Выход из этого тупика требует большей эмоциональности, нежели выход из тупика первой степени. Для успешного выхода пациент погружается в воспоминания о своих родителях: как они говорили, выглядели, чувствовали. Часто разница заключается в большей интенсивности родительских чувств, чем в тупике первой степени.
Терапевт создает обстановку, в которой пациент переживает те же чувства, что и во время принятия первоначального решения. Пациент должен находиться в состоянии Ребенка, а не Взрослого. Обычно это происходит, когда пациент погружается в сцену из раннего детства и не только видит место и участников, но и переживает заново обуревавшие тогда его и остальных участников чувства. Проще говоря, переживает регрессию.
Диалог начинается, когда пациент определяет свою цель: «Я в порядке, если я играю. Если я веду себя по-детски, я в порядке. Если я смеюсь и радуюсь, и возбужден, я в порядке». Далее пациент попеременно становится то родителем, давшим предписание, то самим собой, пытающимся выбраться из тупика. В итоге происходит либо замена внутреннего родителя на иную фигура, например, на дедушку, который когда-то одобрял ребячливость ребёнка, либо на фигуру, созданную самим клиентом.
Тупик третьей степени – это тупик, в котором пациент чувствует, что он всегда был таким, каким себя ощущает. Например, пациент, страдающий от депрессии, может успешно выйти из тупика второй степени, заново решить не кончать жизнь самоубийством, и даже, весьма вероятно, покончить с депрессией. Тем не менее, он все еще может чувствовать себя никчемным человеком и утверждать, что чувствовал себя таким всегда. Он не считает свое ощущение результатом родительских предписаний и принятого решения, но он думает, что это – естественное положение вещей.
На самом деле при существовании тупика третьей степени предписания были получены пациентом в таком раннем возрасте и в такой форме, что он просто не осознает их получения. В этом случае производится диалог между Взрослым адаптивного ребенка и Взрослым свободного Ребенка, который может интуитивно почувствовать, как жить по-новому.
Для работы над данным тупиком пациенту необходимо попеременно принимать обе стороны себя: «Я – мужчина» и «Я – женщина» или «Я умею играть» и «Я не умею и не буду никогда играть», пока он не почувствует энергию своего свободного Ребенка.
Психотерапия
Психотерапия нового решения сочетает в себе техники транзактного анализа и гештальт-терапии. Обычно проводится в условиях группы и в форме краткосрочной психотерапии продолжительностью от трех дней до четырехнедельного семинара.
Психотерапия нового решения проходит в несколько этапов, однако, все начинается с контракта. Контракт может быть как устным, так и письменным, а его суть состоит в том, чтобы клиент согласился принять на себя ответственность за изменения и, собственно говоря, обозначил те изменения, которые хотел бы достичь.
Следующий этап – это диагностика клиента. В тот момент, когда клиент заявляет свой запрос, терапевт наблюдает за ним и оценивает особенности его мышления, эмоций и поведения, часто прибегая к техникам гештальта. Например, девушка, которая говорит о том, что хочет наконец перестать постоянно работать и дать себе отдохнуть, может постукивать при этом ногой. Терапевт обращает на это внимание и узнает, какие чувства стоят за таким поведением, предлагая клиентке усилить движение или, наоборот, отказаться от него. Он узнает, что при этом происходит в голове у клиентки и какие мысли всплывают наружу.
На этом этапе могут выясняться основные проблемные убеждения клиента, неадаптивные стратегии и игры, в которые он играет в социуме. Предполагается, что причина всех этих проявлений состоит в отдельных событиях прошлого, когда клиент и принял определенное неадекватное решение.
На третьем этапе клиенту предлагают вспомнить событие прошлого, где данное решение было принято. Здесь терапевт наблюдает в каком из типов тупиков он находится и из какого Эго-состояния говорит.
Суть терапии состоит в том, чтобы изменить травматическую ситуацию в позитивном ключе для чего обычно применяется гештальт-техника пустого стула и клиент в одном из Эго-состояний садится на один стул, а на другой сажает значимую фигуру, будь то родитель или какая-то его часть. Далее проводится диалог частей. Терапевт следит за поддержанием прямых транзакций, то есть он предлагает клиенту прямо выразить другой части, что он о ней думает и какое новое решение принял.
Помимо этого, может применяться техника репарентинга, когда взрослый пациент представляет себя маленьким ребенком и дает ему позитивные предписания. Например, пациент, находящийся в депрессии, представляет, что он берет себя новорожденного на руки, качает себя и говорит: «Я позабочусь о тебе». Затем пациент представляет себя младенцем, любимым и окруженным заботой.
