– Да я… ничего… – попыталась оправдаться, но меня никто не слушал. Насильно подвели к очагу, усадили, сунули в руки плошку и ложку. А там уж аромат супа сделал своё дело. Я хлебала его, обмакивая в янтарную жидкость кусок позавчерашнего хлеба, и соловела на глазах. Усталость обнимала меня всё больше и больше, клонила на бок, закрывала мне глаза…
А потом словно как что меня толкнуло. И я проснулась.
Очаг ещё теплился, один маленький огонёк посреди дома. Кто-то ворочался, кто-то вздыхал во сне. Я лежала под одеялом из драгоценных соболей на повозке, а рядом мерно посапывал Ратмир. Полюбовавшись на его лицо в отблеске огня, я приподнялась на локтях. Снова это присутствие, снова холодный пот, прошибающий позвоночник! Но никого – никого нет, только свои, только люди, пришедшие со мной за две тысячи километров из Златограда! Маленькая Отрада кряхтит под боком у Мыськи, слышно, как чмокает кулачок семимесячный Волех, убаюкивая сам себя, а тяжёлое дыхание с присвистом – это Бер… Всё в порядке, всё хорошо.
Я выскользнула из-под соболей, стараясь не потревожить Ратмира. На мне рубашка – не слишком свежая, не слишком чистая. С утра первым делом надо найти место для большой стирки. А уж потом натаскать воды и выкупать детей, задуматься о бане…
Я подошла к ящику, который сколотили перед самым отъездом. В нём хранились мои травы и весь арсенал начинающей травницы. Аккуратно откинув крышку, чтобы та не скрипнула и не разбудила весь дом, я склонилась над уложенными в ряды мешками и мешочками, полными сухих нарезок, бутонов, измельчённых корешков и ягод. Идея была смутной, но я постаралась сформулировать её настолько чётко, насколько смогла:
– Защита от незваных гостей.
Пауза меня немного напугала. Незваных гостей я не могла обозначить точно, но знала, что в арсенале начинающей травницы точно есть охранные травы. Даже примерно помнила, где они лежат. Но это против людского присутствия… А мои гости наверняка другого вида.
– Защита… – начала я, и тут вспыхнул зелёным цветом один из мешочков. Солёная трава… Соль, да. Призраки. Но я уверена, что это не призраки тревожат меня. А кто? Не знаю. Но солёная трава – это уже неплохо. Я достала из мешочка щепотку и огляделась. Куда положить? На порог? Глупо. Если дух, призрак или кто его знает что жил в доме, он здесь и останется. Надо прогнать его из дома.
Я бросила щепотку травы в очаг и закрыла глаза. Пожалуйста, позвольте нам жить в этом городе! Мы беженцы, мы устали. Мы не причиним никакого вреда этим камням. В конце концов, я открыла ворота, значит, я имею право здесь быть!
В очаге ярко вспыхнул огонь, жадно пожирая траву, а я прислушалась к своим ощущениям. Пока всё спокойно. Посмотрим, как оно будет дальше.
Босым ногам стало холодно, и я вернулась в повозку, забралась под одеяло и прильнула к тёплому телу Ратмира. Забралась ладонями под его рубашку, провела по гладкому торсу, чувствуя дрожь желания внутри. Муж проснулся и, сонный, повернулся ко мне:
– Что, женщина?
– Хочу тебя, – просто ответила я.
Он хмыкнул:
– Разве не должна ты, как любая верная жена, ждать, когда у мужа проснётся желание?
– Я феминистка, – пробормотала, прижимаясь к Ратмиру. Нашла его губы и лизнула, куснула губами, дразнясь и распаляя его. Князь ловко перевернул меня на спину, прижав к сену, оглядел в неровном свете очага – всю, докуда достал взгляд, и жадно впился в мой рот. Будто в первый раз! Его рука проникла под подол рубашки, лаская мою ногу, поднимаясь выше и выше, пока не достигла заветного местечка. Не так давно я показала Ратмиру, что такое клитор, и рассказала, что можно проникать в женщину не только членом, но и пальцем. Пальцами… Сначала он не поверил, потом долго отнекивался, решительно отказываясь от новых тактильных практик, но, когда увидел, как они на меня действуют – бросился в омут, так сказать, с головой.
Задыхаясь от вожделения, я чувствовала любимого повсюду – губы на губах, пальцы на соске, член внутри. Не стонать слишком громко! Не разбудить остальных! Жаркое дыхание обжигало лицо. Ратмир двигался не быстро, но так сильно, что с каждым его толчком мне было всё труднее сдерживаться. Во мне горел пожар, который мог потушить лишь один человек на земле во все времена… И он вовсю тушил, войдя в один ритм со мной. Мы двигались уже вместе, друг к другу, друг от друга, мы стали одним большим целым организмом, который доставлял сам себе несравненное наслаждение.
Как и каждую ночь в эти два месяца.
