– Ты хочешь, чтобы я поверил в твою подлую трусость? Не выйдет, Матео. Я знаю всю правду! Ты подлый изменник! Ты думал, что я никогда не узнаю, что накануне нападения ты отослал собаку к своим компаньонам? Ты их уведомил об отъезде Уилсона. Ты также выслал из барака троих подчиненных тебе капангос, зная, что они погибнут, не успев даже разрядить ружей.
Лицо Матео стало серым от бешенства. Внезапным движением он схватил рукоятку револьвера. Они стояли на берегу реки, на небольшой песчаной отмели.
Одним ударом ноги Смуга засыпал лицо метиса песком. Правда, Матео спустил курок револьвера, но, ослепленный песком, промахнулся. Мощный удар кулаком в подбородок свалил его на землю. Падая, метис выронил револьвер из рук.
– Встань, Матео, – приказал Смуга. – Ты уже признался во всем.
Метис медленно поднялся с земли и стал вытирать руками глаза. Когда наконец ему это удалось, он увидел дуло револьвера, направленное в грудь.
– Брось нож на землю! – приказал Смуга.
Метис не мог теперь ослушаться. Стального цвета глаза Смуги с холодной решительностью смотрели на него. Метис знал, что его жизнь висит на волоске.
– Повернись лицом к реке и заложи руки за спину! – приказал Смуга.
Он достал из кармана заранее приготовленный ремешок и связал противника. Смуга некоторое время молчал, потом круто повернул Матео лицом к себе.
– Ты проиграл, Матео! – сказал Смуга. – Рассказывай все, что знаешь.
Лицо пленника было серовато-бледным, но единственным ответом на слова Смуги стал взгляд, исполненный жгучей ненависти.
– Молчишь? Тем хуже для тебя! – воскликнул Смуга. – Еще немного, и ты будешь просить, чтобы я выслушал твои показания.
Смуга подтолкнул Матео к самому краю воды, обвязал его ремнем вокруг туловища под мышками. Свободный конец лассо перебросил через сук. Потянул лассо на себя. Вскоре Матео повис в воздухе над самой водой. Смуга привязал свой конец лассо к стволу дерева. Сел на берегу и закурил трубку. Выкурив ее, он выбил пепел и встал.
– Ну, Матео, говори! Мое терпение кончилось, – обратился он к метису.
В ответ Матео только плюнул. Смуга достал револьвер. Раздался выстрел. К его ногам упал один из грифов, сидевший на дереве в ожидании добычи. Смуга поднял труп птицы и бросил его в воду, прямо под ноги висевшему метису. Через несколько минут на птицу набросилась стая кровожадных пираний[32 - Пиранья – хищная и кровожадная рыба, по размеру не больше плотвы. Обладает сильными челюстями, вооруженными острыми зубами. Наводит ужас на обитателей бассейна Амазонки. Стая этих маленьких рыбок за несколько минут способна обглодать жертву до костей.], привлеченных запахом крови. Мертвый гриф, казалось, ожил, так сильно его рвали прожорливые маленькие рыбы, вооруженные острыми как бритва зубами. Вскоре по течению реки плыли только перья несчастной птицы.
Не говоря больше ни слова, Смуга отвязал конец лассо и стал спускать метиса так, что тот ногами почти коснулся поверхности воды.
Матео закричал от ужаса и насколько мог поджал ноги. Однако в таком положении, с согнутыми в коленях ногами, он не мог оставаться долго, а стая кровожадных рыб уже собралась под ним.
На лице Матео, искривленном гримасой ужаса, выступили капли пота. Он чувствовал, что силы его оставляют.
– Подтяни меня вверх! – крикнул он.
Смуга немного подождал, не выпуская конца лассо из рук, потом спросил:
– Кто из белых командовал индейцами ягуа?
– Это люди Панчо Варгаса! Подтяни лассо скорее, я уже больше не могу.
Смуга изумился. Правда, ему приходилось слышать о борьбе Варгаса за каучуковые участки леса и о его торговле невольниками, но ведь Варгас находился очень далеко отсюда, где-то в районе реки Тамбо[33 - Тамбо – название нижнего течения реки Апуримак, Перу.].
– Лжешь, Матео! – сказал он.
– Я готов присягнуть на чем угодно! – лихорадочно кричал метис. – Это люди Варгаса: Хосе и Кабрал. Их подговорил Альварес! Заплатил им! Подтяни меня скорее!
