– Так ему и надо, придурку! – меня вдруг словно отпустило, смех щекотал горло и ласкал губы, что ещё так отчетливо помнили нежность его поцелуев. Странный… Как буран. Внезапно накрывает, и ты уже в его плену без права на какое-либо сопротивление. Да какое там может быть сопротивление? Со стихией не спорят…
– Люсь, телефон, – Мишина вышла из укрытия первой, аккуратно подходя к краю дороги, чтобы убедиться, что мы одни.
– Алло, Марьяна Дмитриевна? – я чуть язык не проглотила. Моя «сочная» клиентка просто так в три часа ночи звонить не станет. Для этого же повод нужен. Оттого и беспокойно вдруг стало.
– Людмила Аркадьевна! Я в полиции!
– Где?
– В пятнадцатом отделении, на Фрунзе…
– Я знаю, где это, но что вы там забыли?
– Я мужа уби-и-и-ила… – взвыла Купатова.
– Чёрт! Так, чтобы я больше не слышала этих слов, Марьяна Дмитриевна. Буду через двадцать минут, и до этого я бы советовала ни с кем не разговаривать.
Хмель в один миг растворился, в кровь выбросило дозу адреналина, а мозг со скрипом стал проворачиваться, пытаясь понять, какого хрена произошло?
– Люся! – Анечка размахивала рукой, придерживая открытую дверь такси. – Давай шустрее.
– Чёрт, девки, придётся покататься, – я плюхнулась на переднее сиденье и явно удивила сонного водителя адресом полицейского участка. Мужчина подозрительно осмотрел нас, но с места тронулся.
– Люсь? Ты его знаешь? – холодные пальчики Лисицыной стали гулять по моей пылающей шее. – Давай, колись. Это и есть твоя таблетка от Кура? Да?
– Девки, я его впервые видела, и, дай Бог, больше не увижу!
Эх… Что я там говорила Анечке про зарок? …
Пустые ночные улицы встречали нас мигающими сигналами светофоров, влажным после дождя асфальтом и тёмными безликими зданиями. Я заставила себя переключиться, потому что по голосу Марьяны было понятно, что это далеко не шутка и не розыгрыш.
Чёрт… Кого привлекать? Я же не занимаюсь «уголовкой»! Семейное право – вот, во что я погрузилась в последние годы. Нет, «уголовка» – дико интересно, но опасно и не так доходно, потому что больше двух дел просто никак не вывезти в одиночку, а вливаться в компанию таких же повёрнутых, как я, больше не хотела. Хватит… Мне моя работа нравится. И если Купатова и правда вляпалась по самые гланды, то придётся искать подходящего специалиста.
Я быстро расцеловала девчонок и влетела в сонный полицейский участок. Тёмные коридоры отражали цокот моих шпилек и дикий храп из окошка дежурного. Я провела мокрыми ладонями по платью, наивно пытаясь удлинить его, чтобы хоть немного потрудилось скрыть мою задницу. Постучала, вовремя ловя улыбку оттого, как мужчина, распластавшийся на стуле, подскочил.
– Доброй ночи, – я захлопала глазами. Мужчины так слабы перед женской тупостью и очарованием, они переключаются и начинают источать снисхождение. Вот и этот сонный лейтенантик пусть изопьёт из моего кубка. – Я адвокат Марьяны Купатовой, могу я увидеть своего клиента?
– Вы время-то видели? – крякнул лейтенант и стал истерично надевать ботинки под столом. – Половина четвёртого!
– Работа не знает графика, вы же сами понимаете, – снова заулыбалась я.
– У капитана надо спрашивать. А он злой вернулся, поэтому на вашем месте я бы подождал часов семи утра, – парень включил настольную лампу и погрузился в чтение какой-то книги. Он что, реально считает, что я сейчас сяду и тупо буду ждать какого-то пузатого капитана, чтобы увидеть клиента? Придурок…
– Так спроси, милый мой, спроси.
