– Да, спасибо.
– Леш, у тебя все готово? – волновалась Катька.
– Не волнуйся, вскрою шампанское в лучшем виде.
– Не пролей только!
– Оно же теплое, – предупредила я, злобно покосившись на Воблу.
– Когда это я проливал? – возмутился Лешка и лихо дернул пробку.
– Вот сейчас, например, – захихикала я, потому что Лешкино умение вскрывать бутылку с игристым в нужный момент в этот раз дало сбой. Пробка предательски вырвалась из горлышка, стукнулась о потолок и упала в центр стола, шипящий напиток полез наружу, заливая стол и тарелки самого Лешки и его сидевшей рядом жены.
– Я так и знала, – Катька всплеснула руками и сделала попытку побежать на кухню за тряпкой, чтобы ликвидировать следы Лешкиного провала.
– Сиди! – остановила ее Томка. – Не успеешь.
Президент в телевизоре уже заканчивал свой поздравительный спич.
– Срочно фужеры! – вскрикнула Катька.
Лешка виновато стал разливать остатки шампанского.
– Хватит? Давайте еще одну откроем! – суетилась Катька.
– Господи, сколько паники на ровном месте, – презрительно сказала Маринка. – Можно подумать, что если мы не успеем, то случится катастрофа.
К счастью, Лешка успел. С первыми звуками гимна мы дружно чокнулись, выпили и с облегчением приступили к еде. Слава богу, больше не надо было никуда торопиться.
Ну, это мне так показалось. До спокойствия за столом было далеко. Катька все еще не могла успокоиться, она уже вовсю бегала по квартире, меняя себе и мужу тарелки.
– Никита, пойдем со мной на минутку, у меня тут сюрприз для всех, нужна твоя помощь, – Лешка решительно встал и увел за собой Никиту, который даже не успел приступить к еде.
Тут же раздалась трель мобильника Павла. Он схватил трубку и стал о чем-то говорить с невидимым нам собеседником. Видимо, связь была плохая, потому что невидимый собеседник оказался еще и неслышимым для самого Павла, ну, судя по его репликам, он так и не понял, кто ему позвонил.
– Сядут все наконец за стол или нет? – обиженно надув губки, проговорила Марина, кидая выразительные взгляды на Павла, не обращавшего на нее никакого внимания.
Наконец, вошли Лешка с Никитой с каким-то огромным красным мешком.
– А вот сюрприз, дорогие гости! – радостно сообщил Лешка.
– Ух ты! Подарки? – Томка привстала, чтобы разглядеть сюрприз получше.
Внезапно из угла, где сидел Андрей, раздался грохот. Павел, стул которого находился рядом, с удивлением оторвался от разговора и уставился на лежащего на полу Андрея.
– Что это с ним? – Томка вытянула шею.
– Эй, Андрей, ты чего? – заволновалась Катька.
– Напился что ли уже? – хохотнул Никита.
Павел наклонился над Андреем, потряс его.
– Андрей, с тобой все в порядке?
Я сидела рядом с Павлом, и когда тот вскочил со стула, увидела лицо Андрея.
– Твою мать, – прошептала я сдавленным голосом. Такое лицо никак не могло принадлежать живому человеку. Красивые черты были искажены ужасной гримасой, словно сведенные судорогой, глаза остекленели, изо рта вытекала струйка слюны.
– Что там? – Томка сзади меня заерзала на стуле.
– Похоже, он мертв, – словно извиняясь перед всеми, проговорил Павел.
– Андрей! – заорала Катька, кидаясь к своему троюродному брату.
– Серьезно? – в голосе Марины не было сожаления, скорее, любопытство.
– Да что вы стоите? Скорую! – Катька в ужасе опустилась перед лежащим Андреем на колени.
Павел сориентировался первым, благо, с мобильным он не расставался ни на минуту. Он тут же набрал номер и уже отвечал на вопросы диспетчера.
Лешка и Никита стояли, как истуканы, глупо хлопая глазами, у Томки, судя по всхлипам за моей спиной, начиналась истерика. Как и у Воблы, она хватала воздух ртом и, кажется, собиралась грохнуться в обморок. Борюсик мужественно пытался предотвратить катастрофу.
