– На планету Лоракс. Ты слышал о такой?
Я отрицательно помотал головой и спросил:
– Что это за планета?
– Увидишь, как прилетим. Это не описать словами.
Химера говорила с наигранным воодушевлением.
– Я смогу вернуться на Землю, если мне там не понравится?
– Полагаю, мы что-нибудь придумаем. Но тебе не может там не понравиться, – уголок её рта слегка приподнялся в подобие улыбки.
– Почему вы так в этом уверены? – спросил я с иронией.
– Ты всё увидишь, и тебе всё расскажут. Я, если честно, думала, что ты вырос на Земле, и нам будет гораздо сложнее преподнести тебе мир другой планеты.
– Я вырос на Амаране номер шесть и видел ещё десятки разных планет. Не думаю, что меня можно удивить.
– Интересно… – она замолчала на мгновение и добавила: – Поверь, самое интересное тебя ждёт впереди.
Её слова привели меня в замешательство. Мне казалось всегда, что я несказанно обрадуюсь встрече с кем-то из родителей, но теперь не испытывал к матери ровным счётом ничего. Искра любопытства пронизывала моё сознание. Возможно, это был шанс, которого я ждал всю жизнь, а, может, большая ошибка.
Электромобили припарковались возле аэропорта. Мужчины вышли и открыли нам двери. Я покорно вышел и последовал за ними. Мы не пошли к кассам покупать билеты или на регистрацию, как другие пассажиры в аэропорту, а отправились сразу на посадку – прямиком к взлётной полосе. Нас ждал огромный самолёт, на нём виднелась одна только буква «G» вместо привычного названия авиалинии. Ни у кого, кроме меня, не было с собой багажа. Мы сразу поднялись по трапу на борт. Вскоре все двери были закрыты, и самолёт резко начал взлетать. Всё происходило очень быстро.
Раньше я видел самолёты только на картинках или голограммах. Наше воздушное судное показалось внутри необычным. Не прозвучало просьб пристегнуть ремни безопасности, и все сидели без них. Только через пару минут я заметил, что этих ремней и вовсе нет у сидений. А мест в кабине было восемь, что очень странно для такого огромного снаружи лайнера. Внутри он был не больше моей комнаты в приюте. На борту находилось всего восемь человек: я, Химера, пятеро её охранников и один пилот. Удивительно, но в кабине не было ни одного иллюминатора, а рядом с каждым креслом стоял столик, не прибитый к полу. Возле Химеры даже стояла ваза с земными розами. Они казались огненно-алыми на фоне бледной кожи моей матери.
После быстрого взлёта включилось искусственное освещение кабины, и самолёт освещался изнутри зеленоватым свечением с пола и до потолка. Оно чем-то напоминало лампы для роста растений, которые использовали земляне на фермах. Через несколько минут полёта, Химера обратилась к одному из сопровождающих мужчин, сидящему напротив меня:
– Люциус, у тебя лучше получится объяснить Маркусу, что сейчас произойдёт.
Он вежливо ответил:
– Конечно, Ваше Величайшее Величество.
Что значит «ваше величайшее величество»? Она – принцесса или, быть может, королева? А кто тогда я, да и зачем я ей нужен? Вопросы накапливались в голове. Ну, по крайней мере, меня не собирались продать по частям генным инженерам…
Люциус, статный темнокожий мужчина без волос на голове, напоминал мне великана, выше меня на две головы, а в ширине плеч могли поместиться трое таких, как я. Верзила с пониманием посмотрел на меня и после некоторой паузы объяснил:
– Вам, должно быть, это всё в новинку, но Вы летите на планету Лоракс…
Пока он говорил, мне казалось, что я снова сплю. Оказалось, самолёт – это обман зрения для землян, на самом деле, мы сидели в шлюпке космического корабля. На нашей капсуле было «надето» несколько тонн муляжа, поэтому внешне она напоминала земной самолёт. Инженеры с этого Лоракса давно придумали простой способ, чтобы попадать на Землю и оставаться незамеченными. Оказаться на Земле проще, чем улететь с неё.
