Рина Гиппиус "Из сумрака сотворится свет"

– Банде явно помогали еще и в…

– Договаривайте, – подбодрил Падуану с поощряющей улыбкой. Я не ответила. С нейтральным выражением смотрела ему между глаз, в переносицу. Знаю, такой взгляд раздражает, но следователя было не пронять. Подперла рукой подбородок и замерла. Он хмыкнул и продолжил сам: – Да-да, вы все верно поняли. Вы очень удачно нам подвернулись. Так мы смогли и в наших рядах чистку провести, и у банды много чего насобирали.

– Вы же говорили, что нужны были веские доказательства? А раз к моему похищению они не имели отношения, то как же?

Падуану отвернулся к окну. Вспомнилось, как он выглядел, когда залетел в кабинет. Если он в таком состоянии пронёсся и по рядам бандитов, то ничему не удивлюсь. Сейчас же он был спокоен, безмятежен. Четкий профиль выделялся на фоне светлой стены. Хоть картину пиши.

– Побеседовали с ними обстоятельно. Они и поделились некоторыми сведениями.

– По доброй воле?

– Разумеется. За кого вы нас принимаете? Это не наши методы.

Падуану как всегда юлил, поэтому внятного ответа можно было и не ждать, но попробовать стоило.

– Дайте угадаю, Промб на тот свет отправлял не только тех, кто сам об этом просил. Или по просьбе сердобольных родственников. Банда еще о ком-то просила?

– Учитесь прямо на глазах, – одобрительно цокнул следователь. – Хороший из меня учитель, а из вас – ученица.

Я не обратила внимания на сомнительный комплимент то ли мне, то ли ему самому и задала следующий вопрос, в надежде, что все же услышу ответ:

– А помогал во всей этой деятельности тот самый препарат, что нашелся у Сандора?

– Был еще один. Разнообразие, – невесело хмыкнул Падуану. – Тот на мозг воздействовал, но только если уже было состояние, которое возможно усугубить. А у ослабленного в целом организма с этих проблем не возникало.

– Почему ни у кого не вызывало подозрений, что Промб выписывал так много рецептов на те препараты?

– С этим сейчас разбираемся. Возможно, он нашел лазейку, возможно просто не предавали значения, работал-то как с тем кругом пациентов, кому подобное и требовалось. Пациент умер, препарат можно и оставить себе. Не переживайте, теперь-то уж точно докопаемся.

Я и не переживала. Пока что голова просто шла кругом.

– Почему вы мне ранее ничего не рассказали? – спросила я.

– Все было слишком зыбко. Предположения, косвенные сведения, пересказы и пересуды, случайные факты. Сейчас картина чуть более ясная, – подал следователь плечами, явно не договаривая. Все как всегда.

– И за каких-то полдня вдруг обрели твёрдую почву под ногами? – едкость в моем голосе пролилась щедро. И я не пыталась ее скрыть.

– Еще более подробно мы все это обсудим позже. День действительно выдался насыщенный и тяжелый для всех. И вам нужно отдохнуть.

– А вам?

– Беспокоитесь? – протянул Падуану. – Работа кипит.

Он развел руками.

И в таком загруженном графике нашел время для объяснений со мной, пусть и кратких? Я фыркнула.

Он с удивлением на меня посмотрел, я же сделала вид, что все в порядке и вообще, ему показалось.

– Кстати, – следователь перевел взгляд на бумаги, что заполнял Драголич. Губы скривились, ноздри нервно дернулись. – Я отменяю свою просьбу держаться поближе к Драголичу, если он проявит интерес. Будьте с ним осторожнее и по возможности – держитесь подальше, но делайте это так, чтобы не навлекать подозрения. У вас получится, не сомневаюсь.

И тут до меня дошло. Мысль, которая маячила где-то на задворках сознания, мельтешила на периферии, вышла на первый план. В том виде, в каком у Камара изъяли кровь, это не просто должен быть медик, а медик с Искрой, чтобы не испортить кровь и справиться с артефактом. А Дориэн этого точно не мог сделать. И вообще не мог быть к этому причастным. Упертая уверенность возникла в такой мере, что граничила с глупостью. Впрочем, мой еще университетский наставник всегда говорил – верь своей интуиции, она не обманет, когда будет нужно. Важные следователи ведь тоже в подобное верят…

И интуиция сейчас мне просто кричала – это не Дориэн.