Как и каждую ночь, которую мы проведём в этой жизни, надеюсь…
Бёдра Ратмира вжались в мои в последнем усилии, мой муж рыкнул и выгнулся. Я поймала волну – как и раньше – комкая соболиное покрывало пальцами, и моё сознание долго парило на седьмом небе…
Дуновение на моём виске.
Шёпот.
– Руда, ты сведёшь меня с ума своей страстью…
– Ты меня уже свёл с ума, – пробормотала я, не открывая глаз. – Спи, надо выспаться…
– Утром у нас будет много работы.
– Да.
– Ты думаешь, всё-таки боги построили этот город?
Он откинулся на спину, заложил руки за голову. Я смотрела на него, любуясь красивым профилем, прямым носом, волевым подбородком. Потом покрутила головой:
– Нет, я думаю, что это та самая древняя цивилизация, о которой говорила Мокошь. Старые руины, помнишь?
– Это не руины. Город хорошо сохранился.
– Ратмир, это же замечательно! Мы обживёмся здесь, построим всё, что нам надо! А первым делом – баню!
Я прильнула к мужу, положила голову на плечо. Он вытащил руку из-за головы и обнял меня, устроив поудобнее, хмыкнул. А я продолжила воодушевлённо:
– В реке должно быть полно рыбы, а в лесу – дичи. Бер поправится, станет нам привораживать зверьё в силки…
– Поправится ли. Стар он и слаб.
– Он Хозяин Леса, – твёрдо ответила я. – Он должен поправиться. Я верю в Мыську.
– Чем она ему поможет? Она знает толк в лекарстве?
– Тш-ш-ш, ты ничего не понимаешь! Там совсем другое.
Я замолчала, не желая раскрывать тайну проклятья Бера. Он выкарабкается. Обязательно… Ведь я обещала ему.
Мы уснули обнявшись, и мне снилось, что я парю где-то между седьмым и третьим небом. Эти небеса разграничивала отчего-то красно-белая полицейская лента. А на облаке сидела и курила трубку старая цыганка с вокзала. Она смотрела, как я весело разгребаю вату вокруг себя, а потом сказала веско: «Не играй с тем, что сильнее тебя, Руда!» После этих слов облака резко исчезли, и я полетела вниз.
Но не упала, а проснулась.
Март 4 число
Ратмира рядом не было. Он, наверное, уже в делах и заботах. В доме пахло свежим хлебом и грибным супом. Хныкали дети, ворчала Забава. Я потянулась и сладко улыбнулась. И замерла, вспомнив сон.
Что ты имела в виду, цыганка?
Что сильнее меня теперь?
Я приобрела дар лечить руками, видеть болезнь и убирать её. Мне подарили возможность видеть нечисть и говорить с животными. Я познакомилась с женщиной из древней расы иреан. Спасла три сотни людей от верной смерти. Нашла пристанище.
Сильнее меня может быть только это присутствие, которое я чувствую со вчерашнего дня. Мы точно потревожили что-то очень мощное и очень старое. Оно сильнее меня, да. Хотя бы потому, что я не могу открыть двери большого дома. Но русские не сдаются! Я обязательно найду способ войти в новый «терем».
Поднявшись, я оделась и спустилась с повозки. Забава проворчала:
– Княгинюшка поздновато встаёт.
Удивлённо оглянувшись, я спросила:
– А сколько времени? То есть… Не вечер же!
– Полдень уж, милая моя.
– С ума сойти, – пробормотала, выглядывая в окно из-под тряпки. Солнце и правда стояло в зените. Голубое небо без единого облачка радовало глаз. Да и холод уже не пробирал до костей. Здесь наступила весна. Успели б подготовиться к посеву…
– А где Ратмир?
– На рассвете вскочил и с дружиной пошёл искать спуск к реке.
– Точно! Надо же стирку устроить.
– И рыбы наловить, – Любава-повариха утёрла лоб ладонью, помешала суп длинной деревянной ложкой. – Попробуешь, светлая княгиня?
– Потом, – отмахнулась я. – Побегу Ратмира поищу. Что там с рекой – надо понять.
– Побежит она, – буркнула Забава. – Разбегалась она! Ты княгиня, матушка! Разве ж княгини бегают?
– Ну прости, – рассмеялась я. – Вот обживёмся, отстроимся, запасём еды – и буду ходить павою! А пока надо побегать. И так разоспалась!
Накинув на плечи плащ с меховой подкладкой, я выскочила на улицу. Река рекой, а мне ещё надо своих больных навестить. Вчера совсем из памяти вылетело! Снаружи наткнулась на Бурана, который тянул за шкирку серого щенка. Собачий ребёнок жалобно поскуливал:
– Я боюсь, боюсь! Я к мамке хочу!
– Не боись, сынок! – сквозь сжатые зубы подбадривал его пёс. – Небось не пролежишь подле мамки всю жизнь. Давай, резвее!
