Джеймс снял пиджак и стал расстёгивать рукав рубашки на левой руке.
– Что, чёрт возьми, вы делаете?
Джеймс снял наручные часы и показал запястье изнутри.
– О бог мой, – только и проговорила я.
На запястье была сделала тату. Пчела и надпись: «Твоя Майя».
– Она похожа на…
– Не похожа, а та самая. Она идентична тому рисунку в блокноте. Из неё делали мне тату, – ответил он и достал из бумажника тот самый листочек из блокнота.
– Джин, то есть Джеймс, зачем ты сделал?
– Ты назвала меня Джином. Как в ту ночь, – сказал он и провёл тыльной рукой по моей щеке, а затем большим пальцем провёл по губам.
– Как я по ним скучал… Я так хочу их поцеловать, почувствовать их вкус. Позволь мне снова ими насладиться, пчёлка?
– Не нужно, мистер Паркер, пожалуйста, – ответила я, положив свою ладонь ему на грудь. – Всё очень сложно.
– У тебя кто-то есть? – спросил он, делая шаг назад от меня.
Мне опять пришлось соврать.
– Да. Есть. У нас замечательные отношения.
– Я понял. Ну что ж, я буду ждать. У меня сейчас никого нет, благодаря Дайяне.
– Вот видите, она контролирует вашу жизнь, а представьте, что она сделает со мной?
– Я не позволю ей.
– Вы не позволите, пока вы в офисе, а когда вы уедете, то она с меня скальп снимет.
– Пчёлка, моё предложение остаётся в силе насчёт ужина. Не воспринимайте его как свидание, воспринимайте как деловой ужин и знакомство.
Я прикусила нижнюю губу и посмотрела на него внимательно.
– А пойдёмте. Только туда, где Дайяна точно не появится.
– Таких мест мало, но я, пожалуй, одно знаю.
Из офиса мы вышли не вместе. Я попросила дать мне время. Не хотелось, чтоб охрана видела нас вместе, а потом доложила Дайяне. Хоть Джеймс и уверял, что нас не выдадут, я всё же настояла, чтоб мы вышли по отдельности. Первым здание покинула я, спустилась на два квартала вниз по улице и остановилась подождать. Джеймс поставил офис на сигнализацию, вышел и подъехал к тому месту, где я его ждала.
Мы ехали около получаса, фактически мы выехали из города. Джеймс остановил машину у дорожной закусочной.
– Здесь нам точно некого бояться. Дайяна об этом месте не знает.
Мы вошли внутрь. Место и правда выглядело очень скромно, но уютно. Полумрак, лёгкая музыка, в дальнем углу два бильярдных стола. За одним играли парни лет по восемнадцать – двадцать. В зале было человек шесть, не более.
Мы заняли небольшой столик у окна. Не успели мы усадить попы, как к нам подошла официантка с ярким макияжем.
– Что желаете? – спросила она и дала нам меню.
– Мы подумаем и вас позовём, – сказал Джеймс.
Официантка, не стесняясь ни меня, ни других, игриво подмигнула моему спутнику и удалилась, качая бедрами.
– Отвратительное зрелище, – процедила я и стала изучать меню.
– Что ты будешь? – спросил он, рассматривая меню.
– Интересно, у них есть текила? – спросила я и захихикала.
– Не шути так, пчёлка. Похоже, здесь только несколько марок пива и всё.
Пока мы шутили, опять нарисовалась официантка.
– Ну, что вы решили? – спросила она, не отрывая взгляда от Джеймса.
– Я буду салат с курицей и стакан воды.
– Ладно, – процедила официантка. – А вам что принести?
– То же самое, – ответил Джеймс, даже не смотря в её сторону.
Не знаю, правда или нет, может, послышалось, но мне показалось, что официантка недовольно прорычала, когда уходила.
– Что-то мне уже страшно здесь ужинать, – сказала я, поглядывая ей вслед. – Я не удивлюсь, если она сейчас плюнет в мой салат.
