– Приехали! – говорит Бакир, и мы паркуемся в тихом районе среди высоких и явно дорогих коттеджей.
Выглядываю в окно. Пытаюсь интуитивно угадать, какой именно дом нам нужен. Взгляд цепляется за трехэтажный особняк серого цвета, в общем-то не привлекающий внимания среди остальных.
– Этот? – киваю головой в сторону дома, и Бакир подтверждает мои догадки, сверившись с адресом.
Сначала внутрь врываются мои парни. За три секунды снимают всю охрану. Я захожу следом. Мы распугиваем прислугу одним своим видом. Они, дико взвизгнув, сами уступают нам дорогу. Кто не уступает – отлетает к стене принудительно. Да сколько же их здесь?!
Чета Ворошиловых обнаруживается в гостиной за трапезой. Стол уставлен кучей тарелок с разнообразными блюдами. Красиво жить не запретишь! Так вот чем ты, падла, занимался, пока я по твоей милости на нарах чалился!
– Ну, привет, Ворошилов! – нагло обращаюсь к нему, нарушая нездоровую тишину, только что повисшую в доме. – Давненько не виделись. Надеюсь, за три года ты не успел забыть, как я выгляжу.
Я злорадно усмехаюсь. Рад, что смог застать его врасплох. Теперь он никак не успеет подготовиться к нашей встрече.
– Ты должен был провести в тюрьме ещё два года, – мужчина делает вид, что абсолютно спокоен. Перед женой и дочкой храбрится. Но я то знаю, как затряслись его поджилки, ведь он в курсе того, на что я способен. – Как ты нашёл нас?
– От меня нельзя скрыться, Ворошилов… Никому. Я бы тебя, гниду, из-под земли достал. Из преисподнии бы вытащил, отправься ты туда раньше, чем я приду за тобой.
– Отпусти моих девочек, и мы поговорим, – в конце голос собеседника едва заметно подрагивает.
А вот и прокол! Семья… Главная его ценность. Собой пожертвует, а вот сук своих защищать будет.
Перевожу заинтересованный взгляд на Ворошиловских баб. Они обе испуганно смотрят на меня, округлив глаза до размера пятирублевой монеты. Жена предателя меня интересует мало. Слишком старая как по мне. Я молоденьких люблю. Но если братья захотят ей попользоваться – против не буду. Косметологи и прочая хуйня помогают ей сохранять достаточно привлекательный вид.
А вот малышка… Член в штанах приветливо дергается. Напоминает, что сегодня я ещё никого не трахнул.
– Сколько? – спрашиваю я. Слишком мелкая, чтобы быть совершеннолетней.
– Я тебе дочь не отдам! – уверенно заявляет глава семейства.
– Лет сколько? – с грозным рыком повторяю свой вопрос.
– Восемнадцать, – пищит из-за спины Ворошилова жена.
Вот же дрянь продажная! Свою шкуру спасает. Раскусила чего я на дочь позарился.
Но ее ответ меня более чем устраивает. Теперь точно знаю, что с дочерью врага можно делать все, что захочу… А захочу я многого.
Двигаюсь в сторону малышки.
– Нет! – кричит и дергается за моей спиной отец, но парни на корню рубят все его попытки. Да. Так-то лучше. Место предателя – на коленях, в ожидании своей участи.
Мои тяжелые шаги разносятся по всей гостиной, отражаясь от стен. Девчонка опускает глаза. Боится. Я даже на расстоянии вижу, как плотно она вжимается в стул, на котором сидит.
Дергаю его на себя, отодвигая от стола. Она вскрикивает так жалобно, как маленький испуганный котёнок. И убить ее будет так же просто. Переломить тонкую шею мне ничего не стоит. Двумя пальцами справлюсь!
Поднимаю ее подбородок металлом глушителя. Хочу, чтобы в глаза мне смотрела. Ее голубые очи напрочь заволокло страхом. Он полностью контролирует сознание, и это видно. По щеке катится крупная соленая слеза.
Я опускаю пистолет ниже. К шее и ключицам. Дыхание Ворошиловой учащается. Глаза начинают бегать. Готов поклясться, что через пару минут такой ласки под ней на стуле останется мокрое пятно.
Ее отец что-то там вякает на заднем плане, за что тут же получает удар под дых.
– У тебя уже были мужчины, детка? – спрашиваю я. Подцепляю пистолетом тонкую лямку на ее плече, уточняя о чем речь.
Она молчит. Лишь сильнее глазища свои на меня распахивает. Что же с тобой будет, когда член мой увидишь?!
