Александр Сергеевич Глухов "Сказки Белой Горы. Часть III"

Я был там заключеннымДо известной поры.И писал увлеченно«Сказки Белой Горы»

date_range Год издания :

foundation Издательство :Автор

person Автор :

workspaces ISBN :

child_care Возрастное ограничение : 18

update Дата обновления : 04.10.2023

linkyou

Сказки Белой Горы. Часть III
Александр Сергеевич Глухов

Я был там заключеннымДо известной поры.И писал увлеченно«Сказки Белой Горы»

Александр Глухов

Сказки Белой Горы. Часть III




Бал – Бесы – ?

Пролог – размышление

Моя кровать расположена строго вдоль пятьдесят третьей параллели. Это мне авторитетно заявил астроном из соседнего барака. Он втыкал палочки в песок футбольного поля, тщательно замерял минимальную длину тени, заглядывал в календари и справочники и требовал штангенциркуль, для абсолютной точности. После недельных манипуляций, этот Коперник XXI века, по фамилии Поппель, предложил отодвинуть койку от стены на шесть сантиметров, и тогда, означенный градус северной широты, пройдёт по средним пруткам спинок. Два оболтуса усердно помогали барачному учёному в его вычислениях и манипуляциях, но, как мне показалось, ничего толком не поняли, зато объявили себя астрологами. Теперь они, после серии трюков с палочками, листают календари, спрашивают, когда у вас день рождения, каким-то образом вычисляют положение звёзд, изучают линии на ладони, и сообщают, что вы находитесь в северной части Плавска. Что характерно – многие им верят… Это они, тихо переругиваясь, полтора часа устанавливали мою кровать по карандашным меткам на полу. Пришлось их одарить пачкой просроченного шоколадного масла. Кажется обошлось: животами они маялись всего три дня.

Перемещение, хотя и скромное, несколько улучшило вид из широкого окна напротив, открывая замечательный обзор западной стороны горизонта. Из лежачего положения, проще оглядывать плывущие по небу облака, а чуть ниже их, крыша барака нижнего сектора, посредственно и малограмотно покрытая оцинкованным профнастилом. Глядя на эти кочующие небесные создания и плохонькую крышу, я задался странным вопросом, точнее вопросами: «Много ли в нашем мире балбесов, какую роль они играют и по каким категориям, или признакам делятся?»

Кучак, этот вечно всем недовольный субъект, мысли мои забраковал на корню, заявив:

– У нас и так получается не исправительная колония, а какой-то дурдом на гастролях, а тут ты ещё со своими умственными завихрениями…

В общем, не стал бы я к данному труду приступать, да выручил приятель Аркадий – ближайший сосед Кучака. Он очень горячо откликнулся на мои размышления вслух, предложив назвать произведение не одним слитным словом балбесы, а разделив его на два: бал и бесы, да приставить к ним знак бесконечности. Спасибо ему за подсказку.

Что касается, собственно, балбесных вопросов, то я не стал решать их в одиночку. Пришлось перелопатить огромный массив специальной и художественной литературы, посоветоваться с наиболее умными людьми колонии и, даже, посетить в инвалидном бараке сумасшедшего осужденного, с признаками гениальности. Он-то и предложил классифицировать балбесов по группам и степеням. Я согласился с его делением балбесия на три группы: политическое, отраслевое и рядовое, общедоступное, а степени ввёл самостоятельно, с учётом опыта литераторов и специальных корреспондентов. Логика подсказала, что на все группы без исключения, распространяются одинаковые степени: голуби, ястребы, павлины, гуси, воробьи, индюки, а также, добавленные к пернатым ослы и бараны…

Часть первая

Кучак сильно похож на балбеса, но, как пишут в психолого-психиатрическом заключении института им. Сербского, отсутствие других объективных данных, не позволяет констатировать у него это высокое звание.

Во время завтрака, седовласый, почти преподобный святообразный старик с иконописным ликом, выдал замечательную фразу. Он предложил выпить молоко, которое ему полагается по диете, соседу по столу. Тот, обомлев от восторга, принялся горячо благодарить: «Спасибо Александр Васильевич, никто, кроме тебя не дал бы мне отведать деликатесного продукта».

Кучак ответил мгновенно и без запинки: «Я молоко не даю, его даёт корова».

Второго марта в вечерних новостях, более десяти минут трындели о поганце Горбачеве, славя его (!) Вот это кульбит! Но причина понятна: страна устала от правления Путина, а тут прецедент – даже откровенно безмозглого демагога не осуждать, как никак бывший президент (соломки подкладывают).