Критерием успешной работы являются не только слова пациента, но и изменения в его состоянии. Сама же работа заканчивается на построении планов будущего, когда терапевт расспрашивает клиента, как тот собирается жить с новым решением.
Вот один из практических случаев на семинаре Гулдингов.
К ним обратился Мужчина в возрасте 40 лет, чтобы излечиться от речевой фобии. Всякий раз, когда он должен был произнести речь, он тщательно к ней готовился и боялся, что она не будет хорошо принята. Терапевты попросили его вспомнить и описать эпизод из своего детства, когда он подвергался критике. Клиент объяснил, что отец оскорблял его на протяжении всего детства. Он выбрал эпизод, в котором отец говорил своему соседу: «Мой сын тупица. Он никогда ничего не добьется. Он лентяй и дурак…». Пока отец продолжал свои словесные оскорбления, ни сосед, ни сам мальчик ничего не отвечали.
Описав эту сцену, клиент объясняет: «Чтобы постоять за себя, я должен был дать им понять, что я чувствую. Но я никогда этого не делал. Я просто стоял и терпел».
В этой сцене, как и во многих других эпизодах с отцом, он сжимал зубы и не показывал никаких чувств. Тогда терапевты спросили клиента, как эта сцена может быть связана с его речевой фобией. Он ответил: «Даже если я хорошо подготовлен и делаю все блестяще, мне приходится бороться с кем-то, кто может раскритиковать меня и сказать, что все плохо».
В этом описании можно выделить три основных предписания: «Не добивайся успеха», «Не чувствуй», «Терпи». Первое дано отцом сыну, а второе и третье даны сыном самому себе. Клиенту нужно было отменить их. Ему было предложено вернуться к описанной сцене и сказать отцу, что он обижен. Но клиент не захотел этого делать, ссылаясь на сопротивление.
Гулдинги не верят в пользу борьбы с сопротивлением, если есть другие возможности. В данном случае их было несколько. Клиент мог вернуться к эпизоду и сказать отцу: «Я не хочу говорить тебе, что я обижен. Ты ни за что не заставишь меня сказать это». Или он мог бы сказать своему отцу: «Я чувствую сильное сопротивление» и исходить из этого. Он мог взять с собой в этот эпизод свое взрослое «Я», чтобы поговорить с отцом. Наконец, он мог сказать о своих чувствах кому-нибудь другому, например, соседу. Собственно, последний вариант и был избран.
После того, как клиент представил себе, что отец ушел, он сказал соседу: «Я обижен». Он сказал это очень сдержанно. Ему предложили повторить эти слова. С третьего раза он уже смог громко сказать: «Как я обижен! Как мне плохо!» и разрешил себе заплакать и разжать зубы. После завершения эпизода клиент нашел способ противостоять своему отцу, который начинался словами: «Убирайся! Я – это не ты».
Далее клиенту было предложено развернуть это важное утверждение, объяснив отцу, в чем заключается разница между ними. Клиент воскликнул: «Я умею думать! Я не унижаю людей! Я так рад, что я – это не ты!».
Клиент вообразил себя стоящим на сцене и читающим лекцию для большой профессиональной аудитории. Ему предложили представить, что в аудиторию входит его отец. Клиент понял, что отец даже не поймет того, о чем он говорит из-за своей глупости, но другие люди в аудитории хотят его слушать. Клиент обнаружил, что больше не испытывает страха и в итоге избавился от своей фобии.
Заключение
Сегодня терапия нового решения в своем аутентичном виде не столь популярна, зато она стала неотъемлемой и каноничной частью транзактного анализа. Научного обоснования или доказательств эффективности данное направление не получило, как не получил их и весь транзактный анализ.
ИНТЕГРАТИВНЫЙ ТРАНЗАКТНЫЙ АНАЛИЗ РИЧАРДА ЭРСКИНА
Ричард Эрскин (1941) разработал свой вариант транзактного анализа, который был назван интегративным транзактным анализом или направлением взаимоотношений. В своей теории он намного больше опирался на классические психодинамические представления и гештальт-терапию, а также на мотивацию личности и процессы переноса.
Потребности
Эрскин стал развивать теорию потребностей Берна. Мы ее подробно не разбирали в соответствующей главе поэтому поговорим о ней сейчас.
