Диана Фад "Не говори, что любишь – 1"

– Неужели нельзя просто стоять и держать свои руки при себе? – возмутилась я, снова отталкивая Артура. – Обязательно постоянно лапать меня?

– О, принцесса гневается или пмс заиграл? – засмеялся парень, а в глазах плескалось зло. Он заметил мой взгляд, которым я проводила спортсмена. – Серый, пробей, что за кадр, – кивнул в сторону удаляющегося парня Артур.

– Зачем тебе? – лениво спросил Серега, но рука уже доставала из кармана последний айфон.

– Сказал, узнай, трудно тебе? – огрызнулся Артур и крепко схватил меня за руку. Я попыталась вырваться, но он держал крепко. – Влад, найди Павла с Мальвиной, и мчимся к Григорчику. Хорош здесь крыльцо вытирать.

– Я домой поеду, меня мама ждет, – попыталась отказаться я, зная, что в ресторане будет одна банальная пьянка.

– Позвоню я твоей маме, не переживай. Светлана Владимировна души во мне не чает, отпустит хоть в ресторан, хоть в постель. Но ты в постель, я так понимаю, не хочешь. Поэтому ресторан, – заржал Артур.

– Пусти, придурок! – вырвала я руку и спустилась с крыльца, направляясь к своей машине.

– Линка, стой, – попыталась остановить меня Вика, но я не обернулась. Быстро подошла к машине, распахнула дверь и села на мягкое сиденье, включая музыку. Пропиликал айфон, на экране высветилось: «Ну и катись!».

Ясно, Артурчик бесится. Многие любовались нашей парой. Ну, еще бы, дети самых влиятельных семей, отцы просто мечтали соединить нас. Артур такой итальянский мачо, красивый с черными короткими волосами, черные ресницы и глаза, пухлые губы, бронзовая кожа. Да каждая девушка замирала при виде его, ну, я какое-то время тоже. Но недолго, последнее время он начал мне надоедать. Особенно своими наглыми замашками, иногда казалось, что он трахнет меня при всех, не обращая внимания на обстановку и окружение. Я знала почти о всех его девицах, но на мои вопросы был лишь один ответ: «Поженимся, перестану».

Я скинула с ног босоножки и натянула свои черные кеды, которые сняла, помчавшись за этим придурком. Вставила ключ и выехала со стоянки перед универом, пытаясь отыскать взглядом своего спортсмена. Зачем он мне нужен?

Глава 4. Никита

Отдал документы в деканат, сфоткал расписание на завтра. Еле отмахнулся от местного физрука, Петра Михайловича. Еще бы, заполучить меня в команду любому хотелось, но только профиль у меня немного другой. Да и график посещения лекций отличается. Буду в универе только до двенадцати, а дальше на тренировочный ринг. Все, что после двенадцати, остается на внеклассном, так сказать, обучении. Шесть часов тренировка, кроме выходных, а далее заниматься. Так что девушки нам только сняться, на ближайшие шесть месяцев.

Вышел на крыльцо, взглядом сразу поймал ту, мелкую. Стояла рядом с парнем в сером льняном костюме, который нагло лапал ее под белой майкой. Ухмыльнулся, ожидаемо. Судя по парню, его дорогим шмоткам, внешности, такие девчонки и достаются этим мажорам. Прошел мимо, не задержав взгляд, но успел поймать злые глаза нахала, который обнимал ее. Что злиться, непонятно. Девчонка в его руках, что еще нужно. Направился к широкой аллее, которая вела к остановке. Рядом с ревом проезжали крутые иномарки, из открытых окон долбили сабвуферы. Молодежь без проблем, сынки и дочери богатых родителей. Да, попал, но неважно, все неважно.

Свернул на тропинку и встал, ожидая свой автобус. Так, в магазин, надо купить молоко и яйца. Мать сегодня не выходила, знаю. Позвонила, просила в магазин зайти. Взглядом осматривал все вокруг, природа тут, конечно, классная, пахло близким морем и эвкалиптом. У нас в Мурманске запах не такой: свежий, не душный, лучше. Народ на остановке набирался в ожидании автобуса, и я уже видел, как тот вывернул из-за угла и вскоре должен подъехать. С визгом напротив меня остановился «майбах». Передняя дверь рядом с водителем открылась.

– Залезай, подвезу, – сказала та, мелкая, с надеждой всматриваясь в меня. Автобус подкатил к остановке, и все ждали, пока наглая девчонка отъедет.

