– Я думал, он давно помер.
– Живой, – махнул рукой Марат. – Еще простудится на наших похоронах. Скажи спасибо, что отец матери не сказал. Бережет ее.
– Спасибо, – буркнул я.
Пришел медбрат Николай, и мы замолчали. Он возился с моей капельницей, снова измерил давление. Проверил руку и сообщил, что готовит бумаги на выписку. Мне велели не тревожить руку две недели, приезжать на осмотр через день.
Марат отвез меня домой и остался на ночь. Конечно, пришлось позвонить отцу и отчитаться о здоровье.
– Как ты, Русь? – спросил он без долгих приветствий.
– Норм, пап. Зря столько шума поднял.
– Я поднял только Марата, которому вредно спать до обеда. Кто-то должен был отвезти тебя домой. В больнице и так знали, кто ты.
– Ладно. Согласен. Спасибо за беспокойство и что маме не сказал.
– Ей не стоит знать.
– Снова согласен.
– Мне не нравится покушение на тебя в любом случае, но на фоне грядущего оглашения завещания это выглядит еще хуже, – продолжал излагать отец.
Я пытался не связывать эти вещи, но если даже папа и Марат сходятся, то игнорировать совпадение сложно.
– К тому же мне звонил Исаев. Он хочет встретиться с тобой.
– Исаев – это же адвокат…
– Да, он был поверенным Алексея. Вернее, фирма Романа вела его дела. Забавно, потому что именно Рома в свое время уговорил нас не связываться с Агеевым. Думаю, уже тогда он знал чуть больше, чем имел право нам говорить.
– Зачем он теперь ищет встречи со мной? Немного похоже на какие-то махинации.
– Вряд ли. Исаев хитрый, как сто индейцев, но нам он не враг. Никогда им не был. Оглашение через две недели?
– Да. Как раз в офисе «Фемиды» в «Сити».
– Роман Андреевич позвонит тебе, Руслаш.
Я тяжело вздохнул, ненавидя Исаева заранее, завещание и самого Агеева, который заварил эту возню. Давно не позволял себе нытья, но рука болела без морфия, член тоже ныл от постоянного стояка, и душу как будто рвал когтями дикий зверь.
– Ненавижу все это дерьмо. Не хочу ничего знать об этом завещании, – почти завыл я в трубку. – Почему я должен опять слушать о нем?
– Он твой отец, Руслан.
– Ты мой отец. Кажется, мы решили это вопрос, когда мне было четырнадцать.
Артур на том конце провода в Казани вздохнул не менее тяжело, чем я. Думаю, ему тоже было обидно, что он был моим отцом по призванию, а не по крови. Хотя я никогда не чувствовал себя Агеевым, что и отразил в первом же паспорте.
– Я люблю тебя, Рус, ты же знаешь. Я всегда…
– Всегда считал меня родным. Конечно, я знаю это, пап.
– Но ты должен принять последнюю волю Алексея. Мы с тобой Казаевы, но по крови – ты его сын.
– Сегодня той крови стало чуть меньше, – пошутил я криво. – Может, это вышла последняя Агеевская?
– Пожалуйста, не шути так. Я с трудом остался в Казани и не сказал Айзе. Меня остановил только хирург, который заверил, что зашьет тебя почти незаметно.
– Да я не собирался помирать, пап. Не драматизируй.
– А ты не дразни меня, парень. Я уже старый, нервный.
Я снова хмыкнул. Артура Казаева сложно было назвать старым. Цифра в паспорте как будто была не про него. Вообще вся их компания старперов не была похожа на пенсионеров. Салманов, Москвин, Дани Рей и Алекс Монаган, Стерны и тот же Исаев. Все они выглядели огурцами и легко могли увести у меня подружку. Слава богу все эти персонажи были давно женаты и до беспамятства влюблены в своих жён.
Однажды я ляпнул при маме, что секрет, наверное, в бабках или наркотиках. Последние я приписал из-за Дани Рея, который до сих пор гастролировал по миру раз в год, скакал козлом и пел песни о любви, сводя с ума уже третье поколение малолеток. Но мама одёрнула меня и заявила:
– Это не наркотики, милый. Просто все они хорошо питаются, занимаются спортом и регулярно трахаются по любви.
В тот момент я покраснел и больше ничего подобного при маме не говорил. Пожалуй, она единственная женщина, которая могла меня смутить. До сих пор.
– Ты не старый, па, – успокоил я отца. – Просто немного мудрый.
