, крепко стиснула челюсти, нахмурилась, концентрируясь на предстоящем, остановила дыхание. Нащупала камень, ногтем надавила, не пуская его дальше, продолжила нажимать, ведя к дырке в коже. Прикусила нижнюю губу, когда белый краешек показался из раны, с трудом схватив ногтями, резко выдернула, разорвав по краям кожу.

Растянулась на траве, глубоко вдыхая холодный воздух, вытерев выступившие в уголках глаз слёзы, закрыла ладонями лицо. Сайма, увеличившись, нависла над ней. Эктори взглянула через щёлку между пальцами, ей показалось, что змея ухмылялась.

– Ты отбитая. Вот так сразу, ни платочком не протёрла, ни водичкой не промыла, не скулила, что всё плохо и сейчас умрёшь, или нога отвалится. Такая ты всегда мне нравилась больше, никогда из тебя не получится изнеженная аристократка.

– Гадов надо убивать…

– Чего?!

– Может, он говорил не про сволочей, а про вас.

– Ты это к чему? – перепугалась Сайма.

– Ты змеюченька, самая настоящая: вредная и ядовитая.

Эктори отвернулась, сжалась в комок, тихо заплакала. Сайма увеличилась ещё больше, обернула её в несколько колец, положила теперь огромную голову поближе к зарёванному лицу, прошептала:

– Ты чего? Побегаешь босая ещё, привыкнешь, нежненькая кожа на лапках станет грубее и тогда от этого уже не будет таких проблем.

– Да иди ты…

– Пошла бы, но у меня даже не лапки, – посмеиваясь ответила Сайма.

Эктори закопошилась, вылезла ближе к тусклому свету, локтями оперлась на чешуйчатое тело, внимательнее рассмотрела камень, вытерла щёки, спросила:

– А если что-то под кожу попадает, оно всегда глубже лезет?

– Нет. Оно чаще вообще никуда не лезет.

– А этот лез, я его кое-как нащупала.

– Ты просто везучая.

Эктори кивнула, положила вытянутой белый камешек на ладонь:

– Это зуб.

– Теперь где-то бродит тварь, у которой на один зуб меньше.

– Шутишь? – устроилась поудобнее. – Не нравится мне всё это.

Сайма слегка повернула голову, посмотрела вопросительно.

Эктори прикрыв глаза, пробурчала:

– Ничего не бывает вот так вот просто.

…

Она бежала, сама не понимая куда, зачем. Деревья, мелькавшие по сторонам, сменялись картинами ужасных смертей: солдаты гибли на полях сражений, жизни правителей обрывались на весёлых пирах от подмешанного в кубок яда, герои умирали от удара в спину, и она одной ногой стояла на дороге в миры мёртвых.

Эктори очнулась от пронизывающего холода, по колено в воде. Сайма, снова маленькая, как шнурок, обвившись вокруг шеи, упрашивала остановиться. Словно пелена спала с глаз – вокруг знакомые картины: утренняя звезда, поднимающаяся над лесом, пруд, прилегающий одной стороной к зданию Академии, рыбина, недобро уставившаяся, и Хафэр на подоконнике.

– Я ходила во сне? – тихо спросила Эктори сама у себя.

– Не, ты спала на ходу, – ехидно ответила Сайма.

Хафэр отложил книгу, поднял взгляд на испуганно озирающуюся Эктори, крикнул:

– Всё нормально?

– Да, – ответила она неуверенно.

– В лодку сядь, – Хафэр указал в сторону небольшого причала.

Эктори вышла из воды, прошлась по берегу, усыпанному мелкими камушками, села в маленькую лодочку, оттолкнулась веслом, уставилась в пустоту.

Хафэр выхватил меч, направил на неё, отдал приказ буйствовать, и Вихрь вновь изменил форму. По светящимся линиям клинок разделился на три части, связанные друг с другом тонкой энергетической нитью. Рукоять, единая с одним из сегментов лезвия, осталась в руке у Хафэра, кончик, как крюк, зацепился за борт лодки. Хафэр слегка потянул на себя, велел мечу вновь стать единым, и лодка почти в мгновение оказалась перед ним.

Эктори слегка вздрогнула, вцепилась в скамейку, когда от удара о стену чуть не оказалась в воде. Вылезла быстро, крепко обхватив протянутую руку. Устроившись на подоконнике спросила:

– Зачем так? Я купаться не хочу.

– Следует, – посоветовал Хафэр, оглядев нахохлившуюся, словно птичка девушку. – Откуда такая побитая?

– Ночью кошмары снились, я погулять вышла.

– Да… – опустил взгляд на её исцарапанные ноги.

Эктори тоже посмотрела вниз, взвизгнула, прикусив губу, скрючилась, рассматривая тонкие порезы, свезённую кожу, свежие капельки крови, поблёскивавшие, словно драгоценные бусинки.