– Я же сказал, что злой он вернулся, всё равно не пустит. Садитесь и ждите Монина или Генеральчика, они утром будут. А с Чибисовым бы я не стал связываться, – парень будто реально пытался помочь. И взгляд был такой добрый, открытый. – Как бы это сказать, чокнутый он на всю голову. Понимаете?
– А ты не переживай, я девочка взрослая, – протянула своё удостоверение и паспорт ему в окошко. – Давай, выписывай пропуск и скажи номер кабинета. Остальное я сделаю сама.
– Я предупреждал, – парень дёрнул плечом и записал мои данные в журнал, затем протянул его для автографа и махнул в сторону лестницы. – Шестьдесят девятый, это на втором этаже.
– Шестьдесят девять, – прыснула я смехом, представляя, как можно будет постебаться над лысым пузанчиком. На цыпочках пролетела лестницу, а у кабинета притормозила, сняла косуху, поправила вырез платья, чтобы, так сказать, блеснуть козырями. Так и представляю его сальный лапающий взгляд. Знаем – плавали. Эти капиташки всегда сначала ерепенятся, а потом податливо тонут в очаровании или в декольте. Сегодня планирую нанести двойной удар. Предумышленное убийство. Хм… Бедняжка.
Я аккуратно стукнула костяшками в дверной косяк и толкнула створку.
– Доброй ночи…
Прошмыгнула в кабинет, но тут же застыла, потому что очутилась в кромешной темноте. А когда глаза чуть привыкли, то на фоне тусклого свечения уличных фонарей из окна я заметила застывшую фигуру. Мужчина прислонился к подоконнику, упершись в него обеими руками. На мгновение показалось, что он голый… Да ну, бред какой-то. Быть не может… Или может?
Во рту пересохло, и я машинально облизнула губы. Сердце вдруг застучало так гулко, очевидно, сопротивляясь остаткам хмеля. Прислонилась к стене, ощущая слабость в ногах. Молчание затянулось, но никого это не смущало. Он быстро постукивал пальцами по деревянному подоконнику, а я обводила взглядом точёную мужскую фигуру. Идеальный треугольник, нескромный размах плеч, узкие бёдра и такие рельефные руки, что подушечки вспыхнули.
Мысленно лупила себя по щекам. Пыталась привести в чувства, но не помогало. Моё грудное дыхание эхом гуляло по небольшому кабинету. А внутри творилось полнейшее безумие. Шарила рукой по стене, пытаясь найти выключатель.
«Опасность… Опасность!» – орал мозг, но я продолжала рассматривать таинственную фигуру у окна.
Чёрт… Не пузан. И судя по взъерошенной шевелюре, совсем даже не лысик, а мускулатура развеяла надежу на преклонный возраст.
Ой! Я вздрогнула, когда мужчина оттолкнулся и с грацией хищного кота двинулся в мою сторону, он плавно обошёл рабочие столы, замедлился и остановился всего в шаге от меня. В нос ударил запах мужского геля для душа, зубной пасты и такого знакомого парфюма. Закрыла глаза, перебирая десерты, на которые он был похож. Там и приторность шоколада, и горечь табака, и свежесть мяты… Мятный пряничек. М-м-м-м… Обожамс.
За своими мыслями не заметила, как мужчина сделал ещё шаг. Я вжалась в стену, пытаясь забрать её холод, потому что внезапный жар просто сжирал меня. Мужчина вдруг поднял руку и вложил в губы сигарету… Где-то я уже это видела…
Не успела.
Щелчок зажигалки.
Тусклый огонёк вспыхнул где-то в районе живота.
Моя челюсть рухнула на пол. Как завороженная, двигалась за его рукой, шаря глазами по идеально очерченным косым мышцам пресса, феноменально правильным кубикам, красивой мужской груди и мощной шее. Запнулась о дерзко выпирающий кадык и снова непроизвольно облизала губы, представляя, каково это – скользить по нему языком, ощущая колючесть красивой тёмной щетины.
