Людмила Закалюжная "Молчаливое признание"

«Так надо, и ты все сделала правильно, Катенька». Анна зависла в воздухе, через прозрачное тело призрака виднелись удалявшийся берег и чайки, что с криком бросались в море. В призрачных глазах плескалась грусть, а пальцами ангел-хранитель сжимала подол юбки.

«Правильно? Тогда почему ты плачешь?» Я не понимала, что происходит. Анна, призрак, который должен защищать меня любой ценой, сегодня предала. В тот день, когда я появилась на свет, она стала моим ангелом-хранителем. Заботилась обо мне даже больше маменьки. Пела колыбельные, утешала, смешила и давала советы. Я всегда прислушивалась к ней, даже когда сомневалась и хотелось сделать по-другому, как сегодня. Это Анна настояла, чтобы я пошла с Мишей и пропустила ужин. Никогда не думала, что мой ангел-хранитель предаст. В призрачных глазах нет раскаянья, лишь грусть.

«Я не плачу. Мертвые не плачут», – ответила Анна. Она плавно подплыла ко мне, нежно провела по щеке. Если бы я могла двигаться, то отпрянула бы от нее, так неприятна была сейчас ее ласка.

«Француз сотрет мне… память?» Леденящий ужас пробежал вдоль позвоночника.

«Да. Прости, мне так жаль, что тебе придется через это пройти, но так надо. Ты поймешь, потом…» И все-таки Анна плакала, прозрачные слезинки стекали по щекам. Впервые я ненавидела своего ангела-хранителя больше всего на свете. Я не хотела ничего понимать. Если бы не призрак, то сейчас моя пара была бы рядом со мной. Андрей любил меня, а я… до сих пор сердце щемило от его глубокой боли. Теперь глупая ревность к создательнице казалась смешной.

Магия убедителя коснулась моего лба, глаз, заставляя их прикрыть. Француз медленно и осторожно стирал мою память. Личность. Меня. Заменял дорогие сердцу воспоминания лживыми образами. Лицо мужа мелькнуло во тьме и погасло. Моя любовь. Сегодня я потеряла тебя навсегда.

Глава 2

Полтора года спустя      

Легенда о парной магии

«Давным-давно – не сотни, а тысячелетия назад, когда Бог только создал Землю, живых тварей и души в своем небесном царстве – каждая душа была частицей Бога, созданная его любовью. Она представляла собой мощную энергию, которая светилась золотом. Но были души и с серебряной энергией. Возможно, Бог вложил в них чуть больше своей любви, а может, наоборот, поторопился и подарил меньше. Неизвестно. Только держались такие души ближе друг к другу, потому что их было мало, да и золотистые порой зажимали.

Жили себе души, жили в небесном царстве Отца, и стало им скучно. Стали они просить Бога отпустить их на Землю.

– Мои дорогие дети, – сказал им Бог. – Там внизу, на Земле, вы будете испытывать голод и жажду, ненависть и любовь, страх и боль. А Я не смогу вам ничем помочь, смогу лишь наблюдать за вами.

– Отпусти нас, Отец, – просили души. – Мы хотим узнать, что такое голод и жажда, ненависть и любовь, страх и боль.

Долго сопротивлялся Создатель. Он удовлетворял все капризы своих детей, а этот каприз Ему труднее всего было выполнить. Но души, так молили, что в итоге Бог сдался и создал «Вход» и «Выход» на Землю. Тут же ринулись золотистые души вниз, за ними полетели и серебряные, но остановились, когда увидели печальное лицо Отца. Вздохнули и решили не покидать Его, чтобы не остался Бог один в своем царстве. Но Отец видел, как сильно серебряным душам тоже хочется на Землю, и молвил:

– Идите, дети мои.

– Нет-нет, мы останемся с тобой. – Слишком любили они Бога, чтобы оставить одного.

Прошло время, и золотистые души стали возвращаться и с восторгом рассказывать о жизни на Земле, о приобретенном опыте.

Как же хотелось серебряным тоже спуститься, и уговаривал их Бог.

– Нам страшно, и мы не хотим оставлять Тебя одного.

– Спускайтесь тогда по двое, а чтобы вы не боялись, Я дам вам дар узнавать друг друга. Когда вы встретитесь, то вспомните свою привязанность и увидите серебряные нити энергии. Любовь соединит вас до конца жизни.

