– Если мы будем цепляться за прошлое, то в будущем не найдём себе место. Прошлого не перепишешь такова судьба, но теперь нужно учесть свои ошибки, которые принесли немало бед, чтобы не совершить подобного вновь. Это жизнь. Вопрос уже не в том, сколько грехов ты совершил, а как ты их сможешь загладить теперь.
– Есть такие, которые даже своей смертью не искупишь.
– Есть, но искреннее раскаяние уже верный путь.
– Это не приносит облегчение.
– За свой грех ты уже неоднократно расплатился. Ты получил прощение, но пока не простишь себя сам, этот груз будет тянуть тебя вниз. Не топи себя. И тебе стоит обсудить это с братом. Ты сейчас больше нуждаешься в его аргументах, а не в моих.
– Спасибо тебе, что не держишь зла, зная правду о моих чувствах к Нике.
– Ну, при другом раскладе твой брат, например, должен был бы меня давно убить.
– Почему?....В смысле, я знаю, что ты любил Соню.
– Ну, тогда не будем вникать в это вновь. И не думай, что я плачу твоему брату той же монетой. У нас совсем другая история. Надеюсь, ты всё поймёшь правильно.
– Не переживай. Никаких скверных мыслей и близко не было.
– Тогда пойдём обратно.
Я протянул руку.
– Спасибо тебе ещё раз, но уже за советы и пожелания. Я очень ценю это.
Он вложил свою руку, но потом обнял меня, похлопав по плечу.
– У вас всё будет замечательно. Главное, чтобы вы в это верили и стремились к этому.
Мы вернулись к беседке. Черкасов тормознул возле брата, а я зашёл поздороваться со всеми. Черкасов меня осчастливил, но настроение улучшилось ненамного. Брат прав. Нужно выпить. Наливаю себе виски и сажусь рядом с Максом.
– Пап, ты почему грустный?
– Всё хорошо, малыш. Не обращай внимания.
Макс ел с остальными детьми, улыбаясь и о чём-то своём разговаривая, а мне наоборот хочется спрятаться от всех.
– Решил прислушаться к совету? – спросил брат, хлопнув мне по плечу
– Как видишь.
– Всё, все за стол. – сказал Саша и все начали усаживаться, а он сел напротив меня
Пошли тосты. Один, другой, третий и я просто поднимал бокал и чокался.
– Влад, хорош киснуть.
– Ты прав. – встал я из-за стола. – Я, пожалуй, пойду.
– Влад, я не это имел в виду.
– Извините. Я сейчас вернусь.
– Влад…Подожди меня.
Я вышел из беседки и брат за мной.
– Влад, что с тобой происходит?
– Ничего. Мне просто нужно проветриться.
– Мы в саду сидим. С какой скоростью должен быть ветер, чтобы проветрить твою голову?
– Извини. – я разворачиваюсь и иду к своей машине, сажусь и уезжаю из города
––
ЛАНСКАЯ
Аслан уснул, приняв лекарство, а я встала возле окна. Хоть и рассматриваю окрестности, но думаю постоянно об одном человеке. Он уже проник мне под кожу, сам того не ведая, и уверенным шагом подбирается к моему сердцу. После того случая в Грузии я не хотела иметь никаких отношений с мужчинами и придерживалась чётко этой позиции, но с появлением Черкасова в моей жизни сердце оказалось вовсе не каменным, как я думала последние пять лет. До сих пор не пойму, как ему это удалось. Я сама себе не могу объяснить, пережив такое, почему меня влечёт к мужчине причём с небывалой силой. Глупо, конечно, отрицать, что он самый невероятный в моей жизни. Он огонь и вода, свет и тьма для меня. В его присутствии мне трудно сосредоточиться и от этого я злюсь и даже с ним веду себя, как стерва. Понимаю, что так отталкиваю его только, но я не знаю, как с этим справиться с учётом неопытности, превращая тем самым идеала в демона, как он тогда выразился. А всё из-за тех двух ублюдков. Я бы с удовольствием послушала, как они кричали, сгорая заживо в своей же преисподней. Да, я стала жестокой, но меня сделали такой и возможно у меня появится желание это исправить из-за Черкасова. Если он только этого захочет.