– Езжай, – произнес глухо, махнув рукой в сторону автобуса.

– Садись, – та посмотрела в боковое зеркало и обернулась ко мне. Сзади раздались нетерпеливые гудки автобуса, но эта и глазом не повела. – Едешь?

– Нет, – ухмыльнулся я, не собираясь поддаваться на требования этой богатой пигалицы. Водитель автобуса исправно давил на сигналку, а девице все нипочем. Люди, стоявшие рядом со мной, начали возмущаться и выкрикивать что-то злое в сторону девчонки, но та даже не посмотрела на них.

– Садись или я буду здесь стоять, пока автобус не уедет, – заулыбалась та, чувствуя свою власть.

– Да сядь ты уже, дурень! – возмутился старик рядом со мной и я, оглядев всех, поймал осуждающий взгляд. Оказывается, это не она всех задерживает, а я.

Немного потоптался и направился к машине. Сел на белое кожаное сиденье и бережно закрыл дверь. Такая машина требует особого отношения. Девица хмыкнула и вдавила педаль в пол, тронулась с места. Я покачал головой, вот дурная, движок гробит. Оглядел салон. Класс, богато, светлое дерево, позолоченный спидометр, музыка крутая. Девица управляла лихо, одной рукой, выкручивая руль на резких поворотах. Оно и понятно, усилитель руля, автомат.

– Куда тебя? – спросила она, скосив на меня свои синие глаза и снова возвращаясь взглядом на дорогу. Респект, почти зауважал, не отвлекается.

– Останови за ближайшим поворотом, дойду, – не пошел на контакт.

– А к дому подвезти нельзя?

– Не нужно, – ответил и чувствую, обидел. Губы надулись, взгляд замер, резко по тормозам.

– У тебя какой-то пунктик насчет меня? – обернулась ко мне, не включив аварийку, не съехав на обочину. Встала посреди эстакады и по хрен ей на проезжающие мимо машины и сигналящие.

– В сторону отъедешь? – спросил, поймал тяжелый вздох. Тронулась с места, съехала с эстакады в карман, все молча, молодец. Снова повернулась ко мне, полыхнув синим взглядом.

– Так что? Скажешь?

– Что сказать?

– Хотя бы имя свое, мое тебя не интересует?

– Нет, – сижу, мило улыбаюсь. – Нисколько.

Та будто задохнулась, набрала воздуха и с шумом выпустила. Выпрямилась, положила руки на руль.

– Пошел вон, – произнесла тихо. Я пожал плечами и вылез из машины. Мотор взревел и «майбах» стартанул, за секунду скрывшись за поворотом. Ну вот и познакомились, славно. Поправил на плече сумку, оглядываясь, пытаясь понять, где нахожусь. Все-таки Сочи я пока знал плохо и направился вдоль эстакады, куда-нибудь да выйду. Посмотрел на часы, времени в обрез. До тренировки всего полтора часа, а еще домой надо заскочить. Взял покрепче сумку и устроил себе пробежку, мягко отталкиваясь ногами под палящим солнцем.

Домой успел только забежать и отдать матери сумку с покупками, как за мной уже заехал мой друг, Денис. Когда я перебрался в Сочи, первым делом позвонил ему. Он нашел нам с матерью жилье, да и вообще скрасил первые дни пребывания. Тоска по дому и все такое. Мы с ним когда-то учились в одном классе и были крутыми друзьями. Он даже пытался заниматься боксом, но травмировал плечо, и больше его родители не пустили в спортивную школу. Когда нам было лет по пятнадцать, они переехали в Сочи, а я остался в Мурманске. Все эти годы мы с другом не теряли связи и, приехав сюда, первым делом написал ему. Денис нас встретил, разместил и навязался показать мне город, но пока с этим было глухо, у меня просто не было времени.

– Сегодня во сколько заканчиваешь? – спросил после приветствия Денис, когда я сел в его черную «тойоту».

– Пока не знаю, ты не жди, сам доберусь, – ответил я, наслаждаясь вниманием друга.

– Как универ? Как встретили?

– Да нормально, я там был десять минут, – отмахнулся я.

– Вечером что собираешься делать? – не отставал друг.

– Ты же знаешь, у меня режим, в десять отбой.

– Когда это ты, Ник, стал таким режимным? – засмеялся Денис. – До десяти я верну тебя домой, так и быть.

