Мстислава Чёрная "Невеста решает бунтовать"

Ходили слухи, что власть должны получить потомки капитана Лайза Фитана, как второго в легендарной команде. Однако Великий князь завещал корону своему кровному родственнику из боковой ветви. Надеялся ли Великий князь, что магия проснётся хотя бы в детях преемника? Мой папа безоговорочно принял волю Великого князя и присягнул неодарённому преемнику. На самом деле, чтобы править, по мнению папы, нужны честь, доброе сердце и ясный ум. Уж точно не магия.

А вот Фитаны с завещанием не согласились, объявили документ подделкой, противоречащей воле Белой богини, попытались совершить государственный переворот. Никто из оставшихся княжеских семей Фитанов не поддержал, бунт был подавлен, бунтовщики… казнены.

Теперь, когда я думаю обо всём этом, я совершенно не удивлена, что нынешний Великий князь хочет уничтожить четвёрку оставшихся князей. Он… боится. Боится за себя, за свою власть, боится следующего мятежа, ведь ни принц, ни принцесса так и не смогли получить благословение Белой богини.

Как по мне, решение глупейшее. У княжества нет армии. Холёные гвардейцы, умеющие только дворцовые стены подпирать, не в счёт. Если избавиться от князей, то кто защитит границы от вечно голодных, жадных до земель соседей? Если задумка Великого князя удастся, если нас, магов, не станет, то Вадор неизбежно лишится независимости.

Но это мне очевидно, а Великий князь думает по-своему.

Столкновения… не избежать.

Так хочется рассказать, но беда в том, что мои предупреждения для родителей прозвучат блажью маленькой капризули, детскими страшилками, чепухой. Папа слишком предан короне, чтобы поверить мне без доказательств. К тому же он сам по себе слишком честный и прямой, подковёрные интриги для него не более, чем шелуха и абсурд.

Мне придётся справляться самостоятельно, по крайней мере, пока я не получу достаточно весомых доказательств. И начать следует с родового артефакта.

Постепенно в моей голове рождается план.

– Мы засиделись, –  мама откладывает вышивку и первой поднимается.

За окном ночь, стрелки на часах показывают приближение полуночи.

– Доброй ночи, –  улыбаюсь я и целую сначала родителей, а потом и брата в щёку.

Брат ошарашенно хватается за лицо.

Разве можно, глядя на него, не рассмеяться?

В комнаты я возвращаюсь в приподнятом настроении. Я чувствую себя по-настоящему счастливой, как никогда в обеих жизнях. И натыкаюсь на Лали.

Догадавшись, что сидеть в эркере бесполезно, она вернулась и обиженно дует щёки. На самом деле Лали умеет себя вести подобающе, но раньше мне казалось, что искренние эмоции, когда мы наедине, это мило.

Я прохожу, не обращая внимания на притворную обиду. Лали бросается следом:

– Господин Лотт так долго ждал! Он так предан вам, госпожа.

– Я должна верить, что он справится, не так ли? Поскольку он сам принял решение, я не должна унижать его жалостью.

Лали помогает мне переодеться ко сну. Моя отповедь ей как об стенку горох, Лали продолжает ворчать и жаловаться, намекая на моё жестокосердие. Конечно, я могу приказать ей замолчать, но я не хочу –  я хочу получить повод её уволить. Моего желания достаточно, чтобы сместить Лали с позиции моей личной горничной, но я опасаюсь, что мама пожалеет девочку и оставит в доме. Именно поэтому мне нужен весомый повод.

– Спокойной ночи, госпожа.

Лали, наконец, уходит.

Её пожелание будто проклятье. Я ворочаюсь, снова и снова возвращаюсь в кошмары будущего, воспоминания мешаются со сновидениями, и я просыпаюсь в холодном поту, чтобы снова провалиться в кошмар.

Утром я встаю совершенно разбитая.

За окном дождливая серость. Я поворачиваюсь на бок. И тотчас слышу голос, который скоро начну ненавидеть.

– Госпожа, вы проснулись? Доброе утро! –  от вчерашней обиды не осталось и следа, Лали сияет.

– Принеси мне кофе, –  приказываю я.

Заморский напиток популярен у наших соседей, в Вадоре традиционно предпочитают чай, но мне нужно взбодриться.

– Да, госпожа! Её высочество прислала приглашение, –  Лали подаёт мне конверт.

Я резко сажусь.

Послание принцессы бодрит, как никакому кофе не снилось. Я точно помню, что в прошлой жизни не получала никакого приглашения. Её высочество ограничилась горячим поздравлением, когда дата моей с Реем свадьбы была назначена официально. Поскольку я была опозорена, в предварительной помолвке не было смысла.

