Моя ладонь с треском ударилась о бедро Амелии и я был готов выйти из этой каюты со сломанным носом, но девушка выгнулась, выпуская свой первый стон.
– Хорошо, – тихо согласилась она.
Что?
Хорошо? Она издевалась надо мной?
– Только продолжай.
Амелия не открывала глаза, словно не хотела встретиться с триумфом победы на моём лице.
Но это я был тем, кто проиграл ей.
Чёрт её возьми.
Она ещё раз надавила на меня, опуская ближе к себе, затем подняла вторую ногу с матраса и закинула её на моё свободное плечо, держа меня в ловушке из своих бёдер.
– Пожалуйста.
Я окончательно опустился на место. Мои волосы, спадающие на лоб, принялись щекотать её и она дёргалась, слегка улыбаясь, когда мой язык снова оказался на ней. Ладони крепко вцепились в её бёдра. Пальцы оставляли отметины.
Не стоило было начинать. Теперь, зная как ей нравилось, держать свои руки подальше от неё будет невозможно.
Собственное возбуждение с каждой секундой только возрастало, а тихие звуки, что Амелия позволяла слышать мне, сводили с ума и уничтожали контроль, который стал неотъемлемой частью меня с того дня, как она решила затащить меня в свою постель.
Я хотел этого не меньше её. Она знала. Но до сих пор не понимала, почему я отказывался. Амелия думала, что целью нашего брака были бредни, что наговорил ей её отец, и что когда они исполнятся, я перестану так усердно добиваться её расположения.
Но целью была любовь, после которой она не захочет покидать меня.
Может мне стоило сразу рассказать ей. Но я хотел, чтобы она влюбилась в меня, как я когда-то влюбился в неё.
Она успеет вспомнить. Сейчас не время.
– Сантьяго!
Я поднял свой взгляд на неё и заметил, как её ладони забрались под треугольники бикини и сжали упругие сиськи. Кровь, кипящая во всём моём теле, резко поддалась вниз и я даже остановился на секунду, потеряв дар речи, наблюдая за ней.
Она трогала себя. Наслаждалась тем, что мы делали вместе.
Этого я всегда хотел.
Чтобы ничего не обременяло её. Чтобы она была со мной, потому что хотела этого для себя.
Амелия потёрлась об меня и я вспомнил, что остановился.
– Так… значит, тебе нравится? – с неприкрытой ухмылкой, спросил я.
Девушка невнятно простонала что-то и я продолжил свои пытки не прикосновения к ней. Я горячо дышал в её киску и мой рот находился в миллиметрах от неё, дразня.
– Тебе нужно отвечать, если хочешь, чтобы я продолжил, – напомнил.
– Да, – прорычала она. – Да, да, да! – её кулак ударился о матрас рядом.
Так то.
Губы и язык вернулись к её клитору, а средний палец нащупал вход во влагалище и ворвался в него. Девушка выгнулась, испуская протяжный стон, не переставая трогать себя. Мы действовали вместе. Я поддерживал ритм, двигаясь внутри неё, в то время как она игралась со своими затвердевшими сосками. Щипала, оттягивала их.
Я тоже хотел сделать это. Чёрт!
Она завела себя ещё до того, как я пришёл, поэтому её оргазм был ближе, чем я думал.
– Что тебя возбудило?
Каковы были её фантазии? Я хотел знать. О ком она думала? И что именно хотела попробовать?
Я мог исполнить любое её желание. Пусть только позволит мне услышать.
Амелия вытащила руку из под купальника, переставая трогать себя, что мне не понравилось, но тут же стала рыскать ладонью по кровати в поисках чего-то. Она почти сразу же нащупала свою книгу и похлопала по ней пару раз, показывая мне.
Отсюда мне было не видно обложку, не говоря уже о названии.
– Слова, – согнув палец внутри неё, потребовал я.
– Книга.
– Точнее.
Амелия не ответила. Думает, я не знал о чём её книги?
Её вещи доставили в дом за несколько дней до нашей свадьбы и я решил подготовить это место для неё. Я собирал двухметровую штуковину, что стояла в нашей спальне, и аккуратно расставлял её книги, чтобы по приезде у неё не случился приступ перфекциониста. По её мнению, кто всем этим занимался?
В её коллекции были книги всех жанров, что говорило о её разносторонности. Из любопытства я полистал несколько из них.
И в тех, что мне попались, были описаны довольно интересные вещи. Но я ничему не научился. Потому что мог лучше.
И она скоро узнает об этом.
Не желая давить на неё, решил задать следующий вопрос:
– Ты представляла нас?
– Я никогда не представляю никого на месте героев, кроме как их самих, – сквозь плотно сжатые губы пробормотала Амелия.
– Значит, тебе нравится наблюдать? Ты вуайеристка, Zorra?
Она смотрит на них в своей голове. Это вполне можно рассчитать за…
Девушка присела на постели и наклонилась в мою сторону. Её рука безжалостно ухватилась за волосы на моём затылке, приподнимая голову, и наши глаза встретились друг с другом в битве.
Она была зла и чертовски возбуждена.
Но тому уже причиной был я. Ни кто-то из них.
– Перестань болтать и закончи своё дело, Сантьяго, иначе я…
Рот Амелии открылся и она упала обратно на своё место, когда мой большой палец поднялся к её клитору, а средний сделал последний толчок внутри, вырывая из неё оргазм.
