Трилата Нижеги "Начало новой истории"

– Да кому нужны эти твои игрушки. И не смотри так, я тебя всё равно не боюсь.

Директор, постукивая каблуками, подошла к девушке, заглянула в её большие зелёные глаза, спросила менее строго:

– А эта твоя, скользкая и зелёная, где?

– Такого у меня нету, – ответила Эктори искренне полагая, что её змея вовсе не была скользкой, а потому не солгав.

– Я знаю – это мерзкое чешуйчатое создание всегда с тобой! Это именно с её подачи было сделано большинство твоих шалостей, не все из которых невинны.

Вместо ответа Эктори неопределённо пожала плечами, теперь бы всё отрицать уже не вышло бы. Женщина недовольно цокнула:

– Ладно, я закрываю на это глаза. Если так хочется, разбирайся с этим сама, но не смей заставлять меня волноваться за сохранность твоей тушки.

Директор села в кресло напротив, взяла со столика стопку каких-то бумаг, пролистала, пробегая глазами по каждому листу, решив, что продлившегося молчания достаточно, чтобы девчонка успела всё понять и о своём подумать, сказала:

– Вообще, я тебя для другого позвала.

Ученица подалась вперёд, приподняла брови, изображая удивление, заинтересованность и готовность слушать.

– Эктори, так ведь теперь тебя звать?.. прекращай свои глупости и выслушай меня внимательно!

Эктори кивнула, откинулась на спинку кресла, устроилась поудобнее.

– Здесь, – госпожа директор указала на небольшую золотистую пластинку, лежавшую на столе, – основная информация об Эктори, то есть о нынешней тебе, подтверждение, что ты ученица начального хода Первой Академии, и заодно средства на карманные расходы. Можешь ни в чём себе не отказывать. Если вдруг что-то понадобится, просто попроси меня. Я, как давняя подруга твоей матери не откажу.

Эктори внимательно оглядела пластину, рассмотрела выгравированный герб Академии, сунула карточку в карман, пробурчала:

– Спасибо Вам, но деньги пожалуйста свои заберите. Да и не переживайте, за помощью я к Вам обращаться не стану, обещаю.

Вся эта помощь представлялась Госпожой директором как великое одолжение, что заставляло её чувствовать отвращение ко всему, делаемому для неё. Только теперь Эктори поняла, что и об этом можно было сказать, что-нибудь вроде: «Справлюсь как-нибудь сама, если уж Вам это доставляет столько неудобств», но было слишком поздно, да к тому же вряд-ли у неё получилось бы звучать подобающим образом, а иначе она просто вызвала бы смех. Да и дальнейшая судьба её напрямую зависела от воли директора, а значит не следовало злить эту женщину.

– Как там Мира? – поинтересовалась директор, заметив, что Эктори уже начала поглядывать на дверь. – Сдружили уже с девочкой.

Эктори покачала головой, не зная, что ответить: соседка ей досталась дружелюбная, даже слишком, что вызывало у неё некоторые подозрения.

– Это был не вопрос, – уточнила директор, – я и так знаю, что сдружились. Ты ведь не глупенькая, думаю поняла, что она будет весьма полезна. Да и жизненные принципы у вас схожи – она такая же неугомонная как и ты, только пока вроде походя ни одного города не разрушила и никого не прикончила.

Эктори неприятно поморщилась, её обвиняли в том, чего она никак не могла вспомнить, от этого становилось несколько противно и даже обидно, но ответить что-то нужно было, потому она заговорила:

– Я благодарна тому, что Вы свели наши пути, но право не стоило утруждаться. Она шумная, и постоянно расспрашивает, всё ли со мной хорошо. Признайтесь, Вы ведь просто поговорили с ней, что-нибудь пообещали…

– Ну не наговаривай на девочку, не все же такие рационалисты как арии, кто-то может беспокоиться о других из-за развитой эмпатии. Привыкай к этому, да и повторюсь: ваша дружба будет весьма выгодна вам обеим, хоть и продлится недолго.

