Соня Майзенгер "Клетка"

Она обернулась ко мне и яростно взглянула в глаза, скривив рот, а брови ее устремились к переносице. Я явно ей не понравился, но не это меня сейчас интересовало. Вся информация доходила до нее достаточно медленно, ведь только в этот момент она решила замахнуться на меня, ударить кулаками по груди. Но попала по подбородку, словно до этого я действительно к ней приставал, а не спасал от падения. Никто и не думал прерывать свое беспечное времяпрепровождение, чтобы обратить хоть секунду своего внимания на девушку. Все были заняты громкими разговорами, неприличными танцами и выпивкой. Я лишь закатил глаза от ее необузданного нрава, однако при этом, стоит признать, не ожидал от нее подобной выходки.

Мне показалось, что Беатрис успокоилась: она опустила руки, только продолжала злобно смотреть на меня, будто мысленно поливала проклятьями, и тяжело дышала от резкой нагрузки. Ситуация начала выходить из-под контроля. Я начинал раздражаться от любой мелочи и, больше не желая это продолжать, потянулся за ее забытой сумкой, в которой, возможно, могло находиться что-то ценное для меня, как внезапно заметил сбоку ладонь. Благодаря быстрой реакции, жестко перехватил руку за запястье.

– Что, увидел пьяную девушку и решил ею воспользоваться?

Я в недоумении приподнял бровь и даже приоткрыл рот от такой мысли. Пользоваться пьяными девушками для удовлетворения себя – слишком низко, до чего я точно никогда не опущусь. Беатрис вновь замахнулась и потерпела неудачу, когда я схватил и вторую руку, не давая возможности выбраться. Она дергалась, грозилась, выдавала не самые приятные слова, но все это лишь больше смешило меня.

– Угомонись, никто не собирается тебя использовать. – Я тряхнул Беатрис, заставляя ее замолкнуть и обратить на меня внимание. – Ты дважды чуть не упала, пока пыталась встать, перепробовала больше половины нашего бара, даже слов не можешь связать. И чтобы тобой точно никто не смог воспользоваться – тебя нужно увести отсюда.

– Я не маленькая девочка, и уже в том возрасте, когда сама могу за себя постоять и решить, когда мне нужно уезжать из клуба, а когда – нет. И такие, как ты, мне не указ. И плевать я хотела на твою помощь. Себе лучше помоги, придурок.

Пытаясь подавить нарастающую ярость, я стиснул челюсти, думая, что в это же мгновение мои зубы раскрошатся. Одна из тех вещей, которые я ненавижу, – когда кто-то начинает чувствовать, будто имеет власть надо мной, и позволяет себе разговаривать со мной в подобном тоне. Сверля ее злобным взглядом, я не заметил, с какой силой продолжал держать хрупкие запястья Беатрис, на которых на следующее утро останутся темные пятна. Возможно, если бы я был чуть мягче или не строил на нее грандиозные планы, я бы быстро отпустил и извинился за причиненный дискомфорт. Она дернула рукой еще раз, но и эта попытка оказалась безрезультатной.

– Пожалуйста, – ее голос слышался тише, чем до этого, и стал более жалобным. – Мне больно… Я же ничего вам не сделала, прошу.

Последовал мой тяжелый вздох. Чтобы хоть немного умерить внутренний пыл и больше не причинить ей неприятных ощущений, грубо отпустил руки, отчего она пошатнулась, но на этот раз успела ухватиться за край стола. Она взглянула с дикостью, но не сказала ни слова, пока я по-прежнему продолжал ядовито смотреть на нее.

– По-настоящему больно тебе еще не было, куколка, но это только начало, не переживай, – едкий смешок вырвался в ее сторону.

– Что? – Беатрис подалась ближе. Мой шепот в таком громком месте услышать было невозможно, поэтому я только помотал головой и отвернулся. – Знаете, что? Я остаюсь! Мой вечер еще не закончился, я не все успела попробовать.

