– Почти никто о нем ничего не знает, а правду и тем более. Он много от всех скрывает, а все эксперименты и миссии остаются тайной. К тому же никто так точно и не знает, как он обрел эту силу. Один раз он сказал мне, что эта сила не дар, а проклятье.
– Так мы же тоже ей обладаем, получается, мы тоже прокляты? – с улыбкой спросила она.
– Нет, отец говорит, что в нас другая сила, не похожая на его.
– Мама в последнее время очень странная стала, а папа и вовсе пропал на несколько дней, только сегодня домой пришел. Даже не сказал, где был.
– А ты не знаешь? – удивленно спросил Дэни.
– Нет, что я должна знать?! – с глубоким интересом спросила она.
– Все рёка участвовали в каком-то эксперименты по вживлению этих глаз. А потом они спасали моего папу, испытывали свою силу.
– Серьезно? Так вот почему его аура изменилась… – задумчиво сказала Эни.
– Они говорили, что все это на благо деревни, что папа один не сможет нас защитить и что нельзя все взваливать на одного человека, – сказал Дэни.
– Есть правда в этих словах. А твои родители часто бывают дома?
– Папа почти всегда на работе, поэтому я его вижу лишь поздно ночью или рано утром и то очень редко. Мама тоже всегда на работе, но она старается уделять нам с Мари время.
– Везет, а моя мама всегда на работе, я ее очень редко вижу. Папа говорит, что все держится на ней. Да и сам он всегда в школе.
– Так вы же должны вместе тренироваться? – не поняв собеседницу, спросил он.
– Должны, но у него почти нет времени, да и чему он может меня научить? Я только хорошо стреляю, но мне это не нужно.
– Понимаю…
– Не хочешь ко мне? Посидим, выпьем чаю, а то тут холодно что-то. И вообще, чем тебе нравится это место?
– Можно пойти, меня все равно никто искать не будет. А место это мне показал мой отец. Он сказал, что оно его любимое. Раньше тут восходило солнце, весь лес и поля покрывались белым туманов, и лучи проливались на мокрое утро.
– И ты хочешь увидеть что-то подобное?
– Конечно! Это же очень красиво!
– Согласна. Я увидела старую фотографию у мамы, не знаю где это место, но там так красиво! Вот бы солнце хоть на миг показалось! – с восторгом говорила она.
– Ладно, пойдем. А то ты уже замерзла.
Дэни с Эни пришли в ее дом. Дэни был тут первый раз, да и в гостях он никогда не был, поэтому был сильно смущен. Он аккуратно рассматривал дом, чтобы Эни не заметила его любопытство. Это был огромный дом в сравнении с домом его семьи. Целых два этажа, много больших комнат и сам он был выполнен не из дерева, а из каких-то больших блоков. Дом хоть и был большим, но освещение было тусклым, все из-за того, что разбазаривать энергию было запрещено. Дом был обставлен красивой мебелью, которая почему-то не выглядела старо от времени. Посреди зала был камин, над которым висела большая картина, на которой был изображен вид с пригорка на краю деревни.
– Эта картина, на ней изображен вид с холма? – спросил Дэни.
– Да, эту картину написала сестра папы, когда еще ничего не началось. Теперь это память о нашем роде. У вас тоже, наверное, много реликвий?
– Нет… Отец никогда не рассказывал про свою семью, а мама, глядя на него, тоже не хочет этого делать. Я знаю только то, что ее семья погибла в самом начале катастрофы. Все, что у нас есть в память о прошлом – это наш дом.
– Почему вы живете в таком маленьком домике? Ведь твой отец Первый беседин, он мог бы и большой дом построить.
– Он не хочет другой дом. Он говорит, что это часть его. Его сила на этой земле, в этих стенах.
– Когда я вижу его, то по правде меня пугает его вид, а вот тетя Алена наоборот – такая светлая и добрая.
– Мой отец не любим народом, они его боятся и ненавидят. Но он столько пережил, столько всего сделал, что в его душе столько всего накопилось. Он никогда не говорит о плохом мне с Мари или маме. Я понимаю, что у него много работы, что он в любую секунду готов выйти против огромного войска, но он никогда не был со мной ласковым. Да, он меня многому научил, но он мне не дает того, что мне действительно нужно.
– Я тебя прекрасно понимаю… Мой отец тоже прошел через эту войну, а теперь еще и готовится к новой. Мы давно уже не проводили с ним время, как одна семья. Мама тоже стала очень печальной. Она все время работает. Она главный помощник твоего папы, за что он всегда с ней добр.