– Значит, целочка… – я верчу полученную информацию на языке, размышляя, что же теперь с этим делать. – Ну что ж, детка, поздравляю! Сегодня ты станешь женщиной, – заявляю я и оставляю девочку в покое, делая шаг в сторону. – Тащите ее наверх! – командую парням.
Ворошилов рычит нечеловеческим голосом, пока два здоровяка под руки утаскивают его кровиночку наверх, в спальню. Но он ничего не может сделать против моих ребят, которые теперь удерживают его практически мордой в пол.
Глава 3
Милана
Два амбала хватают меня под руки и тащат вверх по лестнице, предварительно вытащив из зажатой ладони вилку.
Отец пытается помочь мне. Я слышу его крики. А еще слышу удары и вой, мамины всхлипы. Все это придает мне сил. Я почему-то думаю, что смогу выбраться и помочь всем. Брыкаюсь в сильных руках и кричу, но получается не лучше, чем у мотылька, бьющегося о стекло закрытой банки.
– Давай, мелочь, показывай, где тут твоя комната? – говорит один из татуированных бугаев.
– Отпустите! – в ответ прошу я, хотя прекрасно понимаю, что все бессмысленно, раз уж даже папа не может противостоять им.
– Может, хочешь кончать под Зверем в родительской спальне? – злорадно произносит второй. – Можем и это устроить.
Дергаюсь изо всех сил, но мне даже на миллиметр не удается сдвинуть их сильные руки. Мужчины по очереди отрывают каждую дверь, пока мы не оказываемся на пороге моей спальни. Ее легко узнать по белой кровати с кованым металлическим изголовьем и полке с плюшевыми медведями.
Они толкают меня на постель. Я отползаю к изголовью, точно смогу там спрятаться от них. Плечи болезненно пульсируют в тех местах, где только что были сжаты мужские пальцы. Наверное, останутся синяки. Но на это плевать! Лишь бы выбраться.
– А ты и правда ничего! – обращается ко мне один из них. – Я бы тоже натянул тебя до самых ушей, – он так мерзко усмехается, точно представляет, как проделывает это со мной. Становится неприятно и гадко.
– Согласен, – поддакивает второй. – Но я бы рот сначала растрахал. Смотри, губешки то блядские!
– Вон пошли! – грозный приказ позади заставляет мужчин в одно мгновение покинуть мою комнату.
Эти слова забираются под кожу. Пошевелиться страшно. Я даже вдох сделать боюсь. Замираю, зажав в ладошках покрывало.
Мужчина сначала просто стоит на расстоянии и смотрит. Я же нервно сглатываю, но не могу отвести он него глаз. С испугом и восхищением рассматриваю бандита, пока он холодным расчетливым взглядом скользит по моему телу.
Какой же он огромный! Высокий, широкоплечий. Натренированные руки выглядывают из-под футболки. Они забиты темными рисунками, которые сплелись между собой.
Черная ткань плотно облегает его раскаченную грудь. Мне кажется, что если приглядеться, то сквозь нее можно даже увидеть каждую надутую мышцу. Страшно. Я боюсь, что эта ходячая гора может раздавить меня двумя пальцами. Просто прихлопнуть, точно маленькую мушку.
Его подельники тоже были крупными, они почти не уступали главарю в размерах, но все равно не выглядели ТАК. Не было в них той мощи и силы, которую можно почувствовать даже на расстоянии. От которых дух может выбить. Вот и у меня выбило.
Я не знаю сколько времени проходит прежде, чем мужчина начинает движение в мою сторону. Инстинкт самосохранения срабатывает безотказно: начинаю шевелить ногами в попытках отодвинуться дальше, спрятаться от него, скрыться, но я и так вплотную вжата в металлическое изголовье, и все мои попытки напоминают бесполезную мышиную возню.
Мужчина подходит к туалетному столику и отодвигает от него стул. Садится. Мне кажется, я слышу, как дорогое дерево скрипит под весом его тела. Он закидывает одну ногу на колено другой и откидывается на стуле, как барин.
Я с силой закусываю губу. Хочу хоть как-то отвлечь себя от страха, что закрутил все внутренности в болезненные жгуты. Мне же никто теперь не поможет! Совсем никто! Я бессильна против этого мужчины, так же как и мои родители, которые остались там, внизу, и я понятия не имею, что с ними сейчас происходит.
Эти мысли никак не помогают, только питают страх, множат его в геометрической прогрессии.
– А они правы, – низкий уверенный голос касается моих ушей. – Губы у тебя блядские! На член так и просятся! – уголок его рта приподнимается в усмешке, и от этого становится дурно.