Размяв шею, словно готовясь ко второму раунду, Беатрис вернулась на свое прежнее место в паре метров от меня. Я озадаченно продолжал наблюдать за ее действиями. Ее выходки начали раздражать меня еще сильнее, но из остатков внутренних сил и убеждений, я не разрешил себе еще одну грубость. Здесь слишком много людей собралось сегодня, да и в смену добавилось несколько новеньких, я не мог так рисковать.

Пока она принялась выбирать еще один коктейль для поднятия испорченного настроения, уже совершенно не обращая внимания на меня, я достал из кармана пиджака телефон и принялся печать сообщение:

«Из нижнего ящика моего стола принеси шприц. Срочно».

«Что ты, мать твою, задумал? Алессио, это уже не шутки. Ты сходишь с ума и ни черта не видишь перед собой. Подумай, чем это может тебе обернуться».

«Сейчас же, Маркус».

Экран потух, после чего я убрал мобильный обратно в карман и отошел на несколько шагов от Беатрис, которая внимательно следила за ловкостью бармена. Казалось, людей рядом не было и в помещении мы находились лишь вдвоем. Музыка теперь слышалась где-то вдали, словно мы переместились в вакуумный шар. Пришлось сделать пару глубоких вдохов, приводя дыхание, а заодно и разум в норму.

Я начинаю сходить с ума, нет… нет.

Я резко помотал головой, пытаясь выкинуть непрошеные воспоминания. Беатрис положила голову на ладонь, упершись локтем в барную стойку. Часть волос закрыла ее лицо, а свет словно специально падал так, чтобы образ ее слегка изменился, чтобы свести меня с ума окончательно.

– Требую, чтобы ты научился таким же шедеврам! Это просто потрясающе! – Агата завороженно наблюдала за учениками в ночном клубе, которых я решил лично проверить перед открытием нового заведения. Я всегда предпочитал присутствовать на всех занятиях, следить за тем, как все внутри обустраивается, чтобы вовремя успеть что-то исправить или найти людей с необходимым опытом. Оставил невесомый поцелуй на ее макушке.

– Агата, ты предлагаешь мне также встать за стойку бара? – тихо рассмеялся. – Я в первый же день разобью все бокалы и не подам гостям ни одного напитка. Это будет лишь минута смеха и моего позора.

Она обратилась к парню лет двадцати, когда тот ловко поменял в руках шейкеры, подбросив их в воздух. Шелковистые локоны ее волос медленно спали на плечо, немного закрывая обзор на ее профиль. Агата в изумлении положила подбородок на ладонь, упираясь локтем в столешницу, которую лично выбрала неделю назад. Я не мог насладиться ее образом, ею самой и был готов поставить мир на паузу, лишь бы как можно дольше восхищаться этой неземной девушкой. Ее ласковый голос вернул меня в реальность.

– Дорогой, мне кажется, ты себя недооцениваешь. – Агата покрутила переданный новым барменом бокал, оценивая его работу, и обернулась ко мне. Я внимательно наблюдал за ней, играя с прядью волос. – Дома готовил бы мне такие же коктейли после тяжелого рабочего дня, мы бы вместе их распивали, пробовали что-нибудь новое. Это же так интересно и невероятно завораживающе! Все эти парни – настоящие мастера своего дела. И да, ты обязан взять их на работу.

Агата подалась ближе, уже шепча свою речь мне на ухо и заставляя уголки губ приподняться. Одной рукой она гладила меня по груди, и я уже знал это за жест – она заманивала меня, а я не был против пойти вслед за ее чарами. Я ощутил, как от ее легких, но горячих касаний тело расслабилось. Она поцеловала в щеку, оставив след от малиновой помады и явно не собираясь его вытирать.

– Объявляю для всех перерыв! – мой голос прозвучал громче, чем я хотел бы. Подорвался с места, перед этим нежно взяв руку жены. И только когда мои губы оказались на уровне ее уха, я сладко произнес: – Я так соскучился по тебе… очень сильно соскучился.