– Что за необходимость? – нахмурился я, что-то я нарасхват сегодня.

– С девушкой своей хочу познакомить, мнение твое услышать, – хитро прищурился друг.

– Если с девушкой, валяй, знакомь, – согласился я. – В восемь должен быть свободен.

Денис кивнул, выруливая на стоянку рядом со школой бокса. Я вылез из машины, пообещав другу вечером быть дома и ждать его. Затем, когда Денис уехал, направился внутрь, миновав стеклянные двери и направляясь в раздевалку. Охрана на посту уже не спрашивала пропуск, зная, кто я такой, просто кинув приветствие, я прошел мимо, дальше по коридору. Распахнув дверь, вдохнул радостно знакомый запах пота и мокрой одежды.

– А вот и наш будущий чемпион, – послышался голос еще одного друга, который, улыбаясь, приветствовал меня.

– Ринат, привет, брат, – улыбался я в ответ, радуясь встрече. Девица с золотистыми волосами мгновенно была мною забыта. Я был дома, в своей атмосфере, в своем мире.

Глава 5. Василина

Парень стоял на остановке, даже не посмотрел в мою сторону, когда я резко затормозила. Остановила машину, нисколько не подумав, где и как. Видела только его, высокую фигуру, на которую оглядывались все, кто проходил мимо. Он заметно выделялся из толпы своей спортивной осанкой и могучим телом. От него шла такая мощная энергия, что это было заметно не только мне. Значит, со мной все в порядке, не одна я так на него реагирую.

– Залезай, подвезу, – распахнула пассажирскую дверь и замерла в ожидании: сядет или не сядет?

– Езжай, – спокойно так сказал, не глядя, будто отмахнулся от назойливой мухи. Да что с ним не так?! Быстро посмотрела на себя в зеркало, да не изменилась я с утра! Красивая, сексуальная девчонка. Почему он не хочет знакомиться со мной?

– Садись, – сказала уже тверже. Сзади раздались гудки автобуса. Только сейчас поняла, что встала посреди остановки. Ну, и пусть, плевать, посмотрим, чья возьмет. Хитро улыбнулась ему и принялась ждать. Народ на остановке стал возмущаться, водитель автобуса давил на сигнал, не переставая, а этот стоял и даже не смотрел в мою сторону. Ну-ну, осел упертый. Не выдержал, сел, посмотрел сердито, а у меня от радости улыбка до ушей и не сходит никак с лица. Пытаюсь убрать ее, а она снова расползается.

Едем, молчим. Даже знакомиться не обирается, а у меня руки трясутся. Чувствую его каждой клеткой, как рядом сидит, посматривает на меня. От каждого взгляда, словно кусочек кожи загорается, пылает все, огнем горит. Дыхание слышу, запах его – все мои мысли напрочь сносит. Что я пену для бритья до этого не нюхала, или она у него особая какая? Может, феромонами напичкана. Заговорить с ним пытаюсь, огрызается, будто бесит его все. Будто неприятна я ему своим вниманием, раздражаю.

Не выдержала, психанула, встала посреди эстакады, когтями в лицо вцепиться хотела. Дальше не помню ничего, очнулась, чувствуя, как кровь кипит, в глазах темнеет. Руки с руля чуть не убрала, пришлось съехать с трассы. Голову на руль положила и разрыдалась. Как малолетка какая. Обида горьким комом в горле застряла. Даже имя свое не назвал и мое не спросил, плевать ему. Ненормальный какой-то, дикий.

Достала косметичку, салфеткой тушь стерла, глаза красные, заплаканные. Вышла из машины, умылась минералкой из бутылки. Стало легче. И что я так привязалась к нему, ну, не хочет знакомиться, не надо. Придурок. Мускулы одни вместо мозгов. Еще за парнем я не бегала. Это они за мной с первого класса школы табунами ходили, а этот, видимо, ненормальный какой-то.

Почти убедила себя, что не нужен мне такой, села в машину уже спокойно, музыку свою любимую включила. Плавно выехала на дорогу. Куда ехать? Домой не хочу, там мать сейчас начнет доставать со своими расспросами. Где Артур, почему не со мной, почему с ним не поехала? И что им всем так этот Артур нужен? Представляю, что за жизнь у нас с ним семейная будет. Он же трахает все, что шевелиться. А я? Я буду дома сидеть, детей из гимназии встречать, мужа только на курортах буду видеть, рубашки с чужой помадой выкидывать. Сколько их уже было этих Наташ, Марин и Свет? Со счета сбилась. И сколько будет?