Посмотрев эту муть, Кучак высказался: «В нашей жизни всё бывает – и птица ржёт, и конь летает». Он в сердцах отломил от шоколадки два небольших кусочка, один протянул мне, второй закинул себе в рот, и мы молча стали пережевывать вкусную плитку, уставясь как по команде на циферблат больших настенных часов, с торопливо бегущей секундной стрелкой. Вообще-то поздним вечером мы стараемся не есть, даже чай после семи не пьём, чтобы не прерывать сон ночным посещением туалета. Расстроенный Александр Васильевич прекратил с тех пор хождение на просмотр вечерних новостных программ, довольствуясь моими комментариями от увиденного.

Промчался март 2021 года с его суетными, малозначительными событиями. В основном, истерия в СМИ о коронавирусе и вакцинации, идущей с явной пробуксовкой, а как не буксовать, если прет из всех щелей явная фальшь. Цели правительства мутны и непонятны, а народ столько раз за последние годы обжегся на обманах, что давно властям не верит… Промелькнул интересный юбилей: тридцать лет референдуму 17-го марта, о сохранении Советского Союза. И что в итоге с народным волеизъявлением сотворили – сморкнулись в него и вытерли им задницу…

В половине девятого утра Кучак и я уселись пить чай. Солнце робко высунулось из-за высокой крыши стоящего с восточной стороны административно-барачного корпуса.

Александр Васильевич неуклюж и медлителен, однако ворчлив и очень любит подгонять. Пока я носился с чайником и закуской к чаю, Кучак недовольно бурчал:

– Воды небось мало налил? Зачем нам варенье, если хлеба нет?

Пришлось огрызнуться:

– Сиди, не вякай, хлеба у нас полно.

– А воды?

– Ещё больше.

– Где же ты хлеб взял?

– Балбес! Мы с тобой в ларёк вместе ходили. Забыл?

– Да это американский, я его не буду есть.

Внимания на его причитающую ворчливость, обращать никогда не стоит – обычный старческий синдром привередливости. Когда всё было готово, я решил отыграться:

– Ты почему меня ругаешь? Я стараюсь, воду варю, твою блудливую физиономию в рассказы и повести вставляю. В чём дело, чем ты недоволен? А ну-ка кайся!

Кучак, чуть ли не с ленинским прищуром и озорством глянул на меня:

– У тебя пряник тульский есть?

– Есть.

– А он медовый?

– Ну, медовый.

– Тогда тащи: съем и каяться начну.

Я, удивленный поведением злодея, торопливо принёс катализатор извинения. Ел он неспешно и обстоятельно, держа пряник в одной руке, а другой почёсывал за ухом у лохматой черной кошки, как бы обдумывая покаянные слова. Я от умиления прекратил прихлёбывать чай из фирменного бутырского бокала. Покончив с плоским сладким изделием, Кучак скинул крошки на пол, потянулся за своей семисотграммовой кружкой, немного отпил, отдышался и спокойно заявил:

– Я передумал.

– Чай не хочешь пить?

– Нет, каяться.

От негодования у меня едва не отнялся язык:

– Зачем тогда пряник просил?

– Принца помянуть.

Тут очнулся дремлющий над Кучаком киевлянин Толя, по странному стечению обстоятельств, не владеющий украинским языком:

– Блатной? С какого сектора? Я не помню такого.

Хитрющий Кучак многозначительно ухмыльнулся:

– Блатнее некуда, это муж королевы Елизаветы II, принц Филип, кстати, близкий родственник последнего русского императора.

Толя удивился:

– Сколько же лет ему было?

– Сто, без считанных дней.

Я с трудом пришёл в себя от интриг коварного злыдня:

– Ну, дождёшься ты у меня, так тебя пропишу, что ёрзать на заднице станешь.

Да, придётся согласиться с Михаилом Зощенко, что литература – производство опасное, равное по вредности лишь изготовлению свинцовых белил, но оставить глумливо-хамский поступок Кучака без наказания, тоже не выход. В напряженные моменты, из моего мозга вылетают озорные стишки, с автоматной скорострельностью. Глядя на самодовольную физиономию престарелого хулигана, я выпалил:

Летописец захворал

И болит головка.

Под кроватью кот насрал

А Кучаку неловко…

Александр Васильевич поперхнулся чаем и стал внимательно изучать подкоечное пространство.

– Так не увидишь, надо принюхиваться, – подал голос Аркадий, – где-нибудь между обувью, лишь бы не в ботинки, а то не отмоешь потом.

Я захохотал в голос:

– Да смеюсь. Неужели не видно обычной шутки?