Я вернулась к Аслану, и сев с ним рядом, взяла его за руку, но мысли опять возвращаются к Черкасову. Его руки, его губы, запах. Его жесты, мимика и взгляд. Он пышет ко мне неприязнью и это понятно, но как бы он ко мне не относился, в ту ночь я таяла в его объятиях, что пришлось себя даже ущипнуть и оставить синяк на руке. И вовремя случившиеся спазм и тошнота привели меня в чувства, но я отчётливо ощущала тогда влагу у себя между ног, хотя до этого случая я держала неудачу в этих попытках довести себя до такого состояния. Это всё следствие полученных травм и физических, и психологических. Я фригидная, хотя возможно я себе просто внушила это и даже просмотр порнухи меня не впечатлял и не вызывал такого желания. Удалось только Черкасову. Его поистине можно назвать волшебником. Я тогда и улыбалась в ванной, забыв обо всём на свете, но он понял это по-своему и намерений переубеждать его или объяснять у меня не было. Теперь у меня есть самая главная задача. Поняв свои чувства к нему, не бегать за ним, как собачонка, потому как такая как я ему наверняка на фиг не сдалась, хоть он и холост на данный момент. Будь я единственной женщины на свете он не захочет быть со мной.
Я положила голову на кровать, не отпуская руки Аслана, и, промокнув слезинку, закрыла глаза.
––
ВОЛКОВ
Влад уехал и я не понимаю, почему он так себя ведёт. Точнее знаю и Черкасов это даже подтвердил, но почему он уехал и сейчас сторонится меня? Похоже груз его давит и он не верит моим словам из-за этого.
Я посмотрел ему вслед и мне прилетела одна идея в голову. Бегу в дом и сразу в кабинет к сейфу. Перерыл его весь, но синей папки нет. Возвращаюсь в беседку.
– Сонь, где синяя папка из сейфа?
Она сидит ко мне спиной, но я прям чувствую, что её глаза расширились. Она аж замерла, когда пила сок, и в итоге подавилась, повернув голову в сторону Вадима, значит он был в деле.
– Я знаю, что это за папка. – похлопал я ей по спине не сильно
– Саш, прости. Я просто хотела понять, точнее выяснить......
– Малыш, я понимаю, что ты хотела нас с Владом помирить и чтобы я перестал его ненавидеть, но так как в этом уже нет необходимости, то я хотел бы получить папку и как можно скорее. Если можно.
– Она в другом сейфе. Прости.
– Развлекайтесь без нас. Возможно, мы не скоро вернёмся.
Я всем махнул и, поцеловав Соню, полетел в дом, забрал папку и за Владом. Я знаю, куда он поедет и не хочу его оставлять одного в таком состоянии. Почти месяц назад, похоже, было то же самое, только я этого не понял, но сейчас всё стало чётко.
Я нагнал его минут через двадцать и висел на хвосте пока мы не добрались до места. Он увидел меня, но даже ничего не сказал и мы молча пошли к могилам. Он сел за столик рядом и застыл, глядя на фотографии.
– Саш, я их очень любил.
– Я знаю. – сел я рядом. – Я вообще думал, что мы с тобой через пару дней сюда приедем.
– Я видел тётю Веру сегодня.
– Где?
– Дома....В доме родителей. Она, оказывается, старается присматривает за участком, но в силу своего возраста уже тяжеловато ей. О тебе спрашивала.
– Влад, скоро годовщина и тебя накрывает, я понимаю.
– В тот день я не влипал никуда. Я просто пошёл к Алёне разобраться, зачем она так сделала. Мы громко спорили в подъезде и её родители всполошились и позвонили нашим. Они должны были приехать и забрать меня.....Ты тогда сказал, что у мамы случился инфаркт из-за меня.
– Влад, я много чего наговорил тогда. Это было от боли и отчаяния, и ещё, конечно, от злости.
– Я не знал.
– Я тоже не знал, что у неё с сердцем проблема.
– Я был глупым и безответственным. Не ценил, что имел, но я и подумать не мог, что смогу убить их.
– Влад.
– Но это правда. Я убил своих родителей. С этим очень тяжело жить и как бы ты не убеждал себя в том, что ты простил меня, это не так. Та злость утихла, но не прошла. – он сглотнул ком, глядя на свои руки. – Я понимаю и не требую ничего от тебя. Я вообще хочу переехать с Максом. Только подберу квартиру, оформлю и мы сразу съедем.
– Влад, я тебя прошу, ты меня начинаешь уже пугать.
– Так будет правильно. У тебя своя семья. Своя жизнь.
– Если ты считаешь, что мешаешь нам, то это не так. И с кем ты собираешься Макса оставлять, когда работать в клубе будешь?
– Найму няню.