Я вновь замотал головой, потирая виски и отгоняя от себя нахлынувшие отрывки прошлого. Дышать стало тяжелее: картины из воспоминаний мучительно душили меня. Почувствовав ладонь на своем плече, вздрогнул. Маркус, не говоря ни слова, вложил в мою похолодевшую руку шприц и, так же незаметно, как и появился, направился вглубь танцевальной площадки, теряясь среди гостей.

Я почувствовал, как кровь внутри начала закипать от грядущего азарта.

Не медля более, вернулся к Беатрис, перемешивающей лед с остатками ярко-оранжевого напитка. Положил руку ей на предплечье, ласково поглаживая и обнимая, и наклонился к уху. Плавно повернув голову, она столкнулась с моим горящим взглядом. Неужели это страх поселился в ней и отразился на милом личике? Я не проговорил ни слова. Окружающие больше не интересовали меня. Применив свой давний навык, я умело ввел острую иглу шприца в шею Беатрис, пока она продолжала изучать меня.

– Ах! – Ее глаза расширились, а рука автоматически поднялась к месту введенного препарата. – Что это было? Что вы мне вкололи?

– Сладких снов, дорогая Беатрис.

Глава 7

Беатрис

Внезапно я почувствовала, как что-то холодное и острое коснулось шеи. Не успев повернуть голову и отстранить от себя предмет, мужчина рядом нажал на клапан, вводя неизвестное вещество. Я не ощутила ни капли боли, но что со мной будет дальше? Прижала похолодевшую от страха ладонь к месту укола, словно это как-то могло помочь. Тот, кто так грязно и тайно решил провести надо мной эксперимент, продолжал стоять рядом и прожигать своим мерзким взглядом, явно смеясь над моей беспомощностью.

Пока не стало слишком поздно, я решила покинуть клуб. Не знаю, что именно он ввел, но необходимо было выбраться на улицу, где мне смогли бы помочь прохожие.

Я потянулась за сумкой, но перед глазами все резко помутнело, звуки отдалялись, дыхание сбилось. Тяжело было пошевелиться, будто к конечностям привязали груз. Тяжело было что-либо сказать, даже открыть рот казалось чем-то за гранью выполнимого. Сердце колотилось. Паника накрывала сильной волной и уносила по своему течению.

– Не стоило изначально сопротивляться, не пришлось бы и сейчас чувствовать себя овощем, – его голос послышался над ухом.

Чужие руки оказались на моей талии. Собрав остатки сил, попробовала сосредоточиться на его движениях: он схватил мои вещи со стойки бара, поднял меня наконец на ноги и грязно выругался, ведь тело совершенно не слушалось. Он потащил меня к выходу. Это единственное, что я смогла разобрать перед тем, как окончательно отключиться в его руках и пожалеть, что решила провести этот вечер до поздней ночи одна в ночном клубе.

***

Не знаю, какой сейчас был час, но я медленно начала приходить в себя. Тело ныло, голова раскалывалась, а в горле пересохло. Стараясь не издать ни звука, осторожно приподняла голову, чтобы осмотреть себя: руки и ноги не были связаны, и я все еще находилась в своей одежде.

– Черт… – Как только опустила голову обратно на сидение, острая боль пронзила шею в том месте, куда до этого был введен препарат. Боль не прекращалась. Я не смогла сдержать слезы, но стиснула челюсти, чтобы оставаться тихой. Только это не помогло.

– Ты должна была проснуться позже, – его голос теперь не казался ласковым, как в начале вечера. Теперь от него веяло холодом, льдины которого больно впивались в кожу. На мгновение я даже обрадовалась, что не могу увидеть его лица: так было легче.

Машина резко остановилась, из-за чего я скатилась, но вовремя выставила руку вперед. Похититель выскочил из салона, перед этим достав что-то из бардачка и громко выругавшись. Бешено колотилось сердце, конечности холодели только от одной мысли, что он задумал и сейчас попытается сделать со мной.