Берн говорил о том, что наши потребности связаны с базовой необходимостью в организации времени. Всякий раз, когда нам приходится столкнуться с неорганизованным временем, мы испытываем тревогу, что связано прежде всего с ограниченностью нашей жизни, таким образом мы постоянно задаем себе вопрос о том, как распорядиться отпущенным временем лучшим образом. В итоге мы ищем различные способы организации времени, среди которых Берн выделил следующие типы.
– Уход – вид структурирования времени, при котором человек физически не выполняет никаких действий и невозможно диагностировать его Эго-состояние. При этом он находится в размышлении о ситуации.
– Ритуалы – сюда относятся приветствие, прощание, обмен стандартными фразами и т. д. По уровню поглаживания ритуалы находятся выше, чем уход, но и выше по психологическому риску.
– Времяпрепровождение – коммуникация между членами группы, которая обычно не касается текущей ситуации в группе, а чаще идет о чем-то, что не «здесь и сейчас». К примеру, мужчины могут играть в игру, где обсуждают марки автомобилей, а женщины – детей.
– Деятельность – в группе начинаются действия, направленные на достижение определенной цели.
– Игры – вид структурирования времени, когда используются транзакции как на социальном, так и на психологическом уровнях.
– Интимность – в данном времяпрепровождении подразумевается способность к искреннему выражению чувств. Если при играх проблемы только возникают, то выражение чувств во время интимности, например гнева, приводит к их разрешению. В этом понимании интимность подразумевает искренность и аутентичность человека.
Сама же необходимость в организации свободного времени, проявляющаяся у человека в социуме – это следствие трех естественных потребностей.
1. Потребность в стимуляции или жажда ощущений. Человек, как и большинство живых организмов на планете, нуждается во внешнем стимулировании. Именно поэтому мы стремимся разнообразить нашу жизнь, а одиночное заключение является одним из самых ужасных наказаний. Дефицит сенсорных и эмоциональных стимулов – верный путь к биологическому вырождению.
2. Потребность в структуре. Структурный голод является стимулом к организации опыта, врожденным влечением к формированию моделей и конфигураций восприятия, которые создают смысл и предсказуемость и отвечают за непрерывность опыта во времени. Птицы и животные, чтобы выжить в дикой природе, объединяются в стаи; люди создают организации и политические партии, собирают кружки и группы по интересам. Потребность в структуре также выражается в формировании гештальтов восприятия и узнавании.
3. Потребность в отношениях. Отношения, которые могут предоставить нам только другие люди и реже, некоторые животные, позволяют нам испытывать ощущение особого типа. Именно поэтому человеческим и обезьяньим младенцам, помимо питательных веществ в молоке матери, не менее важно реализовать потребность в ласке и комфорте: слышать привычные звуки, чувствовать нежное прикосновение, тепло и особый аромат материнской груди.
Все три вида голода важны, поскольку неудовлетворение любого из них может привести к гиперкомпенсации одного из оставшихся. Например, человек, может использовать сверхструктурирование, чтобы компенсировать дефицит отношений. Однако, во главу угла Эрскин ставит именно потребность в отношениях, выделяя в ней следующие подтипы.
– Потребность в безопасности (чтобы другой человек не проявил агрессию, не навредил здоровью).
– Потребность в значимости (чтобы другой человек не оценивал, а признавал значимость мыслей, чувств, желаний, убеждений).
– Потребность в одобрении (чтобы тот, кто умнее, старше, сильнее принимал и признавал).
– Потребность в принятии нашего опыта (чтобы у другого человека был такой же опыт как у нас, и он понимал то, что мы пережили).
– Потребность в самоопределении (чтобы другой человек не определял ход нашей жизни и можно было бы самому делать выбор).
– Потребность в воздействии (возможность сказать «нет», протестовать и видеть принятие такого протеста и отказа у другого человека).
– Потребность в инициативе от другого (чтобы другой проявлял интерес и инициативу в отношениях).
– Потребность в проявлении любви (чтобы можно было свободно проявлять свою любовь, и она была значима и принята другим человеком).
Одна из основных предпосылок интегративной психотерапии – это то, что эти потребности в отношениях являются «первичным мотивационным опытом в человеческом поведении, а контакт – это средство, при помощи которого удовлетворяются эти потребности».
Контакт
Контакт – это значимая концепция в интегративном транзактном анализе, и видимо изначально она взята из гештальт-терапии.
Суть идеи контакта состоит в том, что организм, как и любая открытая система, не может существовать сам по себе. Для того, чтобы удовлетворять свои потребности и сохранять гомеостаз, ему необходимо входить в контакт с внешней средой. Так вот то, как человек это делает, то есть контактирует с миром и конкретно с терапевтом и является значимым аспектом для анализа в психотерапии.