Спустя некоторое время пленник в полубессознательном состоянии сидел на земле.
– Кто убил молодого Никсона? – сурово спросил Смуга.
– Кабрал.
– Почему ты изменил нам?
– Несколько месяцев назад я был в Манаусе. Проигрался в карты. Альварес дал мне денег, чтобы расплатиться с долгами. Сказал, что, если окажу ему услугу, он не потребует уплаты долга. Когда я последний раз разгружал на Амазонке судно с продовольствием, ко мне прибыли двое: Хосе и Кабрал. От имени Альвареса они потребовали, чтобы я уговорил Никсона отослать Уилсона и сообщил им, когда тот уедет. С этой целью они оставили у меня свою собаку.
– Ты поступил подло, Матео. Велика твоя вина, – сказал Смуга.
– Это все, больше я ничего не знаю. Освободи меня, – несколько увереннее попросил Матео.
Смуга сурово взглянул на него и ответил:
– Я мог узнать от тебя правду и отправить на корм рыбам. И сейчас на дне реки лежали бы только твои обглоданные кости. Знаешь ли ты, почему я оставил тебя в живых, подлый изменник?
– Пощадите, сеньор!
– Я это сделал потому, что смерть в воде слишком легкое наказание для тебя, – продолжал Смуга. – Быстрая смерть не оставляет времени на покаяние.
– Что вы еще от меня хотите? – с дрожью в голосе спросил Матео.
– Сначала ты проведешь меня к тому ягуа, который отрезал голову молодому Никсону. Потом мы поищем Кабрала и его сообщника, а потом… навестим Педро Альвареса.
Метис угрюмо молчал. Через некоторое время тихо сказал:
– Я сделаю так, как вы хотите. Но ничего не говорите в лагере, а то кубео[34 - Кубео – индейский народ группы тукано, проживающий в настоящее время на юго-востоке Колумбии и северо-западе Бразилии по берегам реки Ваупес (Уаупес) и ее притоков. В переводе с местных языков название народа означает «другие люди» или «первые люди». Численность – 2,5 тыс. человек. Придерживаются традиционных верований. Со второй половины XIX века не избегали контактов с европейцами. Женщины занимаются земледелием, мужчины – охотой и рыболовством. Живут большими общинами, состоящими из нескольких родов и ведущих свое происхождение от одного отцовского рода.] меня убьют!
– Если попытаешься бежать, я тебя из-под земли достану, хотя бы на это пришлось потратить остаток жизни, а тогда… Помни!
Смуга обрезал ремни на руках пленника, разрядил барабан его револьвера и бросил к ногам метиса вместе с ножом.
– Давай иди впереди меня! – приказал он.
III. Индейцы племени тикуна
Вернувшись в лагерь, Смуга сообщил о своем открытии Никсону и Уилсону. Они были поражены изменой Матео.
– Вот же подлый негодяй! – воскликнул Никсон. – А я ему так доверял. Даже и сегодня!.. Какой же я глупец! Если бы не вы, Смуга, несчастье могло бы повториться!
– Вот подлец! Без зазрения совести выдал несчастного Джона убийцам, – вторил Уилсон. – Он заслуживает самого строгого наказания. Не пойму, почему вы сразу не пустили ему пулю в лоб!
Смуга, к которому были обращены эти слова, насупил брови и ответил:
– Я не палач, мистер Уилсон!
– Ну, раз вы не колеблясь применили индейскую пытку, для того чтобы добиться показаний, то могли бы и покарать изменника, – вспылил Уилсон.
– Не забудьте, что сначала я победил Матео в открытой борьбе, ведь он был вооружен так же, как и я! – ответил Смуга. – Правда, я его немножко попугал рыбами, но не уверен, что сделал бы дальше, если бы Матео молчал!
– Не обижайте мистера Смугу сравнением с дикарями-индейцами, – сурово вмешался Никсон. – Самая изощренная месть не вернет жизнь бедному Джону.
– Извините, пожалуйста, я не хотел вас обидеть, – в смущении сказал Уилсон, но Смуга перебил его:
– Забудем об этом, я совсем не обиделся. Я не считаю, что индейцы чем-либо хуже нас. Это белые привели к тому, что жизнь индейцев превратилась в сущий ад. Но если вы в состоянии осуществить самосуд над безоружным пленником, то вот, пожалуйста, возьмите мой револьвер и застрелите его. Матео, несомненно, заслужил это наказание. Я его связал по рукам и ногам. Он сидит взаперти в вашей комнате.