– Я не думаю, что она настолько дура. Но мы всегда можем уйти. Решать тебе.
– Рискнём и останемся. Я слишком голодна, чтобы ещё куда-то ехать.
– Хорошо. Тогда я позабочусь о сохранности нашей еды, – сказал Джеймс и, поднявшись со своего места, подошёл к месту выдачи заказов и стал ждать. К нему подошла официантка, и между ними возникла небольшая дискуссия, после чего она удалилась на улицу. А Джеймс подождал минут семь и сам принёс наш заказ.
– Теперь я должна тебе дать чаевые?
– Я беру только поцелуями, – сказал он и поставил передо мной тарелку. Всё выглядело аккуратно и аппетитно.
– Ну, тогда останешься без награды, – ответила я и отпила из своего стакана.
Мы ужинали и говорили обо всём на свете. На какой-то момент между нами исчезла стена, та, что выстроила я. Мы вспоминали ту ночь в клубе. Джеймс признался, что увидел меня в тот момент, как я вошла, как осталась одна и подошла к бару. А я рассказала, по каким причинам я пошла в этот бар и что случилось за пару часов до этого. Но я не сказала одного, что тот, кому мы обязаны нашему знакомству, тоже работает в WEB.
– А как ты пришла работать в мой журнал? Где ты о нём слышала? – спросил Джеймс, вытирая салфеткой рот.
– Я получила приглашение. В вашем журнале напечатали пару моих статей. Одна вышла в октябре, вторая в апреле. А незадолго до окончания вуза я получаю сообщение от Дайяны.
Джеймс задумался.
– Ты знаешь, мне Дайяна о тебе говорила.
– Обо мне?
– Да. Она говорила о талантливой студентке с лёгкой рукой и прекрасным стилем письма. От неё как раз сбежала очередная помощница. Вот она и пригласила тебя. Она сыграла на том, что ты студентка и вряд ли откажешься от такой возможности.
– Невероятное совпадение, – сказала я, откидываясь на спинку стула. – Я могу спросить?
– Конечно.
– Почему Дайяна так ведёт себя со всеми, а ты как директор не можешь поставить её на место?
Джеймс тяжело вздохнул. Видимо, я наступила на больную мозоль.
– Извини, что спросила. Это не моё дело.
– Да всё в порядке. Дело в моём отце. Видишь ли, пчёлка, отец Дайяны когда-то давно помог моему отцу. Они вместе служили в армии. И теперь мой отец считает, что он очень ему обязан. Поэтому всю свою жизнь наши отцы нас пытаются свести. Я знаю Дайяну с детства. Она берёт, что хочет и когда хочет. Она ещё в старших классах решила, что выйдет замуж только за меня. Наши отцы чуть ли не договорились. Но я взбунтовался. Начнём с того, что я отказался работать с отцом. Из-за этого он лишил меня финансовой поддержки. Он даже за колледж отказался заплатить, потому что я выбрал журналистику а не экономику. Мне пришлось работать тут и там, чтобы выучиться. Затем я взял кредит и открыл своё дело. Я очень сильно рисковал, но всё оправдалось. Как только журнал стал приносить прибыль, на моём горизонте опять возникла Дайяна. Она хотела выкупить половину журнала, чтобы мы были совладельцами. Но тут её ждало разочарование, потому как это мое детище. Я её даже не хотел на работу брать, но Дайяна поплакалась отцу, тот поговорил с моим, и я вынужден был взять её в свои замы. И поверь мне. Я её увольнял тридцать три раза, и то не уверен в точности этой цифры. Но каждый раз, когда я её увольнял, она жаловалась отцу, ну а дальше ты понимаешь.
– У тебя железное терпение, но не у меня, так что я хочу сказать, если она опять так со мной заговорит, я вынуждена буду ответить. Я выросла на ферме, и меня не так просто испугать.