При входе в атмосферу шлюпка включала режим сливания с окружающей средой, и на нижних слоях замедляла скорость двигателя по максимуму, чтобы радары землян её не засекли. И дальше – самое интересное! Капсулу помещали в специальный ангар и переделывали под самолет, который уже отгонялся в аэропорт. Либо сразу шлюпку переделывали под «самолёт» на другой планете, но тогда подготовка занимала больше времени, и приходилось выбирать капсулу с хорошим защитным полем.
Люциус сделал паузу в этом увлекательном рассказе, очевидно, уточняя время, и незамедлительно проинформировал меня:
– Через десять минут по местному времени радары ближайших городов отключатся на полчаса, и мы спокойно выйдем за приделы атмосферы. Там тонны муляжа автоматически отвалятся от шлюпки, и сгорят, не долетев до земли. Нет смысла брать с собой всю эту маскировку на королевский корабль, который уже ожидает нас, чтобы доставить вас на Лоракс.
– Мне только одно не понятно, как вы заставите радары землян отключиться? – я, наконец, вышел из оцепенения от услышанного.
– Некоторые люди в парламенте Земли уже знают о нашем существовании и с радостью помогают нам оставаться незамеченными, пока время раскрыться не придёт, – с улыбкой ответил верзила.
– А когда же придёт это время для Земли?
– Это зависит только от землян. Они подходят под все условия, кроме развития космической промышленности. Обычно планетам сообщают о том, что они не одни во Вселенной, когда её жители уже близки к тому, чтобы самим это понять. Поэтому мы внимательно следим за подобными планетами.
Всё случилось так, как говорил Люциус. Через пятнадцать минут шлюпка стремительно полетела верх, и мы вышли за пределы атмосферы. Раздался треск вокруг кабины, и тонны муляжа отсоединились. Шлюпка летела очень ровно, ни на секунду не потеряв искусственную гравитацию. Ещё через двадцать минут, раздался непродолжительный скрип вверху кабины, и она медленно остановилась. Это шлюзы большого космического корабля открывались для нашей шлюпки.
Глава 4. «Локаркс»
Одна из стен кабины свернулась, словно жалюзи, и мне в глаза ударил яркий белый свет. Через минуту мы уже спустились по трапу в грузовой отсек громадного космического лайнера. Я сразу огляделся.
Освещение было ярким, а искусственная атмосфера позволяла легко дышать. Я почувствовал лёгкость в ногах, словно сила притяжения тут значительно меньше. Снаружи наша шлюпка напоминала объёмный вытянутый овал серо-металлического цвета с небольшими царапинами на корпусе, которые видимо остались от муляжа.
Корабль поражал меня своими масштабами. Он мог бы спокойно вместить целый земной город, в котором мы находились ещё чуть больше часа назад. Отсек для небольших космических кораблей напоминал огромную подземную парковку, где десятки маленьких аппаратов были припаркованы над своими шлюзами. Мы вышли в длинный белый коридор, на стенах которого красовались картины с различных планет в люминесцентных рамках.
Химера оставила нас с Люциусом, чтобы тот отвёл меня в комнату и ответил на неизбежные вопросы. Мы прошли несколько красивых залов с колоннами, соединявшими коридоры корабля, пока не вышли к огромному иллюминатору, тянущемуся сквозь весь проход, и я застыл. Земля оставалась такой же прекрасной, как и пять стандартных лет назад. Мой взгляд манили её движущиеся скопления белых облаков. Я разглядывал эту прекрасную планету ещё минут десять, пока Люциус не позвал меня идти дальше.
С каждым поворотом коридоры со множеством расписных дверей становились всё больше и красочнее. Вскоре мы вышли в огромный роскошный зал в старинном стиле, с изящными дверьми в каждой стене двух этажей. Мы поднялись наверх по винтовой лестнице со светящимися белыми ступеньками. Люциус открыл одну из дверей, которая, казалось, была вдвое выше моего роста, и мы вошли. Каюта напоминала комнату королевского замка из старых земных книжек, только со всеми современными удобствами. Посреди неё стояла большая кровать с белым кружевным покрывалом. Вся мебель комнаты не имела ножек, а фиксировалась в воздухе с помощью силы обратной гравитации. Люциус подошёл к стене и нажал выключатель у светильника в углу. Поверхность поднялась, словно жалюзи у окна, и моему взору открылся огромный иллюминатор с пола до потолка. Я присел на угол мягкой кровати.