С тех пор встречу серебряных душ называли парной магией».

Я задумчиво взглянула на свой браслет-хидсу. Серебряное украшение, тонкое, с ажурными переплетениями, змейкой обвивало мое запястье. Браслет сдерживал парную магию и не давал серебряным душам обнаружить друг друга.

Рассеянно я покрутила украшение, думая, как оно могло оказаться у меня. Здесь, во Франции, родители еще в раннем возрасте надевали детям хидсу и лишь к восемнадцати годам, если девушка или юноша принимали решение встретить парную магию, снимали браслет.

Эта встреча для кого-то была благословением небес, а для кого-то – проклятием. Парная магия не выбирала, она лишь помогала встретиться серебряным душам, а были маги в браке, имелись ли у них дети – ее мало волновало. Так разрушалось сразу несколько судеб.

Но тем не менее многие мечтали встретить родственную душу, обрести могущество и владеть двойной силой, несмотря на то, что после смерти пары маг больше не смотрел в сторону противоположного пола.

Хотя и здесь нашелся выход. Насильно надевали хидсу оставшейся жить серебряной душе, та впадала в беспамятство на несколько дней, а когда приходила в себя, то не испытывала уже адской тоски и могла жить дальше хотя бы без постоянной боли в сердце.

Легенду о парной магии все знали с детства, только я не помнила ее. Я вообще ничего не помнила. Кто я? Откуда? Месье Франсуа Готье пригрел незнакомку в собственном доме и дал почитать легенду о магах, а также парной магии. Я старалась отдать долг, как могла, работая медсестрой в его больнице. Что я знала о себе? Ничего. Я начала жить, только когда очнулась в палате.

Рядом появился призрак рыжеволосой девушки, мой ангел-хранитель, она ласково смотрела на меня, и ее губы что-то беззвучно шептали. Только я не слышала голоса.

Первое время мне было страшно, но теперь я привыкла и порой пыталась угадать, о чем говорил призрак, но пока догадалась, что ангела-хранителя звали Анна. Она обнимала меня призрачными руками, успокаивающе гладила по волосам, когда я в шоке слушала рассказ месье Готье о том, как мое тело было обнаружено крестьянином в овраге. Спасибо доброму человеку, что не испугался и послушал, бьется ли мое сердце, а услышав, пусть и тихий, стук, отвез меня к доктору.

Когда пришла в себя, то не помнила ни имени, ни фамилии, но прекрасно понимала французскую речь. Тогда Франсуа решил, что я француженка, и предложил мне имя Жюдит, а также свою фамилию. Магия зрячей помогла мне выкарабкаться, и скоро я стала вставать с постели, а потом выходить в сад на прогулку. Но больше всего пугали шрамы на запястьях. Кто-то с такой силой связывал мне руки, что поранил кожу. Но как я оказалась в том овраге? Как сбежала? Вопросы крутились в голове, а порой становилось страшно: вдруг мои враги и сейчас разыскивают меня.

Месье Готье объяснил, что на меня воздействовал убедитель, и пока маг жив, я ничего не вспомню. Но для чего, зачем и кому это понадобилось, души доктору не рассказали.

– Осторожно, месье Бужо!

Я помогала больному юноше спускаться по лестнице. Молодой человек еще неловко держался на костылях, поэтому я его контролировала и мысленно радовалась. Впервые за месяц темноволосый создатель вышел на улицу. Месье Реналь Бужо упал с лошади, когда на спор с другом устроил гонки по улицам маленького городка. Слава богу, никто больше не пострадал, а юноше повезло. Месье Готье был талантливым зрячим и кропотливо восстанавливал сломанную кость Реналя. Если бы не доктор, месье Бужо мог навсегда остаться калекой.

– Не торопитесь вы так, – ворчала я на юношу, пряча улыбку от голубых глаз создателя. Даже держась за костыли, молодой человек был выше меня на голову.

– Ах, милая мадемуазель Жюдит, если бы вы пролежали целый месяц в душной палате, то так же, как и я, рвались бы в этот дивный сад. Какая погода. Солнце, ветер.