– Ты смелая и храбрая. У Дайяны нет полномочий увольнять сотрудников, это могу делать только я. Если бы она могла, у нас не работало бы ни одной девушки, только взрослые замужние женщины или привлекательные юнцы.
– В офисе поговаривают, что она мечтает стать миссис Паркер.
– Это не новость а факт. Она всем рассказывает, что она будущая миссис Паркер. Но я тебе скажу, я с Дайяной никогда не встречался. Хотя она не оставляет попытку оказаться в моей постели. Но наш с ней максимум – деловой ужин с партнёрами или с теми, у кого мы берём интервью.
Не знаю почему, но мне как-то чисто по-женски стало жаль Дайяну. Она ломится в дверь, куда её не хотят пускать. Где её не хотят видеть. Тратя всю энергию на Джеймса, она элементарно лишает себя шанса стать счастливой. Открыться какому-то другому мужчине, который реально полюбит и оценит. В моей голове мелькнула мысль, и я решила сделать из этого статью.
– О чём задумалась, пчёлка?
– Да так, ни о чём. Просто перевариваю этот салат.
Джеймс мне не поверил.
– Могу я узнать, кто мой конкурент?
– Конкурент?
– Я не оставлю попыток добиться тебя, солнышко. На тебе нет обручального кольца, значит у меня неплохие шансы.
– А вы нахал, мистер Паркер, – сказала я. – И как вас только Дайяна терпит?
– Она не любит проигрывать. Вот и всё. Как давно вы встречаетесь?
– Меньше года?
– Ты нас познакомишь? Я предпочитаю знать врагов в лицо.
– А он враг?
– Да. Он держит тебя, и я не могу сейчас тебя отвезти к себе и опять заняться любовью у панорамного окна.
От этих слов у меня бабочки запорхали в животе. Я вспомнила ту ночь, те чувства.
– Я смотрю, не только Дайяна не любит проигрывать.
– В смысле? Что ты этим хочешь сказать?
– Я хочу сказать, мистер Паркер, что я уже сказала, что занята. Что встречаюсь с другим, а вы не отступаете.
– Отступить и упустить тебя может только полный олух. Если бы я тогда проснулся, ты бы так не ушла, и даю девяносто процентов, что мы бы или готовились к свадьбе, или были уже женатыми.
– Как уверенно вы об этом говорите.
– Я уверен, что придёт время и ты мне скажешь «ДА!»
Вечер подходил к концу. Джеймс вёл машину обратно в город. Я смотрела в окно, любуясь ночным городом. Никогда в жизни я не перестану наслаждаться этим зрелищем. Прожив восемнадцать лет на ферме и видя только поля, ощущаешь, что вид огромного города просто волшебен. Но иногда мне всё же не хватает того, что есть только в деревне – звёзд, запаха скошенной травы и чистого воздуха.
– О чём задумалась, пчёлка? – спросил Джеймс.
– О доме. Скучаю по нему очень.
– Давай на выходные съездим. Не проблема.
– Проблема. На выходных я с Дайяной присутствую в суде. И я смотрю, вы уже начали действовать.
– Не люблю тратить время зря. Ну не на эти выходные, так на следующие. А знаешь, чего бы мне хотелось?
– Боюсь даже предположить.
– Одну минуту, – сказал он и взял свой мобильник. Что-то ввёл в поисковик, а потом присвистнул.
– Что там такое?
– Тебе понравится, Милинда. Это хорошая идея, но, к сожалению, одних выходных мало. Дорога туда займёт около двенадцати часов, и то, если в дороге ничего не случится.
Я повернулась к Джеймсу и внимательно на него посмотрела.
– Что вы задумали, мистер Паркер? Для чего нужно двенадцать часов?
– Путешествия на машине от Нью-Йорка до Кентукки. 700 миль, только ты и я.
Теперь пришла моя очередь свистеть.
– Ни за что!
– Почему, пчёлка? Подумай, как здорово будет. Скоростное шоссе, пустые места, придорожные закусочные и отели. Или ещё лучше – ночёвка у костра.