В прошлом я считала принцессу подругой и не заботилась о том, что мы сблизились подозрительно быстро. Хах, её высочество Габриэль была той, кто свела меня с Реем, и именно она подогревала мою влюблённость. Фрейлины на чайных посиделках только и вздыхали, какая я счастливая, как мне в этой жизни повезло. Я верила…

Я вскрываю конверт. Принцесса приглашает меня на полуденный чай в саду, и это связано с тем, что вчера я избежала ловушки.

Видимо, Рей сообщил о провале наследному принцу, тот в свою очередь передал новость сестре, и она собирается принять меры. Она готовит новую ловушку?

Я бы предпочла сказаться больной, чтобы избежать ненужного мне неприятного визита, однако с Лали под боком нечего и думать о том, чтобы соврать.

Ехать придётся.

– Кофе, Лали, кофе.

Горничная опрометью выбегает из комнаты, и я невольно задумываюсь, готова ли Лали только шпионить за мной, всем домом ради Рея или не погнушается подать яд? В любом случае начинать устранение семьи Кокберг с меня короне не выгодно, ведь я считаюсь бездарной дочерью, но горячо любимой.

– Ваш кофе, госпожа.

– “Светская хроника”?

– Одну минуту.

Кофе Лали подала идеально –  на постельном столике. Я подхватываю молочник, разбавляю чёрную горечь молоком и сахаром. Лали пристально наблюдает за мной, хмурится. Я же спокойно делаю первый глоток и открываю журнал.

– Госпожа, а как же приглашение принцессы?

– Лали.

После устроенного Реем представления я должна знать, насколько сильно пострадала моя репутация на этот раз. Что пишет обозреватель? Лучше бы, ничего не писал, но это невозможно. Первый разворот всегда посвящён официальным и полуофициальным новостям дворца. Я просматриваю лишь мельком: ни званый ужин с участием имперского посла, ни рождение первенца в боковой ветви мне не интересны.

Второй разворот –  светские новости: официальные сообщения о помолвках, благотворительность, встречи в салонах, скачки. Выходка Рея упомянута. “Господин Рей Лотт, чьи заслуги высоко оценил его высочество принц Джерден, посватался к княжне Кокберг, несмотря на принадлежность к старшей ветви рода, не получившей благословения богини. Дом Кокберг хранит молчание. Подробности в номере”.

Что я только что прочитала? Ни слова лжи, но факты поданы так, будто Рей для меня вполне достойная партия, а молчание –  это ни что иное, как пустое высокомерие.

Я переворачиваю страницу. Третий разворот всегда отдаётся центральной статье номера. Прошлый раз именно третий разворот рассказал свету о моём позоре. В этот раз статья тоже здесь, темы важнее не нашлось.

Обозреватель красочно и со вкусом рассказывает, как влюблённый господин Рей Лотт, коленопреклонный простоял перед домом Кокберг до глубокой ночи, но в ответ на свой искренний сердечный порыв, получил лишь холод. “Может быть, в глазах Кокбергов признанный принцем Джерденом талантливый молодой человек, которому пророчат головокружительную карьеру, пустое место?”

Пфф!

Разве принц позволит жить кому-то кто знает правду об уничтожении княжеской семьи? Лично я уверена, что Рей бы меня не надолго пережил.

Кофе кончается, статья –  тоже. Я удовлетворённо переворачиваю страницу. Как обозреватель ни пыжился, он так и не смог написать ничего по-настоящему плохого. Высокомерие свет простит, ошибки –  нет.

К сожалению, статья не дала мне подсказки, чего можно ожидать от принцессы.

– Вы как будто изменились, госпожа.

– Я расстроена из-за Рея Лотта, –  пожимаю я плечами.

– Вы обязательно будете с ним вместе, госпожа! Любовь, как у вас с ним, должна быть счастливой, вот увидите!

Уже видела. Спасибо, но мне не понравилось.

– Рей вчера создал трудности моей семье, Лали. Я недовольна им.

Может, получив таким образом предупреждение, Рей хотя бы на время притихнет?

Я пролистываю “Светскую хронику” до конца, но больше ничего интересного не нахожу. Время поджимает, опаздывать на чаепитие к её высочеству дурной тон, и я откладываю журнал. Лали, надо признать, очень быстро помогает мне привести себя в порядок. Пока я наспех завтракаю, Лали собирает мои волосы в воздушную причёску, закалывает несколькими шпильками.

Экипаж уже ожидает внизу.

– Мне не нужно идти с вами, госпожа?

Чаепитие в саду не бал, провести горничную с собой не получится, если бы Лали поехала, то ей пришлось бы ждать в экипаже. Нет причин тащить её с собой, но раньше Лали всегда стремилась поехать.

