Их класс всегда был дружным, особенно его костяк. А именно они и должны были собраться в доме Петьки в ту новогоднюю ночь. Может, поэтому Александр долго не раздумывал и бодро дал свое согласие на празднование в кругу одноклассников.
Удивительно, как одно принятое решение кардинально может поменять всю жизнь!
В свои двадцать Александр Соболев считал, что все знает про жизнь и про женщин. Высокий рост, широкий разворот плеч. Он никогда не был красавцем. Скорее даже наоборот. Немного прыщавое лицо. Но девушки влюблялись в него поголовно и безрассудно. Александр тогда считал, что может получить любую из них, даже не прилагая усилий. Казалось, что один взгляд его пронзительных синих глаз, и девушки из кожи вон лезли, чтобы обратить на себя внимание Соболева.
Он виртуозно играл на гитаре, сочинял песни, писал стихи и мечтал построить что-то грандиозное, на века. Он тогда учился на первом курсе строительного университета в Москве, куда поступил сразу после армии. Учился на одни пятерки. Он и в школе был круглым отличником. В то время Александр был беззаботным, немного сумасбродным и отчаянным парнем.
До боя курантов оставался час. Веселье было в самом разгаре. Звучал заливистый девичий смех, шутки, громкая музыка. Все были в сборе, только Золотарева задерживалась. Но и она должна была с минуты на минуту подойти.
ЕЕ появление он заметил сразу. Один взгляд, и сердце забилось как сумасшедшее, дыхание сбилось. Казалось, что все звуки шумной, подвыпившей компании разом стихли. Он не мог оторвать от НЕЕ взгляда, для него в тот миг существовала только ОНА. Совсем девчонка, малолетка шестнадцати лет. Раскрасневшаяся от мороза. Немного смущенная.
– Всем привет! – между тем весело здоровалась с одноклассниками Ленка Золотарева. – Знакомьтесь, это моя сестренка Полина Шумова. Полянка, а это мои одноклассники. Ребята, надеюсь, вы не против, что я пригласила Полю к нам. С нами же интереснее, чем с родителями.
– О чем разговор?! – гостеприимно улыбнулся Петька. – Конечно, мы не против. Больше народу – больше веселья. Скидывайте одежду и скорее за стол!
Александр подскочил с кресла, в котором сидел и пялился на девушку. Поставил бокал с шампанским на стол и направился в коридор за девушками, которые упорхнули снимать верхнюю одежду.
Он оттеснил в сторону Димку, который уже протягивал к НЕЙ руки. Александр никому не мог позволить прикоснуться к девушке. Он сам помог снять пуховик сестренке Золотаревой. Повесил его на вешалку и взглянул на нее. От его внимания она смутилась, и румянец еще ярче заалел на ее щеках.
Она подняла голову и посмотрела на него. Один взмах ресниц, и он ПРОПАЛ! Пропал окончательно и безвозвратно! Соболев тонул в ее глазах удивительного оттенка серебристой голубизны.
– Привет, – он нервно сглотнул, говорить удавалось с трудом. – Я Алекс… андр.
Невысокого роста, тоненькая и удивительно хрупкая. Она тряхнула тяжелой копной светло-русых непослушных волос, закручивающихся в крупные локоны. Через пару секунд на ее губах появилась легкая, но такая искренняя улыбка. И тут он совсем потерялся. Было в ней что-то такое дурманящее, манящее.
– Привет, Алекс! Я Поля!
Он не мог оторвать глаз от нее. Ему все нравилось в ней. Голос. Глаза. Улыбка. Она такая теплая и нежная.
– Эй, ребята! Соболев, Полянка! Идите уже за стол! – голос Ленки, донесшийся из гостиной, немного привел его в чувство. Он никогда ничего подобного не испытывал по отношению ни к одной девушке.
– Рад познакомиться с тобой, Поля! – Он протянул ей руку и предложил: – Пошли к остальным!