А вот то, что Падуану сейчас произнес… Он как минимум верит в его причастность. Возможно, думает, что Драголич-старший помогает с этой частью. Только ведь Дориэн может быть вообще не в курсе планов отца.

Вдруг его отец расстроился, что старший сын вообще отказался от медицинской карьеры без Искры. И это настолько его задело, что решил во что бы то ни стало вернуть Икру сыну. И так направить сына на путь, что казался более правильным.

После всего, что я услышала от Дориэна, тот точно не был бы рад таким перспективам. Если, конечно, он меня намеренно не запутывал.

Что же делать со всей этой информацией я сейчас попросту не знала. Завтра все решу, а пока – отдыхать! Силы на исходе.

– Мирелла, с вами точно все в порядке? – забеспокоился следователь и аккуратно взял меня за руки.

Ладоней коснулись прохладные пальцы. Чуть погладили тыльную сторону. Я резко выдернула руки.

– Устала, – выдохнула я. – Впрочем, я все услышала и поняла, – добавила отрывисто.

Падуану окинул меня скептическим взглядом и проворчал:

– И все же мне не нравится ваша излишняя бледность. Я попрошу врача осмотреть вас.

Я хмыкнула.

– Полностью доверяю вашим способностям, но лучше перестраховаться, – не унимался он.

– Не стоит. Если только это не приказ.

Как всегда, вместо внятного ответа, следователь произнес:

– Я попрошу выделить вам экипаж, – вздохнул он.

Я кисло улыбнулась и поднялась со стула.

Разумеется, экипаж сейчас будет уместнее – дороги скорее всего уже успели очистить, а вот тротуары – не факт. Да и вряд ли бы своим ходом мне уже хватило сил добраться.

– Буду поздно, не ждите, – предупредил Падуану. Можно подумать, я собиралась. Однако разочаровывать не стала. – А вот с утра, на ясную голову обсудим все более подробно. Тем более, что вашего несостоявшегося похитителя уже к тому времени допросят.

– Тогда, до завтра, – нейтрально ответила я.

Как только оказалась в коридоре, тут же наткнулась на сидящего у двери Драголича. Не ушел. Он внимательно меня осмотрел, словно пытался убедиться, что действительно не съели и даже не надкусили.

– Вас проводить? – спросил он.

Не успела ответить – меня с прохода не слишком любезно отодвинул мужчина в форме этого замечательно ведомства.

Я прочистила горло и устало вздохнула:

– Не откажусь.

– Мирелла! – За спиной распахнулась дверь. – Привезли ваши вещи.

Падуану протянул мешок. Его рука застыла на полпути.

Уф… Вот это взгляд. Если бы искры из глаз следователя могли вырваться наружу, Дориэну пришлось бы несладко. А тот относительно спокойно смотрел на застывшего оппонента. Даже дружелюбно улыбнуться попытался, но вышло кривовато. А после и правая рука дернулась, словно пыталась что-то нащупать.

Я быстро вырвала у Падуану мешок и заглянула в него. Моя сумка и муфта, которую я сдуру потащила на сегодняшнюю прогулку. Перчатки не смогла найти, а руки морозить не хотелось.

Увы, выглядела муфта так, что становилось понятно – больше никаких прогулок с ней. Испачканная в чем-то черном, похожем на деготь, с оторванных клоком на одном из боков. Я растерянно посмотрела на Драголича. Он заметил причину моего расстройства и сжал губы.

Падуану по-хищному подобрался и уже открыл было рот. Я опередила его. Торопливо запихнула муфту в мешок и бросила следователю:

– Спасибо.

А после бодро застучала каблуками в сторону выхода.

У лестницы догнал Драголич. Он нарочито кашлянул и аккуратно ухватил меня за локоть. Так, чтобы я легко могла его высвободить. Я остановилась и обернулась.

