– Да, а что? – спокойно снаружи но с бурлящими эмоциями внутри ответил Пэниан.
Еще издали он заметил, как дождь словно факел высветил обворожительную фигуру любимой. Однако, вблизи он пытался не смотреть на ее молодое и притягательное тело, это давалось ему легко, ведь лицо ее было не менее прекрасным, а ее томным взгляд был красивей самого художественного заката.
– Мне нужно накормить детей.. ты не мог бы зарезать курицу? – восстанавливая дыхание вопросила она.
– Эту? – ухмыльнулся Пэниан.
– Ну.. да – немного неуверенно ответила Мила.
– А разве она уже не мертва? – спросил Пэниан.
Бросив удивленный взгляд на куру Мила осознала, что та спустила дух. Она даже не заметила этого, ее охватило негодование.
– Может грозы перепугалась? – предположил Пэниан.
– Нет, наверно я ее слишком сильно сжала – скорбно добавила Мила.
Голод еще не успел придти в ее дом во всем ужасе, не желая кормить детей мертвечиной Мила положила куру на землю для других более нищих хуторян, коих было немало. Не успела она выпрямиться как грянул сильным гром, Мила вздрогнула от испуга.
– Побежали домой – предложил Пэниан словно у них было общее жило.
Через мгновение он бросился прочь приглашая за собой свою возлюбленную, та не преминула ринуться в след. Их хлесткие шаги начали расплескивать все лужи встречающиеся на пути. Пэниан замедлился давая нагнать себя Миле, однако как только она приблизилась он резко преградил ей дорогу чуть не свалив ее с ног. Еле сохранив равновесие Мила начала громко хохотать, Пэниан так же утонул в смехе.
– Я чуть лицом в лужу не упала – сквозь хохот выдавила из себя Мила.
Пэниан продолжал безудержно смеяться.
Со стороны они выглядели словно два беззаботных ребенка искренне радующиеся простому дождю. Бегом они добрались до избы Пэниана, тот буквально запрыгнул на свое крыльцо спасаясь от дождя, но Мила его примеру не последовала. Миновав его дом и двинулась к своему.
– Мила, ты куда? – окликнул ее Пэниан, он любил называть ее по имени.
– Возьму другу курицу и сразу вернусь – ответила она укрывая лицо руками.
– Не нужно – подбежав к ней Пэниан взял ее за руку и повел в свой дом.
Перейдя порог он сразу отпустил ее руку, Мила даже не успела попросить об этом или не хотела.
– Сколько в доме детей? – спросил Пэниан, он знал про заработок Милы.
– Двое – неуверенно ответила она все еще чувствуя его крепкий хват на своей нежной ладони.
Пэниан принялся наполнять корзину разными овощами.
– Много не надо – стеснительно произнесла Мила.
Однако Пэниан и не думал униматься.
– Мне неудобно столько брать – вмешалась Мила – убери хотя бы половину, нас всего лишь трое, два ребенка и я, мы столько не съедим.
– А я всего лишь один, так что бери и беги скорее к детям – обыденно спокойно ответил Пэниан внимательно разглядывая ее тусклые глаза.
– Спасибо – робко выронила Мила и неуверенно пошагала к выходу, но завидев дверь она вспомнила табличку – Пэниан? – обратилась она – я хотела узнать, за что тебя выгнали из совета?
– Меня не выгоняли, я ушел оттуда сам – тихо ответил Пэниан.
– Почему?
– Потому что они сказали, что ты не самая красивая девушка всех времен – произнес Пэниан, в его грустных глазах отражалась вся та боль, что приносила ему любовь.
Мила искренне улыбнулась и вышла из его дома, она была наслышана, что его часто попрекают за чувства к замужней девушке.
Пэниан упал в старое кресло и начал тяжело дышать, он никогда не испытывал столь сильных ощущений. Все что ему было так нужно, любо и дорого было в этом человеке. Он бы обрек себя на голод, что бы сберечь для нее последний кусок хлеба, лишь бы она за ним приходила. Он без доли сомнения променял бы все, что у него есть и будет на один короткий миг рядом с ней, он бы пешком перешел Горную линию если бы знал, как она там страдала. Любовь, что в нем горела была абсолютна особенной как и та, которую он полюбил. Насытившись эмоциями он встал из кресло и начал трезво оценивать свои действия. За злость Пэниана на самого себя поплатились все стулья в его доме, все они полетели об стену. Он посчитал, что дал слабину сделав комплимент и твердо решил более такого не допускать.
