– А ты будто бы против, – огрызнулась она беззлобно.
Власов посмотрел на неё, потом на меня… И вздохнул. А что он скажет? Он от волнения тогда двое суток не спал, а теперь выяснилось, что можно было не волноваться.
– А зачем чёрной ведьме природная сила этого леса? – вернулся Толя к главной теме нашей беседы. – И почему нужно было, чтобы источники очистились?
– Чистая природная сила мало кому даётся, – пояснила Белена. – У Эльки она чистейшая, да ещё и знаниями Марфы сдобрена, а у той не природная, а колдовская силища была о-го-го. Если к этому ещё и тёмную магию добавить, то такая ведьма и жизнью верховодить сможет, и смертью.
– Мёртвых воскрешать что ли? – уточнил Власов.
– Ещё чего! – фыркнула Белена. – Такое никому не под силу.
– Тогда зачем ей это?
– Да из жадности и зависти. Есть люди настолько ненасытные, что сколько им не дай, всё одно на чужое рот разевать будут. И Если Фроська верно всё помнит, то у Тоси этой никакого дара вовсе не было. Думаю, её Назар чему-то учил, он кладбищенское колдовство частенько пользовал. Для дурных-то дел много ума не надо.
– По самоучителю такому не научишься, – возразила я. – Скорее всего, Назар научил её тёмной магией у других людей дар отнимать. Такое ведь возможно?
Белена утвердительно кивнула и добавила, что такое через смерть проще всего сделать. Неприятное открытие. Мне даже думать не хотелось, сколькими трупами устлан жизненный путь моей бывшей свекрови.
Потом я рисовала на тетрадных листах символы, которые видела в самом жутком из своих кошмаров. Белена не узнала ни один из них, а я один вспомнила – Назар чертил такой куриной кровью на земле, когда проводил какие-то ритуалы на кладбище. Я тоже такой рисовала, оттягивая смерть с Мирона и ребят в кладбищенскую землю, только не кровью, а просто чертила его на земле, и к моему была пара. «Жизнь к жизни, смерть к смерти…» Это знание я получила от Марфы, а Назара обучала именно она. Без парного символа тот, который в кошмаре я видела начертанным в центре пентаграммы, означал просто смерть.
– Сатанистка она что ли? – раздражённо проворчала я, скомкала листы и сунула их в печь.
Печь в доме у Семёныча дровяная, как и во всех домах в Лесном. В одиннадцатом, правда, стоит котёл электрический, но печка там тоже есть. Вспомнив об этом, я поняла, почему третья наследница Ольги устроила распри из-за своей доли наследства, но ни разу сама сюда не приехала – она просто не могла пересечь границу заповедного леса, а в доме этом собиралась жить после того, как отберёт у меня то, чего так жаждет.
– И сколько мы будем здесь прятаться? – спросила я у присутствующих, которые знали не больше моего.
– Пока не поймём, как с этим бороться, – с мрачным выражением лица отозвался Власов. – Мне не нравится, что Женька здесь. Если Олег обвинит меня в похищении, сюда приедут менты. Ты можешь спрятаться, Белена тоже, а нас с Серёгой загребут. Женьку они слушать не будут, она в психушке на учёте стоит. Нас троих вывезти отсюда силой проще простого.
– Вас тоже можно за мороком спрятать, – возразила я.
– Надолго? – немного резковато спросил он. – Насколько я понял, чем ближе к зиме, тем меньше у тебя будет сил на всё это колдовство.
– Спит только земля, а есть ещё вода, ветер и огонь.
– И что? Устроишь бурю с потопом и пожаром?
– Вы ещё поссорьтесь из-за этого, – хмуро остановила Белена нашу нервную перепалку.
– Прости, – виновато посмотрел на меня Власов. – Я не привык к таким проблемам, мне обычно с реальными только справляться приходилось. В голове это всё не укладывается.
– Да от тебя никто судьбоносных решений и не ждёт же, – примирительно отозвалась я. – Здесь кулаками, деньгами и связями не решишь ничего. Кстати, в Лесном откуда-то связь появилась. Хорошая. И Интернет сносный.
– На ближайшей вышке со стороны нового моста оборудование сменили, – сообщил Власов. – Мирон расстарался. Мне Серёга вчера сказал, когда мы мебель собирали.
– Ясно, – кивнула я, мысленно радуясь, что получила разгадку хотя бы к одной загадке. – Странно, что Карпунин до сих пор не позвонил тебе справиться, как поживает его племянница.
– Он звонил, когда ты спала. Жаловался, что Алиса бесится из-за матери, которая неожиданно решила принять своего папашу-уголовника. Полагаю, ваша Тося и к этой неожиданности тоже руку приложила.
