Александр Авгур "Вчера"

Вырваться отсюда, послать все на…

Но судьба щенка, предопределена.

Грустные глаза наблюдали за округой,

Ошейник давил шею каждый раз туго,

Свобода приходила к нему лишь во сне,

Душа высвобождалась в вое при луне.

И годы проходили дождем и снегом,

То медленно, то бешеным бегом…

А кто-то легко и сладко кутил,

А пес как прежде лишь истошно выл.

Его лучший друг – отражение в луже,

Выслушает, даже в осеннюю стужу,

Не придаст, никогда не подставит,

Если что за упокой отлает…

Ей пес, ты мечтаешь о чем?

Хочешь уткнуться в братское плече?

От потерянных лет жизни в неволе,

Соли в слезах или душевной боли?

Двенадцать лет, минута за минутой,

Уже не вспомнишь – кто ты и откуда…

Высох как колос, охрипший голос,

И уже давно посидел твой волос…

Просто пес, старая дворняга,

Устал быть в неволе, на цепи, бедняга.

Последние дни жизни, смерти предчувствие,

Отражение в луже, друга напутствие.

И лишь в ночи, холодная луна,

Была как в юности пса – молода,

Строга, чиста и невинна,

Но в ослепших глазах ее уже не видно.

В один из вечеров пришел хозяин пса,

С ружьем на перевес и сказал в глаза:

– «Ну что старик, седая псина,

Сегодня ты уйдешь из жизни красиво!»

Взял за ошейник, повел в овраг,

Пес все понял, он был этому рад,

Взведенный боек, спуск на курок…

Все в срок!

Выстрел в лоб, пес этого ждал,

В предсмертной агонии тихо стонал,

Уходя в мир иной, в поту холодном,

Он, наконец, ощутил себя свободным!

Опять дождь, опять холод…

Опять дождь, опять холод…

Голод и боль, натура, порода…

Смысл жизни пса – свобода!

Легенда о смертной казни

Еще при союзе, много лет назад,

Когда давали вышку за не правильный взгляд,

В пыльной редакции сидел журналист,

Вертя перед собою, нервно, белесый лист.

И вдруг перед глазами – идея новой статьи,

Но как в нее вжиться, изюминку найти?

Как подобрать к ней слог точеный?

Что перед казнью чувствует обреченный?

И он хватает телефонную трубку,

Набирает номер школьного друга,

Начальника тюрьмы – человека солидного,

Поможет в любом вопросе. Сразу видно.

– «День добрый! Как дела? Семья? Работа?

Увидится надо. Да. Знаю, все в заботах!»

Не долгий разговор, излились души,

И встретиться договорились тут же.

Встретились, поговорили, все чисто.

Решили выполнить желанье журналиста.

В камеру смертников поместили не случайно,

По секрету. Махинация окутана тайной.

О договоре знали они, лишь двое.

Обусловились о тонкостях не споря.

Сидит журналист, окутан духом каземата.

Пишется статья, кипит работа.

Охрана обращается как с заключенным,

Считают его убийцей, на смерть обреченным.

И он тоже не плох – играет реально,

Типа зекана, с поведением аморальным.

День за днем, проходит неделя.

– «Да. Тяжело ждать смерть. В самом деле.

Пора прекратить. Все на этом».

Но в камере случайно появляется газета…