13.Грязный городок 30.01.1000
В крепости Глорина протекала веселая пирушка, громкая музыка и великолепный стол сопутствовали ей. Вино лилось рекой вгоняя всех присутствующих в забытье. Глорин восседал на главной стороне стола рядом со своим правшой Галином, что внимал каждому его жестк и слову. Служанка виночерпий так же находилась возле него угощая его питьем всякий раз как он пожелает. Она стояла не отрывая взгляда от господина, ибо гнев его был ужасен на рабов своих, да на всяких подданных.
– Думаю пора – приклонившись к уху Глорина произнес Галин – самый раз.
Глорин одобрительно кивнул, Галин немедля дал жест менестрелям, от чего те в тот же миг перестали играть на арфах да лить музыку из своих уст.
– Друзья! – обратился Глорин воспарив над своим стулом – давайте отложим не на долго кубки с вином и поговорим о важном. Нашу вотчину ждет доселе невиданное испытание – в зале воцарилась тишина, все сидевшие за щедро накрытыми столами устремили свои взоры на хозяина городка – ослабевшая за время пьяного правления корона сойдется в войне с врагом омерзительным и безжалостным, с безумцем Орминием!
Гости переглянулись, имя Орминия вызывало у многих тревогу, так как слава его была во истину лихой. Чертог, что еще давеча был объят весельем омрачился от одного его упоминания.
– Два врага, один другого хуже. Всякий из них не задумываясь пожертвует тысячами жизней ради заветного триумфа. Лорды, рыцари и простолюдины против собственной воли будут втянуты в эту резню. Междоусобная война искромсает наше королевство, ввергнет его во мрак и все это под боком наших врагов ханвийцев – Глорин сделал паузу внимательно рассматривая своих гостей – я намереваюсь создать третий лагерь, который объединит под своими знаменами всех тех, кто не желает убивать и причинять вред своему брату и стране, мы соберем все силы и объявим нейтралитет – закончил он речь и уселся за стол.
– Друзья.. товарищи.. братья – обратился Галин встав возле стола и делая паузы между словами – вы те, на кого мы рассчитываем, те, с кем мы желаем разделить роль спасителей страны, и те, кому мы можем довериться. В грядущей войне никто из вас не останется в стороне, над вами будут довлеть корона и черные знамена требуя присягнуть им на верность, однако мы хотим, что бы вы были именно рядом с нами, на стороне правды, на стороне народа!
ТурАтун демонстративно поставил кубок на стол, протер губы испачканные жирной свининой, встал и начал речь – я предводитель Туронов, отряда с долгой и славной историей, однако ныне имеющие репутацию разбойников и воров, шанс вернуть былое имя мы не упустим!
Туроны некогда были элитным отрядом, созданным во время Первой Вакхала-Ханвийской войны. В те, первые годы своего формирования туроны шли в бой первыми вдохновляя остальных. Однако, сейчас о былом величии приходилось лишь говорить, в мирные годы яростные воины сменились простыми разбойниками, которые укрывались вдали от короны у подножья Горной линии. Туроны растеряли доверие короны еще при отце Ариана Бриане Добром, который взвалил на них всю вину за сокрушительное поражение от соседей. Однако, даже будучи в опале туроны продолжали представлять значительную и весомую часть армии Вакхалы, носящее название «Эскар». Как многое другое в королевстве, все переменилось со вступлением Ариана на престол. Проиграв войну с короной отряд туронов сильно поредел и оказался на грани исчезновения но зачем то продолжил существование как что то единое и боеспособное. Очевидная и горькая правда заключалась в том, что туроны в настоящее время представляли из себя кучку негодяев, поочередно примазавшиеся к былым заслугам этого славного полка.
– Мы ничуть не сомневались в жителях Великих высот – радостно воскликнул Глорин, так назывались земли граничащие с горным хребтом, большая часть из которых вечно лежали под тенью громадной арки.
Туроны часто селились в пещерах прогоняя из них бледных, самое беззащитное племя в королевстве, в своей слабости они превосходили даже общину кривоногих. Закончив пламенную и довольно лаконичную речь ТурАтун уселся за стол, давая высказаться другим, однако вслед за ним никто не вскочил. Гости сидели безмолвно перекидываясь взглядами, тишина зала затянулась. Глорин разочарованно начал кивать головой.
– Более нет охочих быть причастным к спасению своего народа?! – вопросил Галин.