Предположения… Неизвестность в подобных обстоятельствах порождает страх. Страх заставляет нервничать и совершать ошибки. Ошибки играют на руку противнику. Бояться нельзя – надо искать выход, потому что просто сидеть и ждать тоже бессмысленно.
– Всё работает, я ничего не сломал, – сообщил Нефёд, стащив со стола пышную сдобную булочку.
– Молодец, – автоматически похвалил его Власов, думая о более насущных проблемах, чем разрядившийся планшет.
А я опять думала о том, что вокруг меня в последнее время слишком много смерти. У меня даже друзья – нежить. Если я вся такая добрая, душевная и распрекрасная, тогда почему всё так плохо? Стоит избавиться от одной напасти, как тут же появляется следующая.
– Мяу! – донеслось с крыльца.
– Явился, гулёна, – проворчала Белена и открыла коту дверь. – Что, морда рыжая, проголодался? Опять, небось, на кладбище торчал?
– Точно, – подняла я на неё задумчивый взгляд. – Кладбище. Мне когда в Мухино первый кошмар приснился, я сразу же захотела на могиле Демида побывать. Они родственники.
– Кто? – хором, не сговариваясь, спросили Власов и Белена.
– Марфа и Демид. Клавдия Ильинична Марфе же внучкой приходилась. А Демид – внук Клавдии.
– И что? – снова спросили они хором, но в этот раз нестройным, и переглянулись.
– Батон не проводил столько времени на кладбище до тех пор, пока я здесь не появилась, – пояснила я. – И он постоянно встречал меня у могилы Марфы, когда я там бывала. И бусы деревянные тоже он выкопал, которые потом порвались.
– Марфы больше нет, – напомнила мне Белена. – Если думаешь, что он тебя специально туда водит, то это вряд ли. Сама же говорила, что там нет ничего.
– Там есть могила, – возразила я. – И на святой земле мои способности основательно сдуваются, поэтому я могла чего-то не заметить. Толя, у меня для вас с Серёжей есть увлекательное послеобеденное развлечение. Лопаты у Семёныча в сарае стоят. За Женькой Белена с Фросей присмотрят пока.
Глава 75. Сундук мертвеца
Работали мужчины молча, время от времени бросая на меня косые взгляды. Власов на этот акт вандализма согласился без вопросов, а Серёжа всю дорогу до кладбища ворчал, что после сытного обеда откапывать мертвецов вредно для желудка. Я успокоила его информацией о том, что за полвека под землёй от мертвеца мало что может остаться. Бедолага даже улыбаться перестал, хотя мне казалось, что это в принципе невозможно.
Батон вёл себя странно. Он отказался от обеда, чего с ним раньше никогда не случалось, и отправился на кладбище с нами. Я сидела на обрубке бревна и руководила процессом раскопок, а кот забрался мне на колени и заинтересованно следил за происходящим. Не знаю, почему, но я была уверена, что Батоша видит здесь больше меня. Доверять коту в сложившейся ситуации было, конечно, верхом безрассудства, но мне в тот момент любая подсказка была за счастье, потому что даже Белена не понимала, как нам выкрутиться из новой беды.
– Может, объяснишь, что мы ищем? – поинтересовался Сергей, стирая рукавом пот со лба.
– Вчерашний день, – невозмутимо отозвалась я. – Копай давай, не отвлекайся.
– Я вообще-то на разорение могил не подписывался, – проворчал он в ответ, возвращаясь к работе.
– Я много на что не подписывалась, но моего мнения никто и не спрашивал, – пожаловалась я в свою очередь. – Батон подскажет, когда найдём искомое. Да, Батончик? Ты ведь поэтому сюда шастаешь? Помочь мне хочешь?
Кот потёрся о мой подбородок носом и сказал:
– Мяу!
Он кот. По-другому разговаривать он не умеет, а навыком общения с котами меня природа обделила. Если такие способности вообще существуют.
Перевёртыши тоже увязались за нами в это интересное путешествие, но за канаву, окружающую кладбище, они не пошли – лазейки для нежити есть, но на святой земле таким существам некомфортно. Леший сюда и то без особой надобности не суётся.
Тюк!
Лопата Серёжи стукнула по металлу, и Батона с моих коленок как ветром сдуло. Он подобрался поближе к краю ямы, заглянул вниз, а потом свалился туда и тоже начал рыть лапами землю.
– Охренеть… – восторженно округлил глаза Серёжа.
– Что там? – встала с бревна и я.
Через пару минут у меня в руках оказался обтёртый рубашкой Власова контейнер из нержавейки – медицинский, я такие в детстве в больнице видела. Крышка была приплавлена к корпусу, и сковырнуть её не получалось.