От его слов мои конечности холодеют. Ни рук ни ног не чувствую. Зажимаю губы, в попытках спрятать их от изучающего взгляда. Не хочу, чтобы он сделал то, о чем говорит.
– Подойди, – совершенно неожиданно просит бандит, маня меня двумя пальцами.
Я мотаю головой, потому что не хочу этого делать. Не стану идти у него на поводу! Хочет переспать со мной?! Так пусть берет силой – ему это раз плюнуть!
– Не зли меня, детка, – в голосе незнакомца появляются более устрашающие интонации. – Я ведь сам могу подойти, но тогда уже не буду таким учтивым, – он меняет позу, облокачиваясь о колени. – В том числе с твоими родителями, которые не пострадают ровно до тех пор, пока я не дам соответствующее указание. Ты же не хочешь, чтобы они пострадали, верно? Любишь их? Или их жалкие жизни ничего для тебя не стоят?
Его речь звучит более, чем убедительно. Она заставляет меня подняться с кровати, коснуться негнущимися ногами пола, и сделать несколько робких шагов в сторону обнаглевшей горы мышц. "Я обязательно найду способ выбраться!" – уверяю себя, пока неуверенно двигаюсь к стулу.
Глава 4
Милана
Я останавливаюсь рядом с НИМ, но, видно, недостаточно близко.
– Ближе! – командует мужчина, что угрожал отцу.
Делаю маленький шажок вперед, теперь уже нахожусь практически вплотную. С головой окунаюсь в мощнейшую ауру этого человека, прикосновение которой ощущаю физически. Она обволакивает и туманит рассудок, усыпляет бдительность, и будто навсегда хватает тебя стальными тисками, которые не разжать.
Нос различает едва уловимый аромат его тела. Терпкий, мускусный запах, что в купе с особой энергетикой может грозить потерей сознания.
Его крупные пальцы касаются моей щеки. Я вздрагиваю. Шершавые подушечки скользят по коже. Чувствую их прикосновения очень остро. Каждое из них отдается во мне. Я не дышу. Воздух просто застревает, а в горле разрастается болезненный комок, острыми шипами раздирающий глотку.
Чужие пальцы бегут вниз, оставляя после себя пульсирующие дорожки. Зверь, вроде так его назвали подельники, внимательно следит за движением своей ладони. Не спускает глаз. Ловит каждое прикосновение, явно наслаждаясь тем, что видит.
Он продолжает сидеть на стуле, а я стою между его разведенных ног. Зачем-то разглядываю лицо бандита. Мужественное и немного грубое. Один взгляд карих глаз способен вызвать мурашки на коже. А когда мужчина скалится, то сердце мгновенно бухается в пятки.
Чужие пальцы проходят по шее, опускаются к груди. Каждый миллиметр кожи, оказавшийся на их пути горит, но я не могу пошевелиться. Меня всю сковало какими-то неведомыми силами. Они не выпускают меня из жесткой хватки, вынуждая повиноваться.
Вопреки опасениям, мужчина не стаскивает мою майку, а лишь проходит по кромке декольте, но даже это вынуждает меня вдруг совершить глубокий вдох, подаваясь грудью навстречу обжигающим прикосновениям. Против воли вырывается рваный выдох, который вызывает у моего мучителя неприятную ухмылку.
– Сегодня тебе не повезло, детка. Трахать не стану, – уверяют меня. – Хотя, ты стала бы отличным развлечением на ночь судя по тому, как зазывно торчат твои острые сосочки.
Наклоняю голову, и с ужасом понимаю, что бандюга прав – маленькие горошинки затвердели, и пошло проглядывают сквозь ткань майки. Рефлекторно складываю руки на груди, закрываясь. Зверь снова улыбается.
– Твой отец обещал возместить мне все убытки, если я не стану тебя трогать. Он умолял меня не прикасаться к тебе. Это очень заманчивое предложение, и отличный способ заставить его выполнить условие. Поэтому сейчас мы выйдем из этой комнаты, спустимся вниз, и ты поедешь со мной туда, куда я скажу. И останешься рядом до тех пор, пока твой папочка не вернет мне все до последней копейки. Будешь моей гарантией. Подстраховкой. Но стоит тебе перестать слушаться – разрешение твоего отца мне будет не нужно. Трахну сам, а потом отдам ребятам на потеху. Как думаешь, справятся твои маленькие дырочки?
– Нет! – вскрикиваю я. – Никуда я не поеду! – мотаю головой и дергаюсь, чтобы отойти дальше.
