– Когда как! Раньше не возражал и даже сам принимал участие. Сейчас у него подошел срок для присвоения очередного звания, и он осторожничает.
Рабочий день заканчивался, когда в дверь заглянул молодой прапорщик и произнес:
– Подполковник Чекмарев прибыл!
– Пойдем, закончим ритуал! – сказал Смирнов и пошел к выходу, давая понять Пикалову, что ему следует идти следом. Вдвоем они прошли в другую часть первого этажа и вошли в один из кабинетов.
– Дмитрий Михайлович! К нам прибыл старший лейтенант Пикалов для дальнейшего прохождения службы в качестве инспектора-ревизора.
– Очень хорошо! Здравствуйте! – сказал подполковник и протянул руку вначале Смирнову затем Пикалову. Пикалов представился.
– Здравствуйте! К Вам у нас один вопрос!
– Знаю какой! Придется старшему лейтенанту недельку пожить в гостинице. В квартире, предназначенной ему, сейчас идет ремонт. Думаю, что через неделю он закончится. Занимай квартиру немедленно, как только будет готова. Ожидается реорганизация дивизии. Вскоре с жильем будет очень трудно.
– Так, эту реорганизацию обещают уже сколько лет?
– На сей раз все серьезно. Директиву уже повезли начальнику генштаба на подпись. Я на днях выезжаю в Белоруссию заключать договора на поставку картофеля. На тот личный состав, который у нас есть, хватало местной картошки, а на тот, который прибудет, приказано закупить.
– Ясно! К кому обращаться в Ваше отсутствие?
– К капитану Макарову. Он у нас самый старший после меня!
На этом беседа закончилась, и офицеры вышли из кабинета.
– Пройдите в кабинет, я сейчас догоню! – сказал Смирнов и зашел в один из кабинетов.
Пикалов вернулся в кабинет.
– Как встреча? – спросил Серов.
– Обещал квартиру через неделю. Говорил, что занимать надо немедленно, скоро начнется реорганизация, дивизия увеличивается.
– Да, она чуть ли не каждый год увеличивается на протяжении пяти лет, которые я здесь служу. Правда, увеличивается только на словах. А на деле остается такой же.
– Кстати вечер скоро! Как у вас с традициями? Не послать ли нам гонца в магазин без продавца?
По сложившимся в армии традициям каждый офицер, прибыв в новый коллектив, должен был организовать и оплатить выпивку для своих коллег. Это называлось «вливанием в коллектив».
– Ну, если ты о том, чтобы выпить за знакомство, то это надо решить с начальником. Он не всегда соблюдает традиции. Сейчас зайдет, спросим!
Вошел Смирнов, держа в руках какие-то бумаги.
– Вот Ваш план! Уже утвержден. Завтра можешь начать работу. А Вы, Серов, пойдёте пока без плана, машбюро не успело отпечатать и сегодня не успеет. Вас и так примут!
– Ясно! Рабочий день кончается, может быть, посидим для знакомства!
– Посидеть можете, но только без ликёро-водочных изделий! Знакомиться будем в субботу, после парково-хозяйственного дня, на пеньке. У нас прибыло еще три офицера – молодые лейтенанты после училища. С ними тоже надо познакомиться!
Рабочий день в штабе заканчивался в шесть часов вечера, а в столовой ужин начинался в семь часов. Поэтому не женатые, молодые офицеры не спешили закончить работу в установленное время. Дело в том, что столовая находилась в центре городка. Если офицер шел домой, то он шел мимо неё. Придя домой, пробыв минут двадцать, он вновь был вынужден идти к столовой. Поэтому, молодые офицеры считали, что лучше задержаться на службе полчаса, чем идти домой, а затем опять возвращаться. Постепенно это входило в привычку. Женившись, многие из них не изменяли этой привычки. Дело в том, что женщины работу заканчивали тоже в шесть часов вечера. Закончив, они спешили домой, чтобы приготовить ужин. Если офицер немного задерживался на службе, то приходил как раз в то время, когда ужин был приготовлен, и не надо было ждать. А если приходил до этого времени, то жена могла найти для него какое-либо занятие, которое не всегда было приятным.