– Почему это недолго?! – возразила Эктори только потому, что не хотела признавать правоту собеседницы, хотела чтобы та хоть в чём-то оказалась неправа, только лишь из-за некоторой неприязни к ней. – Обещаю…

– Не обещай, а то потом и захочешь избавиться от неё, да не сможешь, обещание держать будешь.

Эктори молча опустила взгляд, чувствовала, что ей говорят правду, но не хотела соглашаться только из принципа.

– Она научит тебя находить новых знакомых, обзаводиться друзьями, сотоварищами, а ты научишь девочку истинным чудесам, необъяснимым фокусам, да чего я тебе о них рассказываю, ты и сама знаешь о них лучше меня, на том и разойдётесь.

Директор сунула в руки Эктори чашку с какой-то горячей прозрачной жидкостью, увидев замешательство, сказала:

– Это чай называется, обычно его пьют, ты тоже можешь попробовать.

Эктори послушно отхлебнула, почувствовала горечь, во рту всё словно покрылось тонкой шершавой плёнкой. Ощущения эти ей крайне не понравились и она поставила чашку на столик, подальше от себя.

– Чаем, считай, я тебя напоила, не моя проблема, что он пришёлся тебе не по вкусу, теперь рассказывай.

– Что?! – Эктори не сдержала удивления. Ей казалось что в откровенно затянувшейся беседе разболтала уже всё, что можно.

– Всё! Но для начала – чем вчера занималась?

– Гуляла… потом ела и спала.

Директор молча покачала головой. Эктори не собиралась продолжать, и, воспользовавшись воцарившимся молчанием, медленно поднялась с кресла, направилась к выходу.

– Если будут проблемы, обязательно сообщи мне.

– Да, обязательно… – отстранёно сказала Эктори, произнеся продолжение фразы так, чтобы директор не услышала: – Вы станете последней, кто об этом узнает..

Она аккуратно прикрыла за собой дверь, медленно поплелась по коридору – на занятия идти совсем не хотелось. Не давали покоя слова о том, что с Мирой дружба долго не продлится. Детское бунтарство взывало к тому, чтобы приложить все усилия и сделать предсказание директора ложным. Да и Мира просто создана, чтобы быть другом если не навсегда, то очень надолго. А вот почему нельзя обещать?.. Обещания ведь просто слова. Обычные слова! Но почему-то кажется, что нет: вчера незнакомый торговец сказал, что она обещала зайти за кинжалом в назначенное время, и она пришла. Но ведь в лавке она оказалась случайно, про время ничего не знала, и вообще в город она бы не поехала, если бы именно Мира не потащила.

Слишком много жизненно важной информации оказалось ей теперь неизвестно…

Праздно шагая по коридору, забывшись, Эктори сунула руку в карман пиджака, палец заболел, словно его иглой насквозь проткнули. Она сжала ладонь, вытащив из кармана, поднесла к лицу.

– А вот и «мерзкое чешуйчатое создание», – прошептала Эктори маленькой зелёной змейке.

– Жестоко давить меня, а потом ещё и обзывать, – возмутилась та.

Эктори посадила змейку на плечо, продолжила:

– Жестоко кусать меня, ещё и без предупреждения.

– Жестоко будить меня.

– Жестоко притворяться спящей, когда у меня проблемы.

– Да разве это проблемы? Вот если бы тебя попытались съесть или просто так убить, хотя не понимаю, какая в этом забава, то вот это были бы проблемы, – с явной злорадной насмешкой подметила Сайма, свернувшись в кольцо на металлическом наплечнике.

– Не хочу я, чтобы меня убивали, – возмутилась Эктори.

– Думаешь, есть те, кто хочет? – продолжала насмешничать змея – Эктори уже начинало казаться, что «лучший друг» её иначе говорить просто не умеет…

– Миров много, – мечтательно произнесла Эктори.

– Ты это, с той тётей поаккуратнее, не нравится она мне, – быстро переменила тему змея.

– Спасибо за очевидную информацию… – буркнула девушка, перенимая у змеи манеру говорить. – Интересно, к чему вся эта забота и мнимая обеспокоенность о моём благополучии? Я ведь по сути никто – беспамятная нищенка.