Месье Бужо поднял лицо и радостно зажмурился. Я прекрасно понимала Реналя. Но вместо этого строго сказала:– Давайте я отведу вас вот к этой скамье. Дышите свежим воздухом, сколько вам влезет, а я пойду к другим больным. Вы здесь не единственный, к сожалению.

– Конечно, милая Жюдит, конечно. Идите, спасайте других, а ваш Реналь будет вас ждать здесь, только вы не торопитесь прийти за мной. Ах, как же все-таки хорошо. Как замечательно чувствовать себя живым.

– Надеюсь, вы это поняли и больше не будете устраивать безбашенные гонки.

С этими словами я усадила юношу на скамейку и повернулась, чтобы возвратиться в больницу, но не успела сделать и пары шагов, как наткнулась на пронзительный взгляд незнакомого мужчины в серой больничной одежде. Темно-русые кудри слегка шевелил непослушный ветер, зеленые глаза искателя с легким удивлением изучали меня, тонкие губы приоткрылись в изумлении. Незнакомец был бледен и заметно истощен. Худое лицо с серым цветом кожи. У него была перевязана рука, и я вспомнила, что совсем недавно поступили двое русских офицеров.

Вернее, как поступили. Средь бела дня прямо возле входа появился портал, из которого выпали два мага. Худые, обросшие многодневной щетиной и в грязной, местами оборванной одежде. Один из них был тяжело ранен и сразу рухнул на землю, потом месье Готье долго оперировал русского создателя, рана на правой ноге гноилась, и началась гангрена. Меня не допустили на серьезную операцию, потому что я не слышала призраков и могла сделать непоправимую ошибку. Поэтому Франсуа помогали другие медсестры. Лишь благодаря талантливому доктору больной остался жить, и ногу не ампутировали.

Второй мужчина шатался и еле двигался, но смог с помощью санитара добраться до палаты. Этого русского искателя передали заботам старшей медсестры, и она отлично справилась без посторонней помощи.

Сейчас во Франции было много русских. Все они бежали из родной страны, охваченной страшной войной между аристократами и простыми людьми. Маги, лишенные родины, но не сломленные, держались вместе и обживали один из районов Парижа.

Больница, где я работала, была небольшая, да и пациентов в палатах лежало немного, но все только и говорили, что человек никогда бы не одолел мага, каким бы сильным ни был. Я с любопытством слушала об интересе многих стран разрушить мощную державу. Многие больные утверждали, что без помощи магов люди бы не справились. Им точно помогали иностранные агенты, кому-то было выгодно развалить сильное государство.

– Катя? – тихо произнес русский, а потом уже громче. – Катя!

Мужчина сделал два быстрых шага вперед и, зашипев, схватился за правый бок.

– Тихо, – попыталась я успокоить искателя. – Вы еще не выздоровели, поэтому не спешите.

– Катя, Катя, – как в бреду повторял незнакомец. Он крепко сжал мое запястье и с какой-то жадностью разглядывал мое лицо. – Неужели я так изменился и ты меня не узнала? Это я, Петр.

– Простите, месье, но вы обознались, – постаралась ответить как можно спокойнее, а у самой бешено забилось сердце. Неужели этот русский знал меня раньше? Страшно было поверить. А вдруг он ошибался. Как он сказал? Катя? Неужели и я русская?

– Я обознался! Ха! – вдруг усмехнулся Петр. – Да мы выросли вместе! Еще бы я тебя не узнал. А вот ты, вижу, меня не помнишь. Забыла старого друга, – уже тише и разочарованно добавил мужчина.

Какая-то тихая грусть появилась в зеленых глазах, но Петр меня не отпустил, продолжал крепко держать, а я боялась поверить незнакомцу и в то же время очень хотела. Противоречивые чувства охватили меня, и с легким волнением я спросила:

– Простите, месье. Вы… знаете, кто я?

– Да. – Теперь искатель внимательно следил за мной. Немного настороженно и пристально.

– Вы уверены? Но я не говорю… по-русски. – Надежда, что вспыхнула в груди, гасла с каждой секундой. «Он ошибся, и сейчас это поймет», – с горькой печалью подумала я. Ужасно жить, не помня прошлого, родных и даже собственного имени.

– Зато говорю я, и ты меня отлично понимаешь. – Мужчина усмехнулся, но глаза продолжали серьезно смотреть на меня. – Я знал, что ты не просто так исчезла. Знал.