Смуга бросил на стол револьвер, а пристыженный Уилсон немедленно ответил:
– Я заслуживаю порицания за горячность. Еще раз прошу – извините. Однако что нам делать с Матео? Ведь нельзя же допустить, чтобы он вышел сухим из воды!
– Мы можем отдать его под суд в Манаусе, там его, конечно, осудят, – посоветовал Никсон.
– Пока что не следует этого делать. В Манаусе Альварес пользуется большим влиянием, – сказал Смуга. – Прошу не забывать, что Матео не только соучастник преступления, но и единственный свидетель, показания которого, вместе с другими доказательствами, дадут возможность обвинить истинных инициаторов нападения на лагерь и преступников, убивших Джона Никсона. Надо найти еще и других свидетелей этих событий.
– В таком случае что вы намерены предпринять? – спросил Никсон.
– Сначала я хочу посетить индейцев ягуа, принимавших участие в нападении и отрезавших голову молодому Никсону. Может быть, мне удастся купить у них этот мрачный трофей. Пусть голова несчастного Джона будет предана земле вместе с телом.
– Это очень благородно с вашей стороны, – взволнованно сказал Никсон. – Но захотят ли воины ягуа вести с нами переговоры на эту тему?
– Они знают Матео, поэтому переговоры мы поручим ему, – пояснил Смуга. – Потом я намерен найти настоящего убийцу, Кабрала, и его сообщника. Я добьюсь от них правдивых показаний. Тогда мы сможем рассчитаться и с Альваресом. Пора уже обуздать этого преступника и интригана.
– А как быть с Матео? – спросил Уилсон.
– Я возьму его с собой. Правда, для него это будет не слишком веселое путешествие, – ответил Смуга.
– В лесу вы не уследите за ним. Он уйдет при первой возможности, – обеспокоенно сказал Уилсон.
– Я не позволю вам одному лезть на рожон, – возразил Никсон. – Мы пойдем вместе! Збигнев сам справится с делами в Манаусе. Я сейчас напишу ему. Уилсон останется работать в лагерях сборщиков каучука. Ведь нам не придется скитаться слишком долго.
– Нет-нет, мистер Никсон. Это было бы неразумно с вашей стороны, – возразил Уилсон. – Как близкий родственник Джона, вы не сможете сохранить должное спокойствие во время переговоров с ягуа. Ни к чему рисковать. Кроме того, ваше длительное отсутствие может пагубно отразиться на делах предприятия. Я буду сопровождать Смугу, а вы останетесь в лагере. Отсюда легче связаться со Збышеком в Манаусе. Я лучше знаю сельву, чем вы, и потому буду Смуге полезнее.
– Уилсон прав, так будет лучше, – заметил Смуга. – Кабрал и Хосе работают у Варгаса, а этому, как известно, палец в рот не клади!
– В этих делах решаете вы, – сказал Никсон. – Мне приходилось уже слышать о Варгасе. Отсюда до Тамбо довольно далеко. Кроме того, там на каждом шагу ждут опасности. Силой вы немногого добьетесь.
– Говорят, под командованием Варгаса сотни людей, – добавил Уилсон.
– Черт возьми, неужели стоит подвергаться стольким опасностям лишь для того, чтобы разоблачить Альвареса? – спросил Никсон.
– Я не только по делу Альвареса хочу посетить Варгаса, – ответил Смуга. – Его люди увели наших индейцев. Если бы нам удалось освободить хотя бы часть из них, наш авторитет среди индейцев значительно возрос бы. Игра стоит свеч. Кроме того, я считаю, что забота о судьбе рабочих входит в круг наших прямых обязанностей. Работая для нас, они попали в рабство, означающее для многих из них жестокую смерть.
– Теперь я понимаю, почему люди так вас уважают! Вы порядочный человек, – заявил Уилсон. – Я пойду с вами, и… можете положиться на меня.
– Не буду возражать. Ваши аргументы, Смуга, меня убедили, – признал Никсон. – Вам понадобятся деньги. С собой их у меня нет. Потребуется время…
– Мы не можем ждать, пока прибудут деньги. Если мы хотим спасти наших индейцев, то необходимо как можно скорее встретиться с Варгасом, – сказал Смуга. – По сообщению Матео, племя ягуа, принимавшее участие в нападении, живет где-то на берегах Солимойнса[35 - Солимойнс – название среднего течения Амазонки от границы с Перу до слияния с рекой Рио-Негро.], то есть по дороге в Икитос[36 - Икитос – город и речной порт, основанный в 1863 году на берегу верхнего течения Амазонки в северо-восточной части Перу. Административный центр департамента Лорето и торговый центр северо-восточной части Перу.], откуда мы намерены по Укаяли добраться до реки Тамбо. В Икитосе в банке мы без осложнений получим необходимые деньги.
– Хорошо, я выпишу вам чек, – решил Никсон. – Но вы должны взять с собой нескольких достойных доверия людей.
– Я уже думал об этом, но не уверен, отважится ли кто-нибудь из наших индейцев отправиться так далеко в чужие края, – ответил Смуга. – Как вы думаете, Уилсон?
– За хорошую плату могут найтись смельчаки, но польза от них будет невелика. Они не умеют обходиться с огнестрельным оружием.
– Это не так уж важно, научатся быстро. У индейцев врожденные способности к этому, – ответил Смуга. – Скажите им, что нам нужны четыре добровольца, и объясните зачем.
– Хорошо, я сейчас займусь этим. Когда вы думаете отправиться в путь?
– Через два дня. Успеете подготовиться?
– Успею!
– Значит, всё. Беритесь за дело!
Найти добровольцев среди индейцев Уилсону удалось безо всякого труда. Услышав, что Смуга намерен выкупить из рабства взятых в плен их соотечественников, первым согласился помочь Габоку, весьма влиятельный среди индейцев человек. За ним потянулись другие. Габоку, охотник за ягуарами, пользовался огромным авторитетом у индейцев своего племени. Ведь ягуары, по верованиям индейцев, были воплощением опасных колдунов или служили колдунам, как собаки. В качестве символа своей важности и храбрости Габоку носил на шее ожерелье из зубов леопарда и набедренную повязку из шкуры армадилла, или броненосца.
Кроме храброго Габоку, сопровождать Смугу вызвались еще десять кубео. Троих из них Уилсон назначил гребцами, потому что в места, где обитают воинственные ягуа, можно было пробраться только на лодках. Впрочем, из Икитоса вверх по Укаяли суда плавали чрезвычайно редко, поэтому и на реку Тамбо, где властвовал Варгас, Смуга тоже рассчитывал отправиться на лодках. Смуга вооружил индейцев винтовками; после нескольких упражнений все они в совершенстве овладели искусством меткой стрельбы из этого оружия.
Самый же страшный хищник между пятнистыми и полосатыми кошками Нового Света – ягуар, или унца (Felis onza), достигающий длины 150, даже 180–200 см, при вышине – 80; покрыт коротким, густым, мягким, блестящим мехом, несколько более длинным на горле, груди и животе. Основной тон шерсти – красновато-желтый, кроме нижней части туловища и внутренней стороны ног, где преобладает белый цвет. Пятна – неправильные, окаймлены желтовато-красными или черными полосками. ?…? Нападению его подвергаются не только мелкие животные, но и крупные, даже кайманы; любит он также и черепах. Острое зрение и превосходный слух помогают ему издали чуять добычу, к которой он подбирается, как настоящая кошка, крадучись, ползком, затем одним-двумя прыжками кидается на нее и перекусывает горло. Говорят, что он бросается даже за своей добычей и в воду. (А. Брэм. Жизнь животных, т. 1.)
Приготовления в путь удалось закончить за два дня. На рассвете третьего дня Никсон с толпой индейцев кубео проводил Смугу и его отряд на берег Путумайо. Там находилась примитивная пристань. У пристани на привязи стояла узкая лодка, выдолбленная из цельного ствола красного дерева. Остроконечные нос и корма у лодки несколько приподняты вверх. Это придает лодке устойчивость. Кроме того, лодка была настолько легка, что там, где пороги и водопады на реке преграждали путь, ее можно было перенести на руках. Габоку уселся на корме лодки, взяв на себя функцию рулевого, три индейца и Матео сели на весла. Смуга и Уилсон заняли места между рулевым и гребцами. Багаж экспедиции погрузили в носовую часть лодки. После краткого прощания Смуга дал сигнал к отъезду. Лодка отчалила и направилась вверх по реке Путумайо.