– Нам лететь до Лоракса примерно пять стандартных дней, и за это время мы три раза достигнем скорости света перед совершением квантовых скачков, чтобы преодолеть миллиарды световых лет. Для вашей безопасности находитесь в своей каюте всё это время. Я заберу вас по прибытии, – объяснил Люциус.
– А почему нельзя пересечь расстояние за один прыжок? – удивлённо спросил я.
– Корабль оснащён квантовым двигателем первого класса, и значит, мы будем двигаться с самой высокой скоростью, которую только может вообразить человек. В сотни раз превышающей саму скорость света. Но корабль не может пройти там, где большие скопления космических тел. Для этого расчищают космические пути. Вы можете представить, что будет с планетой, если в неё врезаться с такой скоростью? – он на мгновение посмотрел в мои округлившиеся от удивления глаза. – Мы будем двигаться по расчищенному пространству и замедляться там, где находятся планеты вселенской сети, чтобы их не повредить. Поэтому и три прыжка.
– Это всё так удивительно и ново для меня, – пробормотал я. – Но больше всего удивляет то, что тут меня не хотят убить и распродать по частям.
– Скоро вы не сможете себе представить жизнь без этих технологий, – усмехнулся Люциус. – А ваша собственная жизнь и, правда, высоко ценится, поэтому я приставлен для охраны.
Почти весь остаток дня я смотрел в иллюминатор. Мимо корабля стремительно проносились тысячи планет. А после квантового скачка картинка космоса резко менялась, и скорость корабля замедлялась. Тогда в моей голове просыпался странный шёпот. Всё ещё не внятный.
Я бы мог вечно смотреть на бесконечные просторы галактик и одиноких звёзд, пытаться сосредоточиться на этом шёпоте в голове, но Люциус прервал меня, принеся обед. Такой еды я ещё не пробовал: она не имела вкуса, если не считать специй, казалась чем-то искусственным, в отличие от земной.
После обеда Люциус вежливо предложил:
– Если хотите, могу показать вам корабль.
Я обрадовался и воскликнул:
– Конечно, хочу!
В большом зале за дверью моей каюты, по словам Люциуса, располагались каюты для членов моей семьи. Затем мы снова оказались в изящных длинных коридорах с картинами, где располагались каюты для команды корабля и множество подсобных помещений. Но мой сопроводитель хотел показать мне отнюдь не скучные стены, а комнаты отдыха персонала.
Мы спустились на нижний уровень космического судна, где играла весёлая музыка, и все развлечения находились в одном помещении. Сотни членов экипажа смотрели голо-фильмы, пили коктейли у светящегося яркими красками бара, общались, сидя на воздушных креслах, или танцевали.
Люциус предложил присесть за один из столиков возле бара, где музыка играла не слишком громко. У стульев и самого стола не было ножек опоры, как в земных вариациях мебели, они держались за счёт той же силы обратной искусственной гравитации. Мой спутник взял в баре два коктейля из дендрисового вина голубого цвета и тарелку закусок, напоминающих обгорелые куриные крылья. Тарелки и стаканы были сделаны из белозерного хрусталя, который был тоньше иголки в несколько раз, но и в разы прочнее её.
– Можете спрашивать меня, о чём угодно, пока у меня есть время ответить на интересующие вас вопросы, – предложил Люциус.
– Спасибо, в самом деле, у меня столько вопросов. Вы можете объяснить: насколько далеко Лоракс находится от Земли?
– В световых годах сказать не могу. Млечный путь находится на границе Вселенной, а Лоракс – в самом её центре. Их отделяют друг от друга несколько миллиардов световых лет. Лоракс – необычная планета, каких во множестве вы могли наблюдать в космосе. Это столица Вселенной с резиденцией вашей семьи. Про ваш род меня просили не рассказывать. По прибытии вас встретят другие родственники и всё объяснят.
– Граница? Мне всегда говорили, что Вселенная – это безграничное космическое пространство, – удивлённо выдал я.
– Да, граница, – он сделал большой вдох и отпил коктейля, – Мы с вами находимся внутри гигантского космического шара, который имеет свойство расширяться. За счёт такого расширения образуются облака из межзвёздного газа и пыли, которые собираются в новые звёзды, а те постепенно порождают новые галактики. Это называется процессом галоформирования. Если вдруг корабль пересечёт такую границу, то окажется на равноудалённой границе в другой стороне Вселенной, то есть, влетит с одной стороны, а вылетит с другой. Но такие перемещения очень опасны: в процессе пересечения границ клетки наших тел умирают с бешеной скоростью, поскольку меняется время и пространство. Люди, которые совершали подобные прыжки, редко выживали, а если такое случалось, они возвращались глубокими стариками.
– Поразительно, – сказал я и отпил сладковатого коктейля из своего бокала. – Но всё же я так и не понял, чем Лоракс отличается от других планет?
– Это самая большая планета в известной Вселенной. Она настолько огромна, что её освещают две звезды, которые вращаются вокруг неё на равноудалённом расстоянии.
– Разве такое возможно? Это нарушает все законы физики, согласно которым планеты вращаются вокруг звёзд. Получается, что там всегда день?
– С Лораксом всё возможно, – Люциус рассмеялся и продолжил свой рассказ: – Согласно легендам, эта планета была одной из первых в нашей Вселенной, тогда даже законы физики работали иначе. Остальные планеты такого типа давно разрушились после взрыва их звёзд, а звёзды Локарса смогли вовремя заменить с помощью могущественной древней магии космоса. Но это легенда из учебников вселенской истории, и никто не знает, насколько она правдива. Во время одних суток на Лораксе проходит два дня и две ночи. Темноты, конечно, меньше, чем света, но на восемь часов сна хватит.
– А на Лораксе магия ещё сохранилась?
– Эх, – Люциус тяжело вздохнул, – магии так мало осталось во Вселенной. Но есть древние дома, которые намерены её сохранять и дальше, поэтому они тщательно выбирают, с кем породниться.
– А остались ли люди, которые могут научить меня магии? – воодушевлённо спросил я с лёгкой улыбкой.
– Вы, видимо, не верно поняли, магами не становятся, ими можно только родиться.
– Но те, кто рождаются со способностями, где-то же учатся их развивать? – не сдавался я, эта тема интересовала меня превыше остальных.
– Да, во Вселенной осталось всего три академии магии, но, чтобы поступить туда, нужно доказать комиссии, что у вас, и правда, есть способности, – он на мгновение задумался. – А они у вас есть?
– Да, но я давно не практиковал…
Я поглядел на стакан с голубым напитком и ещё несколько минут так пристально смотрел. Мне стоило больших усилий поднять его на десять сантиметров от стола. Мне не удавалось удержать равновесие, и напиток начал расплёскиваться. Я закрыл глаза, и бокал опрокинулся вместе со всем содержимым прямо передо мной.
– Такого фокуса мало, чтобы поступить в академию, – рассмеялся Люциус. – Но, думаю, если у вас прирождённый талант, ваша семья не поскупится на репетитора, – сказал он уже без иронии, подзывая бармена для уборки на столе.
– Я на это надеюсь, – улыбаясь, произнёс я.
Дендрисовое вино слегка ударило в голову, а музыка в комнате, переливающейся огнями, веселила душу. Я попросил Люциуса сопроводить меня к голо-фильму, и он любезно согласился, взяв с собой ещё целую бутылку голубого напитка. В этом углу помещения почти не было слышно музыки, и десятки человек сидели на антигравитационных стульях вокруг проектора с голограммой. Это была весёлая комедия о каком-то рыцаре и его путешествиях в древней Вселенной. С ним постоянно случались казусы, и от этого все смеялись. Когда мы досмотрели фильм, была уже глубокая ночь по земному времени, и в комнате отдыха оставалась всего пара человек. Я уж было хотел попросить включить следующий фильм, но Люциус сказал, что очень устал за день, и проводил меня до каюты. По пути, он попросил меня не рассказывать своей матери о том, что я выходил, чтобы ему избежать неприятностей.
По ощущениям я проспал минимум часов двенадцать. Так сладко мне давно не спалось: эта кровать была, несомненно, самой удобной в моей жизни. Проснувшись, я ещё долго лежал, поглядывая в огромный иллюминатор. Вслушивался в космический шепот, так манящий меня. Я решился расстаться с кроватью только, когда принесли обед.
Время шло медленно. После плотного обеда я ещё час провалялся в своей личной ванне, а по возвращению в спальню удивлённо обнаружил, что кровать аккуратно заправлена, и на ней лежат новые вещи. Мой взгляд упал на чёрный пиджак с большими острыми шипами на плечах, каждый из которых размером с палец. Я поспешно примерил наряд, к которому шли металлические туфли в цвет шипов пиджака, но они показались слишком громоздкими, и я остался в своих самозавязывающихся чёрно-белых кедах. Вместо странной рубашки я решил скомбинировать пиджак и зауженные брюки того же цвета с классической белой футболкой, которую забрал с Земли. Стянув волосы в хвост, я стал разглядывать новый костюм в левитировавшее в углу комнаты зеркало.
Не прошло и минуты, как моя бодрая улыбка сменилась удивлением. В отражении я увидел за стеклом иллюминатора движущийся к кораблю космический катер. Он стремительно приближался, и я подошёл вплотную к иллюминатору, чтобы разглядеть получше.
Трёхместный катер с острым носом и прозрачным верхом двигался туда-сюда вдоль нашего корабля. Не прошло и десяти минут, как он поравнялся с моим иллюминатором. На обшивке мелкого судна виднелась большая наногравировка в форме буквы «G», поэтому сначала я подумал, что оно с нашего космического лайнера. В катере находились трое: одна женщина в облегающим белом скафандре и двое мужчин – в чёрных. Они поспешно закрыли шлемы, а женщина не отводила взгляд от меня. Мне следовало бы испугаться и позвать на помощь, но я был спокоен. Стеклянный верх катера, словно свернулся, и женщина встала в полный рост. Видимо, её ноги крепко примагнитились к полу. Не прошло и секунды, как неизвестная положила себе на плечо длинную протонную пушку, чем-то напоминавшую продвинутую версию огнемёта, и усмехнулась, а я только и успел прочесть по её губам: «Не думала, что это будет так легко». Страх мгновенно охватил меня, и я бросился бежать к двери. Женщина выпустила протонный заряд в иллюминатор.
Я не успел добежать до двери, как взрывная волна откинула меня к стене. Резкая боль пронзила лоб справа. Я не успел ничего понять, как меня вместе с воздухом выкинуло из каюты в открытый космос. Сознание отключилось на время.
Когда я очнулся, в ушах ещё слышались отголоски взрыва. Мне уже не было больно. Я попытался сделать вдох, но не мог, вокруг не было кислорода, и тело, словно автоматически, отключило эту потребность. Глаза с трудом открылись только через пару минут, и я осознал, что парю в невесомости далеко от нашего остановившегося корабля. Мне не было холодно. Я чувствовал лёгкую слабость в теле. Не спеша поднял голову и развернулся в вертикальное положение. Тело парило в космосе, словно это его родная среда. Но смотрел я не на корабль матери и не на удирающий катер нападавших, а на самую яркую звезду вдалеке.
Тепло пробежало по телу, оно словно почувствовало невидимую связь со светилом. Внутри моих глаз ощущалось нечто горячее и пылающее. Они заслезились, и несколько капель влаги оказались в невесомости и плыли рядом со мной. На несколько секунд я почувствовал в себе мощь, невидимого радарами, пылающего светила. И этих мгновений хватило, чтобы рефлекторно отправить огненную силу звезды к вражескому катеру. Пылающий луч пронзил мелкое судёнышко своим светом, и мощи его хватило, чтобы расплавить катер в одно мгновение.
Не успел я опомниться, как пространство вокруг меня наполнилось пеплом сгоревших тел и мельчайшими обгоревшими обломками катера. Моё тело, словно наполнилось воодушевлением самой звезды. Словно это вовсе не моих рук дело. Я уже не думал о смерти, а испытывал небывалый восторг. Как будто я – рыба, которая соскучилась по воде. Моё окровавленное от ран лицо расплылось в адской улыбке, и ещё долго я наслаждался чувством самого настоящего удовлетворения, какого не испытывал никогда!
Вскоре мои мысли вернулись в прежнее русло, и я обернулся к лайнеру, и только тогда смог увидеть его во всей красе. Это была громадная чёрная металлическая сфера, с симметричным равновесным корпусом. Но она не была цельной. Корпус пронизывало множество космических коридоров, которые сходились к центру, где находился громадный квантовый двигатель. А множество гидроламп со специальной светящейся жидкостью, обвивали и освещали сферу корабля со всех сторон. С каждой стороны сферы красовалась наногравировка в форме буквы «G».
Нижние шлюзы лайнера открылись, и оттуда стремительно вылетел катер такого же типа, как у нападавших, только двухместный. Он медленно подлетел ко мне, и я смог рассмотреть Люциуса за штурвалом. Катер спасения остановился возле моего парящего тела. Люциус поспешно надел на себя шлем от его большого чёрного скафандра, и пристегнул себя ремнями к креслу. Зеркальная крыша опрокинулась назад, и я смог немного проплыть в невесомости вперёд, чтобы ухватиться за угол кабины. Затем я оттолкнулся от неё и перепрыгнул на борт катера. Моё тело приземлилось в кресло второго пилота, но невесомость не давала мне опуститься полностью, и Люциус сразу отдал команду катеру задраить люк. Включился режим искусственной гравитации, и я резко упал на сидение. Люциус отправил наш катер обратно в шлюзы большого корабля.
Мы летели не больше пяти минут, пока космический аппарат не оказался в грузовом отсеке. Шлюзы под нами быстро закрылись, и катер остановился.
Люциус незамедлительно дал команду кораблю свернуть люк, и помог мне выйти из кабины. Он снял шлем и с улыбкой сказал:
– А вот с такими фокусами вас точно примут в любую академию магии!
Я в ответ усмехнулся. От резкого прилива воздуха у меня закружилась голова, и я чуть не упал, но верзила подхватил меня и, придерживая за спину, помог встать ровно. К нам шла Химера. На ней было длинное мерцающее синее платье с объёмными у плеч рукавами. Лицо матери было спокойно, словно ни капли переживания или радости в этот момент она не испытывала. Её сопровождала личная охрана. Химера подошла совсем близко ко мне и спросила:
– Маркус, как ты это сделал? – она наклонилась, и положила руку мне на плечо.
– Я… Не знаю… – мне было тяжело говорить, и я запинался. – Оно как-то само получилось.
– Что с твоими глазами? – в её голосе послышалась нотка удивления, она оглядывала меня своим пронзающим взглядом.
– Ничего, я хорошо вижу, – я потёр глаза руками.
– Маркус, твои глаза полыхают огнём.
Химера ещё больше наклонилась и пристально смотрела на меня. В её глазах я увидел отражение своих – в них постепенно меркло сияние загадочного пламени. Меня начинало тошнить, и я еле сдерживал рвотные позывы, голова раскалывалась так, словно её отбивали молотком.
– Тебе плохо? – также холодно спросила Химера.
– Немного, – с трудом ответил я.
– Люциус отведёт тебя к бортовому врачу, а потом в новую каюту. Я приставлю к тебе ещё двоих охранников.
Я поблагодарил мать одним только словом «спасибо», это было всё, на что хватило моих сил. Она ушла, больше не проронив ни звука, а излучаемый ею холод, словно шлейфом тянулся за ней.
Люциус придерживал меня, пока мы недолго шли до медицинского отсека корабля. Пошатываясь, я шёл с закрытыми глазами, стараясь не свалиться от бессилия. Этот путь показался мне вечностью.
Я открыл веки только тогда, когда Люциус уложил меня на антигравитационную кушетку медпункта. Всё расплывалось перед глазами. Помню несколько размытых человеческих фигур, нависших надо мной…
Моё сознание отключилось на несколько дней, как выяснилось позже. Я проснулся в другой каюте, очень напоминавшей предыдущую. Иллюминатор в стене был закрыт, а свет включился автоматически, как только я поднял голову с подушки. В теле ощущалась слабость, но боли уже не было. Я медленно встал и заметил, что меня переодели в белую пижаму. Большое левитирующее зеркало находилось в паре шагов от меня. Я медленно подошёл к нему и посмотрел на себя. Вид оставлял желать лучшего: казалось, что моя бледная кожа стала ещё бледнее, лицо опухло, и образовались большие синяки под глазами. А вот от поперечной раны на лбу осталась небольшая полоска, почти зажившей кожи. Мне страшно хотелось есть и пить. Но как только я собрался выйти из каюты, чтобы кого-то позвать, двери открылись, и вошёл Люциус с подносом еды.