Змея расхохоталась, неестественным, больше походившим на шипение смехом, но объяснять ничего не стала, проговорила:

– Может ты для неё как питомчик? Домашний скот, о котором она сейчас позаботится, чтобы потом съесть.

– Как-то ты слишком на еде помешалась, сползай поймай себе кого-нибудь…

Их беседу прервал неожиданный вопрос:

– А с кем ты говоришь?

Вздрогнув, Эктори обернулась к говорившему, ругая себя за то, что заболтавшись потеряла бдительность. Перед ней стояла Мира – маленькая голубоглазая девушка, с пышными золотистыми кудрями

Эктори хотела было ответить какую-нибудь чепуху, но не решилась лгать, сказать правду тоже не смогла бы – побоялась выглядеть спятившей в глазах её пока ещё единственной подруги, ведь змеи вроде бы к разумным видам не причислялись, потому промямлила что-то невнятное.

Мира выглядела сильно обеспокоенной.

– Я? – переспросила Эктори, словно бы сомневалась в том, кому задавался вопрос. – С Саймой – это почти выдуманный, почти друг, – ей показалось, что это звучало ещё безумнее и глупее, чем если бы сказала всё буквально…

– Всё в порядке? Может, переволновалась от встречи с директором? Тебя ведь не исключили, – Мира приподнялась на носках, положила руки на плечи Эктори, глядя прямо в глаза спросила. – Не исключили же?

– Не исключили, не за что ещё.

Мира весело улыбнулась, схватила Эктори за рукав, радостно восклицая: «Тогда пошли, я тебя познакомлю! Пошли, пошли!», потащила за собой, в кабинет. Эктори недовольно поплелась следом, похоже воля Судьбы была в том, чтобы она всё-таки оказалась сегодня на занятиях…

– Вот! Это Зингера, – сообщила Мира, буквально поставив Эктори перед невысокой худенькой девушкой, сосредоточенно рассматривавшей что-то на учебном планшете.

Зингера подняла взгляд на Эктори, её зелёные глаза смотрели оценивающе. Аккуратно скрученные, тщательно убранные волосы девушки тоже были зелёными, и туфли на невысоком каблуке, и блузка, сшитая по единому для всех первокурсниц образцу. Эктори показалось, что даже кожа Зингеры отливала приятным жёлто-зелёным. Если бы правила не требовали носить костюм выбранного заранее и единого для всего курса цвета, то она наверняка бы заменила синюю юбку точно такой же, но зелёной.

– Приветствую, – сухо сказала Зингера, взяла Миру под руку, повела за собой. – Извиняй, покинем тебя. Личное, – с нескрываемой неприязнью сказала она Эктори.

Эктори взглядом проводила Зингеру и Миру, ушедших в другой конец кабинета, мысленно возмущаясь тому как нетактично повела себя это зелёная девица. Усевшись на парту, из-за которой только что встала Зингера, она решила повнимательнее прислушаться к беседе не понравившейся ей одногруппницы с её подругой.

– Держись от неё подальше, – прошептала Зингера.

Мира вопросительно посмотрела на подругу. Зингера положила руки на плечи Миры.

– Ты же не хочешь вляпаться в большие неприятности? Ты вообще видела её глаза? Они же холодные, как камень, я лишь раз видела тварь с такими глазами, она мне чуть горло не перегрызла. Да, у той скотины зрачки были вертикальные, но кто может поручиться за то, что это просто не какой-нибудь подвид? – Зингера говорила всё громче и громче, сжимала руки всё сильнее и сильнее. – Выглядит она слишком по-доброму, по-милому: такие обычно улыбаются тебе, по головке гладят, а потом съедают, причём иногда и в прямом смысле! – Зингера замолчала, отшагнула назад, глубоко вдохнула.

– Ты просто ещё не знакома с ней, – тихо, неуверенно возразила Мира.