– Это нормально? – спросил Хафэр с, как показалось Эктори, совсем не наигранной обеспокоенностью.

Эктори только мотнула головой, соскользнув с подоконника на каменный пол, она спокойно подошла к тумбочке у дивана. В ящике отыскала полоски тонкой желтоватой ткани – библиотекарь их назвала бинтами, сказала, чтобы брала, если понадобятся, не стеснялась. Ария огляделась, ища, где бы промыть раны. Снова подошла к окну, влезла на подоконник, собиралась спуститься на парапет, поплескать ноги в озере, но Хафэр остановил, дёрнув за плечо.

– Тут грязно, – сообщил он, брезгливо оглядев воду.

– И ты предлагаешь мне по грязному полу топать, до чистенькой водички?! – поинтересовалась Эктори.

– До выхода из библиотеки, там терминал, – Хафэр вытащил из кармана карточку.

…

Хафэр, дожидаясь Эктори, сел в её кресло, пролистал несколько книг из лежащих на её столе, оглядел скромную комнатку.

Эктори, сидя на каменном полу в ванной, пыталась разобраться с тканевыми лентами: они то съезжали, то путались между собой. Кое-как, наконец, забинтовав ноги, переоделась в форму. Приоткрыв дверь, через щель отыскала взглядом Хафэра. Вышла, заглянула через плечо в книгу, которую он рассматривал.

– Не надо так делать, – Хафэр повернулся, заглянул в удивлённые зелёные глаза.

– Как?!

– Как ты сейчас. Раздражает.

– Ладно, – сделав всего шаг, она перешла в другой конец комнаты, плюхнулась в Мирено кресло, скрестила ноги.

– Не больно? – спросил Хафэр, кивнув на её замотанные ноги.

– Не, об этом мы позаботились, – отмахнулась Эктори.

– Тогда послужи на благо Империи.

– Как?! – брови Эктори изогнулись, глаза округлились.

– Со мной на званый ужин сходи.

– Эм…

– Слышал, женщины любят подобные глупости, – по лицу Хафэра скользнула насмешливая улыбка.

– У меня платья нет, – как бы между делом сообщила Эктори.

– Это всё, что тебя останавливает?

– Нет, – Эктори пробежала глазами по потолку, придумывая, что бы ещё попросить. – Ещё… Ещё мне надо письменное приглашение от самого Амператора.

– Зачем?

– Это великая тайна, – Эктори загадочно улыбнулась, ожидая, что вот сейчас он начнёт расспрашивать, а она будет молчать, просто из вредности, но потом всё-таки скажет.

Хафэр пожал плечами, кивнул, вытащил меч, прорезал полотно мира. Эктори обняла его за руку, наклонилась, прошептала на ухо:

– Я просто с учительницей поспорила, она обещала с уроков отпустить, если приглашение притащу.

Хафэр кивнул, шагнул в разрез.

…

В глаза ударил слепящий полуденный свет. Эктори немного поморгала, пытаясь привыкнуть. В разных мирах разное время, поначалу это немного сбивает с толку, но потом становится обыденным, и можно вот так, перескакивая из одного в другой, устроить себе «бесконечный» день или «бесконечную» ночь, а можно за одно путешествие прожить все пять сезонов всего за несколько дней. Эктори подумалось, что когда-то она именно так и поступала, только никак не получилось вспомнить, как это делалось, не могла же она так вот просто резать ткань миров, есть ведь и более безопасный для реальности способ.

Эктори подняла глаза к бирюзовому небу, сощурившись, улыбнулась: Звезда над столицей Империи действительно имеет девять лучей. Опустив взгляд на город, величественный и светлый, почувствовала себя маленькой, незначительной, запачкавшейся. Стало неуютно, немного страшно, она вздрогнула, прижалась к Хафэру.

Он поднял взгляд, посмотрел вопросительно. Эктори произнесла подрагивающим голосом:

– Что-то не так, я этого не помню.

– Что может быть не так?! – возмутился Хафэр, отстраняясь. – Это центр Империи, он всегда был таким! – он пошёл, не дожидаясь Эктори.

Она поспешила следом, шлёпая необутыми ногами по каменной кладке.

– Обувь где? – с неясной для Эктори интонацией пробурчал Хафэр.

– Так туфли-то, не налезают, а другой у меня нет.

Хафэр кивнул, свернул с центральной дороги.

Петляя по переулкам, более просторным, чем центральные улицы в некоторых городах, они подошли к колонне, линии которых проходили через весь город.

Эктори сильно изумилась, когда Хафэр, едва коснувшись одной из вертикальных впадин на колонне, казавшейся лишь декоративным элементом, открыл высокий узкий поход – кусок металлической стены растворился, исчез, не оставив и напоминания о своём существовании. Ещё большее удивление настигло её, когда стоило им только шагнуть через порог, и дверь снова материализовалась на прежнем месте: твёрдая и весьма реальная с виду, но проверять арии не очень хотелось.