Отец хмыкнул и стал заканчивать.
– Ладно, ты отдыхай и жди звонка от Исаева.
Из моего рта вырвался пренебрежительный стон.
– Пообещай, что ответишь ему, – потребовал отец.
У меня не было желания спорить. Он все равно додавил бы этот вопрос. В некоторых моментах Артур был принципиален до ужаса. Видимо, это тот самый.
– Ладно, – согласился я. – Маму поцелуй.
– С удовольствием. – пообещал отец в ответ и отключил связь.
Почти сразу я забыл об Исаеве и обещании, которое дал отцу. Адвокат не беспокоил меня, и я почти сразу уговорил себя, что он передумал. Марик отвез меня на терапию, где ему официально разрешили закончить карьеру сиделки. Я чувствовал себя неплохо, швы выглядели тоже нормально, рука функционировала, хоть и на минималках.
Отпустив брата, я велел ему разузнать все о Милане. Возможно, Марик наследит, и папа опять узнает обо всем, но мне было все равно.
Девчонка засела у меня в голове занозой. Я хотел переспать с ней до одури. Не знаю, почему так помешался. Я не врал ей в день странного знакомства. Со мной пошла бы любая из того ресторана. Из любого ресторана.
Девицы западали на мой брутальный вид, спортивную фигуру и нагловатое поведение. Снять подружку и уговорить ее на секс в эту же ночь – давно наскучивший спорт.
Но с Миланой я как будто был обязан переспать. Что-то было в ней порочное, дерзкое и одновременно чистое, мягкое. Я бы хотел увидеть ее на коленях, со связанными руками за спиной. Чтобы она облизывала пересохшие губы, прежде чем заскользить ими по моему члену.
– Твою же мать… Руслан! Опять? Прекрати это. Или начни уже носить джинсы, – заорал на меня Марат.
Он снова вез меня домой, хотя я мог бы вызвать такси. И снова мои спортивные штаны оказались приподняты. Брательник дотянулся до куртки, что валялась на заднем сидении его ауди, и кинул мне на колени, прикрывая палатку.
– Я в штаны с трудом влез с одной рукой.
– А дрочить будет совсем неудобно. Но хоть не левой, ага? – своеобразно порадовался за меня брат.
– Козел, – вяло огрызнулся я, отворачиваясь к окну.
Но инцидент слегка напрягал. Какой это раз я не могу контролировать свои порывы? Третий? Четвёртый? Кажется у меня стоял при Мили, пока мы сидели на тротуаре и ждали скорую. Сразу после операции я тоже был не против уложить ее рядом. Мешала капельница и коматоз после наркоза. Ну и вот второй раз у меня встает при брате от одних только мыслей о ней.
Нет, я точно должен вытрахать эту девчонку из своей головы.
Скотина-Марик оказался прав, дрочить одной рукой как-то странно. Не скажу, что я это делал обычно двумя руками, но левая травмированная все время мне требовалась. В итоге я кончил без удовольствия. Если вообще можно получить удовольствие со своей рукой. Но разрядка имела место быть, и я немного успокоился, даже позанимался делами фирмы.
Хотя отец еще был в уме и трезвой памяти, я уже лет семь стоял у руля семейного бизнеса. В общем, и рулить было необязательно. Старая добрая нефтяная корпорация давно уже работала сама и почти без вмешательства. Я занимался топ-кадрами и новыми сделками. Но между всем этим успевал скучать.
Раньше спасали полеты. Я как серый волк в русских сказках, только с крыльями. Мне нравилось летать, но и небо успело надоесть. За свою жизнь я попробовал почти все виды наркотиков, и ни один меня не затянул. Увлечения тоже менялись. Последнее время нравилось конное поло. Наверное, влияние президента. Было интересно пересекаться в поло-клубе со всеми шишками, которые мнили себя частью истории. К тому же к Громову в гости регулярно наведывались все наши друзья семьи.
Эдакая рулетка. Никогда не знаешь, встретишь ты в конюшне премьера или дядьку Кира, который показывал тебе в пять лет, где можно пописать на пляже в Санта-Монике.
Я специально дал Марату неделю на поиски Мили. Его пинкертоны из агентства нашли бы ее за сутки, но я хотел проветрить голову и осознать, насколько она мне нужна отдельно от всех приключений. К тому же мне пришлось явиться в полицию, дать показания.
Следак не внушал доверия. Он вздыхал и разводил руками.