При этом на контакт с собственным «Я» (куда относятся все наши ощущения, чувства, воспоминания, мысли, потребности, фантазии) и с другими (наши отношения) влияет на то, насколько мы открыты или закрыты для этого контакта.
Если человек болеет неврозом и имеет травматический опыт, то защитные комплексы отрезают его от контакта, а разрушение защит, наоборот, делает контакт возможным.
Вот пару примеров. В детстве человеку не разрешали плакать и вот теперь каждый раз, когда в теле имеется позыв заплакать, этот человек просто отрицает его и не входит в контакт со своими чувствами. Или, в детстве мальчика бил отец, и теперь он опасается других мужчин, то есть он теряет способность воспринимать адекватно других мужчин, проецируя на них фигуру отца и теряя с ними контакт.
Аффективная, когнитивная, поведенческая и физиологическая сферы представляют собой примерные области, где клиент открыт или закрыт для контакта, и помогают клиницисту осознать пути к управлению терапией. Наблюдение защит позволяет предположить, что именно в этом месте у клиента произошла фиксация, и что именно в этом месте он не является интегрированной личностью.
Структура психики
Эрскин немного по-другому воспринимает и структуру психики нежели Берн. Контакт прерывается там, где есть какие-то ранние фиксации в виде травматического опыта, которые и выражаются в неадекватном использовании тех или иных Эго-состояний. Например, клиент может входить в Эго-состояние Ребенка, проецируя на терапевта фигуру отца, потому что тот, собственно говоря, и напоминает ему отца. Защитные механизмы в данном случае, например проекция и перенос, стабилизируют и защищают человека, но эта стабильность ограничивает спонтанность, интимность и гибкость, столь необходимые для роста. А вот эти самые архаические состояния Ребенка и Родителя, которые включаются в проблемных ситуациях нарушения контакта, воспринимаются не просто как отдельные состояния, а как те части психики, которые еще не были интегрированы во взрослую структуру или в сознание.
Это достаточно легко увидеть в процессе самого контакта. Здоровый человек контактирует в процессе «здесь и сейчас», в то время как невротик отказывается от восприятия «здесь и сейчас», отдавая приоритет «там и тогда», то есть застарелым реакциям и защитам. В этом смысле потребности взрослого приносятся в жертву.
Терапия
Терапия Эрскина видимо еще в большей степени чем терапия Берна походит на психоанализ и концентрируется на переносе, защитах и построении взаимоотношений. Именно через перенос терапевт анализирует потребности личности и ее защиты, потому что именно через перенос проявляют себя Эго-состояния Родителя и Ребенка. Сам перенос здесь рассматривается в четырех аспектах.
1. Как средство, при помощи которого клиент может описать свое прошлое, в частности потребности, которые ущемлялись и защиты, которые возводились для компенсации. Например, если клиент постоянно ищет одобрение у терапевта, то можно предположить, что именно эту потребность он и не закрыл в детстве и поэтому теперь заискивает перед всеми.
2. Как сопротивление полному воспоминанию и, как ни парадоксально, бессознательное воспроизведение детских переживаний в виде повторяющихся отношений. Опять же в пример можно привести проекцию злого отца. Человек постоянно находит в других мужчинах пугающие аспекты, но при этом так и не может понять, что причина этого в прошлом, а не в настоящем.
3. Как выражение внутрипсихического конфликта и желания достичь удовлетворения потребностей в отношениях и интимности.
4. Выражение универсального психологического стремления к организации опыта и создания смысла.
В терапевтических отношениях работа с неинтегрированными фрагментами Родителя и Ребенка ведется через понимание того, как архаические потребности воспроизводятся в переносе. Здесь важно изучение разрывов или нарушений отношений.
Реорганизация личности происходит в процессе интеграции аффективных, когнитивных и физиологических процессов с поведением, а терапевтические отношения используются как пространство «между», то есть между старыми защитными паттернами и новым способом построения отношений
В этом смысле применяется несколько групп методов. Первая группа – это методы, которые создают рамку терапии и отношений. Сюда относятся расспрос, подстройка и вовлеченность.
1. Расспрос подразумевает открытость терапевта к раскрытию точки зрения клиента, в то время как клиент параллельно открывает чувство самости с каждым из утверждений или вопросов терапевта. По большому счету это типичный процесс свободных ассоциаций.
