Линн Ико "Метаморфоза"

Люси не ответила.

Она надеялась вновь увидеть кого-то из незнакомцев, но тьма и потоки воды, царившие на улице, мешали ей это сделать.

2. Безысходность

Эрратикус молча кивнул всем присутствующим в зале, и под шум стульев и шелест бумаг все уселись на свои места.

Из прибывших на совет, помимо прочих, правитель сразу приметил директора космической компании мистера Уотсона, главу НИИ Аврога мистера Эддингтона и физика Эдварда Джонсона. Вид у последнего был весьма взволнованный: он нервно теребил в руках помятый лист бумаги и кусал губы.

– Уважаемые коллеги, добрый день, – произнес Эрратикус, складывая руки на столе в замок. – На повестке нашего совещания сегодня – принятие в силу EDP, обсуждение возможных сроков реализации проекта и оповещения граждан о проекте. Мистер Уотсон, как проходит подготовка к запуску ракеты?

Сухопарый мужчина сорока лет поднялся с места.

– Уважаемый мистер Эрратикус, коллеги, – начал он, обводя всех присутствующих чуть сощуренными глазами, – как вы уже знаете, несколько недель назад на Комраде завершились испытания всех частей ракеты ED-1 Примус. Я рад сообщить, что все основные тестирования прошли успешно.

На широком экране на стене замелькали фотографии.

– Отражатель и магнитные ловушки работают исправно, – продолжал Уотсон. – В данный момент проводится проверка приборов отслеживания траектории, устройств связи с домом и системы искусственного интеллекта. Ракета полностью автоматизирована, и с ней будет поддерживаться постоянная связь. В случае возникновения проблем в течение полета в ЦУП придет немедленное оповещение, и далее научная группа будет принимать соответствующие решения. Следует, конечно, отметить, что время получения сообщения будет зависеть от степени удаленности корабля. Ближе к половине пути ракеты мы уже не сможем производить какой-либо контроль над ее полетом. Расчетное время пути корабля составляет шесть с половиной лет. Максимальный же срок, за который может быть доставлено сообщение, – два с половиной года. Исходя из этого, в том случае, если ракета достигнет конечной точки, мы узнаем об этом через девять лет после запуска. – Уотсон облизал губы. – В целом, корабль будет полностью готов к запуску через восемь дней.

Джонсон заметно заерзал на стуле. Эрратикус бросил на него быстрый косой взгляд.

– Спасибо, мистер Уотсон, – произнес правитель и мужчина уселся в свое кресло, поправляя галстук.

– Мистер Эддингтон, – Эрратикус повернулся к директору НИИ, – как мы обсуждали на предыдущей встрече, нам потребуется совершить запуск в определенное время. Вы уже можете назвать точную дату и время, в которое следует отправить ракету?

Эддингтон, невысокий полный мужчина в очках, кивнул, поднявшись.

– Совершенно верно, уважаемый мистер Эрратикус и коллеги, – начал он и, откашлявшись, продолжил: – Чтобы достигнуть конечной цели, как вы знаете, нужен прямой, беспрепятственный путь. По расчетам, запуск следует производить строго 23.04в.м.[2 - Двадцать третьего числа четвертого весеннего месяца.] в 7:30 утра, то есть через двадцать дней. Следующая такая возможность нам представится только через шесть лет.

– Возможно ли заметить корабль с Земли заранее? – задал вопрос Эрратикус, чтобы хоть что-то спросить.

Эддингтон покачал головой.

– Увидеть ракету с планеты будет возможно, только когда аппарат будет находиться в непосредственной близости от Земли, примерно за час до достижения конечной точки.

Последующие сорок минут велись переговоры об этапах полета корабля, назначались последующие пресс-конференции и даты проведения голосования среди жителей Кодора. Далее последовали отчеты министров о проделанной работе.

Эрратикус кивал с отсутствующим взглядом. Джонсон не находил себе места.

– Благодарю, господа, – наконец промолвил правитель, когда последний министр закончил свою речь. – Сегодня к нам присоединился Эдвард Джонсон, ученый-физик, космолог и астрофизик. Мистер Джонсон, вы хотели бы что-то дополнить?

Джонсон неуклюже поднялся с места.

– Спасибо, мистер Эрратикус, коллеги, – начал он, проглатывая слова. – Исходя из всего сказанного на этом заседании… – он замялся, подбирая слова, – правильно ли я понимаю, мистер Эрратикус, что запуск EDP действительно состоится?

– Как мы обсудили, запуск состоится через двадцать дней. Вас что-то смущает?

– Мистер Эрратикус, я чрезвычайно взволнован тем, что вами может быть принято не совсем верное решение. Мы не знаем до конца все свойства Туннеля, мы многого не знаем о Земле, и последствия такого запуска могут оказаться разрушительными для нас…

– Мистер Джонсон, помните ли вы, что за некоторое время до этого заседания мы проводили обсуждение дальнейших действий для улучшения нашей жизни? На том собрании присутствовали уважаемые ученые Кодора, в том числе и вы. И как вы помните, было принято практически единогласное решение о разумности данного проекта. Единственным, кто высказался против, были вы.

На экране возникли графики и таблицы с именами.

– Но сэр, мне казалось, данные обсуждения были чисто гипотетическими! – Джонсон начинал терять самообладание. – Никто не предполагал, что проект реализуется так скоро!

Он глубоко вздохнул и продолжил более ровным голосом:

– Я настоятельно советую… Прошу вас организовать еще одно совещание. Уверен, многие из ученых скажут вам то же, что и я. Последствия такого запуска могут быть катастрофическими.

Лицо Эрратикуса по-прежнему не выражало никаких эмоций. Мысленно он был далеко от этой комнаты.