– А мне и не надо! Её вид говорит сам за себя! Знаешь, у каких существ белые волосы?! – Зингера пальцем указала в сторону Эктори.

– Н-нет… – испуганно промямлила Мира, покосившись на Эктори, наблюдавшую за ними, как ей показалось взглядом хищника, следящего за добычей.

– А следует! Чёрные, белые, серые – у жителей мира мёртвых, у Высших или Низших, а если такие среди живых – значит, нашли путь в наши миры, не рождаясь… Я не знаю, что это за скотина и узнавать не хочу.

– Думай, о чём говоришь! Она живая! Это и дураку понятно! – воскликнула Мира, отстраняясь от подруги. Ей вспомнилось, что когда-до давно, на одном из торжественных приёмов она как-то раз встретилась с братом и сестрой у которых были такие же каменные глаза, а у мальчишки и ослепительно белые волосы – они были ариями.

– Это не намного лучше, вовсе не лучше! Раз живая, то точно держись подальше, – Зингера крепко сжала руку подруги.

– Нет! – воскликнула Мира, окончательно высвободившись. Она уже собиралась было уходить…

– Ты не понимаешь!

– Ошибаешься, – Мира, слегка улыбнулась.

– На живых – это метка изменённой в прошлом, будущем, или просто неправильной Судьбы. Кто знает, к чему это приведёт!

– Что значит «неправильной»? – с интересом спросила Мира.

– Не знаю, это нельзя объяснить…

Эктори больше не слушала, не хотела слышать ни единого слова, слишком много вопросов крутилось в её голове, которые она тут же поспешила задать Сайме – единственной ниточке, связывающей ей с ускользнувшим прошлым:

– Не будет ли у нас с этой Зингерой проблем? Не знала ли я её раньше?

Эктори искренне надеялась, что хоть в этот раз змея не станет уклоняться от ответа, коротко сообщая, что пока не время. И Сайма, к её величайшей радости заговорила, пристально изучив подругу Миры сначала одним глазом, потом другим:

– Эту? Нет, мы её точно раньше не встречали, если только ты не умудрилась иметь с ней знакомство до того, как начала меня всюду за собой таскать. Но могу уверить, что тогда бы она тебя и не узнала. А вот что касается Миры… С ней ты могла встречаться – примерно в одних кругах вертелись, вероятно она тебя и узнает, но пока вроде не догадывается.

– Это радует, – облегчённо улыбнулась Эктори и тут же вновь поинтересовалась: – А что там она говорила про мертвецов? Может я чего о себе не знаю?

– Официально заявляю: ты не одна из обитателей миров мёртвых. И да, миров несколько, несмотря на всеобщее заблуждение.

– Из жителей, – поправила робко Эктори.

– Обитателей! Мёртвые там не живут, а обитают. Тамошние жители иные.

– Откуда знаешь?

– Эх ты, даже это забыла! – Сайма укоризненно покачала головой. – А ведь я жила там, до встречи с тобой, и… и много ещё чего было.

– Так я не одна из этих твоих, обитателей, потому что у меня есть мама, если верить директору, которая, вроде как, была её подругой?

– На удивление, этот вариант я не рассматривала… – будь у змей возможность вскинуть брови, Сайма именно так бы и поступила.

– А что тогда? – с возросшим любопытством спросила Эктори.

– Дай сюда руку.

Эктори послушно протянула ладонь Сайме, прятавшейся за воротом пиджака, сделала вид, что поправляет блузку, но тут же негромко пискнула от неожиданной боли, пронзившей палец. Эктори одёрнула руку непонимающе уставилась на выступающие золотые капельки.

– Кровь. И чего такого? – спросила она, стараясь говорить как можно спокойнее и тише, чтобы находящиеся рядом одногруппники не смогли расслышать её странной беседы, с, как могло им показаться, пустотой.

Сама ещё до конца не поняв для чего Эктори, сунула пораненный палец в рот, скривилась, когда вязкая, безвкусная до противного, кровь оказалась во рту. Её лицо ещё больше перекосило от того, что эта золотистая жидкость скрипела на зубах, словно песок.