2. Подстройка – это двухкомпонентный процесс. Она начинается с эмпатии, то есть с восприимчивости и идентификации с ощущениями, потребностями или чувствами другого и сообщения этого восприятия другому человеку. Так терапевт может сделать предположение: «Мне кажется, ты сейчас чувствуешь обиду». Важной частью подстройки является восприимчивость к уровню развития психики клиента. Суть подстройки состоит в том, чтобы отвечать клиенту на уровне того возраста, в котором был дефицит контакта в отношениях, когда возникли фиксации в системе представлений о себе, других и качестве жизни»
3. Вовлеченность включает признание, подтверждение, нормализацию и присутствие, ослабляет внутренние защитные механизмы.
В целом это все стандартные элементы построения отношений характерные для современного психоанализа, клиент-центрированной терапии и гештальт-терапии. Все же помимо отношений в интегративном транзактном анализе имеется и ряд отдельных методик.
1. Поддерживающая регрессия. В рамках данной техники терапевт намерено поддерживает регрессию клиента с помощью переноса. Например, отыгрывает с ним отношения схожие с теми, что были у клиента с отцом или матерью. В рамках такой регрессии, клиент в присутствии терапевта может изучать свои первоначальные фиксации и интроекции. Цель регрессии – определить конфликты на ранних уровнях развития, обеспечить возможность исследовать исторический и феноменологический опыт и определить паттерны, которые продолжают существовать в текущих отношениях.
2. Конфронтация – метод, используемый для освещения расхождений между противоречащими мыслями и поведением. Например, клиент может заявлять, что не способен на агрессию, а терапевт может обратить внимание на события, где он явно ее проявлял.
3. Свободные ассоциации – психоаналитический метод, в котором клиента приглашают говорить все, что приходит ему в голову. Отличительной чертой интегративного транзактного анализа является то, что свободные ассоциации здесь подразумевают вовлеченность терапевта в отношения с клиентом. Присутствие терапевта позволяет ставить акценты, исследовать и прояснять опыт клиента, что приводит к расспросу и подтверждению, а, следовательно, и к признанию значимости этого опыта.
4. Работа с телом – непосредственная работа с телесными структурами может включать прикосновение, массаж мышц, изменение моделей дыхания и поощрение и/или сдерживание движений. Такая работа применяется при наблюдении ступоров и зажимов и, по-видимому, тоже взята из гештальта.
Целебный механизм
Основным целебным механизмом являются не отдельные техники, а так называемый феномен соприкосновения. Реакция соприкосновения описывается как интенсивная эмоциональная реакция, возникающая в результате контакта терапевта с клиентом. Феномен соприкосновения «возникает, когда для клиента существует заметный контраст между тем, что предоставляется в терапевтических отношениях, и тем, в чем он нуждался и по чему тосковал в предыдущих отношениях» (в общей психотерапии это называют эмоциональным корригирующим опытом). Чаще всего этот феномен проявляется тогда, когда в кабинете терапевта клиента наконец слушают и принимают, чего никто не делал в его детстве.
Заключение
Интегративный транзактный анализ стал отдельной школой транзактного анализа, которая многое взяла из практики гештальт-терапии и психоанализа, при этом опираясь на теорию транзактного анализа и на теорию потребностей Эрика Берна.
Исследований эффективности данного направления вы скорее всего не найдете, однако интегративный транзактный анализ по своим эффектам вряд ли чем-то отличается от обычного психоанализа и вряд ли способен эффективно решать какие-то поведенческие острые проблемы, зато наверняка хорошо работает с характером и личностью, где действительно могут наблюдаться те или иные дефициты отношений.
ДВЕРИ КОНТАКТА И ТИПЫ ЛИЧНОСТИ В ТРАНЗАКТНОМ АНАЛИЗЕ
Школа процесса коммуникации была создана Полем Варом и Тайби Калер (1943), одновременно предложившими схожие концепции личностных адаптаций, которые позже были интегрированы в единую модель.
Суть идей данных авторов состоит в том, что люди склонны коммуницировать друг с другом определенным образом, и какие-то способы коммуникации могут быть для них приемлемы, а какие-то – нет, в зависимости от того, как эти люди проходили свое детское развитие, что в итоге и было названо личностной адаптацией или тем, что большинство людей больше склонно называть типом личности.
Личностные адаптации – это аналог личностных радикалов и акцентуаций, которые применяются в психиатрии. Собственно, Поль Вар, который их разработал и был психиатром. В процессе своей работы он обнаружил, что разные клиенты способны общаться только определенным способом, например только исходя из логики и мышления, при этом не затрагивая иные возможные варианты, например эмоции. Эту идею он и заложил в основу своей теории дверей контакта.