Все-таки к дому приехала, ворота открылись, плавно загнала машину во двор. Сижу, смотрю на окна дома. Особняк, мать ее. Охраной напичканный, слугами упакованный, как у царей каких. Ненавижу! Вышла из машины, сумку свою подхватила, на крыльцо мраморное с белыми колоннами поднялась. Тяжелая дубовая дверь открылась. Витек, охранник, стоит, улыбается, служит. Так и хочется сказать: «Танцуй!». И ведь закрутится, лапки у груди сложит и поскуливать начнет.

– Добрый день, Василина Дмитриевна, – услужливо в глазки смотрит, улыбается. Знаю, что мать мою трахает втихаря, а кто ее не имеет в этом городе? Отец на все глаза закрывает. Главное, чтобы в газетах не светилась, сплетнями не занавесилась.

– Дочь, – вышла мать, встречает. Невысокая, стройная, грудь силиконом налитая, губы ботоксом прокачанные. «Красиво сделанная», так я ее называю. – Ты что-то рано? Артур звонил, сказал, в ресторан едете, вы разминулись?

– Нет, мама, – кидаю сумку в прихожей и поднимаюсь по широкой лестнице в свою комнату, пытаясь закрыть дверь перед ее носом.

– А что случилось? – глядит встревоженно, ресницами машет, ветер поднимает. – Вы поссорились с ним?

– Какое тебе дело, мама. Поссорились, поругались, разбежались. Проблема в чем-то? – огрызаюсь, но не могу сдержать себя.

– Что значит, какое мне дело? – восклицает мать, руки заламывает, сейчас слезу пустит. А, нет, прокатило. Макияж, видимо, свежий. – Ты наша единственная дочь, конечно, я за тебя переживаю.

Все ясно, сразу с козырей зашла. Торопится, что ли, куда?

– Не переживай, морщины будут, – валюсь на кровать, в потолок смотрю. Мать рядом садиться, по голове гладит. Волосы перебирает. Противно, терпеть не могу, когда она так делает. Неужели запомнить нельзя? Знает, что не перевариваю.

– Расскажи мне, доченька, что тебя волнует, – ласково говорит, а сама на часики свои золотые смотрит. Опаздывает.

– Не трогай меня, – уклоняюсь, на другую сторону кровати отодвигаюсь. – Оставь меня.

– Хорошо. Чай выпей, успокоишься, – легко вскакивает с кровати, забыла уже все. Заботу свою растеряла, маску сбросила.

– Ты куда-то торопишься? – спрашиваю, усмехаясь. Смотрю, как платье на себе поправляет. Красное, в облипочку.

– Да. Мы с мамой Артура решили по магазинам пройтись, – врет и не краснеет. К зеркалу подходит, длинные локоны свои красиво укладывает, помаду красную на губах рассматривает.

– А мама Артура в курсе вашего похода? – издеваюсь, знаю, куда идет. К молодому тренеру своему.

– Конечно, знает, – оборачивается, смотрит невинно и удивленно.

– А если позвоню и спрошу? – куда меня несет? Ведь решила не лезть во все это. Отец терпит, и я должна.

– Не советую, – хмурится, пальцы тонкие длинные с бриллиантами подрагивают. – Мы заняты будем, вряд ли она трубку возьмет.

– Ну, нет так нет, – соглашаюсь, лишь бы ушла быстрее. – Когда вернешься?

– Что за допрос такой? – гневается, знает, что неправа. – До приезда папы буду дома, – сердито впечатывает каблуки серебристых босоножек в ковер и выходит, хлопнув дверью.

– Это вряд ли, – отвечаю, хотя говорить уже не с кем.

Включаю айфон, который отключила, пока рыдала в машине. Так и есть. Двадцать пропущенных от Вики и один от Артура. Ну, с подругой понятно, та просто будет тупо жать на вызов, пока палец не устанет. А этому мажору что нужно? Перезванивать не буду, не хочу его слышать. Может, получится, и расстанемся?

Глава 6. Никита

Напился я сегодня морской соленой воды на всю жизнь. Новый тренер – новый подход, новые упражнения. Мой тренер, который остался в Мурманске, передал меня своему бывшему ученику, известной личности. Ринат вон смотрит на него, аж не дышит. Да и я, честно говоря, восхищаюсь, что скрывать. Заслуги перед отечеством висят на стене в его кабинете, вся увешана медалями, грамотами и уставлена кубками. Николай Попов, заслеженный тренер, победитель чемпионата России. Давно мечтал попасть к нему в команду, но, когда вопрос встал о моем переезде из Мурманска, Попов сам предложил готовить меня к мировому чемпионату. Конечно, я не мог отказаться!

Первая тренировка, после двухнедельного перерыва, далась нелегко. В команде нас было всего трое, это одно из условий моего менеджера. Тот не хотел, чтобы будущий чемпион сильно светился в толпе. Поэтому я, Ринат и еще один, малознакомый мне парень, после крепкого рукопожатия направились в зал. Оттуда мы вскоре выбежали вместе с тренером, спускаясь по тропинке к морю в одних тренировочных трусах. Попов прямым ходом загнал нас по шею в море и заставил почти полтора часа бегать там, глотая воду.

Не сказать, что это было лучше пробежки по горячему асфальту, но вначале даже понравилось, будто купаешься и в то же время тренируешься. Но потом чувствую, что нагрузка в разы больше. Ноги после часа еле двигаются, воду все медленнее разрезают. Бью кулаками по воде, под водой. Одна радость, костяшки не трескаются. Сердце колотится, того гляди из груди вырвется. Отдых полчаса и на кулаки в отжим. Прямо там, на берегу. На мелкой гальке. Руки проваливаются по локоть в мелкий гладкий камень, равновесие теряю, но на бок не заваливаюсь, ловлю тело. Выпрямляю. Ринат вон завалился и лежит, дыхалку впустую гоняет. Попов ругается, а мне нравится. Интересные методы у этого тренера. Да и правильно, жить рядом с таким теплым морем и не пользоваться этим.

На пляже территория школы огорожена и все равно за сетчатым забором зрители собираются, пальцем показывают, приветствия кричат. Хоть и немногие знают, кто мы такие. Бокс не так часто мелькает в обычных телепрограммах. Но видят наши тренированные тела в одних боксерских труселях и понимают, что не просто так мы на кулаках тут качаемся. Девчонки так вообще кричат, смеются, зазывают. Привык, не реагирую. Ринат зато во все тридцать два скалится, позирует. Попов матерно ругается. В общем, весело время пролетело.

В зал вернулись, солнце уже спустилось, на юге быстро темнеет. Соленые и потные на ринг поднялись. Руками канаты трогаю, будто женщину глажу, соскучился. Долго не простояли, на маты спустились, кувыркаться начали. Затем лавки перепрыгивали, на тумбу запрыгивали – короче, когда вышел из школы, сумку на плече еле держал. Волосы еще влажные после душа, руки, ноги ноют, живот, казалось, онемел. Рядом Ринат идет, стонет.

– Изверг этот Попов, чую, смерть моя близка, – причитает, как бабка, Ринат, пока в машину его садимся. Усмехаюсь, соглашаюсь. – Тебя куда? Домой?

Головой киваю, едем по вечернему городу, красиво. Фонари кругом, запах одуряющий – цветы и хвоя.

– Твой «конь» когда прибудет? – спрашивая Ринат, намекая на мой мотоцикл.

– На днях должен прибыть, а что? Возить меня не хочешь?

– Ага, бензин на тебя расходую, вон дылда, какая выросла, – ржет друг.

Ринат чуть дальше от меня живет, мимо моего дома все равно проезжает. Выхожу практически у подъезда, прощаемся.

На окна глаза поднимаю, свет не горит. Сердце делает скачок в груди, больно стукается о ребра. Через ступеньки перепрыгиваю, забегая на седьмой этаж, лифт ждать не могу. Дверь открываю, и сразу в комнату матери. Осторожно заглядываю, вроде спит, бледная, худая. Лекарства на тумбочке лежат, стакан с водой. Подхожу, на постель рядом сажусь, лоб трогаю. Глаза открывает, мутные, запавшие.

– Никита, вернулся? – садится на кровати. На подушку опирается. – Я там борщ сварила, ешь.

– Не хочу мама, меня Дениска в ресторан позвал. С девушкой своей познакомить хочет. Завтра борщ твой буду есть, – улыбаюсь, а сам на губы смотрю ее, почти белые. Черт, время! Мало времени!

– И тебе бы с девушкой какой познакомится, – улыбается мать. – Порадовал бы меня.