Она кивнула и доверчиво вложила свою руку в его раскрытую ладонь. От прикосновения ее пальцев Александра словно ударило током, и тело обожгла жаркая волна – он не знал, как себя вести с ней. С ним происходило это впервые, и, поддавшись странному чувству, он переплел свои пальцы с ее. Поля в ответ слегка сжала его руку. На лице Александра расплылась сияющая счастьем, сумасшедшая улыбка.
Всю ночь он не отходил от нее ни шаг, не сводил с нее глаз. Ухаживал только за ней. Пел под гитару только для нее. Танцевал только с ней. Казалось, он дышал только для нее. Поля смущалась от его внимания и постоянно краснела. Он боялся ее обидеть, боялся сделать какую-то глупость или напугать ее.
Его трепетное отношение к Полине заметили все. Школьные товарищи кидались остротами типа: «Вот Соболев попал-то!» Он никого и ничего не замечал, кроме ее прекрасных глаз, кроме ее мягкой, открытой улыбки.
Кто бы мог подумать, что он влюбится! Вот так! Влюбится с первого взгляда! Впервые в жизни! Сильные непривычные чувства сбивали с толку. Он был счастлив!
На следующий день после полудня он пригласил ее в кафе и угощал пирожными и пончиками. Как галантный кавалер, ухаживал за девушкой, развлекал ее. А Поля, позабыв про смущение, звонко хохотала, закидывая голову назад, над его глупыми шутками. Она, перепачкавшись с ног до головы сахарной пудрой, летящей с пончиков, которые она и ела, и жестикулировала ими же, держа в руке, что-то смело рассказывала в ответ.
Потом они гуляли. И гуляли. И говорили. Они не могли наговориться. Говорили без остановки, еле успевали перевести дыхание между словами. Александр с удивлением узнал, что Поля свободно говорит по-английски, как на родном языке, и учит французский. Как выяснилось, эта девушка увлекается историей, безумно любит читать и мечтает о путешествиях.
Чем больше он узнавал Полю, тем более очаровывался ею. Он все время смотрел на девушку с обожанием, не пряча чувств. Впервые в жизни он раскрылся, «оголился» перед посторонним человеком. Никогда и ни с кем он не был более откровенным, настоящим, как тогда с ней, с этой невероятной девушкой.
В какой-то момент он даже испугался, что, если бы не приехал на новогодние каникулы? Никогда бы не познакомился с Полей, своим светом и душой! Испугался так, как не боялся никогда в своей жизни! До холодного пота, до ступора, парализующего мышцы и ударившего слабостью под колени! Он испугался, что Поли могло не быть в его жизни!
Они вместе провели неделю. Все то время, что Поля с родителями гостила у Золотаревых. Ему тогда было хорошо, как никогда после. То время, проведенное с ней, стало самым незабываемым, драгоценным, самым дорогим воспоминанием. Может, оттого, что она оказалась очень интересным человеком, а может, от осознания, что она стала частью его жизни.
Он сходил по ней с ума. Александр вел себя с Полей как неопытный юнец. Терялся. Осторожничал.
Она была на четыре года младше его – гигантская разница, как ему тогда казалось, временная пропасть.
Ее губы манили его, от ее близости горячилась кровь. Но поцеловать Полю Александр решился только накануне ее отъезда.
Он проводил ее до дома Золотаревых. На улице уже давно стемнело, а они совсем не хотели расставаться. Стояли и смотрели друг на друга. На его лице играла легкая улыбка.
– Я пойду… – прошептала Поля. Александр приблизился к ней и почувствовал ее дыхание на своих губах. Он обнял девушку и, ничего не сказав, прикоснулся к ее губам, боясь, что она оттолкнет его. Но Поля этого не сделала, только дотронулась своей теплой рукой до его щеки. Парень крепче прижал ее к себе, нежно касаясь ее губ…
Еще долго они стояли и целовались, полностью отдавшиеся своим чувствам и желаниям. Правда, поцелуй был уже не таким робким, а более смелым и глубоким. Внутри как будто все переворачивалось, что-то мелко дрожало, рассылая жар по всему телу. Казалось, что с каждым новым прикосновением губ его чувства становятся еще больше, еще сильнее…
Только та девочка никогда не отвечала ему взаимностью. Она никогда не любила Александра. Тот поцелуй стал единственным для них. Прощальным. Больше он ее никогда не видел. Он писал ей, но безответно. Он звонил, но она не брала трубку.