– Сроду у тебя не поймёшь, где правда, где обман – поскучнел Кучак.

А я решил, что он таким пустяком не отделается, напомня обстоятельства его посадки стихом-эпиграммой в стиле позднего Блока и подражающего ему в некоторых детских произведениях Корнея Чуковского:

Супостата одолел,

Супостатик околел.

Слава, слава Кучаку –

– Душегубчику.

Тут следует пояснить: Александра Васильевича убивали в собственной квартире, ночью. Он владел жилплощадью – отдельной приватизированной квартирой, а семьи не имеет, в общем, лакомая добыча. Его спас случайно нащупанный рукой кухонный нож на столе, с помощью которого он лихо расправился с одним нападавшим, не взирая на сломанные рёбра и следы удушения, что было зафиксировано медиками и следователем (очень удобно – повесился, мол…). Полицию он вызвал сам, всё обстоятельно рассказал. Следователь с прокурором увидели в его действиях самооборону (ст.108), а судья, что наводит на определённые размышления, лихо переквалифицировала дело на статью 105 – умышленное убийство. Прокуратура оспорила приговор, но дело мастерски утопили в бумажной волоките…

В обеденной столовской толкучке мы наткнулись на объявление (в других местах вывешивать бессмысленно – не читают): 16 апреля 2021 года будет проводится обряд елеосвящения… Безграмотный Небритый Тузик (Тухлый Билл недавно предложил переименовать его в лохматого Бобика), прочтя написанное на приклеенной к стене цветной бумажке, обратился к стоящим в очереди за разъяснениями. Мусульманин Мурад, тот ещё, советский мусульманский атеист, популярно растолковал ему объявление, в том смысле, что теперь, дескать, освещение станет еле заметным, для экономии электроэнергии… Лохматый Туз, он же Небритый Боб, разошелся в возмущенных воплях до того, что грозился пойти в дежурку с протестами. Его едва отговорили.

12 апреля, в день шестидесятилетнего юбилея полёта Юрия Гагарина в космос, репортёрский раж пересилил здравый смысл. Корреспондент, комментирующий репортаж с места события, близ города Энгельс, Саратовской области, ляпнул буквально следующее: Гагарин приземлился на картофельные грядки… Видимо не подозревает, когда сажают картошку в Поволжье. Прошлогодние грядки давно выкопаны и перепаханы, а озимого картофеля не бывает…

Весна. Чокнутые расправили крылья. У чумаков весеннее обострение (или отупление), как у осужденных, так и у охранителей-фсиновцев. Отрядник частенько торчит в кабинете, чего раньше с ним не случалось. По понедельникам и пятницам, обалдуй, в защитном костюме, под кинокамеру обрабатывает помещения бараков некой гадостью. Раньше это был раствор хлорки, а сейчас ингредиенты распыляемого вещества абсолютно непонятны, зато на вторую неделю обработки, зону охватила тотальная эпидемия рвоты и поноса…

Дневальный, на расходе, прокричал:

– Отрядник вышел из кабинета!

Пять секунд спустя:

– Смотрит!

И тут раздался голос неведомого комментатора:

– Дышит!

От смеха проснулась добрая четверть барака…

Наступили тяжелые времена со связью, можно сказать, настоящая катастрофа. После серии обысков-шмонов, «отлетели» практически все мобильные телефоны. Во время подобных мероприятий, контингент изгоняется из барака, за исключением дневальных и обиженных, а в помещении всё переворачивается вверх дном. Кучак возмутился против того, что его обыскивает мужчина:

– Вы что тут педерастию разводите! Кабы меня женщина обыскивала – и мне приятно, и ей любопытно, а наоборот – ещё лучше…

Мне также довелось слегка пострадать: некто, по кличке «Гашик» (не путать с литератором Гашеком), старший лейтенант, самодур с болезненным чувством неполноценности и обиды, непонятно за что, забрал из моей тумбочки две маленькие катушки ниток (белые и чёрные), которые привезли мне из дома, набор игл ручного шитья и носовой платок. Зачем ему понадобился этот бессмысленный акт – загадка.

Пригнали кучу этапников. Старожилы не узнают собственный отряд: состав поменялся процентов на семьдесят. Умственно развитых маловато – в основном неучи – середнячки – дети новой педагогической концепции а ля Фурсенко – Ливанов – Греф. Они здорово зомбированы пропагандой и бреднями от Прокопенко. Когда на проверке случайно зашла речь о технике, у меня чуть столбняк не случился от дилетантской чуши.

Один распальцованный ухарь, собрав вокруг себя кружок слушателей, мастерски им завирал:

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом