– Как не крути, чего-то темнят начальники, – заключил еще один. – А нам, как всегда, своей шкурой отдуваться.
– Хорошо хоть только на первую ночь выводят, чай думают, что все так нагуляются, что во вторую балагурить не станут, а то стоял бы ты, Вано, подле императорского дворца две ночи как миленький.
– А я и не прочь, – заржал другой. – Я парень видный, вдруг благородной приглянусь, или вообще Одаренной, – он понизил голос: – Говорят, они в постели ого-го, не то, что простые смертные.
– Дурак ты и трепло, и за дурость свою как-нибудь огребешь крепко, – осадил его еще один.
– Слышь, ты у меня поговори еще, – оскорбился Вано, двинувшись на обидчика с кулаками.
– Может пойдем отсюда? – вопросительно посмотрела на Адду Лина, и та согласна кивнула и поднялась. Все что хотела, она уже услышала.
После прокуренного, пропитанного запахом алкоголя зала, воздух на улице казался божественным нектаром, а яркий солнечный свет слепил уже привыкшие к полумраку глаза. Адда глубоко вздохнула и зажмурилась, подставляя лицо ласковым теплым лучам, наслаждаясь легким весенним ветерком, шаловливо играющим выбившейся прядью волос. Внезапно Адда почувствовала на себе чей-то взгляд. Нет, Взгляд, смотревший сквозь иллюзию и видевший. Она обернулась. Вдоль противоположной стороны улицы неторопливо двигались носилки без опознавательных знаков, полог был слегка откинут, а за ним… У Адды что-то дрогнуло и сжалось в груди, за ним сидел, пожалуй, единственный человек из живущих на земле, способный проникнуть сквозь ее защиту. Из полумрака носилок на нее в упор смотрели старческие глаза Понтифика.
Адда стояла не шевелясь, чувствуя, как у нее внутри бурлит, сворачиваясь в тугой жгут, готовая к удару Сила, как напрягается, становясь непроницаемой, защита, как без контроля разума, подчиняясь лишь инстинктивному порыву, ее ментальное я ищет и находит линии Силы и соединяет их с геммой, готовясь дать почти неограниченный энергетический поток. Разум же, спокойно и холодно анализируя ситуацию, выносит вердикт, что все это бесполезно, реши Понтифик нанести удар, сейчас ей не выстоять.
Время остановилось. Мир сжался до этих тронутых инеем глаз, подобно омуту затягивающих в бездну. От колоссального ли напряжения сил, или от холодной пронзительности чужого взгляда, у Адды внезапно потемнело в глазах. На мгновение ей показалось, что она слышит где-то вдалеке отчаянные крики и женский визг, потом звуки тоже пропали. Улица вдруг поплыла и исчезла, под ногами скрипит свежевыпавший снег. Холодный ветер бьет в лицо, но она не чувствует холода, ее тело пылает от переполняющей ее Силы. Невероятной, никогда прежде ей не подвластной Силы, безграничной и безудержной, как океан. Силы, разделенной на двое. Она делает шаг вперед и поднимает руку с замершем на ней смертоносном плетением и снег, жалобно скрипнув, мгновенно плавится у нее под ногами. Но она не наносит удар, она замирает в ожидании, чувствуя, как за спиной начинает атаку Он. Стоящие напротив враги сильны, но она знает, что вместе они сильнее. И они это знают. Уже знают. И ужас плещется в их глазах. И когда пылающее багровым огнем плетение уже летит вперед, она опускает руку, выпуская на волю дышащий смертью сгусток живого мрака. Ее плетение сливается с его атакой, становится ее сердцем, ее острием, наконечником созданного энергией, гигантского копья. Оно летит вперед, вспарывает слой за слоем Светлую защиту и наносит удар. Короткий вскрик и тела, распростёртые на снегу. Тишина. Только сейчас она замечает льющуюся из плеча кровь. Боли нет, только кружится голова. Россыпь багровых капель на белом снегу. Красиво. Почему так кружится голова? Крепкие сильные руки обнимают ее сзади и до боли знакомый голос шепчет в ухо, щекоча щеку теплым дыханием:
– Мы победили Адда! Мы победили, моя императрица!
Она оборачивается к нему, но за спиной лишь тьма. И мир плывет. И нестерпимо кружится голова.
– Адда, Адда что с тобой? Очнись, – как будто сквозь воду испуганный голос Лины в ушах. – Ты в порядке? Ты слышишь меня?
Она слышала, но открывать глаза не хотелось. Видение все еще стояло перед глазами, тело еще помнило тепло сильных рук, голову еще дурманило ощущение безграничной Силы, бурлящей в ее груди.
– Я видела Поединок, Воздающая, – едва слышно прошептала она наконец. – Понтифик. Я видела его самый большой страх. И он сбудется.
Лина, до конца не понимая, что происходит, проследила за взглядом Адды. Ведающая снова смотрела вдаль. Туда, где как ни в чем ни бывало продолжали двигаться, удаляясь от площади, носилки. Еще какое-то время Адда, ощущала на себе холодный цепкий взгляд, потом ощущение чужого присутствия пропало, и черты реальности вновь проступили четко, окончательно изгнав остатки ведения.
В то же мгновение она пошатнулась. Холодной иглой разум пронзило чувство случившейся беды.
«Торговая площадь. Истошные крики. Женский визг. Детский плач», – услужливо подкинула цепочку память.
– Лина, там на площади, – она рванулась вперед, но Воздающая схватила ее за руку:
– Нет, Адда, прошу, это может быть опасно. Чтобы там ни произошло, все уже кончено. Люди не бегут и криков больше не слышно.
– Что это было?
– Я не знаю, – Лина беспомощно посмотрела на Адду. – Все случилось очень быстро. Ты потеряла сознание и одновременно на торгу началась паника. Я думала, может быть, твое состояние связано с тем, что твориться на площади. Я пыталась привести тебя в чувство, но ты не возвращалась. Что с тобой было? Ты сказала, что видела Поединок…
Ведающая не дала ей договорить:
– Там гибли люди, почему ты не вмешалась? Почему не приказала вмешаться «невидимкам»?
Лина замялась под разгневанным взглядом Адды.
– Я не понимала, что происходит, угрожает ли твоей жизни опасность. Я не могла оставить Верховную Жрицу без охраны, – начала оправдываться она.
Адда зло скинула с себя ее руку и бросила:
– Пошли.
Она понимала, что зря напустилась на Воздающую. Ведь она лишь делала то, что должна была делать – обеспечивала ее безопасность. Но Адду душила злость, там на площади явно что-то произошло, а пятеро Одаренных в это время ждали, пока она придет в чувство, вместо того чтобы вмешается! И почему в этот момент рядом оказался Понтифик? Не слишком ли много совпадений?
В месте, где улица плавно вливалась в торг, стояли, разворачивая любопытных, двое стражников.
– Проход закрыт! Проход закрыт! – время от времени выкрикивал один из них.
– Что там произошло, уважаемый? – обратилась к нему Адда.
– Зверь из клетки убег, народу порвал уйму. Завалили его уже. Нечего там посторонним да зевакам делать. Только родных и лекарей пускать велено, – ответил стражник, видевший перед собой двоих обычных горожан.
Адда глянула за спину стражнику, плетение усиления зрения активировалось мгновенно, и она четче, чем хотелось бы, увидела залитую тут и там кровью мостовую и лежащие беспорядочно тела убитых и раненных. Развернувшись, Ведающая пошла назад. Все действительно было кончено, тем кто на мостовой, ни она, ни Лина уже не помогут.
– Надо вернуться в замок. Происходит что-то неладное, а у меня слишком мало людей, – Воздающая умоляюще посмотрела на Адду.
Та согласна кивнула, ускоряя шаг. Лина виновато молчала и торопливо шла за ней.
Подойдя к задним воротам, через которые они покинули замок и обнаружив их запертыми изнутри, Адда и Лина удивленно переглянулись.
– Придется идти через главные ворота, сейчас не до конспирации, – заключила Адда.
Путь через центральный вход им, как и следовала ожидать, преградила замковая стража:
– Эй, куда прешь! Его милость граф, сегодня просителей не принимает. Так что давайте, проваливайте отсюда!
Лине, судя по выражению ее лица, очень хотелось перерезать говорившему горло, но, сделав над собой усилие, она сдержалась, повинуясь кивку Адды деактивировала свою иллюзию и продемонстрировала привратникам гемму. Ворота охраняли обычные вояки из числа людей графа Ангвара и, надо думать, этот день им обоим запомнился надолго.
Сначала, когда стоявший перед ними тучный горожанин, вдруг превратился в прекрасную стройную блондинку, у них вытянулись лица и глаза от удивления полезли на лоб. Когда женщина, легким движением коснувшись шнурка на шее, достала из-за воротника гемму, выражения лиц, уже начавших расплываться в глуповатых пошлых улыбках, сменилось на гримасы растерянности и страха. Когда же они разглядели украшавшую камень руну Уруз, в их глазах отразился нескрываемый ужас. Они явно были близки к тому, чтобы рухнуть на колени и умолять Воздающую простить их за дерзость. Лине понравился произведенный эффект, и она решила его закрепить. С грацией пантеры она почти вплотную подошла к тому стражнику, который советовал им проваливать, наклонилась к его лицу и, почти касаясь губами, прошептала в ухо бледному как смерть вояке:
– Прежде чем дать волю языку, проверь, что твои глаза видят достаточно хорошо. Иначе однажды ты можешь лишиться и того, и другого.
– А....Э, – только и смог бедными губами выдавить стражник, вжавшись в стену.
Но Лина уже прошла мимо. Эта маленькая сценка позабавила Воздающую, вернув ей позитивное расположение духа. Даже Адда не смогла сдержать улыбку. Очень уж забавно менялись выражения на лицах стражников. Судя по всему, они боялись даже предположить, кто скрывается под личиной второго горожанина.
Уже подходя к своим покоям, Адда почувствовала неладное. Лица стражи при их появлении вытянулись, чуть ли не больше, чем у давешних привратников. Но это, допустим, можно было списать на то, что они покинули замок через потайной ход и стража удивилась, увидев снаружи тех, кто должны были находиться внутри. Но когда, войдя в приемную, Адда обнаружила Совет в почти полном составе, она пожалела о своем несвоевременном решении совершить прогулку по столице.
– Так, и что у нас здесь происходит? Не припомню, чтобы я объявляла сбор Совета, – окинув взглядом присутствующих, поинтересовалась она.
Царившая в комнате напряженность взорвалась при ее появлении радостными возгласами и облегченными вздохами. Все заговорили разом, со всех сторон посыпались вопросы и Адда поняла, что заседание Совета придется провести здесь и сейчас.
Глава 29.
– Райан, ты нашел Иду? – прозвучал в сознании Ищущего тихий взволнованны голос Адды.
– Нет, – ответил он и сердце его болезненно сжалось от необходимости это признать. – Мы не нашли никаких следов.
– Мы найдем ее, Райан. Я чувствую, она жива.
– Благодарю, Ведающая, ты даешь мне надежду.
– Ты нужен мне, – как шепот весеннего ветра в кронах. – Возвращайся в замок!
Еще минуту Райан стоял неподвижно, пытаясь унять бешено застучавшую в висках кровь. В его голове все еще звучали такие обычные и так много значащие для него слова: «ты нужен мне».
Она давно не говорила с ним так. С той встречи у фонтана она стала холодной и отстраненной, и эта перемена сводили Ищущего с ума.
– Ведающая в замке, мы должны возвращаться, – сказал он Эрику, окончательно справившись с собой.
Танцующий недоверчиво посмотрел на Райана:
– Как твои люди узнали об этом раньше моих?
– Никак. Адда только что сообщила мне это сама, – тщательно следя, чтобы его голос звучал абсолютно безразлично, произнес Райан.
Эрик дернулся как укушенный и уже открыл рот, явно собираясь сказать Райану что-то не слишком приятное, но в последний момент сдержался и остаток пути проделал в мрачном молчании.