– Доброй ночи, – прохрипел капитан и поднял зажигалку к лицу.
– Чёрт!!!! – взвыла я, утопая в его огромных серых глазах, обрамленных черными густыми ресницами… Но это всё такая ерунда. Потому что в следующее мгновение его горячее влажное тело припёрло меня к стене.
Глава 4
– Какого чёрта? – зашипела я за мгновение до того, как меня сделали немой.
Мужские губы обжигающим оловом обрушились на мои, сильный язык в привычном жесте раздвинул губы, ворвался в рот, начиная свой блядский танец, уничтожающий последние крохи надежды на непопранную честь.
Поздно…
Даже сейчас, когда ещё не поздно выбежать из этого кабинета, всё было понятно. Эта ночь, как началась с полыхающего адского пекла в его взгляде, так и закончится она ожогами от по-мужски грубых, рваных касаний. Или не поздно?
Но ответить я так и не успела, потому как именно в этот момент щёлкнул дверной замок, а я пораженчески застонала…
Крепкие руки уверенно, нагло и безапелляционно опустились мне на задницу, сжали и играючи подняли, пришпиливая к шероховатой поверхности стены с такой силой, что воздух из лёгких вылетел.
Безумие! Это мне снится! Точно снится!
Его бёдра разместились между моих ног, и я уже ощущала каменную эрекцию, которую не могла скрыть даже джинса. Он вырвал из рук куртку и сумку, бросая их на пол, задрал мои руки вверх, растягивая как струну.
Я оказалась пленницей в тёмной комнате, не в силах найти в себе ни одного здравого аргумента, чтобы сказать: «СТОП!». Он играл на мне, как на музыкальном инструменте, спускался поцелуями вниз по шее, чередуя с больнючими укусами, что микровзрывами оставались на коже.
Я не чувствовала себя, своего тела, превратилась в сжатый комок нервов, готовый взорваться в любую минуту. Он знал, что делает. Двигался методично, подталкивая меня, безвольную, возбужденную и совсем неадекватную женщину к краю пропасти.
«Люся, очнись! Дура ты тупорылая! Очнись!»
Орала… Вопила… Но ещё громче я стонала, когда его губы опустились в ключичную впадину. Он словно изучил инструкцию к аппарату советского машиностроения «Люсинда», совершенно точно остановившись на одуряюще чувствительной точке. Меня словно молния поразила. Я не могла дышать, думать, сопротивляться. Хрипела, впивалась ногтями в его руку и елозила задницей, требуя большего.
Распутница!
Да… Ещё какая!
Ещё, мальчик мой… Ещё!
Я просто плыла по волнам. Смаковала жгучие эмоции, умирала от его касаний, и хмель возвращался. Забыла и о том, что мы в полицейском участке, и о том, что знаю я этого красавчика не более часа. Ладно-ладно… Не знаю я его! Совершенно не знаю! Чёрт… Что это тогда? Безумие? Похоть?
– Не думай, малыша. Не думай… – прохрипел незнакомец, приподнимая меня выше, оказавшись лицом прямо напротив груди. Его бесстыжий и такой горячий язык стал разводить ткань платья, пробираясь к вершине груди. Дёрнул подбородком, оставляя пекущий след от щетины, и громко застонал, накрывая нежную кожу соска.
Взвыла от пламени, что неистово вспыхнуло между ног. Это было слабо похоже на привычное возбуждение, меня словно засасывало в воронку цунами, где чувства обострялись до максимума. Я будто и не ощущала подобного никогда, а девочка я уже не маленькая… Познала и радость, и горечь симуляции. Но ТАКОЕ… Меня буквально колошматило, зуб на зуб не попадал, ладони взмокли в его руке и стали медленно выскальзывать, но незнакомец не обращал на это внимания. Лишь сильнее пригвоздил бёдрами к стене.