– Вообще-то выход в другой стороне, – заметил он.

– Вот как, – задумчиво пробормотала я и посмотрела поверх его плеча. В конце коридора застыла фигура Падуану. Пройти сейчас мимо него? Нет уж. – Возможно есть и другой путь.

Драголич хмыкнул, но возражать не стал. Отпустил мою руку и махнул на лестницу.

Когда мы были на середине пролета, он негромко произнес:

– Мне жаль.

– Мне тоже, – вздохнула я. Бросила быстрый взгляд на Дориэна и нахмурилась. – Нет-нет-нет, – затараторила я.

– Я…

– Не надо, – возмутилась я. – Я вообще не собиралась принимать ваш подарок.

– Но приняли, – добродушно усмехнулся он.

– Это вышло случайно, – жалко пролепетала я.

– Вот как.

– Да, так. – Я чуть ли не притопнула. – Не стоило так расщедриваться. А если уж получилось, что подарок больше негоден, мы все равно в расчете.

– Это не подарок, а плата за работу. Или вы так мало ее цените?

Слов не нашлось. Как вывернул все, а!

– А даже если и подарок, – флегматично заметил он, – вы же не можете запретить подарить что-то взамен.

– Почему? – опешила я.

Он улыбнулся, пожал плечами и продолжил спускаться с лестницы.

– Все равно не приму! – упрямо заявила.

– Посмотрим, – бросил Дориэн через плечо.

Предвкушение в его словах мне же не послышалось?

Это что же, я вызов ему бросила что ли? Фыркнула и пошла вниз. Пусть думает себе, что хочет. А мне есть над чем еще поразмыслить.

Выход мы действительно нашли. Точнее Драголич. Он шел так твердо и уверенно, будто знал дорогу. И вывел меня на улицу.

Тут же подскочил мужчина, который еще несколько минут назад так бесцеремонно снес меня со своего пути к кабинету начальства.

– Госпожа Илейнс, пройдемте, – отбарабанил он и указал в сторону ведомственного экипажа.

Ехали в спокойной тишине. За день столько всего произошло, столько сумбурных разговоров, что хотелось хоть немного отдохнуть от них. Хоть путь и не был долгим – несколько кварталов. Когда повернули на нужную улицу, подумалось, что казенный ужин сегодня меня не устроит. Кормили неплохо, жаловаться не на что. Но хотелось чего-то повкуснее.

– Остановите у продуктовой лавки, – выкрикнула я вознице. И повернулась к Драголичу. – Попрощаемся здесь.

– Подожду вас, – невозмутимо ответил он.

Возможно, это было несколько навязчиво, но сил препираться уже не оставалось.

– Ладно, – выдохнула я и пошла в лавку.

Настроение тут же улучшилось – по другую сторону коридора был вход в винный магазин. Это я удачно зашла.

Продукты пришлось сложить в мешок – пригодился, однако. Сверху поместила две бутылки вишни на коньке. То, что доктор мне сегодня прописал. Точнее, я сама себе. Заменит снотворное и успокоительное. Я знала, что из-за слишком насыщенного дня мой перевозбужденный мозг не даст мне так просто отключиться. Уже перешла тот рубеж, когда нужно было отдыхать, сейчас же организм запустил обратный механизм – пока окончательно не будет истощения и опустошения, никакого покоя.

На крыльце Дориэн тут же протянул руку к мешку:

– Позвольте помочь.

Почти спросил, надо же. И как я ни старалась отдать ношу аккуратно, бутылки предательски звякнули.

Драголич остался невозмутимым, а я надеялась, что румянец сойдет за морозный. В конце концов, можно же сказать, что мне приглянулся еще и столовый сервиз? А лучше – ничего и не объяснять.

Оставшийся путь мы прошли под разговор о забастовках водников и тихое дребезжание бутылок. Старалась же уложить между свертков, эх.

У калитки Дориэн протянул мешок и, не скрывая ироничной улыбки, произнес:

– Хорошего вечера.

Глава 4