Александр пытался вырвать любовь к ней из сердца. Пытался забыть. Но это было невозможно. Получилось так, что Поля стала очень важна для него, Александра Соболева, как часть него, как что-то необъяснимое. Стала его первой и единственной любовью. Любовью на всю жизнь! Во всех своих женщинах он искал ее. Ее черты, улыбку и смех. Искал. И не находил.
– К черту все! – взорвался он, вырываясь из омута воспоминаний.
Что за день такой?! Ты что, Соболев, сбрендил?! Какая, к черту, любовь?!
Точно сбрендил! В его лексиконе и слова такого нет! Зачем сорокалетнему жесткому, удачливому, благополучному хозяину жизни думать о всякой лабуде? Он поторопился запить горечь, разлившуюся внутри него, коньяком.
Просто день сегодня такой – сплошная засада! Да, не задался сегодня день у Александра Михайловича Соболева. С самого утра не задался!
Глава 2
Открыв дверь, Полина Дмитриевна Шумова вошла в прихожую, с облегчением шлепнув на пол две увесистые дорожные сумки.
– Дом родной! Слава тебе господи! Наконец-то! – порадовалась она вслух.
– Кхм! – кашлянул за спиной водитель компании. Он встретил ее в аэропорту и доставил после непродолжительного совещания домой, помог донести ее вещи, два неподъемных чемодана, в квартиру.
– Поставьте сюда, пожалуйста, – вежливо попросила она. – Благодарю вас, Алексей Петрович.
Поставив чемоданы, водитель, попрощавшись, шмыгнул в дверь. Полина Дмитриевна сбросила туфли, закрыла распахнутую дверь и пошла в кухню. Чертовски хотелось кофе.
Как же она устала! Многочасовой перелет с пересадкой, смещение всех часовых поясов, утренняя головная боль. Еще и из-за непогоды рейс был перенесен на двенадцать часов, и пришлось куковать в аэропорту. Если бы не задержка рейса, у нее был бы целый день для того, чтобы прийти в себя. Но нет!
Сразу по прилете пришлось ехать в офис. Генеральный ждал доклад. Немедленно. Радовало хоть, что контракт с американцами подписан и на довольно выгодных для их компании условиях. И это в основном заслуга госпожи Шумовой. Так что с докладом проблем не возникло.
Надо срочно выпить кофе! Ее не было дома месяц, и она плохо ориентировалась в своей кухне. Забыла. Но кофе нашла и турку тоже. Да и в общем-то, нечасто она бывает в своей купленной полгода назад квартире, чтобы помнить, где что лежит. Чаще в офисе или в командировках. Трудоголик, возмущаются родители. Чокнутая, крутят пальцем у виска друзья.
Полина вовремя подхватила турку с грозящей перелиться через край пенной шапкой закипевшего кофе, налила в чашку, сделала обжигающий глоток. И зажмурилась от удовольствия.
С чашкой в руке, делая мелкие глоточки, она обошла свою квартиру, заглянув и в ванную, и в туалет. Уборку надо сделать. Пыль кругом.
Завибрировал ее сотовый. Догадываясь, кто звонит, улыбнулась. Вернулась в прихожую и, поковырявшись в сумке, откопала в залежах содержимого телефон.
– Да.
– Ты приехала, – констатировала событие подруга, забыв поздороваться. – Ты уже дома?
– И тебе добрый день, дорогая. Да, только вот зашла.
– Как долетела? – поинтересовалась заботливая подруга.
– До места назначения, что самое главное. Вечером будешь?
– А то! Конечно. После семи. После работы сразу к тебе.
– Вот и отлично! Я ужин приготовлю! Сколько не виделись! – бодренько сообщила Полина о своих намерениях.
– Я тоже соскучилась. До вечера, – сказала Ирина, отключаясь.
Полина еще раз обошла владения. Закончив обзорную экскурсию в центре гостиной, посмотрела в чашку на черную кучку подсыхающего осадка.
Надо выпить еще кофе. И, собственно, за дело!
Она не стала разбирать чемоданы, сумки и пакеты с подарками, так и оставив их стоять сиротливо в прихожей, – это потом, достала только свой ноутбук, пристроила на кухонном столе, включила и вошла в интернет. Сварила себе еще кофе и, чтобы не ждать, пока он остынет, бросила в чашку пару кубиков льда.
Пошарившись в Сети, она нашла сайт фирмы «Золушка», оказывающей услуги по ведению домашнего хозяйства, заказала срочную генеральную уборку. Фирма была надежная. Полина уже не раз обращалась в нее, к тому же она ближайшая к ее дому.
В течение двух минут поступил звонок из фирмы с подтверждением заказа. А приехали уже через полчаса. Полина как раз успела принять контрастный душ и переодеться. Она наконец-то скинула с себя одежду, которая ее раздражала: ей казалось, что она грязная, помятая, потная.
Их ввалилось семь человек, молодых, улыбчивых, интернациональных, упакованных в белые комбинезоны и обрезанные бейсболки с логотипом их фирмы, притащивших с собой тележки с инвентарем, пылесосами в количестве двух штук и целой непонятной кучей средств чистяще-моющего предназначения.
– Здравствуйте! – с голливудской улыбкой весело и задорно поздоровались хором.
– Чего изволим, Полина Дмитриевна? – вперед вышел парень лет двадцати двух – двадцати трех, командир чистящего отряда.
Он предложил Полине Дмитриевне обсудить объем работ и ее хозяйские пожелания. Ее пожелания были весьма просты – мыть и отчищать все! Вплоть до мытья окон, размораживания холодильника и отдраивания всех закоулков. Мужчина ходил за ней с листочком, перечислял наименования работ и их стоимость. И ставил галочки напротив запрашиваемой услуги.
– Стирка требуется? Загрузить машину?
– Да, – ответила Полина. – Грязное в корзине для белья. В ванной.
Отдав все распоряжения, она вернулась на свою застекленную лоджию к ноутбуку, остывшей третьей чашке кофе и следующим пунктам плана.
Так. Что дальше?
Она порылась в интернете, нашла удовлетворяющий ее пожелания ближайший супермаркет, позвонила в отдел доставки, сделала заказ, обговорив все формальности.
В дверь высунулась голова предводителя отряда чистоты:
– Извините, что отвлекаю. Холодильник разморожен и отмыт.
– Отлично! – улыбнулась Полина.
– Полина Дмитриевна, а лоджию-то мыть?
Ей вдруг стало весело! Да и головная боль начала проходить.
– Простите, ради бога, – извинилась Полина. – Вы мне представились, а я забыла. Как вас зовут?
– Матвей, – чарующе улыбнулся мужчина. Без подобострастия, открыто, как-то по-мальчишески.
– Мыть, Матвей! – делилась задором Полина. – Все мыть, что только можно!
Настроение ее совсем расчудесилось! Шорох генеральной чистки и уборки ее квартиры стоял недетский, и Полине пришлось кричать, что только добавляло веселья ее настроению.
– Понял! Тогда минут через двадцать вы могли бы перейти в гостиную? Мы там почти закончили.
– Хорошо! Освобожу помещение для труда! – пообещала Полина.
Спустя оговоренное время она встала со стула. А стульчик-то был премиленький, Полине крайне нравился этот гарнитурчик – два кованных ажурных стульчика и столик, она любила попить здесь кофе. Это дизайнер придумала уголок на лоджии специально для Полины.
Прошла в гостиную. Что там у нее следующее по плану? Подобрать хороший ресторан с доставкой, заказать ужин на дом, а дальше посмотрим!
Совсем она разленилась! Уборку вон за нее делают! Интернет, доставка на дом, все что пожелаешь!