Моя голова была плотно зажата между её бёдрами, когда она кончала, а губы ещё раз напоследок вернулись к киске, заставляя Амелию вздрогнуть от острых ощущений.
Мне бы хотелось почувствовать себя на её месте и получить то же, что и она. Но подождать, когда девушка захочет сделать это со мной, не составляло труда.
Наверное…
Каждая мышца в моём теле горела, а член находился в полной готовности, чтобы разорвать брюки и показаться Амелии. Он до боли давил на ширинку, заставляя меня вспоминать план яхты в поиске места, где бы я мог спрятаться и сделать своё дело подальше от всех.
Вскоре, когда ноги девушки больше не стискивали меня, удерживая на одном месте, я выбрался и посмотрел на неё. Её ладони изо всей силы прижимали подушку к лицу, заглушая стоны. Мне они послышались, как обычные, что значило, что она могла быть ещё громче, но скрыла это.
Шлепок за сокрытие этого пришёлся на её покрасневшее бедро. И после того, как она пнула меня своей дрожащей ступней, давая ответ, я поднялся с колен, не отводя глаз от прелестного тела, которое с желанием поддавалось мне немного ранее.
Амелия скрестила ноги в лодыжках и согнула их в коленях, приподняв к животу. Её голая киска смотрела прямо на меня, упрашивая оказаться внутри неё, пока девушка продолжала прижимать подушку к своему лицу. Если бы её учащённое дыхание не заставляло грудь двигаться вверх вниз, я бы решил проверить могла ли она дышать в таком положении.
Я облизнул губы, а затем вытер рот тыльной стороной ладони, прощаясь с её вкусом. Всё равно мы скоро встретимся. Чтобы вновь не прикасаться к ней после этого, мне придется отправиться на другую планету, но расстояние между нами также не устраивало меня, так что я выбирал быть с ней и изнывать от желания сделать большее в каждом следующем дне.
Нотки едва уловимой сладости отразились на моём языке и я резко повернул голову в сторону двери.
– Сладости… – прошептал я.
Чёрт, сколько прошло времени?
Амелия скинула подушку со своего лица, услышав мои слова, и, приподнявшись на локтях, стала в недоумении смотреть на меня.
Я забыл, зачем спустился сюда.
Мой друг всё это время ждал меня, чёрт.
– Было вкусно. Встретимся позже, Вуайеристка, – щёлкнув пальцами с улыбкой на лице, проговорил я.
А затем, быстро поправив себя в штанах, вылетел в коридор, получая в спину разъярённое:
– Idiota!
Глава 7
Папа с напряжённым выражением лица сидел напротив меня. Очки сползли вниз по его ровному носу и он внимательно читал то, что я передал ему – огромная стопка бумаг с информацией на одну из самых влиятельных семей Италии и то, почему Ндрангете был выгоден мой брак с единственной дочерью Джузеппе Теста.
Всё это требовалось не отцу, а синдикату. Он принимал любой мой выбор. Но мы не могли пустить в наше общество чужаков без особых причин для этого, поэтому брак и то, что бизнес получит от него было тем, что оставит меня и папу без лишних вопросов по поводу того, почему я не мог выбрать себе кого-то из нашего круга и наконец перестать так желать сделать единственную наследницу сельскохозяйственной империи своей женщиной.
– Почему именно эта девочка? – спросил мужчина, снимая очки и любопытно загоняя меня в угол своими карими глазами.
Никому не было известно. Один лишь я знал причины своей одержимости. Это чувство росло вместе со мной, пока я терпеливо ждал, когда придёт время, чтобы начать действовать.
Мне не хотелось загонять её в рамки. И я был достаточно терпелив, чтобы после она не стала винить меня в том, что я забрал у неё возможность учиться, хотя она проходила домашнее обучение, и быть свободной, хотя она также выбирала клетку вроде своей фермы, за периметр которой практически не выходила.
Жизнь, что у неё была сейчас, была более ущемленной, чем когда-либо будет со мной.
– Кому-то же из нас должны нравиться женщины, – отшучиваясь, ответил я.
Отец свёл брови и кинул очки на стол, изо всех сил пытаясь включить свой рабочий хмурый вид. Но считанные секунды спустя его губы всё же не выдержали и растянулись в широкой улыбке.
Мартин Риверо любил людей.
И я шутил. Женщины нравились ему. Реже, но всё же.
– Мне нужно было пороть тебя.
Я резко выдохнул, смеясь.
– Оставь свои извращения для «друзей».
Папа цыкнул и покачал головой.
– Молчу, – выставив ладони перед собой и откидываясь на спинку кресла, протяжно ответил я.
Он не скрывал этого, но и не распространялся. Быть таким, как мой отец было нормально, только большинство из наших людей всё ещё оставались традиционалистами и не принимали никого, кто хоть как-то отличался от принятых ими норм.
Хотя иногда в наш дом всё же заглядывали Солдаты Калабрийцы и они ужасно пугались каждый раз, когда встречали меня на кухне посреди ночи. Им было страшно быть пойманными. Но наша вилла была большой и папа всегда предупреждал меня, когда у него были «гости». Этим ребятам было не о чем беспокоиться.
Вопреки своей болтливости, я умел держать секреты. Люди могли на меня положиться.
– Почему? – поинтересовался отец.
– Что?
Я сложил руки на груди и делал вид, будто не понимал его.
– Почему она? – добавил он.
– Потому что я так хочу? – выгнув бровь, просто и без подробностей ответил я.
– Сантьяго, – строже произнёс мужчина передо мной.