После ужина Пикалов пошел в гостиницу. Хотелось спать, но было еще не время сна. По опыту ему было известно, что если лечь спать раньше времени, то проснешься тоже раньше времени. А если проснешься раньше времени, то придется лежать в кровати и вращаться под одеялом, ожидая время подъема. А время ожидания тянется очень медленно. Поэтому лучше лечь вовремя, тогда и проснешься вовремя. К тому же хотелось посмотреть программу «Время», чтобы быть в курсе событий происшедших в стране.
Телевизор был один на всех жильцов, в холле гостиницы. Напротив его стояло десятка полтора стульев для желающих смотреть телепрограммы. Каналов было всего два. По первому каналу программа «Время» начиналась в 21.00. Чтобы смотреть программу сидя, следовало прийти минут за пятнадцать до её начала.
Проходя по коридору, Пикалов взглянул в сторону холла: у телевизора уже сидело человек пять. Переодевшись в спортивный костюм, он тоже направился к телевизору – в номере делать было нечего.
Пока программа не началась, офицеры знакомились друг с другом и вели беседы на самые разные, не связанные друг с другом темы, шутили, смеялись. Среди всех выделились двое, которые вели беседу. Все остальные стали невольными слушателями.
– Ты что заканчивал? – спросил первый.
– Школу карманной тяги имени Воровского! – ответил второй.
– Что, училище тыла или финансовое?
– Нет, КВИРТУ?
– А что это такое?
– Киевское высшее инженерно-радиотехническое училище.
– А причем здесь «школа карманной тяги»? Обычно считают жуликами тыловиков и финансистов?
– Где им до нас? Нас сама жизнь учит. У них в училищах казарменное положение, утром сержанты будят, питание в столовой, все удобства. А у нас: общежитие, компенсация за паек, которая кончается за неделю. В шесть утра, когда очень хочется спать, включается радио, и противный голос диктора объявляет: «Говорит радиактивная Украина! Начинаем передачу «Мирный атом каждый день![2 - Напоминание о Чернобыльской катастрофе.]». Хорошо если соседи по комнате нормальные люди. В противном случае кто-либо обязательно начнет нести какую-либо чушь о том, что нам рано на покой – не стареют душой ветераны.
– У Вас какое-то не советское представление о морали. Обычно страсть к воровству считается отрицательным качеством, о котором предпочитают не говорить. А Вы, наоборот, выпячиваете это качество.
– Я родом из маленькой республики и слишком много видел. Это Россия такая огромная, что Вы даже не знаете ничего о жизни начальства области. Вам не ведомо: где оно отдыхает, что ест, что пьет, на чем ездит его жена, на чем ездит его сын и т. д. А у нас в республике всё на виду. Мы видим: какой дом отстроил себе генеральный секретарь партии, сколько у него машин, какая у него дача, на какой машине ездит его сын и т. д. Узнать, какая у него зарплата – задача трудная, но выполнимая. Сравнивая его доходы со стоимостью его имущества, мы находим, что живет он не по доходам. А, раз так, то и нам можно иметь доходы, кроме зарплаты, получаемой по ведомости. Знаешь, какое пожелание делают одесситы своим недругам?
– Нет, откуда!
– Чтобы ты жил только на одну заработную плату, и, только со свой женой. Там даже если кто-то и живет так, то тщательно скрывает это. Я как-то побывал в этом городе. Вышел на привокзальную площадь. Там несколько мужиков стояло. Спрашиваю, есть ли здесь такси? Один из них отвечает: есть!
– А где?
– Недалеко.
– Рукой покажи, куда идти.
– А что за это я иметь буду?
И так всегда: на просьбу: оказать малейшую услугу, за которую в России даже спасибо не всегда говорят, звучит ответ: а что я за это иметь буду?
Беседа этих двоих зрителей продолжалась в том же духе еще несколько минут. Прервана она была началом программы «Время» – главной информационной передачи страны. В этот раз ничего необычного сообщено не было. Вначале диктор сообщил о том, что делал в последнее время генеральный секретарь ЦК КПСС, члены ЦК и министры правительства. Затем – достижения рабочих заводов и фабрик. После них – вести с полей и ферм. Заканчивалась программа сообщением событий за рубежом. Там всё плохо. Классовая борьба не затихает никогда. После программы «Время» передавался прогноз погоды. Чаще всего он ограничивался прогнозом погоды в Москве и её области. Но, иногда показывался прогноз по всей стране от Сахалина до Карпат.