Из-за стола лениво поднялся рослый мужчина с длинными волосами собранными в толстую косичку. Его обступали столь же хорошо сложенные люди. Из группа сильно выделялась своими размерами на фоне других.
– Мы явились мысля, что едем на пиршество, ведь именно так гласило ваше послание – начал мужчина низким голосом, он являлся сыном вождя племени оборотней и наследником его – мы бы и рады быть в числе тех, кому уготована роль спасителей королевства, однако, нас трагично мало. Каждый из вас должен знать, что с нами сотворил Фауст, этот подлец, до какого ничтожного числа он нас довел, более ни в какие дрязги, крупные или мелкие, мы не влезаем, не то нас просто не станет, ибо воистину нас осталось ужасно мало.
Выходцем именно этого племени являлся королевский страж Ричи, он был младенцем вывезен из селения в миг их кровавого краха учиненного непосредственно королем руками Фауста Сокрушителя. Всякий из их общины мог перевоплощаться в громадного волка, однако только вождь имел сакральную особенность, он обладал пением, что было ужасно для слуха людского но манило волков со всего королевства. Послы из Деревни оборотней оказались не одиноки в своем не хотении вступать в сговор с Глорином. Никто более не изъявил согласия на сомнительное предложение.
Громогласные слова Глорина не впечатлили их, напротив, в них чувствовалось лукавство. Пиршество продолжилось, однако, назвать веселым его было уже нельзя. Лорд Грязного городка вновь потерпел болезненную неудачу.
Проявив великое терпение он вежливо переждал весь пир ненавистно и незаметно для гостей скрепя зубами.
Глорин продолжал пребывать в опустелом чертоге глубокой ночью. Галин присоединился к нему с кислым лицом держа в руках письма с разломленной печатью.
– Совет этого лицемерно вежливого пирата ни стоит ничего, ровно как и его заумные слова – Галин бросил пергамент на стол – иные ответили отказом!
Взгляд Глорина из пустого превратился в стеклянный, а лицо его покраснело от тихой злобы – Галин, швырни ту вазу в эту тварь – повелел он желая выплеснуть свой гнев.
Галин улыбчиво пошагал к сосуду, крепко взял его в руки и со всей дури бросил прямо в голову рабыни, что стояла в ближайшем углу. Ваза рассекла ей чело и сбила с ног, потеряв равновесие она свалилась на пол но тут же вскочила не осмеливаясь лежать. Кровь из ее увечья тонким ручьем потекла по лицу и окропила ее верхнюю одежду. В ужасе перед следующими мыслями Глорина она стояла еле шатаясь от слабости и страха. Боль точно морские волны, то приливала, то отступала на ее лбу. Другие служанки в зале так же были охвачены всеобъемлющем тревогой.
Губы Глорина дрожали от немыслимой злости, которая пожирала его изнутри – сожгите ее, так что бы я слышал ее вопли – приказал он чувствуя хоть и слабую но все же удовлетворенность от своей власти, он искал в ней спасение в этот трудный для себя час.
Стража озверело вцепилась в прислугу и уволокла ее вон из зала.
– Столько раз я грезил вновь ощутить на своих плечах руки – скаля зубы начал Глорин – но все эти мечтания меркнут по сравнению с тем, как я желал самолично вырезать сердца всем этим ублюдкам, что явились в мой город, испробовали мое яство, ощутили мою гостеприимность и плюнули мне прямо в лицо.
– С нами Туроны – блеснул оптимизмом Галин садясь за стол.
– Туроны.. – скорбно повторил Глорин – почему именно они, от них прока меньше нежели проблем, они и себе не в силах помочь.
– Полагаю, им союзник нужен был не меньше чем нам – ответил Галин – они находятся в состоянии постоянный войны с пауками переростками и Лесными воинами.
Снаружи начали доноситься четные мольбы о пощаде, рабыню начали обливать маслом.
– Продолжим поиски союзников? – осторожно и неуверенно спросил Галин.
– Продолжим – решительно произнес Глорин – но не столь же рьяно и отчаянно, не то меня сочтут за слабого.
Галин безмолвно покивал головой.
– Собери всех, кто может держать в руках меч и пущай с утра до ночи упражняются на нем – повелел Глорин.