Грубая хватка не дает мне сделать даже шага в сторону. Мужчина резко тянет меня на себя, так, что я оказываюсь у него на коленях. Невольно прижимаюсь к его горячему, твердому как сталь телу. Во рту пересыхает. Дыхание снова становится практически неуловимым. А вдруг он уже передумал? Возьмет меня прямо сейчас, а я даже сделать ничего не смогу?!
– А ты все-таки напрашиваешь на трах, маленькая сучка! Я же могу передумать прямо сейчас! – довольно произносит незваный гость.
Он крепко прижимает меня к себе одной рукой. Между нами сейчас нет никакой дистанции, хоть толики личного пространства. Другую укладывает мне на колено. На секунду замираю, предполагая, что сейчас здоровенная ручища поползет вверх, прямо к коротким шортикам, под которыми даже трусиков нет. Но этого не происходит. Ладонь так и лежит на коленке, но я будто всюду ее ощущаю. Точно каждый сантиметр моего тела этот верзила уже перепачкал своими руками.
– Отпустите! – молю я и пытаюсь вырваться, но практически не могу пошевелиться.
Мужчина, схвативший меня силен, как недвижимая скала. Одной его руки достаточно, чтобы удержать на месте такую малышку, как я. Лютому хищнику ничего не стоит придавить беспомощного воробьишку мощной лапой. Но я не оставляю попыток даровать себе свободу. Бесполезно ерзаю на месте и хнычу.
– Нравится тереться киской о мои бедра? – ухмыляется Зверь.
Меня обдает жаром от его слов. Он пробегает по телу горячей волной. С макушки до пяток накрывает. Чувствую, как загораются уши и щеки. Да все мое тело пылает, точно только что меня бросили в раскаленный адовый котел.
– Пожалуйста, прошу, отпустите! – плачу я, но больше не пытаюсь высвободиться, не хочу доставлять ублюдку удовольствия. – Если отец сказал, что найдет деньги, значит он их найдет. Сдержит слово! Я уверена в нем. Только не забирайте… Пожалуйста, оставьте меня здесь…
– Когда-то я тоже был уверен в твоем отце, детка… – огрубевшие пальцы стирают мои слезы. – А потом он посадил меня за решетку. Тот, от кого я ожидал подставы меньше всего. И теперь, – лицо бандита находится так близко к моему, что я зажмуриваюсь, – я не доверяю никому кроме себя.
Глава 5
Милана
Мне не разрешают взять из комнаты ничего. Ни вещи, ни телефон. Даже белье. На мне его нет, лишь легкий домашний костюм, состоящий из коротких шорт и маечки. Но акцентировать на этом внимания не хочется. Вдруг Зверь сорвётся и претворит свои угрозы в жизнь?!
Спускаемся по лестнице. Мужчина идёт позади меня, изредка подталкивая в спину, когда я замедляюсь. Мои ноги не слушаются. Я так и норовлю споткнуться на ровном месте, но налитые свинцом конечности не поддаются контролю.
В груди тоже нависла тяжесть, которая увеличивается с каждым шагом, растёт, побуждая цепенеть от страха и разочарования.
Каждый шаг даётся все сложнее, особенно тогда, когда я понимаю, что в гостиной внизу подозрительно тихо. Не слышно голосов родителей, лишь негромкую мужскую речь и редкие смешки.
Так и есть. В комнате непринуждённо беседуют пятеро. Родителей нет. Половина мебели перевёрнута. Шкафы выпотрошены. Господи! Я даже не слышала когда это случилось, хотя должна была.
На самой последней ступеньке я останавливаюсь и резко разворачиваюсь назад, чтобы сбежать, но тут же впечатываюсь в широкую мужскую грудь.
– Куда собралась, детка? – вздрагиваю от вибраций низкого мужского голоса. – Выход с другой стороны. Или ты все же решила отдаться мне прямо сейчас? – мужчина саркастично выгибает бровь, а я гляжу на него распахнутыми от ужаса глазами.
Подельники вторят речи главаря неприятным присвистыванием. Сглатываю. Толкаюсь ладошками в крепкую грудь, чтобы отстраниться. Удивительно, но бугай ослабляет хватку.
– Где родители? – срывающимся голосом спрашиваю я. – Вы что, убили их? Убили?
Осознание этого факта стреляет в виски болевой вспышкой. Голова становится огромной. В ушах нарастает шум. Все так пульсирует, что я, скорее всего, даже не услышу ответа головореза.
– Пока нет, – заявляет Зверь. – Но мне это ничего не стоит… Помни об этом, когда соберёшься выкинуть какую-нибудь глупость.