Глава 3
На следующий день, утром, когда Пикалов пришел в кабинет, Серов был уже на месте.
– Ну как самочувствие? Отдохнул в гостинице? Спать никто не мешал?
– Не скажу, что было очень тихо, но выспался.
– Это хорошо! Тогда собирай что нужно, пойдем, я покажу тебе городок и твою часть. Вчера-то времени не было.
Административная часть городка, которую показывал Пикалову Серов, была устроена почти так же, как и жилая зона, т. е. имела П-образную форму: с одной стороны располагались казармы, с другой штабы, столовые, хозяйственные и медицинские постройки. Посередине, между зданиями находился огромный плац. На всех трех внешних сторонах этого огромного «П» находились дороги.
Казармы были построены из силикатного кирпича и имели по три этажа и по два входа. На каждом этаже располагалось две роты. У каждой роты был свой вход в казарму. Внутри граница между ротами была условной. Военнослужащие одной роты беспрепятственно могли посещать своих сослуживцев другой роты.
Штабы воинских частей были одноэтажными деревянными зданиями. Между штабами мотострелковых полков находились столовые этих полков. Они тоже были одноэтажными зданиями. Столовые были новыми и старыми. Новые столовые были построены из силикатного кирпича, старые были деревянными, оштукатуренными и побеленными сверху известью.
Среди этих одноэтажных строений выделялось одно – недавно построенное, трехэтажное – объединенная медико-санитарная часть гарнизона. Здесь находились все поликлиники и лазареты воинских частей. Здесь лечили в основном солдат. Для гражданских лиц, прапорщиков и офицеров имелась поликлиника в жилой зоне.
Обход городка и рассказ Серова занял около получаса, после чего Серов подвел Пикалова к одному из штабов.
– Это твой штаб и твой объект ревизии. Пойдем, представлю, а то будет командир полчаса выяснять и проверять: кто ты и зачем явился?
Офицеры зашли в штаб. Но в нем, кроме дежурного по части никого не было.
– Все на разводе! – объяснил дежурный, – Придут минут через десять.
Пришлось пройти на крыльцо и ждать там, в штабе было неуютно. Минут через пять к штабу начали подходить прапорщики. Они останавливались у крыльца, о чем-то разговаривая между собой. Еще через пару минут к штабу подошел молодой майор.
– Замполит части! – сказал Серов.
– Зачем пожаловали к нам, господа офицеры? – дружелюбно спросил майор.
– На ревизию.
– Командир и начфин немного задержатся, давайте, пройдите в мой кабинет, там подождем их.
Офицеры прошли в кабинет замполита.
– Чем у Вас сегодня занимаются прапорщики? Уж больно дружно они прибыли к штабу? – поинтересовался Пикалов.
– Наши прапорщики, – торжественным голосом произнес майор, – всегда выполняют две задачи. До обеда они думают: что украсть? После обеда они думают: как унести?
– Что-то похожее я уже слышал, в том числе, про новую форму одежды для прапорщиков: китель с одним погоном, как у гестаповцев, а вместо второго погона – кожаная нашивка! А, если серьезно? – спросил Серов.
– Ну а если серьезно, то у них сейчас перекур перед выходом на объект, а у некоторых – ожидание штабного начальства. Сейчас начальники служб подойдут, поставят им задачи, раздадут документы, и все они разойдутся по рабочим местам.
– Ну, если так, то хорошо! Я, вообще то, заметил, что они не торопятся на работу. Некоторые стоят там довольно долго.
– Это только кажется! Одни уходят, другие приходят, а со стороны кажется, что их количество не меняется.
Разговор продолжался в том же духе еще минут пять. Закончился он с приходом командира части, о чем офицеры узнали по команде: «Смирно!» – которую во всю мощь своего голоса прокричал дежурный.
Дождавшись, когда командир пройдет в свой кабинет, Серов и Пикалов отправились к нему.
– Разрешите войти? – спросил Серов, приоткрыв дверь.
– Входите! – ответил командир, видимо услышав голос офицера, не принадлежащего к его части. Офицеры вошли. В кабинете сидел подполковник.
– Представляю Вам старшего лейтенанта Пикалова. Он теперь наш новый ревизор и будет проводить ревизию у Вас.