Галин вновь остался молчать, а тем временем мольбы рабыни сменились на душераздирающий рев от немыслимой боли. Всепожирающий огонь нещадно объял ее нежное тело, которое стремительно теряло свою красу. В невероятных муках она бросилась прочь в наивных поисках спасения. Окружавшие ее наемники, а так же простые обыватели городка глазели на нее утопая в истеричном хохоте, данное зрелище оказалось им по душе. И не было в их сердцах никакого сожаления по страданиям невольницы и быть не могло. Обессиленная рабыня свалилась на землю все еще болезненно ощущая огонь, что плавил ее кожу. Однако, одному из наемников не понравилось, что пламя начало стихать, подступив ближе он обдал ее последними остатками масла из урны. Это вызвало настоящий восторг у насельников города. Спустя мгновенье прекрасная дева, блеск которой был способен удивлять полностью обуглилась. В миг перед гибелью она вспомнила своего возлюбленного, что так же рабствовал в твердыне Глорина. Их последняя встреча оказалась мимолетной и они не успели в полной мере насладиться общением. Они отчаянно мечтали о свободе и жизни в дали от безжалостных вакхал, что измывались над ними каждый день.
– Галин? – обратился Глорин – призови наших друзей.
– Братьев смерти? – вопросил Галин.
Глорин молча кивнул, в ту же ночь Галин передал все распоряжения хозяина города своему подручному.
14.Рамбург 01.02.1000
Король Ариан сидел на главной трибуне наблюдая за кулачными боями. Компанию ему составлял его сын Киван, так же, неизменно рядом находились Ричи со служанкой виночерпием. Арена находилась в шаговой доступности от королевского дворца. Путь с верхнего яруса на нижний требовал больше времени чем дорога от врат первого яруса к ристалищу. Король не покидал свой дворец без своих лучших рыцарей. Весь путь, что должен был проделать Ариан надежно охранялся и заблаговременно перекрывался, даже если для этого требовалось на целый день парализовать движение и торговлю в столице.
– Жалкое зрелище – высказал недовольство Киван.
Два брата раба вынужденные биться на потеху публике дрались крайне вяло.
– Может это потому, что не стоит ставить друг против друга родных братьев? – немного недовольным тоном спросил Ариан смакуя вино в своем кубке, его разум был уже помутнен.
Киван ухмыльнулся, именно он являлся инициатором подобной пары. Юный кронпринц поражал своей находчивостью и изобретательностью в унижении и мучении людей. Толпа начала недовольно гудеть призывая бойцов к более яростной битве. Неожиданно на главной трибуне появился Питер.
– Питер, ты ли это? – удивился Ариан.
Добродушный принц не сильно жаловал подобные увлечения и в целом был противником нацелено жестокого обращения к рабам.
– Тебя ведь не привлекал мужской спорт – добавил Киван продолжая ухмыляться.
Сидя на удобном кресле в тени он чувствовал себя главным героем сего турнира. Все внимание зрителей, по его собственному мнению было нацелено исключительно на него, будущего короля, что родился и вырос в роскоши не зная ни одного голодного, холодного дня.
– Закрой рот, Киван – ответил Питер – Ваше Величество, я со срочным донесением!
– Излагай – повелел король не отрываясь от вина.
– Глорин Безрукий, узурпировавший власть в Грязном городке усердно ищет союзников, это может быть связано его страхом перед Орминием, мы должны незамедлительно усилить и ускорить переговоры по союзу с Советом.
– Единственным поддерживающим идею альянса с Советом был ты. Усиль и ускорь, что тебе мешает? – проявил привычное равнодушие к государственным делам король.
– Им обещана встреча с королем, Ваше Величество – ответил Питер.
– Мы обсудим это позже, как и твои слова про государя перед скопищем никчемных стариков, «Ариан не войдет в историю как толковый король», так ты сказал перед Советом, верно? – с ненавистью в глазах спросил король.
– Вам приврали – сухо ответил Питер.
– Ступай себе, позже свидимся – повелел король – про угрозы моим гвардейцам тоже обмолвимся.
Питер одобрительно кивнул и повернувшись к нему спиной устремил свой поникший взгляд на арену.
– Это два брата – радостно поведал Киван.
Однако, Питер этих слов не расслышал, его охватила тревога и злость на короля. В этот момент на главную трибуну вышла Элиан. Взгляды кузенов встретились.
– Тебе лучше? – иронично обратилась принцесса, Питер легко улыбнулся.
– А я правда волновалась за тебя – с разочарованной миной произнесла Элиан.
– Извини – кратко ответил Питер покидая трибуну.
В коридоре он встретил Виджена беседующего с командиром дворцовой стражи.
– Принц Питер, приветствую – обратился Виджен.
– Приветствую – ответил Питер внимательно смотря на Флеминга.