– Пора снова смотреть прекрасные радужные сны.

Я не успела понять, как это произошло. Последнее, что запомнила, прежде чем отключиться во второй раз, – открытая дверь около головы и еще одна доза вещества. Тяжело было двигать руками. Наверное, действие прошлого препарата еще не испарилось и продолжало ограничивать в движениях. Игла коснулась шеи, только уже с другой стороны. Слезы медленно потекли по щекам, но из нас двоих никто не обратил на это внимания, как и на мою дрожь. Мир снова погрузился во мрак.

Глава 8

Беатрис

Я очнулась в неизвестной комнате. Только спустя несколько долгих минут открыла глаза и разглядела помещение, в котором находилась, скорее всего, с ночи. Сквозь щель в плотных портьерах пробивались солнечные лучи. В такое недоброе утро свет приносил дискомфорт и отдавался головной болью.

Несмотря на ноющую боль, удалось повернуться на спину, но глухой стон все же вырвался наружу. Выдохнув, рассмотрела две двери, и надежда на то, что через одну из них удастся выйти и убежать домой, вмиг загорелась в душе. Однако одновременно от подобных мыслей навеивало страхом.

Заметив сбоку от себя еще одну подушку, притянула ее ближе и подложила под голову. Руки и ноги все еще казались тяжелыми, а по голове словно ударили кувалдой. Несмотря на разбитое состояние, я продолжила изучать помещение.

Из-за рассеянности не сразу увидела зеркало. Большое и чистое, через которое можно разглядеть полную картину того, что происходило на кровати.

Стиснув челюсти, поднялась с постели и несмелыми шагами направилась ближе к зеркалу.

– Это точно я? – Увидев себя в отражении, невольно вздрогнула.

На теле был все тот же комбинезон, купленный за несколько часов до того, как отправиться в клуб. С утра я заехала в торговый центр, чтобы поднять настроение, и как только заметила привлекательную вещь с глубоким вырезом и цепочкой посередине, без единого сомнения купила ее. Теперь же цепочка была разорвана, черная ткань брюк в грязи и пыли, на рукаве виднелось пятно: похоже, в клубе успела я что-то вылить на себя. Макияж размазался, волосы спутались и выглядели большим колтуном.

Подняв рукава комбинезона, а затем и брюки, я разглядывала свое тело на наличие синяков или царапин. К моему облегчению, ничего из этого не было, только еле заметные пятна на запястьях от того, как тот мужчина держал меня в клубе, когда я пыталась нанести ему удары. Я внимательно рассмотрела свое лицо: заплаканные и покрасневшие глаза, искусанные губы, на которых все еще находилась засохшая кровь от того, с какой силой прикусывала их, когда сдерживала стоны из-за болезненных ощущений.

– Нужно бежать отсюда как можно скорее. Я не знаю, кто этот человек и для чего я понадобилась ему, но мне здесь явно не желают счастья.

Резко дергать ручку двери показалось не самым безопасным вариантом. Тот человек мог быть рядом, и шум только привлек бы его, пресекая все попытки выбраться из этого гибельного места. В горле чудовищно пересохло, но воды рядом я не нашла. Оставался единственный вариант избавиться от обезвоживания – ванная комната.

Одна из этих дверей точно вела туда. Присев на корточки, я взглянула под низ каждой, чтобы угадать, какая из них вела на выход в коридор, а какая – в ванную. Под дверью сбоку от меня показалась темнота, в то время как под той, что расположилась прямо, – яркий свет.

Передвигаться приходилось так же тихо. Я боялась издать малейший шум, боялась привлечь его внимание, боялась в очередной раз ощутить прикосновение шприца и провалиться в темноту. Неизвестность пугала, но я должна была оставаться сильной и выносливой, если хотела попасть обратно домой и забыть об этом кошмаре навсегда.

Неторопливыми шагами на носочках я преодолела небольшое расстояние. Движения отдавались болью даже спустя некоторое время после пробуждения. Тихо нажав на дверную ручку, осторожно приоткрыла дверь и была благодарна, что она не заскрипела. За ней, как я и предполагала, оказалась ванная комната. На ощупь обнаружила выключатель и, плотно прижав ладонь, медленно нажала, зажигая свет в помещении.

Ванная оказалась не менее маленькой. Широкая ванна расположилась вдоль светлой плитки. Напротив – встроенная в мраморную столешницу раковина, под которой находилось несколько ящиков. Полотенца были аккуратно сложены на поверхности, и зеркало обрамлено яркой подсветкой. Я прошла внутрь и, не теряя ни минуты, приоткрыла кран так, чтобы текла совсем тонкая струйка воды. Ни при каких обстоятельствах нельзя шуметь и показывать, что я пришла в себя. Сделав пару жадных глотков, прикрыла глаза в наслаждении. Прохлада разлилась внутри, немного приглушая неприятные ощущения.

Так же тихо выйдя обратно, я сразу же направилась к окнам, спрятанным за портьерами. Распахнув одну часть, увидела стеклянную стену, и только два окна возможно было открыть. На лице проскочила улыбка облегчения, но моментально погасла.

– Что происходит в этом доме, что на окнах нет ручек? Кто ты такой?

Я ужаснулась от увиденного. В голову начали закрадываться мысли о том, кто этот мужчина и что он может сделать с такими невинными людьми, как я? И какой я вообще могла быть по счету? От всех этих мыслей стало не по себе. Колкие мурашки пробежали по коже. Дыхание замедлилось.

– Что мне теперь делать?

За окном показался густой лес, внизу раскинулся зеленый сад и небольшой дворик со столиком и деревянной лавкой. Сердце из груди вырывалось, глаза судорожно пытались зацепиться хоть за что-то, что могло бы спасти меня из плена. Высокий забор окружал дом. Я попробовала рассмотреть, что находилось дальше. Может, сбоку от леса раскинулись дома и проезжая часть, и не все потеряно? Как бы я ни старалась узнать, ничего не приносило желанных результатов.

– Тупик… это тупик, и отсюда не выбраться.

Сделав глубокий вдох, за ним еще один, я подошла ко второй двери, к той, что вывела бы в коридор, и осторожно прислонила ухо к поверхности, наклонившись вперед, чтобы с другой стороны не было отчетливо видно моих ног. До слуха донеслись мужские голоса, но они были так далеко, что я не смогла разобрать ни слова.

– Может, это мой шанс?

Ладонь легко упала на дверную ручку. Зажмурив глаза, я плавно надавила на нее, про себя проговаривая тысячи молитв. Осталось совсем немного, и, возможно, удача перейдет на мою сторону. Ручка уперлась – я нажала до предела и потянула на себя.

– Черт!

Дверь заперта с другой стороны. Все было продумано заранее, и хозяин дома решил установить на дверь замок, но ключ оставил только себе.

Из-за стремительно набегающих паники и безысходности перед глазами плыла мебель. Внезапно стало холодно, будто включили мощный кондиционер или опустили мое тело на дно бассейна, полного льда. Кто этот человек, который похищал людей?

Пришлось напрячь память и вспомнить обрывки вечера в клубе. Внешность мужчины не осталась четким образом в сознании. В помещении было темно, только иногда неоновый свет падал на лицо, но этого оказалось недостаточно, чтобы запомнить его внешность. Я принялась вспоминать детали: он оплатил все мои заказы, сказав, что это «за их счет», за счет заведения. Значит, он не обычный гость, решивший меня угостить, – это хозяин клуба или приближенный к нему.

Размышляя далее, я плавно передвигалась обратно к постели. Как только мои ноги соприкоснулись с твердым каркасом, я упала лицом на кровать и некоторое время не поднимала головы, пока воздуха не стало совсем мало. Я перевернулась на спину и устремила пустой взгляд в потолок, продолжая вспоминать подробности, чтобы найти хоть одну вещь, которая привела бы к разгадке.

Владелец клуба «Красный лис» – Алессио Хартманн. Я хорошо запомнила его имя, ведь прочитав о нем в первый раз, показалось странным сочетание немецкой фамилии и итальянского имени. О нем немного информации размещено в общем доступе: владелец пары заведений в Милане, его отец некогда владел роскошным рестораном, но после несчастного случая Алессио перенял на себя все обязанности. Несколько фотографий были сопровождением всей информации – все, что обычный пользователь мог узнать об этом человеке.

– Для чего я ему? – полушепотом начала размышлять я. – На публичных мероприятиях я никогда не появлялась, не являлась известной личностью, даже не вела свой блог. Все мои страницы в социальных сетях давно закрыты. И даже в городе случайно он вряд ли бы со мной столкнулся: я так погружена в работу, что могу сутками не выходить из дома, работая. Своих клиентов, которые заказывают у меня переводы, я знаю, и Алессио не был в этом списке.

Что мне делать дальше?

Глава 9

Алессио

После того, как приехал домой и отнес Беатрис в гостевую комнату, я так и не смог уснуть. Сон не шел, воспоминания заполнили голову и душили меня. Снотворное в этот раз отказалось помогать. До утра я просидел в одиночестве на улице, наблюдая, как солнце медленно вставало из-за горизонта.

Передо мной на столе лежали бумаги, которые я распечатал в тот же день, когда Маркус прислал всю информацию, связанную с Беатрис. Я изучил детально каждую страницу и строку, наверное, уже заучив добрую часть ее скучной биографии. Ожидал увидеть насыщенную жизнь, разъезды в разные города, но ничего из этого не было. Пару лет назад она перебралась в Милан и теперь работала переводчиком сама на себя. Мне следовало владеть большим количеством фактов из ее жизни, знать места, надавив на которые, я получу тот самый желаемый эффект. Возможно, Беатрис лично поделится со мной чем-то интересным фактами своей биографии.

Но все эти вожделенные мысли не перебивали другого ощущения: я не думал прежде, что видеть эту девушку в собственном доме окажется настолько трудно.

После второго укола транквилизатора Беатрис уснула быстрее и до конца поездки не подавала признаков жизни. Внутри меня бушевал ураган эмоций. Злость, обида, боль и гнев застилали разум, смешивались между собой. Искать информацию о ней, искать ее имя в газетах и журналах, выслеживать, чтобы в тот миг, когда план запущен, я не мог определить, что именно испытываю.

Я столько раз применял одно и то же решение и столько же раз его отменял, искал другие пути и вовсе отказывался от мести, но, когда во сне я видел отрывки прошлого, меня накрывало новой волной.

Обернувшись, чтобы убедиться, что Беатрис по-прежнему крепко спала, я испытал дополнительное ко всем остальным чувство – отвращение.

К счастью, до дома оставалось несколько метров и уже виднелся забор, за которым возвышалось здание. С детства привыкший жить вдали от шумного города, я долго искал место, в котором мне будет спокойно и уютно. В родительском доме, как бы комфортно там ни было, я не смог находиться дальше без их присутствия.

Сегодня предпочтение отдаленной жизни только помогало мне. Никто не станет задавать вопросов о том, кто находится в доме, помимо меня, и какие секреты я держу. Окна спален на втором этаже выходили на густой лес. При самом большом желании никто не сможет узнать, подглядывая в окна, что я затеял в собственном доме.

Ворота разъехались в стороны, и я припарковал машину в просторном гараже. Пришлось остаться на короткое время в салоне, закрыв глаза, чтобы чуть больше расслабиться. За прошедшую неделю я спал крайне мало, принял большое количество успокоительных, но в скором времени меня ждет сладкий сон, а про препараты я наконец смогу забыть.

Позади послышался шум. Резко обернувшись, я оглядел Беатрис, но она продолжала спать. Ее рука съехала, ударившись о перегородку. Грудная клетка медленно вздымалась и опускалась. Лицо не выражало никаких эмоций. Пустой сон.