Но прошибло меня другое… В руках абсолютного незнакомца мне было спокойно. Я ощущала себя в коконе безопасности, реальность стала плыть, растворяться, размывая все проблемы и мысли. Это похоже на волшебный ларчик иллюзиониста, в котором находится только то, что ему нужно. И сейчас ему нужна Я!
– Это что за подарок? Где я так сегодня нагрешить успел? – он оторвался от груди, чтобы затянуться, и в тусклом свете тлеющей сигареты я увидела его абсолютно одурманенный взгляд. Он чуть щурился, рассматривая меня, скользил по губам, шее и вновь и вновь затягивался… А я продолжала висеть, как на распятье. Руки ныли, хотелось прикоснуться к его груди… Слабачка? Ещё какая… Мне не нужен был свет, чтобы лапать глазами поджарое тело. Он как элитный жеребчик, на который капают слюной все коллекционеры. И я капала… Висела в плену его рук и капала.
Мужчина сделал последнюю затяжку, всё это время напряженно о чём-то размышляя, а потом щелчком отправил окурок в кадушку с каким-то плешивым фикусом. И теперь ему ничего не могло помешать.
Губы вновь обрушились на меня. Втягивал, играл, покусывал и кружил…
– ОЙ! – взвизгнула я, ощущая его руку на заднице. Сильные пальцы грубо отодвинули нитку белья. Медленно заскользили по коже, а ощутив влажность меж складочек, он вдруг громогласно захрипел. Я, как зверёк загнанный, дышать перестала.
– Малы?ша, – прошептал он. – Кто ты?
Говорил, а сам скользил по припухшим складочкам. В темноте видела блеск его глаз, наглую ухмылку, больше похожую на оскал. А когда его пальцы накрыли клитор, я и вовсе заскулила. Чёрт… Курочкина, очнись!
– Товарищ капитан, по делу пришла, – на выдохе выдала я. Это надо прекращать, пока поздно не стало…
– Да ты что? И что за дела у нас с тобой? – хмыкнул он и с грацией и резвостью хищника развернулся, растягивая меня на холодном столе. Наглым образом закинул мои ноги себе на плечи и навис надо мной. Он щёлкнул чем-то, и кабинет осветила желтая тусклая настольная лампа. Свет… Словно мало ему было ощущать, он ещё и видеть хотел!
– Купа-а-а-атова, – простонала я имя своей клиентки, ощущая, как его ладонь вновь накрывает меня. Пальцы легко заскользили, разнося сок моего возбуждения, а на лице заиграла охренительная улыбка.
– А-а-а-а… Вот оно что? – вроде в глаза смотрел, а всё равно лапал!
Глазами прямо ощупывал, откровенно трахал, никого не боясь. Его пальцы перестали кружить и дразнить, стали двигаться ритмично, быстро, пропуская клитор между. Грубая кожа лишь слегка касалась комочка нервов, а казалось, что он везде! Нависающий мужчина топил меня в океане своей крышесносной энергии. Меня просто крутило, вертело, как на сломанной карусели. Не могла дышать! Не могла!
– И чего же ты хочешь? – он облизал губы и вновь опустился к ключице. Языком закружил вокруг родинки, посмеиваясь над моими стонами. Чуть дёрнулся, подбородком стягивая чересчур податливую ткань так, чтобы она застряла под грудью. И я сразу вспомнила тот ролик про швабру и грудь! Бля, хорошо же быть плоскодонкой! Зато тити в безопасности.
– Хо-о-очу…
– Достаточно, – перебил он меня.
Отпустил мои запястья, освобождая свою правую руку. Я вздрогнула, когда наши глаза встретились. Его взгляд пугал, в них полыхал пожар, сжигая табличку «ХОЧУ». Он заскользил по телу одной рукой, а мне вновь показалось, что он повсюду… Смотрел открыто, вбирал мои сомнения и сжигал к херам. Рядом с ним я не думала о своём теле, о своём животике и лишних сантиметрах на бёдрах. Он впивался пальцами в кожу, протяжно хрипел, наслаждаясь ощущениями, а потом накрыл горячей ладонью грудь.