Пожалуй, давно Совет не заседал так долго, а обсуждение не проходило в такой напряженной обстановке. Исчезновение Адды слегка озадачило, но не успело серьезно напугать верхушку Темного Клана. Ведающая уже не в первый раз совершала поступки, значение и цель которых остальные понимали лишь по прошествии времени. Верховной Жрице было не принято задавать вопросы о причинах предпринятых ею действий. Она вернулась как раз вовремя, чтобы пресечь, зарождающееся у членов Совета беспокойство за ее жизнь, и этого было достаточно.
Однако, принесенные ею сведения, в сочетании с уже имеющейся информацией, выстраивались в весьма неприятную логическую цепочку. Ида пропала вместе с сопровождавшими ее людьми. Продолжающие работать в городе люди Райана, до сих пор не нашли никаких зацепок. Никто ничего не видел, никто ничего не знал, а все возможные следы уничтожил огонь. Странным было, что исчезновение Целительницы, совпало по времени с произошедшей на площади трагедией. Странным было присутствие Понтифика в тоже время и почти в том же месте. Странным был приказ сконцентрировать городскую стражу у императорского дворца во время проведения праздничного бала. Во всем этом прослеживалась некая общность, как будто последовательность ходов одной большой игры, затеянной Светлыми. Но предъявить Конклаву было нечего, без фактов, все это было лишь досужими домыслами. Времени же, для того чтобы найти информацию и предпринять ответные ходы оставалось ничтожно мало. Час поездки в императорский замок неумолимо приближался. Самым правильным сейчас, было бы отказаться от участия в торжестве, но все без исключения понимали, что для этого уже слишком поздно. Достаточно веской причины пренебречь настойчивым предложением у Темных не было, а просто не явиться, значило спровоцировать открытый конфликт с императором, что сейчас было крайне невыгодно. Оставалось играть по чужим правилам, припрятав как можно больше козырей в рукаве. Было решено оставить часть людей Эрика и Райана по внешнему периметру императорского дворца, чтобы контролировать перемещение стражи и, если потребуется, нанести удар с тыла. Совет рассматривал даже возможность того, что замок придется покидать с боем и заранее готовил пути отхода. Также, было принято решение, что люди Эрика будут отслеживать передвижения и действия членов Конклава и его охраны, а люди Лины непосредственно обеспечивать личную безопасность всех членов Совета. Люди Райана должны были сосредоточиться на поиске информации об исчезновении Целительницы, и вообще, любых сведений, способных прояснить сложившуюся ситуацию.
– Одним словом, грядущий день обещает быть нескучным, – резюмировал решения Совета Эрик.
– Да, обещаю тебе скучать не придется, – кокетливо улыбнувшись ему, промурлыкала Лина, выходя из приемной, в спешном порядке приспособленной под заседание Совета.
Райан, почти все время пребывавший в мрачном молчании, покидал покои Ведающей одним из последних.
– Ищущий! – окликнула его Адда уже в дверях.
Он обернулся и замер, встретившись с ней глазами. Куда-то исчезло холодное безразличие, прежде сквозившее в любом обращенном на него взгляде. Ледяная стена отчуждения растаяла, и изумрудные глаза вновь излучали тепло и дарили надежду. Она смотрела на него так же, как тогда у фонтана и Райану безумно захотелось вновь сжать ее в своих объятиях. Неимоверным усилием он взял себя в руки и слегка поклонился:
– Всегда к твоим услугам, Ведающая.
Она грустно улыбнулась в ответ на проскользнувшую в его тоне горькую иронию.
– Завтра на балу, мне нужно чтобы ты был рядом со мной. У меня плохое предчувствие. Я хочу, чтобы ты везде меня сопровождал.
Райан мгновенно посерьёзнел:
– Предчувствие? Может быть сказать Лине, чтобы увеличила твою личную охрану? Может быть усилить ее людьми Эрика?
Адда покачала головой:
– Мы все обсудили, задействовано достаточно людей. Все знают свои задачи и зоны ответственности распределены правильно. Не стоит ничего менять.
Она помолчала и добавила еле слышно:
– Просто будь рядом. Завтрашний вечер я хочу провести с тобой.