– Его запаяли, – сообщил Власов и высадил Батона из ямы, потому что тот в силу своей пузатости не смог выбраться по рыхлой земле сам.
– Тут ещё что-то есть, – оповестил нас Серёжа о новой находке, но сразу же, матерясь, выбрался из могилы, потому что нашёл череп Марфы.
– Как-то её не слишком глубоко закопали, – задумчиво произнёс Власов. – Мы на метр только углубились.
– Её святая земля принимать не хотела, – пояснила я. – Всех ведьм до неё в болото уносили, а она отказалась от таких посмертных почестей. Всё, закапывайте назад.
Сергей обозвал меня жестокой эксплуататоршей. Он не со зла – ему просто не нравилось то, что пришлось делать. А что я могу? На кладбище только смертная магия хорошо работает, поэтому Белена с водяным и лешим возились со мной после нападения Демида не на этой стороне канавы, а на другой. Я помогла бы и раскопать могилу, и закопать её обратно, но только лопатой, а не колдовством.
* * *
Стоило нам выйти с кладбища, и окутывающая таинственную находку защита ударила меня по рукам так неожиданно сильно, что я громко ойкнула и выронила контейнер. Власов немедленно отшвырнул свою лопату в сторону и очутился рядом. Он так волновался, что от умиления у меня разве что слёзы не навернулись на глаза.
– Серёж, иди в дом, а мы догоним, – попросила я, понимая, что состоявшийся в доме разговор был слишком тяжёлым для мужчины, который в магии не понимает ровным счётом ничего.
– Уси-пуси… – издевательски проворковал Сергей, сграбастал свободной рукой Батона и пошёл в деревню.
Мы с Власовым остались на открытой всем осенним ветрам лужайке наедине. Он смотрел на меня с отчаянием человека, который не понимает, сию минуту может потерять то, что ему дорого, или несколько мгновений на главные слова всё же есть. Мы в моём лесу. Здесь с нами ничего ужасного не может случиться. Я спокойна, как удав, а у него на лице…
– На этой штуке защита, я просто не ожидала, – пояснила я с неуверенной улыбкой и хотела поднять контейнер, но Власов меня опередил.
Он покрутил металлическую коробку в руке, вздохнул и протянул её мне.
– Думаешь, внутри спрятано то, что может нам помочь? – спросил он, и в интонации этого вопроса явственно слышалось сомнение.
– Вряд ли, – улыбнулась я в ответ, забрав у него выкопанный из могилы клад. – Марфа умерла пятьдесят лет назад. Тоси в то время здесь ещё и в помине не было.
– Но она ведь тоже могла видеть вещие сны, – возразил Власов. – Ты говорила, что Нефёд умеет их показывать.
– На полвека вперёд? – вскинула я брови. – Сомневаюсь. Коробку и позже могли закопать. Мне почему-то кажется, что это Назар сделал, он часто на кладбище ходил. Можно было бы покопаться в памяти земли, но я не хочу её беспокоить.
Мы говорили о находке, но я чувствовала, что Власов хочет поговорить о другом. А я не хотела – боялась, что он снова скажет о любви, но не была готова ответить такими же словами. Он мне дорог. Очень дорог. Я готова прожить с ним остаток жизни и уверена, что мы будем счастливы вместе, но любовь… Не знаю. Наверное, я в ней разочаровалась. Сначала был Демид, к которому меня приворожили, и мои чувства по этой причине не были настоящими. Потом Мирон – с этим вообще всё странно. Я была уверена, что люблю его, но, кажется, перепутала любовь с каким-то другим чувством. Не умею я любить – вот в чём проблема. Сказать красивые слова просто, но они не будут правдой, а обманывать Власова жестоко. И разбираться в чувствах в сложившихся обстоятельствах как-то… Некстати что ли. Несвоевременно это всё.
– Замёрзла? – спросил он, заботливо поправив ворот моей куртки, но не пытаясь обнять, потому что весь был перепачкан могильной землёй.
– Нет, – честно ответила я. – Я с некоторых пор вообще не мёрзну, особенно в этом лесу.
– Элька, давай уедем, когда придумаем, как отсюда выбраться? – вопросительно заглянул он мне в глаза. – Подальше от этого всего. Я ничего не имею против твоего леса и твоих необычных друзей, но здесь с тобой постоянно случаются какие-то неприятности.
– Давай, – согласилась я. – Только сначала надо с этой Тосей разобраться, она ведь не отстанет.
– Если она умрёт, это решит проблему?
Вот о чём он хотел поговорить. Не любовь у него на уме, а убийство. Ради меня, ради нас, ради нашего ребёнка Власов готов был пойти на преступление. Это, наверное, благородно с его стороны, но глупо – его же посадят. А если не посадят, совесть всё равно покоя не даст. Да и не сможет он подобраться с такими намерениями к ведьме, которая со смертью на короткой ноге.