Ошеломленно слушая искателя, я осознавала, что он оказался прав. Русская речь была мне понятна, и почти угасшая надежда вновь отчаянно разгоралась внутри.

– Катя, тебя искали… —

Но маг не успел закончить, мы услышали сердитый крик старшей медсестры и одновременно повернулись на него.

– Жюдит! – Полная женщина в сером длинном платье с белым фартуком широкими шагами приближалась к нам. Волосы ее были спрятаны, как и у меня, под светлый платок. Графиня Моника Фурнье с недовольным выражением лица грубовато произнесла: – Месье Готье велел тебе подготовить пациентку или ты забыла про операцию?

Забыла! Как я могла? Щеки опалило жаром, и графиня, снисходительно фыркнув, заметила:

– У тебя есть еще время, если поспешишь, то успеешь.

Доктор мог быть очень строгим, особенно если дело касалось больных.

– Простите, после операции мы с вами обязательно поговорим, – пообещала погрустневшему искателю и побежала в больницу. Я всегда серьезно относилась к своим обязанностям и впервые забыла о пациентке. Но главное, боялась разочаровать Франсуа. Доктор дал мне шанс жить дальше, и я не могла его подвести.

Руки уверенно выполняли знакомые действия, а внутри я вся дрожала и мечтала возвратиться в больничный сад к русскому военному. Вопросы крутились в голове, и я не представляла, какой хотела бы задать первым. Все они были важны. Но главное, меня искали, значит, любили, и своей семье я была дорога.

– Жюдит! Соберись! – прикрикнул на меня месье Готье, и я тут же позабыла о встрече с незнакомцем. Осталась только пациентка, команды доктора и молчаливый призрак Анны рядом со мной.

Операция длилась долго. Мы все устали, но месье Готье удалось совершить чудо. Еще утром в больницу привезли молодую женщину с родовыми схватками, но ребенок не спешил появляться на свет, тогда было принято решение сделать кесарево сечение. Опасная операция для матери, но даже если все пройдет отлично, за женщиной необходим будет тщательный уход и постоянное наблюдение.

Усталые, но счастливые мы выползли из операционной. Спасение человеческой жизни было призванием зрячих, и каждый раз я испытывала безмерное счастье. Разговор с русским военным забылся, а я, со щемящей нежностью в груди, смотрела на сморщенное личико младенца и радовалась за молодую мать и ребенка.

– Иди домой, Жюдит. Отдыхай, – устало молвил месье Готье.

– А вы? – обеспокоенно спросила я.

– Мне надо проверить русского офицера. Его друг отделался легко, а этому хорошенько досталось.

И я вспомнила разговор с незнакомцем в саду.

– Бедняга, как еще выжил, – вздохнул Френсис, – его надо быстрее поднять на ноги, а то скоро явится полиция. Не думаю, что русские получили разрешение на портал, прежде чем переместились сюда.

– Можно мне с вами? – попросила я. Неожиданно захотелось взглянуть на второго русского, вдруг он очнется и тоже узнает меня.

– Ну пошли, а потом сразу домой.

– А вы?

– Я останусь, понаблюдаю за состоянием роженицы.

***

Мужчина медленно приходил в себя. Неприятный запах хлорки ударил в нос. Пошевелиться Андрей не смог, тело все болело, а правая нога выше бедра горела огнем, и маг терпел из последних сил. Петя? Где же Петя? Друг, который спас его и вытащил из той ужасной бойни. Отрывками он помнил, как его везли на телеге, безжалостный холод и постоянная жажда. В горячечном бреду ему виделась Катя. Она задорно улыбалась, кружилась, и пышные юбки синего платья слегка приподнимались, открывая щиколотки и атласные туфельки. «Катя-я-я». Андрей хотел дотронуться до супруги, но она со смехом ловко уворачивалась, а когда он все же обхватил ее талию, запрокинула голову и засмеялась. Рыжие локоны волнами упали ей на грудь, синие глаза блестели весельем.

Как же он любил ее. Как сильно. Но этой любви не хватило на двоих. Больше года назад Катя и верный друг Миша его предали. Как он пережил предательство близких людей, Андрей и сам не знал. Петя помог, силой заставил надеть хидсу и сказал, что не верит в измену Кати. Не могла она, и все. Серебряные души никогда не предавали друг друга.