Тишина легла между ними, как ложится на землю первый снег. Ступишь на него, коснешься рукой, и он уже никогда не будет таким безупречным как прежде. Райан застыл, боясь словом или жестом разрушить хрупкую связь, воздушным мостом построенную между ними тишиной. Она больше так и не подняла на него взгляд, лишь стояла молча. Такая близкая и такая непостижимо далекая, такая неприступная и такая невозможно желанная.
– Да, конечно, – пробормотал он наконец непослушными губами.
Она слегка кивнула, развернулась и быстро, почти бегом, скрылась за дверью спальни.
Глава 30.
Сегодня сердце столицы, императорский замок, был прекрасен как никогда. Из многочисленных окон струился в темноту ночи теплый свет и со стороны казалось, что замок весь светился, сиял изнутри. По его галереям и коридорам без устали сновали слуги, разнося напитки и угощения. Празднично украшенные залы были полны гостями. В глазах рябило от многоцветия роскошных нарядов и блеска драгоценных камней.
Волшебство праздника коснулось и дворцового парка. Всегда темные, тенистые аллеи преобразились, подсвеченные загадочным мерцанием разноцветных фонарей. Звуки музыки неслись в ночное небо и казалось, легкий ветерок качает кроны деревьев в ее ритме.
Сегодня здесь собрался весь высший свет, все знатнейшие дома империи, все сильнейшие Кланы Светлого и Темного Начала. Такие мероприятия обычно входят в историю, на правах важнейших событий эпохи, наравне с победами в войнах и Поединках. Не каждый император имеет достаточно силы и власти, чтобы принудить строптивые Кланы на время забыть соперничество и вражду, заставить Темных и Светлых мирно беседовать и даже танцевать друг с другом. Сегодня Адриану это удалось. В другое время и при других обстоятельствах это безусловно потешило бы его самолюбие, но не сейчас. Сегодня он был непривычно напряжен и сосредоточен, между его бровей пролегла глубокая складка, и даже приветливо-радушная улыбка не могла скрыть снедающего его беспокойства. Особенно от глаз любимой жены.
– Что с тобой сегодня, дорогой? Что тебя гнетет, – тихо спросила Мирта коснувшись его руки.
Император и императрица восседали на красных бархатных подушках белых мраморных тронов Хранителей равновесия. Ножки тронов, выполненные в виде львиных лап, стояли на площадке, выстланной черным гранитом. Десять ступеней отделяло возвышение от уровня пола, позволяя правителям, не вставая с места обозревать весь зал, и одновременно, не позволяя случайному слушателю уловить тихий разговор коронованных особ.
– Все в порядке, любимая.
– Я же вижу, ты сам не свой. Что-то идет не так как ты планировал?
– Да нет, все как раз идет в полном соответствии с планом, – пробормотал он и добавил про себя. – Только вот не с моим.
Тяжело было скрывать что-то от Мирты, слишком многое связывало их. Дан и Дана чувствовали друг друга гораздо глубже, чем обычные люди. Они частично были одним целым. Их ауры, когда-то объединившиеся для Поединка, сохранили тонкую связь, и они всегда, на любом расстоянии, чувствовали физическое и душевное состояние друг друга. Но, одним из высказанных непререкаемым тоном пожеланий Понтифика, была абсолютная секретность, и Адриан был вынужден молчать. Обманывать Мирту было почти тем же самым, что обманывать самого себя. Она грустно покачала головой и с упреком посмотрела на него.
– Почему ты не поделишься своими тревогами со мной? – наклонившись к нему спросила Мирта.
– Ничего особенного, просто от такого количества собравшихся в одном месте Темных и Светлых всего можно ожидать, вот и опасаюсь, как бы они не испортили сыну праздник, – изобразил он на лице бодрую улыбку.
По глазам жены он понял, что она не особо поверила данному объяснению, но расспросы прекратились.
– Знаешь что? Давай-ка лучше потанцуем? – пустил в ход безотказный вариант Адриан.
Мирта расцвела.
– И не надейся, что я откажусь, – улыбнулась она, вставая с трона и протягивая ему руку.
Музыка замерла, танцующие склонили головы, приветствуя императора и императрицу. Они спустились по мраморным ступеням, и Адриан повел Мирту сквозь строй расступившихся гостей в самый центр бального зала. Сделал знак рукой и оркестр заиграл лю