– Дело не только в этом. Я заметил, что он всегда советуется только с твоей мамой, всегда интересуется ее мнением, ищет поддержки в чем-то только от нее. Как-то раз он говорил, что с ней он очень близок еще с самого знакомства, что только она может его понять и поддержать.
– Наверное ты прав. Тогда понятно, почему твоей отец согласился меня обучать. Жаль, что так получилось тогда, и теперь мы не можем вместе тренироваться.
– Никто не знал, что так получится… Но уже не вернуть время.
– Кстати, а это правда, что твой отец так силен?
– Да… Его сила очень велика, хоть я и не видел ее полностью. Но при этом он еще и очень умен. Он быстро подбирает подход к противнику. Еще он очень техничен, в дуэли на мечах его не победить. А его приемы это вообще что-то с чем-то.
– Что ты имеешь ввиду? – удивленно спросила Эни.
– С виду они кажутся слабыми, но только потом понимаешь, что он мог стереть тебя ими, просто не захотел. Вообще он использует их для отвлечения внимания. А почему ты одна дома? – резко переведя тему, спросил Дэни.
– Папа сказал, что все ближайшее время будет осваивать силу, которую получили. А мама как всегда на работе.
– Как же мне это знакомо… Ладно, я тогда пойду домой, а то уже спать хочется.
– А как же чай? – обиженно спросила Эни.
– Давай в другой раз, ладно? Я правда очень устал, – уже собираясь, ответил Дэни.
– Не уходи, пожалуйста… ты можешь остаться тут, я постелю тебе в гостиной, – застенчиво говорила Эни.
– Даже не знаю. Это как-то некрасиво будет. А если твои родители придут, то что они скажут?
– Да ничего они не скажут. Они будут рады видеть тебя, ты же сын их друга.
– Ты боишься оставаться одна? – спросил Дэни.
– Немного… Мне просто грустно и одиноко. А так хоть с тобой могу поговорить. Ты же знаешь, что у меня нет друзей… – грустно сказала она.
– Знаю, как и у меня впрочем… – уныло ответил Дэни. – Ладно, уговорила. Только я правда хочу спать.
– Хорошо, я сейчас тебе постелю. Обещаю, что не буду мешать спать! – подпрыгнув от счастья, закричала Эни пронзительным голоском.
Она быстро постелила постель, после чего ушла к себе в комнату. Дэни же снял верхнюю одежду и залез под одеяло. Множество мыслей и событий прокручивались у него в голове, но они не помешали ему быстро уснуть. Сон был неспокойным: ему постоянно казалось, будто они снова на том самом месте, где он оставил отца, только теперь все зависит от него самого. Он ерзал, что-то бормотал, но не просыпался. Эни вернулась из своей комнаты и села на стул напротив спящего Дэни. Она смотрела на него большими голубыми глазами. Она разглядывала каждый его сантиметр чистыми глазами, которые блестели, глядя на него.
Недалеко от деревни остальные рёка собрались в потемках ночи, чтобы обсудить произошедшее и поупражняться в силе. Вчетвером под покровом ночи, словно тайные хранители, они дрались в полную силу, хоть и не хотели зла друг другу. Они видели, что их способности еще очень далеки до силы их друга, но они верили, что это будет хоть какая-то помощь тому, кто посвятил жизнь этому месту.
– Думаю, на сегодня хватит, – запыхавшись сказал Пэн.
– Согласен, уже темно и ничего не видно, – отозвался Кит.
– Вы и не должны ничего видеть. Ваши глаза – используйте их, – говорил Кен.
– Они правы. Уже слишком поздно, да и устали все. Нам еще далеко до Фьорда, так что не стоит гнаться за ним, как за последним поездом, – сказал Рэйк.
– Интересно, а Фьорд уже спит? Может заглянем к нему? – сказал Пэн.
– Можно, давайте тогда ко мне по пути залетим и виски прихватим? – спросил Кит.
– Давайте тогда и ко мне зайдем, у меня пиво есть, – добавил Рэйк.
– В честь чего пьем? – ехидно спросил Кен.
– Ну как же? Все прошло гладко, Фьорд живой вернулся. Чем тебе не повод? – спросил Рэйк.