– Не помещается, малыша… Не помещается…
Сжал грудь, выпуская бессовестно торчащий сосок наружу, и с силой втянул его, прикусывая зубами твёрдую горошинку. Створка окна громко бухнула, открывая доступ ночному прохладному ветру. Кожа покрылась мурашками, влажный сосок стало покалывать, а он ещё с большей жадностью стал терзать вторую грудь. И я вспыхнула… Полыхала, как салфетка бумажная. Его касания были лаской огненных языков. Выгибалась, открывалась и сама ловила его бесстыжие поцелуи.
Меня просто накрывало вихрем эмоций. Эта его зубодробительная откровенность, элегантная пошлость, пьянющий взгляд и улыбка блядская… А ещё пальцы, что то и дело подталкивают меня к грани, но стоило только подойти к обрыву, он начинал замедляться.
Распущенный мерзавец…
Мы целовались, стуча зубами, не чувствовали боли, просто упивались этим безумием. Опустила руки на его спину и ногтями пробежалась вдоль позвоночника, наслаждаясь его шумным выдохом. Царапнула пояс джинсов и двинулась вверх. Чувствовала тяжесть внизу живота, тело билось в истерике, ища обещанного удовольствия. И я его получу…
Незнакомец терзал языком мою грудь, а когда я опустила ладони на его плечи и стала давить, всё усиливая силу… В его взгляде появилось что-то новое. Тёмная мгла накрыла его серые глаза, зрачки пульсировали, а губы изогнулись в кривой коварной ухмылке.
Мне нужно всё! Каждый момент удовольствия заберу с собой! Чёрт… Я даже не знаю, как его зовут… Как и он. Но это не помешало заскользить по животу, сгребая моё платье под грудью. И вот я уже почти полностью открыта для его обжигающего взгляда. Он сел в кресло, подкатываясь ещё ближе, а я перестала дышать. Смотрела на него, чуть приподнявшись на локтях. Мужчина стал рассыпать поцелуи по бёдрам. Сдвинул трусики в сторону, но лишь дразняще проходился языком, словно решил довести меня до инфаркта. А он был близко! Я ногтями царапала столешницу, смотрела ему в глаза, а когда этот гад так порочно прошёлся языком по складкам, вбирая все соки моего возбуждения, по ногам побежали мелкие колики.
– М-м-м-м-м, – зашипел он и втянул клитор губами, скользя языком по самой вершине. Двигался то быстро, то медленно, то прижимался, то слегка проходился по пульсирующему комочку нервов.
– Мне нужно увидеть клиента, – на выдохе сказала я, как только он вновь замедлил свою пытку, и я смогла вдохнуть.
– Ты серьёзно? – он дёрнул бровью. – У меня на тебя другие планы.
– А у меня в планах узнать, на каком основании вы задержали Марианну Дмитриевну, – хныкнула я, вертя бёдрами в поисках разрядки. Вот пусть доведёт меня до финала, а там посмотрим…
– А я не хочу, – он дёрнул плечами и снова щёлкнул по клитору.
Я взвыла, как оперная певица, подскакивая со стола, угождая прямо в плен его губ. И всё началось с самого начала…
– Почему?
– Приходите завтра, товарищ адвокат, в рабочее время.
– Но мне очень надо!
– Тогда на моих условиях, – крякнул он, и по ногам заскользили мои трусики. Он взмахнул рукой, как дирижёр, и потряс красным кружевом. – Примета у меня такая: «Женщина в трусах в стенах моего кабинета – к беде!» И ещё… Ты себя не трогаешь… Согласна?
Глава 5
– Тогда на моих условиях, – крякнул он, и по ногам заскользили мои трусики. Он взмахнул рукой, как дирижёр, и потряс красным кружевом. – Примета у меня такая: «Женщина в трусах в стенах моего кабинета – к беде!» И ещё… Ты себя не трогаешь…