Хорошо! Все хорошо! Спасибо тебе, Москва! Город возможностей! Полина только сейчас жить начала. После развода. После переезда в столицу. Начала жить для себя. Перевела дыхание, отдохнула и пригляделась к своей жизни. Она как будто скинула оковы. Она была сво-бод-на! Полина крутила это чувство, смаковала его, наслаждалась.
Улыбаясь, девушка потянулась, сложив ладони в замок, выгнувшись на гостином диване. Прикрыла глаза и окунулась в воспоминания. Воспоминания накатывали на нее волнами, оставляя след в душе, и лениво отползали в глубины памяти.
Она и жизни как таковой не знала. Сначала учеба. Школа. Потом финансовая академия. Потом юридический университет. Какие там есть-спать, любови-моркови, встречи-расставания, свидания?! Потом все это!
Через два месяца после того, как она, сдав, защитив, отстояв, что только можно и требовалось, получила дипломы, устроилась в небольшую компанию. С головой ухнув в любимую работу, повизгивала внутри от радости. Она всегда любила работать с цифрами, документами, любила анализировать, строить графики. Девушка была не против задержаться допоздна, за дополнительную плату исполнить обязанности заболевшего сотрудника, уволившегося. Полина все работала, работала, работала. Может, хотелось накопить на жизнь, о которой мечтала. Может, хотела сделать карьеру. Может, просто пряталась в работу от одиночества, которое постоянно ощущала в душе и так спасалась.
Потом все чаще ей стали напоминать о возрасте. Уже почти тридцать. Подружки все замужем, воспитывают детей, да не по одному. А она до сих пор одна, все работает и работает. Конечно, какие-то романы были в ее жизни. Но недолговечные. Мимолетные. Семья и родственники давили, что пора замуж выходить, детей рожать.
И именно в тот момент нарисовался в Полиной жизни Павел Николаевич Рогозин – знакомый каких-то знакомых. Он работал в министерстве. Чиновник. Весь такой важный и уверенный в себе. Красиво ухаживал. И как-то неожиданно стал ее мужем.
Она все пыталась вспомнить день своей свадьбы и события самой свадьбы. И не смогла. У нее имелась куча фотографий и свидетельство о браке – все такое официальное, смутные воспоминания о банкете в ресторане и поздравления новобрачных какими-то важными приглашенными гостями. Как в тумане. Ни черта больше не помнит.
Странный был брак у них. Павел как-то моментально и основательно укоренился в ее жизни и взял руководство всем на себя. Глава семьи же. Он решал: когда и куда ехать в отпуск, какую технику покупать, мебель, одежду и прочее. С Павлом ей стало тяжело с самого начала. Он был требователен, напыщен, назидателен, брезглив и всем недоволен. Приходилось постоянно держать спину, улыбаться, прислуживать, выслушивать нотации-поучения – соответствовать завышенным требованиям новых родственников.
И Полина выслушивала, выполняла, улыбалась и вкалывала, как раб в римских каменоломнях. И на работе. И в семье. Ведь она теперь была замужем, у нее имелись и муж, и свекровь, и свекор. Свекровь наставительно повторяла, что Полине необходимо постоянно окружать ее Павлушу заботой. И стараться соответствовать его определенному положению в обществе и занимаемой должности.
Вот тогда Полина научилась всему. Готовить самые лучшие блюда, накупила кучу кулинарных книг, убирать, стирать, вести хозяйство, этикет, танцы. Она умудрялась все это совмещать с карьерой, которая шла в гору. Но они все равно были недовольны всем, что она делала. Никакие Полинины достижения, должности, награждения и признания не могли удовлетворить амбиций и требований этой семейки.
Но Полина не роптала, по макушку находясь в своей работе и домашнем быту, – мыла, стирала, готовила, обслуживая небожителя – министерского чиновника, а на осознание своей жизни у нее не оставалось ни времени, ни сил.
Полина никогда не завтракала вместе с Павликом, вставала раньше его, готовила мужу, раскладывала на диване в гостиной его одежду на сегодняшний день, вплоть до поглаженных носков и трусов, подавала ему еду, держала спину, чмокнув в щечку на прощание, закрывала за ним дверь и только тогда расслаблялась.