– Это и был ваш сюрприз? – обратилась я к Лешке. – Ничего не скажешь, очень оригинально!
Ничего не могу поделать. В критических ситуациях я всегда начинаю глупо шутить.
– Это все ты, Янка! – проговорила Томка, нервно затягиваясь сигаретой. – Хотела труп, вот тебе и пожалуйста, получи и распишись!
После этой фразы все гости, столпившиеся на веранде, кроме всхлипывающей в углу Катьки, как по команде уставились на меня. Даже Павел соизволил оторваться от своего мобильника.
– Ну, конечно, чуть что, так я, – возмутилась я.
– Что-то я не поняла, Ян, ты какого трупа хотела? – подала голос Маринка.
– Да никакого трупа я не хотела. То есть, хотела, но не настоящего…
– Искусственного, что ли? – хихикнул Никита.
– Не искусственного. Скорее виртуального или вымышленного, – в попытке объяснить я только еще больше запутывалась.
Из гостиной доносились голоса полицейских, которые проводили там осмотр места происшествия. Тело Андрея уже увезла скорая, она и констатировала смерть. На кухне опрашивали хозяина дома, то есть, Лешку, а нас всех попросили подождать на огромной застекленной веранде. К счастью, здесь было полно выпивки, а я умудрилась стянуть со стола тарелку с пирожками. Впрочем, ни выпивать, ни закусывать кроме меня никто особо не желал, все нервно курили и ждали новостей.
– Это ты нам его накаркала, – продолжала Томка. – Говорила же тебе, осторожней со словами, мысль материальна. Вот замыслила кого-то убить, теперь все мы расхлебывай.
– Это кто кого хотел убить? – подозрительно спросил стриженный под ежик мужик в слегка помятом костюме, появляясь на кухне в самый неподходящий момент. Ничего удивительного, полиция славится своим умением выбирать эти самые неподходящие моменты. Вот и сейчас, черт его принес из комнаты как раз на последних Томкиных словах.
– Еще раз, объясняю всем, – устало сказала я, укоризненно посмотрев на Томку. – Я собираюсь написать детектив. И труп мне нужен исключительно для сюжета.
– То есть, я правильно понял, вы убили потерпевшего, как его, Андрея Малярова, потому что вам для написания вашего произведения понадобился труп? – уточнил полицейский.
– О, господи! Да не убивала я Андрея, я его вообще сегодня первый раз увидела! Мне нужен был другой труп…
– Чей именно? – заинтересовался страж закона.
Я поняла, что следствие зашло в тупик, и если так дальше пойдет, то меня сейчас упрячут в тюрьму, как главного подозреваемого.
– Ну, спасибо, Том, удружила, – я повернулась к подруге. – Объясни, пожалуйста, уважаемому следователю, что ты имела ввиду.
– Значит так, – Томка поправила очки, и я подумала, что именно таким тоном она объясняет нерадивым ученикам на уроках особенности применения артиклей в английском языке. – Яна решила написать детектив и не придумала ничего умнее, как начать его обсуждать здесь, во время подготовки к празднику. При этом она несколько раз упомянула слово «труп», а я сейчас говорила о том, что наши слова несут определенную энергетику, и своими неуместными разговорами Яна вполне могла притянуть это несчастье с Андреем на нашу голову. Так понятно?
– Понятно, – кивнул головой полицейский, и я облегченно перевела дух. Слава богу, тупоумным он не был.
– Подождите, – внезапно встрял Павел. – Я что-то не до конца понимаю. Андрея что, убили?
– Пока еще рано об этом говорить, но похоже на отравление, – многозначительно сообщил следователь.
Я поперхнулась пирожком и с опаской отодвинула от себя блюдо.
– Чем отравили?
– Явно не пирожками, – хмыкнула Томка. – Вон ты их тут уже штук пять схомячила, и хоть бы хны.
– Зависть – плохое чувство, – немедленно отреагировала я. – Я же не виновата, что ты села на диету…
– А что, эти пирожки стояли на столе? – заинтересовался полицейский.
– Стояли, – призналась я. – Но до них дело так и не дошло. По-моему, кроме меня их никто не ел.
– Вам повезло, – мрачно заявил полицейский. – Но все равно надо отправить их на экспертизу, как и все, что мог употребить потерпевший.
– В смысле? – очнулась Катька, до этого безучастно переживающая смерть своего родственника и не принимавшая участия в разговоре. – Вы хотите сказать, что Андрюша отравился моей едой? Ну, знаете…
От возмущения она даже пошла пятнами. Катька всегда гордилась своими кулинарными талантами, и мысль о том, что кто-то мог отравиться ее шедеврами, видимо, оскорбила ее до глубины души.
– Всю еду готовили вы? – спросил полицейский, с подозрением глядя на хозяйку.
– Нет, мы все готовили, и я, и Тома, – поспешила вставить я, еще не хватало, чтобы под подозрения попала Катька.
– Понятно, – следователь сделал в блокноте какую-то пометку и многозначительно задумался. Судя по выражению его лица, теперь круг подозреваемых расширился.
– Кстати, а почему вы уверены, что дело в еде? – попыталась я исправить положение. – Может быть, яд был в шампанском? Или в другом напитке?
– Это мы непременно выясним, – пообещал следователь. – А теперь, будьте добры, предъявите ваши паспорта, сейчас мы запишем все данные, и я вас очень попрошу до выяснения обстоятельств этот дом не покидать.
– Как не покидать? У меня завтра самолет, – опешил Павел.
– Мы тоже не планировали тут ночевать, – заверещала Вобла из своего угла. Все это время она старательно изображала нервный припадок, который, по ее мнению, случается у всех тонких и нежных натур при столкновении с такими низменными и некрасивыми реалиями жизни, как внезапные трупы.
– До завтра мы все выясним, не беспокойтесь. Если версия с убийством подтвердится, то вам придется здесь немного задержаться, в смысле, в Москве, – полицейский посмотрел на встревоженного Павла.
– Только этого мне не хватало, – расстроился тот.
– Что касается вас, – следователь взглянул на Воблу с супругом. – То мы сейчас с вами побеседуем, вы оставите свой адрес и можете идти к себе. Но поселок не покидать!
Вобла всхлипнула и снова стала помирать от расстройства, вцепившись в Борюсика.
– А я завтра в Москву к другу собирался, – расстроенно проговорил Никита.
– У меня тоже на завтра были планы, что мне теперь, тут сидеть, пока вы не разберетесь, – капризно вставила Маринка.
– Давайте все-таки проясним ситуацию, – полицейский проигнорировал возмущение Маринки и Никиты. – Андрей Маляров был троюродным братом хозяйки дома?
– Да, он мой троюродный брат, – подтвердила Катька.
– А я его вообще первый раз видел, так что у меня нет никаких мотивов, – влез Никита.
– Кто еще знал Малярова? До сегодняшнего вечера? – уточнил полицейский.
– Я знал, он родственник моей жены, – пробурчал Лешка, стоявший позади следователя.
– Ну я знала, и что? – с вызовом спросила Маринка. – Он и мой троюродный брат. Только я с ним мало общалась.
– Почему?
– Ну, он в Питере жил, и вообще. Он меня старше намного. Так, пересекались иногда на семейных торжествах…
– Может быть, какое-нибудь наследство? – внезапно спросила я. – Ну, там квартира у него…
– И что? Ты соображаешь, что говоришь? – вскинулась Катька. – Какое наследство? У него и без нас есть наследники, его мама, к примеру. И сестра у него есть, родная. Правда, она последние пять лет живет в Германии. Господи, это же надо тете Тане позвонить, сказать… Как я ей это скажу? – и Катька снова заплакала.
– Тетя Таня – это мать Малярова? – невозмутимо продолжал допрос следователь, не обращая внимания на Катькины слезы.
– Да, – подтвердил Лешка.
– А его точно убили? – спросила Томка. – Просто я даже представить не могу, кому это в голову пришло, если его никто не знал. Может, он сам по себе умер? Ну, сердце там слабое или тромб. У меня у знакомой так отец умер, просто встал с дивана, пошел выпить водички на кухню и упал.
– А если убить хотели вовсе не Андрея? – внезапно осенило меня.
– А кого?
– Да любого другого. А Андрей просто по ошибке попал.
Полицейский оторвался от допроса и с интересом посмотрел на меня.
– Глупость какая, – отвергла мою идею Томка. – Это просто был несчастный случай, я уверена.