– Ладно, уговорили. Пойдем тогда сразу к нему. Мы с того раза еще много чего оставили, к тому же у него самого есть, что выпить, – сказал Кен.
– Да как-то некрасиво будет, – сказал Пэн.
– Да брось, вот кто, а он всегда сможет пойти и принести, – сказал Кит.
Раздался стук в калитку, который разбудил Алену, мирно спящую на моей груди. Я сам не спал – что-то не хотелось. Она подняла уставшую голову и посмотрела на меня заспанными глазами. Вид ее был очень слаб, но я знал, что она очень перенервничала да еще и на работе устала.
– Я открою, – медленно поднимаясь с кровати, сказал я.
– Лежи-лежи. Я сама схожу. И кого там принесло так поздно… – бормоча себе под нос, одевалась Алена.
Она вышла на улицу и через несколько секунд не очень довольная вернулась обратно. За ней вошли наши друзья, от которых веяло холодом. Все они были заметно уставшими, но радость на их лицах была выражена широкими улыбками.
– И чего это мы такие радостные? – кряхтя поднимаясь, спросил я.
– А ты разве не знаешь? У нас все удачно прошло, – восторженно воскликнул Пэн.
– Знаю-знаю, хотел лично от вас услышать об этом. И как успехи?
– Пока что еще ничем не овладели, но стали быстрее и видим намного больше, – ответил на мой вопрос Кен.
– Не хотите выпить, ребят? – спросил у нас Рэйк.
– Я бы не отказался. Ален, как на это смотришь? – спросил я.
– Да черт с вами! Все равно завтра дома собиралась остаться, – играясь ответила она.
– Ты знаешь, где все стоит. Бери и разливай, – сказал я Пэну.
Когда мы сели за стол, всем все было налито в стаканы, а в комнате витала ламповая обстановка, то начались застольные разговоры.
– Ну ты как? – спросил меня Кен.
– Живой, все нормально, вообще не пострадал, – ответил я.
– Тогда как на счет немного нас поучить? – спросил Пэн.
– Нет, сейчас ему нужен покой! – встряла Алена. – У него много ран, много ушибов и вообще он потерял много сил. Так что ему только постельный режим! – с серьезным лицом говорила она.
– Со мной правда все хорошо, тебе не стоит так за меня переживать, – успокаивающее сказал я ей.
– Аленка, и правда вон он какой сильный! Ему эти раны вообще нипочем! – заявил Кит.
– Нет, сами рассудите: если рана от пули моментально тогда затянулась, любые увечья тоже очень быстро исчезают, то почему тогда эти раны так долго восстанавливаются? – спросил Рэйк.
– А как ты вообще их получил? – спросил Пэн.
– Какие-то от приемов демона, какие-то от его меча и ударов. Там была такая схватка, что ни в каком кино такого бы не показали, – ответил я.
– То есть раны от врага зарастают как обычные раны на обычном человеке, правильно я понимаю? – задумчиво чеша подбородок, спросил Рэйк.
– Получается так, – ответил я.
– То есть они могут тебя также легко убить, как и ты их? – покусывая губы, пробормотал Кен.
– Скорее всего, но им придется очень постараться, – съязвил я.
– Конечно не в обиду, я не смею в тебе сомневаться, но Алена права. Тебе придется отлежаться некоторое время, – сказал Рэйк.
– Ну хоть кто-то тут все еще думает головой! – сказала Алена.
– Как вообще себя сами чувствуете? Уже освоились? – спросил я.
– Пожалуй, я отвечу за всех. Эта сила намного слабее твоей, в разы. Хоть мы и достали самые сильные глаза, которые только есть у мутантов, но я не вижу большого дальнейшего прогресса, – сказал Кен.
– Почему ты так думаешь? – спросил я.
– Какими приемами ты обладаешь? – спросил он.
– Ну… огонь, немного молния получается, воде собираюсь научиться. А что? – спросил я.
– Видишь, ты с легкостью овладеваешь несколькими стихиями, если я все правильно понимаю.
– Так вы тоже можете путем тренировок научиться.
– Нет, когда мы проводили последний спарринг, то я заметил, что у нас у каждого что-то свое.
– Это как понимать? – с полным непониманием спросил я у Кена.
– Если приглядеться, то будет видно, как по моему мечу бегут маленькие струйки воды, у Пэна – небольшие разряды электричества, у Рэйка – пыль сходит с его тесака, а у Кита меч словно легче, как будто воздух оказывает меньшее сопротивление.