– Да, Руслан Артурович, неприятная история. Очень вам сочувствую, но без номера машины вряд ли мы что-то можем сделать.
– Девушка-свидетельница – не вспомнила? – аккуратно закинул я удочку про Мили.
– Еще не допрашивали ее.
Я едва сдержал стон раздражения. Почти неделя прошла, а они ее еще не допросили. Раскрыть дело по горячим следам никто не планировал. Ждать чудес бессмысленно и глупо. Кажется, как и звонка Исаева. Я уже думал, что он все отменил, но адвокат набрал меня в пятницу. Удивительное дело – конец недели, а он вздумал проявить активность.
– Добрый вечер, Руслан. Как твоя рука? – ласково и тревожно спросил Исаев.
– Спасибо, Роман Андреевич. Уже лучше.
– Брось, Рус. Зови меня по имени.
– Вы ровесник моего отца, – аккуратно напомнил я.
Исаев усмехнулся.
– Помоложе буду, но все равно древний, ага. Так что уважь мои седины. Давай на ты.
– Окей, как скажешь.
Все они молодились, запрещая звать по отчеству. Тонкая западная манера кратких имен не была мне противна, но немного веселила.
– Нужно встретиться, Руслан. Суббота, вечер. Около шести, – сразу перешел к делу Роман.
– Суббота? – удивился я. – Выходной ведь.
– Угу, жена меня уже за это пилила. Я отправил ее на дачу с собаками, заставил детей поехать тоже – развлекать ее. Так что мы сможем поговорить спокойно.
– Приехать в «Сити»? – уточнил я, вспоминая боевую жену Исаева. Та еще заноза. Не завидовал я Роману, которого отчитали за сверхурочные.
– Да, в «Сити», но не в офис. Нам лучше не обсуждать этот вопрос в «Фемиде».
А вот это уже напрягло. Разговоры вне офиса попахивают нечистыми делишками и всяческими махинациями. Но я решил дать шанс Исаеву. В конце концов, рекомендации от отца – это отличный повод доверять человеку. Никогда еще чуйка не подводила старшего Казаева.
В назначенный день я стоял на проходной башни «Федерация», готовясь предъявить паспорт для пропуска. Идиотская система в «Сити» – нужно каждый раз заказывать этот дурацкий пропуск. Очень неудобно, но разок потерпеть можно.
– Не нужно документов, – остановил меня охранник. – Вы к Исаеву?
– Да, – подтвердил я, не скрывая удивления.
– Пойдёмте за мной, Руслан Артурович.
Я еще раз прибалдел от персонального обращения. Хрен с ним, в больничке все меня знали и козыряли этим. Как никак, я с отцом строил им новый корпус. Но в «Сити» таких, как мы, толпа каждый день. Что, блин, за синдром суперзвезды ко мне прилип?
Ни черта такое не нравится.
Охранник отвел меня к лифту, используя свой пасс на всех кордонах. Надеюсь, выйти смогу сам без почетного караула. Молчаливый серьезный дядька мне не нравился.
– Лифт отвезет вас в апартаменты, – сообщил он на прощание и набрал код на панели.
Я доехал быстро и с ветерком. Двери открылись прямо в пентхаус. На пороге уже встречал Роман Андреевич. Он протянул руку, я принял и пожал. Исаев хлопнул меня по плечу, как старого знакомого, но не слишком близкого друга.
– Как ты вырос, Руслан. Не устаю удивляться, – проговорил он, приглашая меня проходить.
– Вы меня это фразой встречаете с пяти лет, Роман Анд… Роман, – поправился я.
– Спасибо, что запомнил. Мне кажется, ты мужаешь с каждым днем. Хотя куда уже?
Я быстро перешел к делу и взял новую манеру обращения, которая позволяла быть немного ворчливым и нетерпеливым.
– Брось комплименты, Ром. Я не в восторге от нашей встречи. Все это как-то…
Разведя руками, я притормозил в гостиной. Но Исаев пошел дальше, не останавливаясь.
– Понимаю, Русь. Постараюсь изложить все кратко, но в кабинете. Пойдем.
Он прошел к дальней двери и открыл ее, приглашая меня.
Там уже кто-то был. Я видел русую макушку, что торчала из-за спинки кресла.
– Полагаю, вы не знакомы, – сразу перешел к делу Исаев. – Руслан, это Милана Березина.
Ее имя отозвалось болью в руке, которая почти не беспокоила. Кресло пришло в движение, показывая мне Милану.