Щенок увидел меня и упёрся всеми четырьмя лапами в камень мостовой, тормозя в пыли и чихая. Буран выпустил его загривок и фыркнул:
– Здрава будь, Диана. Вот, привёл.
– Кого? Зачем? – не поняла я.
– Сынок мой. Тебе охраной будет.
Он носом подтолкнул щенка ко мне, и тот плюхнулся на толстенькую жопку, подмяв под себя хвост, а потом повалился на спину, подставив розовый круглый животик. Я умилилась:
– Бозе мой! Какой хороший мальчик! Ах ты моя лапушка!
Наклонившись, почесала щенка по пузику, и он замахал лапками от удовольствия:
– Да! Да! Ещё!
– Он не лапушка! – строго рявкнул Буран. – Он твой защитник!
– Ну, одно другому не мешает, правда, мой хороший?
Малыш в экстазе растянул губы, вывалив язык, и заскулил, извиваясь на земле от головы до короткого хвостишки.
– А как его зовут? – спросила я.
– Ты хозяйка, ты и называй, – недовольно ответил Буран. Я задумалась, потом весело сказала:
– Будешь Лютик!
– Лютик! – возмутился оскорблённый папаша, а я объяснила, поджав губы:
– От слова «лютый». Ласково – Лютик.
Буран смерил меня настороженным взглядом, не поверил, встряхнулся и побежал прочь, ворча:
– Лютик… Цветочек… Во имя всех собачьих богов, назвать охранного пса Лютиком!
А я усмехнулась, глядя на щенка, спросила:
– Тебе нравится?
Он сел, яростно, но почти безуспешно почесал задней лапой висячее ухо и ответил:
– Нр-равится! А теперь будем играть?
Играть мы, конечно же, не стали. Лютик не расстроился, а весело побежал вслед за мной, когда я направилась искать князя. Мы прошли по улице до самой стены. Люди хлопотали у домов, как и было свойственно людям: обживаться, чистить, украшать. Скоро они посадят деревца и цветы у входа, застеклят окна, поставят заборчики… Из каждого дома будет пахнуть хлебом и мясом, родятся дети, будут играть перед дверьми…
– А куда мы идём? – задорно спросил щенок.
– Обследовать городскую стену.
– О, может, там есть враги? И я тогда на них нападу, я их всех гр-р-р перекусаю!
Я усмехнулась. Какой милый ребёнок! Перекусает он… А, вот и поля. И за ними – высокая городская стена. У стены – группа дружинников. Мелькает знакомая шапка князя. Я ускорила шаг, чтобы быстрее добраться до любимого. И передо мной раздвинулись мужчины, пропуская к Ратмиру. Тот кивнул мне, знаком велел подойти ближе. Сказал словно между делом:
– Здесь есть дыра, ведущая к воде, но не понятно, для чего она служит.
– Ежели бадью кидать, так не пролезет, – буркнул один из парней.
Я приблизилась. Дыра в стене была забита чем-то. Даже не забита – ибо забитие обычно происходит против намерений пользователя. Отверстие из гладко отполированного камня уходило вглубь под углом. Сама дыра располагалась низко над выбитой в булыжнике чашей. Я огляделась. Чаша давала ответвления в две стороны. Жёлоб шёл параллельно стене докуда хватало взгляда. А перпендикулярно от него отходили через равные промежутки рукава, и вели они к полям.
Ирригационная система!
Твою мать!
Древние знали толк в инженерии. Каким-то образом они поднимали из реки воду и распределяли по земле благодаря желобам. Но как? Как они качали воду? Возможно, каким-то способом с педалями… Или магией камней? Я машинально взялась за оберег и глянула на Ратмира. Захотелось впечатлить и поразить, но стало страшно – вдруг не получится, как с главным домом?
– Хочешь попробовать? – усмехнулся мой князь. – Думаешь, получится?
– Ну, если не получится, то найдём другой способ, – я пожала плечами и подошла к стене. Наклонившись, обследовала стену на предмет ямки. Здесь должно быть углубление, в которое надо приложить камень. Если его нет, я удавлюсь.
Давиться не пришлось. Крохотная дырочка у самого жёлоба была как раз под размер моего оберега. Когда я приложила его к ямке, где-то в глубине стены вздрогнуло, жалобно ухнуло, заскрипело, заскрежетало. Дружина отскочила в сторону, тесня Ратмира, а он за руку оттянул меня от дыры. Но ничего особенного не случилось, если не считать того, что каменная гладкая поверхность внутри дыры двинулась. Она крутилась медленно и размеренно, как если бы это был винт мясорубки. А я смотрела на неё. Как и все остальные.
А потом из дыры потекла вода. Немного, порциями, но потекла. Я не поверила своим глазам, хотя и ожидала нечто подобное. Да, это древний механизм, известный и в наше время. И он работает. И у нас есть вода.