– Не решит, потому что ты этого не сделаешь, – уверенно ответила я. – Толя, мы что-нибудь придумаем. Нахрапом и наскоком такое зло не взять. Сам же и пострадаешь.
– Белена то же самое сказала, – криво усмехнулся он. – Ладно, проехали. Я просто спросил.
Он просто спросил… Меня волновал сам факт, что у него появились подобные мысли. Власов – человек целеустремлённый. И моё разрешение на какие-либо действия ему не требуется.
– Пообещай, что даже думать об этом больше не будешь, – сердито попросила я.
– Я и не думал, – пожал он плечами. – Просто это самоё лёгкое решение, и оно лежит на поверхности. Всё, закрыли тему, пока ты взглядом во мне дырку не просверлила.
Ну вот. Теперь об этом буду думать я. Решение и правда самое очевидное, но Власов не учёл, какую магию практикует Тося. Марфа и после смерти оставалась хозяйкой этого леса, пока не передала сию почётную должность мне. Вывод – смерть Антониду не остановит. Она и неупокоенным духом будет меня донимать, пока не добьётся своего. Вот если каким-то образом принудить её после кончины сразу же упокоиться…
Весь оставшийся путь до дома Петра Семёновича я смаковала эту мысль. Первое – нужно лишить ведьму возможности колдовать. В этом мне поможет мой лес – местная природа эту стерву недолюбливает, и если я попрошу, то на заповедной территории даже земля проснётся, чтобы противостоять намерениям злодейки. Времени до зимы у нас ещё много, антимагическое заклятие можно детально продумать заранее. Второе – собственно убийство. Не думала, что когда-нибудь буду всерьёз планировать такое, но мне выбора не оставили. Тося умрёт. Нам даже руки пачкать не придётся – её вполне может придавить каким-нибудь деревом. А заупокойную службу можно заранее в церкви заказать – связь теперь есть, а друзей у Власова, которые могут сходить в церковь, предостаточно. Всё вроде бы просто получается – Тося будет думать, что лес спит, и припрётся сюда качать права, а мы уже будем её ждать во всеоружии. Вроде бы всё складно, осталось только посоветоваться с Беленой относительно деталей. Я, конечно, против таких варварских методов, но эта гадина сама виновата. Угрожать она мне собралась. Запугивать. Я испугалась, да, но только потому, что не ожидала беды. А теперь уже не страшно – теперь не прятаться нужно, а противостоять.
* * *
– Ого! – восхитилась Белена, с благоговейным трепетом взирая на нашу находку. – Эту штуку точно Марфа заговаривала, я силу её чар хорошо помню.
– Да? – огорчилась я, потому что моё предположение о Назаре не подтвердилось. – А зачем ей нужно было забирать это с собой в могилу? Святая земля чары не снимает, но их же под ней не видно. Если бы не Батон, мы даже не догадались бы о существовании этого контейнера. Ты тоже на кладбище много раз ходила, но ничего не почувствовала. А кот чувствовал.
Кот за помощь и участие в раскопках получил награду – целую банку консервированной в масле скумбрии. Наблюдая за тем, как он уплетает консерву, я подумала о том, что скоро мы благополучно слопаем все запасы Семёныча, и тогда нужно будет как-то покупать продукты. Да и оставаться в этом доме тоже опасно – если Тося промыла старику мозги, он запросто может заявить на Власова в полицию. Незаконное вторжение в чужой дом – это тоже повод для интереса со стороны правоохранительных органов, а здесь ещё и Женька.
– Надо перебираться к тебе на Змеиную горку, – хмуро сообщила я Белене. – Там нас хотя бы искать не будут.
– А кормить вас там чем? – вопросительно вскинула она бровь. – Корзинка-то пропала.
– Чёрт! – послышался голос Власова из соседней комнаты, где тот переодевался в чистые штаны и рубаху Петра Семёновича. – Забыл совсем. Корзинка в багажнике, я её привёз.
Мимо меня к входной двери пулей метнулся Нефёд, но выскочить на улицу не успел – его Белена перехватила. Поймала за пёструю шкурку, подняла над полом и строго сказала:
– Перебьёшься. Ты и так жрёшь за целую армию нежити. Куда только в тебя это всё лезет?
– В положительную энергетику, – с важным видом заявил Нефёд и попытался вывернуться из её руки, но не вышло.
Белена так и держала его на весу, пока Власов ходил к машине за корзинкой, а потом обменяла артефакт на недовольного домового.
– Жадина! – обиженно бросил Нефёд, вырвавшись из рук Анатолия. – Коту вон целую банку вкуснятины дала, а для меня маленький пирожочек пожалела.