Хотелось верить Петру, только тот не знал, как последнее время они с Катей ссорились. Молодая супруга жутко ревновала его к бывшей невесте. Подозревала в измене, стоило Андрею задержаться в Мастерской Создателей, а он пытался ночами доказать жене, что даже не может смотреть на других женщин, но Катя не верила. Горько плакала, и ее рыдания разбивали Андрею сердце, а он слишком увяз в политической игре и не мог сказать супруге всей правды.

Не мог и потерял. Навсегда. Потерял не только Катю, а еще отчий дом и родину. Даже сейчас не верилось, что императора, сильнейшего мага-убедителя, расстреляли по приказу нового правительства. Советника-вещателя пытали ради предсказаний, но тот ничего не произнес и умер в страшных мучениях.

Одновременно в один день на улицах всех крупных городов России стало твориться ужасное – грабежи, убийство, насилие. Те маги, что не успели покинуть страну, погибали страшной смертью. Простые люди восстали против аристократов, требовали равного положения и деления имущества. Но понятно было с самого начала, что они никогда бы не справились сами. Им помогали разрушить могущественную империю. Только кто? Не было понятно до сих пор.

Нашлись предатели среди своих, которые организовали похищение советника, а потом провели заговорщиков по тайному проходу во дворец. Ужасная судьба ожидала императорскую семью. Расстреляли всех. Даже детей. Вот тогда люди поверили в свою победу, и началось самое страшное.

Больше не было отчего дома и цветущего сада. Приятных вечеров в кругу семьи, дружеских встреч и праздников. В стране творился хаос, и власть передавалась от магов к людям, а потом от людей к магам.

Андрей и Петр входили в офицерский состав армии князя Павла Норова. Сражались на узких улочках и на широких полях с человеческими мужчинами. Страшно было убивать людей, которые говорили с тобой на одном языке, но либо тебя, либо ты.

В родной стране все изменилось. Перевернулось. Правда стала ложью, а убийцы – героями. Маги еще боролись, пытались обратить время вспять, но люди оказались сильнее. Их было больше, и оружие, созданное ими, в разы опаснее для магов.

В этот жуткий год Андрей не забывал о Кате, искатель, отправленный на ее поиски, сначала присылал письма с полным отчетом, а потом почта перестала доходить, и поддерживал только друг Петр. Он брал любимый Катин гребешок из слоновой кости, закрывал глаза, чтобы с помощью магии искателя обнаружить беглянку. Через несколько минут открывал горящие зеленым огнем глаза и сообщал:

– Катя во Франции и, главное, жива. Мы найдем ее, когда все закончится. Верь мне.

«Вы будете вместе», – тихо подтверждал призрак далекого предка и подмигивал Андрею. Только маг не очень доверял мертвым душам. Это зрячие с детства прислушивались к советам ангелов-хранителей, а Андрей был рожден создателем и привык полагаться только на собственные силы. Дар зрячего он приобрел после связи с парой, а Катя, его синеглазая серебряная душа, стала еще обладать силой создателя.

Магия зрячего очень пригодилась, иначе живым Андрей бы не выбрался из страшной бойни. Армия князя Норова была разгромлена, и остатки постыдно бежали с поля боя. Вот тогда Андрей и получил страшное ранение в ногу. Спас его Петр. Друг упрямо тащил его на спине, а потом отыскал телегу, и с выжившими офицерами они продолжали бежать из страны.

Тогда очень пригодился дар самоисцеления, которым обладали все зрячие, но силы были подорваны голодом и усталостью. В деревнях их не больно привечали, лишь страх перед силой магов вынуждал крестьян им помогать.

Из-за Андрея офицеры двигались медленно, и стало ясно, что если отряд не ускорится, то преследователи догонят магов. Создатель сам попросил друзей оставить его в деревне, не хотел быть виновным в гибели магов, с которыми бился в бою с врагом плечом к плечу.

Но Петр остался, хотя знал, что крестьяне не будут скрывать аристократов и сразу расскажут обо всем солдатам. Так и случилось. Они только спрятались на сеновале, когда в деревню въехали преследователи.