– Кажется, ты тоже изменилась.

– Простите, госпожа, у меня красные дни.

– Тогда отдыхай, –  киваю я. Разумеется, я не полезу в трусы проверять, хотя уверена, что Лали врёт. Думаю, она хочет отчитаться перед Реем.

Не важно.

Экипаж трогается.

Ехать до дворца недалеко, но я всё равно немного припаздываю, и в полдень, когда я должна уже быть в саду, я ещё только предъявляю гвардейцам приглашение. Мне не требуется сопровождение, во дворце я ориентируюсь достаточно свободно, гвардейцы спокойно пропускают меня.

Из холла я поворачиваю в Галерею парадных портретов, через неё быстрее всего добраться до нужной мне террасы. Галерея традиционно безлюдна, только почившие Великие князья смотрят со стен и словно укоряют. Меня? Последнего прямого потомка? Я приподнимаю подол и бегу. Запыхавшись, я легко скрою за одышкой своё истинное отношение к принцессе. Я боюсь, что самоконтроль подведёт меня, и Габриэль увидит моё истинное отношение.

Я совершенно не ожидаю, что окажусь в галерее не одна. Перед портретом легендарного Дарена Вадора, склонив голову набок, стоит брюнет. Царственная осанка, презрительный прищур, руки небрежно заложены за спину и пальцы сцеплены в замок.

Мои шаги гулко отдаются от стен.

Брюнет медленно поворачивается, и я невольно думаю, что уроки высокомерия нужно брать именно у него.

Мы не были представлены друг другу, но я знаю, кто этот брюнет. Он ни кто иной, как посол империи Таэль, граничащей с Вадором и мечтающей, как они говорят, “воссоединиться с полуостровом”.

До того, как храм Белой богини был захвачен чудовищами, полуостров действительно входил в состав империи.

Я останавливаюсь, будто на стену налетаю. Посол –  фигура весомая. Могу ли я использовать его для защиты семьи? Это будет называться государственной изменой, да? Но я не собираюсь стесняться! Звучит по-детски, но правящая семья первая совершила предательство.

Может, завещание последнего Великого князя и впрямь было подделкой?

Наверное, я слишком пристально рассматриваю посла. Он насмешливо изгибает полные губы:

– Леди, я настолько хорош, что вы влюбились с первого взгляда? –  в голосе неприкрытая насмешка.

Стройный, поджарый, черты лица, что называется, породистые. Его глаза завораживают –  чёрные, как безлунная ночь, совершенно лишены естественного блеска. Кровь… демонов?

Что он там спросил?

Я медленно приближаюсь к брюнету. Вблизи видно, что волосы струятся мягкой волной. На ум невольно приходит сравнение –  Рей иногда позволял себе ходить с сальными. Кажется, господин посол удивлён, да? Я улыбаюсь.

Коснувшись его плеча, стряхиваю невидимую пылинку.

Его глаза широко распахиваются. Он задерживает дыхание.

– Господин, вы скоро лопните от самодовольства.

Я не лгу. Вскоре этот холёный высокомерный тип найдёт свою смерть. Он будет разорван дикими зверями на ближайшей Великокняжеской охоте.

Глава 3

– Неужели?

– Хей, я предсказала вам близкую смерть. Вы могли бы быть посерьёзней.

Его взгляд становится острым, совсем не таким, какой ожидаешь от высокомерного лорда, услышавшего в свой адрес очень злую шутку. Самое поразительное, что господин посол совсем не злится, а ведь при желании он мог бы раздуть мои слова в международный скандал. Я только сейчас сообразила… Или не мог? Свидетелей-то нет.

Он повторяет мой жест, стряхивает несуществующую пылинку уже с моего плеча. Но если у него рукав длиный и из плотной ткани, то у меня летящий рукав-крылышко. Его пальцы словно невзначай соскальзывают по моей обнажённой коже.

От мужчины приятно пахнет кофе…

Простейший жест, но у меня дыхание перехватывает. Я злым шлепком ударяю его по ладони, но в результате только прижимаю его пальцы к себе. Лорд искренне хохочет:

– Госпожа, вы очаровательны, когда похожи на разъярённого котёнка. Не назовёте своё имя, раз уж мы оказались в столь… интимной ситуации?

– Оу? Господин таэльский посол не может узнать высшую аристократку страны визита? Неужели господин посол некомпетентен?

Я, наконец, разрываю дистанцию и иду прочь. Сердце бешено колотится. Я всерьёз опасаюсь, что он попытается меня остановить. Иногда отсутствие свидетелей отнюдь не благо.

Сейчас нет, а в будущем после следует иметь в виду и… использовать.