Поздоровавшись с вошедшими офицерами, подполковник жестом предложил им сесть, поднял трубку телефона и, набрав какой-то номер, стал ждать. Видимо ответа не последовало, потому что он положил трубку, взял другую.
– Саитова ко мне!
Через минуту в кабинет вошел молодой прапорщик с медицинскими эмблемами на петлицах.
– Прапорщик Саитов по Вашему приказанию прибыл!
– К нам ревизор. Представьте ему для проверки все, что необходимо! Я думаю, что у нас все в порядке. Можете идти проверять. А у меня, извините, много дел!
– Пойдемте! – позвал прапорщик и повел и в финансовую часть.
– Ну, я Вам больше не нужен. Пойду-ка я по своим делам! – сказал Серов, обращаясь к Пикалову, когда они втроем вышли от командира части и, обогнав их быстрыми шагами, двинулся к выходу из штаба.
Глава 4
Прапорщик Саитов по специальности был военным фельдшером, и на финансовой работе оказался случайно и временно. Его назначили вместо капитана Солдатова, уволенного в запас. Командование обещало найти и прислать на вакантное место офицера в течение двух месяцев. Прошло шесть месяцев, а офицер так и не прибыл. Говорили, что какой-то лейтенант был направлен в округ для последующего направления в полк, где служил Саитов, но в штабе округа ему предложили другую должность и тот согласился. После первых двух месяцев Саитов по нескольку раз в неделю задавал вопрос командиру части и начальнику финансовой службы дивизии: когда же его сменят, и он займется только своей медицинской работой? На что ему отвечали, что скоро, надо только немного подождать. И Саитов терпеливо ждал и на пятом месяце «временной» работы вопросы о замене задавать перестал.
Главной своей задачей он считал правильно выдать деньги военнослужащим и вольнонаемному персоналу. Прежде чем вручить кому-либо деньги, он дважды пересчитывал их и только после этого отдавал их получателю. Эта его привычка была объектом постоянных насмешек сослуживцев. Один из них рассказывал: «Прихожу рассчитываться за подотчетную сумму. Израсходовано на семь рублей меньше, чем получил. Отдаю десять рублей. Жду!
– Ссяс! – говорит Саитов, – Подожди!
Набирает на клавишной машине десять, затем нажимает на клавишу минус, набирает семь и нажимает на клавишу «Итог».
– Саша! Ну, зачем ты набираешь на машине. Ты же и устно знаешь, что от десяти отнять семь будет три. Давай трёшку, и я пошел!
– Ссяс! – отвечал Саитов, продолжая нажимать кнопки на машине. Дождавшись, когда машина подсчитает, он посмотрит на результат, подумает и только после этого отдает деньги».
Сослуживцы посмеивались, слушая этот и аналогичные ему рассказы, а напрасно. За время работы у прапорщика ни разу не было недостачи в кассе. Что касается других нарушений, то их тоже не было. Все ведомости на выплату заработной платы и денежного довольствия он нес на предварительную проверку либо в финансовый отдел капитану Смирнову, либо к соседу – начфину мотострелкового полка Епифанову, которому Смирнов поручил шефство над финансовой службой зенитного полка. Тот, правда, возмущался, называл зенитный полк вражеским полком, но помощь оказывал, говоря при этом: «Когда-нибудь я все же заставлю тебя купить мне поллитру за мои труды!». Но не заставил, хотя уделял помощи немало времени: просматривал документы, регистрировал документы по книгам учета, показывал в какие графы какие суммы ставить и т. д. Последний раз он посещал подшефного дней десять назад, поэтому незарегистрированных документов было достаточно много, и количество денег, которое должно быть в кассе, пришлось считать не менее часа. Наконец, он был подсчитан и сверен с количеством денег в кассе. Недостачи или излишка при этом не было выявлено.
Чтобы сделать запись в денежном журнале о результате проверки, надо было зарегистрировать и расписать по нужным графам суммы по не проведенным документам.
Эти записи должен был сделать начальник финансовой службы, т. е. прапорщик Саитов. Но поскольку он самостоятельно их сделать не мог, надо было садиться за рабочий стол и диктовать ему: в каких графах, какие числа писать. Пикалов уже собирался сделать это, но тут зазвонил телефон. Саитов поднял трубку и через несколько секунд протянул её Пикалову.
– Это Вас! Капитан Смирнов!