– Благодарю вас, мистер Джонсон, – произнес он через некоторое время. – Мы примем во внимание ваш комментарий. Полагаю, на этом наше заседание можно считать оконченным.

Правитель медленно поднялся, опершись костлявыми руками о стол.

Зал понемногу пустел, и только Эдвард Джонсон все еще оставался на месте. Правитель, не замечая этого, подошел к окну, сложив руки за спиной.

Ученый встал. Его немного трясло.

– Вы совершаете ошибку, – бросил он, обернувшись, перед тем как покинуть комнату.

Эрратикус пропустил это высказывание мимо ушей. Его сейчас волновало совсем другое.

Раздался звонок. Правитель вздрогнул и быстро достал из кармана телефон.

«Она здесь», – раздался голос в трубке.

Эрратикус кивнул и сбросил вызов.

Мрачные мысли снова овладели им.

* * *

Люси слышала звон трамвая, шум автомобильной дороги, голоса людей, но все это звучало как-то гулко и отдаленно. Она долго не могла понять, что ей говорят.

Наконец словно кто-то увеличил громкость, и звуки города в один миг стали оглушительными. Прямо рядом с собой Люси услышала:

– С вами все в порядке?

– Надо вызвать скорую.

– Она жива?

– Вроде дышит. Но без сознания.

Она приоткрыла глаза.

Яркий солнечный свет слепил ее, и сквозь него неясно виднелись очертания склонившихся над ней людей.

«Что происходит?»

– Девушка, вы слышите меня? Сейчас приедет скорая.

Привыкнув к свету, Люси повернула голову. Она лежала на твердом шероховатом асфальте; рядом пролегало оживленное шоссе, с обеих сторон которого возвышались многоэтажные здания.

«Где я?»

Это место совсем не было похоже на Бирмингем. К тому же, такое солнце после затяжных дождей казалось невероятным.

Люси осторожно пошевелила пальцами рук и ног. Боли она не чувствовала.

– Как вас зовут? – спросил кто-то.

– Люси… Бакстер, – пролепетала Люси. Язык плохо слушался.

Кто-то помог ей сесть.

Голова раскалывалась. Некоторое время Люси сидела неподвижно, закрыв лицо руками и дожидаясь, пока не закончится сверкающий круговорот перед глазами.

– Можете встать?

Люси медленно поднялась и, опираясь на чью-то руку, на ватных ногах добралась до скамейки. Облокотившись на спинку, она заметила, что на ней была домашняя одежда.

Жители города проходили мимо, торопясь по своим делам и искоса поглядывая на Люси. Вокруг нее собралось три или четыре человека.

Это определенно был некий крупный город, но Люси не помнила, чтобы где-нибудь в Бирмингеме или Лондоне находились настолько высокие здания.

«Я в другой стране?!»

С трудом напрягая память, Люси попыталась воссоздать в голове прошедшие события. Она вспомнила, как сдавала экзамен, как добиралась до дома, вспомнила, что видела белобрысого незнакомца и человека с кепкой. Она помнила, что рисовала, а затем выбежала на улицу…

Тут же ее молнией пронзила мысль: ее похитили – так же, как и отца.

Она похолодела.

Что же случилось с матерью?!

– Вы помните, как попали сюда? – раздался голос.

Люси покачала головой.

– Сколько… я лежала? – слабо произнесла она. Речь давалась ей с трудом.

– Когда вы увидели ее? – раздался голос.

– Минут десять назад, – ответил другой. – Она лежала, когда я подошел.

«Ничего не понятно», – мелькнуло у нее в голове.

Однако сейчас ее больше беспокоило, все ли было в порядке с матерью, – сама Люси пребывала в относительной безопасности.

У обочины остановился автомобиль с мигающими фонарями на крыше. Люси начинала видеть окружающие объекты все четче и, взглянув на расцветку и номер машины, с ужасом осознала, что ее догадки подтвердились – это была не британская полиция.

К ней подошли два сотрудника в форме. Один из них протянул Люси плоское устройство со светящимся экраном.

– Нам нужно провести идентификацию вашей личности, – произнес он в ответ на недоуменное выражение ее лица. – Приложите палец к экрану.

Она подчинилась, все еще не веря в происходящее.

Экран? Отпечаток пальца? Это было похоже на чью-то нелепую шутку.

Какое-то время оба сотрудника возили пальцами по своим планшетам и переговаривались друг с другом.

Люси отрешенно наблюдала за ними.

Наконец один из них заявил:

– По закону мы обязаны вас арестовать.

– Что? – опешила Люси. – Но…

Офицер скрепил ее руки наручниками, повел к автомобилю и усадил на заднее сидение.

– Что происходит? – вскричала она.

Дверь захлопнулись, и на Люси волной накатил страх.

На секунду ей показалось, что она могла лишиться памяти или потерять рассудок: происходящее все больше напоминало ей какой-то дурной сон.

Чем дальше машина следовала по улицам города, тем сильнее ее сковывала нарастающая тревога. Собравшись с силами, Люси попыталась унять дрожь и стала следить за перемещением автомобиля в окно, пытаясь понять, где она находится.

Город казался ей похожим на европейский, однако Люси до сих пор не могла понять, что это за страна. Более того, пока все люди, которых она слышала, говорили на английском. И также на английском были все дорожные указатели и надписи на вывесках, которые она могла различить, несмотря на то, что ей все еще было трудно полностью сфокусировать взгляд.

Вскоре здания начали редеть – они явно выезжали в пригород.

– В чем меня обвиняют? – решилась подать голос Люси.

Ответом ей послужила тишина.

Ее продолжала бить дрожь, а голову словно опоясывали раскаленные угли.