– Как ты собираешься один......Чем ты его кормить вообще будешь? Фастфудом и сосисками? Нет, я против.
– Саш, я хочу, чтобы они вернулись…Я дико скучаю. Много раз хотел попасть к ним, даже пытался это сделать, чтобы просто обнять их и сказать, как я их сильно люблю. Я хочу их увидеть и попросить прощения.
– Ты что несёшь?
Он реально уже начинает меня пугать и внезапно возникшую идею с психологом я тоже реально начинаю рассматривать.
– Чтобы я больше не слышал этой чуши. Тебе на сына наплевать совсем, что ли?
– Не говори ерунды. Макс для меня всё. Вся моя жизнь. О большем и просить не смею.
– Тогда скажи "спасибо" и завязывай, прошу тебя.
– Ты не понимаешь.
– Я всё понимаю. Прошлого не вернуть и не исправить. Нет такой силы. А то, что ты гнобишь себя после случившегося пользы тебе не принесёт. Тебя наградили сыном. Ты пережил такое, что другие читали только в триллерах. Сейчас у тебя спокойная жизнь…Ну.....теоретические точно, но счастливая однозначно. Если тебя наградили семилетним счастьем, значит ты не совсем виноват. – я дал ему папку. – Не задумывался над этим?
– Что это?
– Эта история. Медкарта нашей матери.
– Ты её в поликлинике достал?
– Не я. Соня. Она скрыла это, чтобы потом помирить нас, но не суть. Она не просто её добыла. Есть один момент и этого мы тоже не знали.
– Пока не понимаю всё равно.
– Вся карта расшифрована и переписана нормальным почерком. Почитай. Можешь прямо здесь. Мы не торопимся. Читай, чтобы самому удостовериться.
Он долго читал и вопросов не задавал, но этого и не требовалось, так как написана расшифровка простым и доступным языком, и наконец он дочитал до сути.
– То есть, хочешь сказать, что я не виноват?
– Вина есть, но не настолько, чтоб винить себя, утверждая, что ты убил их. Если ты внимательно читал, то понял бы, что это могло произойти в любой момент и величина стресса не имела бы значения.
– Это не меняет сути. Случилось именно так. – отдал он мне папку. – Случись по-другому, возможно, они оба были бы живы.
– Да, но такова судьба. – посмотрел я на фото родителей. – Сколько ни договаривайся со смертью, она всё равно настигнет. Никому не известно, сколько ему отведено. Только наверху. Значит так было решено. Нам дали испытания и мы его провалили. И ты, и я.
– Случись это дома с матерью, отец точно был бы жив. – зациклился он
– Влад, хватит, я тебя умоляю. Я ехал сюда за тобой, чтоб не ругаться на могиле родителей и расстраивать их. Если на роду было написано умереть им вместе, то хоть что сделай. – повысил я голос. – Другого избавили от тоски на остаток жизни....Отец бы не вынес потери. Он любил маму. Безумно. Ты же знаешь. – сказал я уже тише. – Сейчас я его понимаю, как никто другой. И знаешь, теперь я думаю, что лучше так, чем вечная тоска. Боль, которую ничем не заглушить и отчаяние. Сердце умрёт вместе с половинкой и желания жить больше не будет. Тогда я рассуждал, как эгоист, но было время обдумать и разложить всё по полкам. Времени прошло немало. Теперь ты подумай над этим. Бережёного Бог бережёт, но мама выбрала другой путь и время пришло. И думаю, отец был бы только рад уйти вместе с ней рука об руку. – смотрю на Влада, а он обливается слезами и, подойдя, я обнял его
– Спасибо тебе за то, что ты мой брат. – сказал он
– Поехали домой, а через два дня приедем и наведём здесь порядок. Хорошо?
Он кивнул и отпустил меня. Мы постояли ещё где-то с минуту молча и пошли к машинам. По дороге домой я позвонил Соне.
– Почему так долго не звонишь? – начала она обеспокоенно
– Мы ездили на кладбище. Уже едем домой.
– Как он?
– Всерьёз уже подумываю вести его к психологу, если разговор не подействует.
– Он взял на себя слишком тяжелую вину. Он не справится без твоей поддержки. Помоги ему.
– Он слишком зациклен. Даже прочитав папку, продолжает думать, что он убил их и в этом я виноват. Не верит в моё прощение и думает о всяких глупостях. Мы через два дня опять приедем сюда. Может за это время он осознает, что я ему сказал.
– Я очень надеюсь, хоть и не знаю, что ты говорил.
