– Лошадь продала? – только и спросил я. – Так дорого?
– Тут особое искусство, Морт, – вздохнула она. – Я потому тебя и не взяла.
– Что за искусство?
– Точно хочешь знать?
– Точнее не бывает!
Натсэ поставила ногу на ступеньку, как бы невзначай потянула подол платья, обнажив бедро, и сказала всё тем же голосом, которым только что меня окликала:
– Не желаете ли купить мою лошадку, м-м-м?
Я бы купил у неё всё, что угодно.
– Перестань! – Я за руку втащил её к себе. – А если бы?..
– Морт, я – не Авелла. Но уж от простолюдина и Авелла бы отбиться сумела. Ты там что, аренду смотрел? – Она пошла в обход тумбы.
– Да. Думаю снять что-то за восемь-девять гатсов. Дом с ванной есть, но там двадцатку просят, а это…
– Это как раз то, что нужно, – перебила меня Натсэ и, привстав на цыпочки, сорвала объявление. – Раз уж мы здесь застряли, я хочу хотя бы пожить со всеми удобствами.
– А ведь, помнится, ты была готова на козьей шкуре спать, – подколол я её.
– Ну, вспомнил! Я тогда, во-первых, была рабыней, а во-вторых, мы в деревню собирались. А это – хоть и убогий, но всё же город. Разницу чувствуешь?
– Смутно. Слушай, Натсэ, я пока понятия не имею, как заработать денег…
– Ой, да не волнуйся ты! Заработаем. Где-где, а в городе со мной не пропадёшь. Пошли в градоправление.
– Зачем? – удивился я.
– Тут не указано адреса, куда обращаться по аренде. Значит, ключи в градоправлении. Говорю же: я в городах разбираюсь, Морт.
Она улыбнулась мне, и мне пришлось в ответ выдавить улыбку. После столь долгого и непростого перерыва, мы с ней осторожно поцеловались, как будто в первый раз.
– Хороший ты, – шепнула Натсэ, потеревшись о мой подбородок макушкой. – Ладно, идём. Расслабимся, когда запрём изнутри дверь своего дома.
Как только я повернулся, меня встретила довольная улыбка Гетаинира.
– Сэр Ямос! – заорал он, будто старого друга встретил. – А я как раз о вас думал. В градоправление иду. Со мной не желаете? Сразу всё и решим на месте.
Глава 10
В маленьких городах, вроде Дирна, маги были в диковинку. Как мне объяснили по дороге в градоправление, Асзар – официально – был тут единственным магом и большую часть времени балду пинал, проживая на бюджетные средства.
– У кого ни рук, ни мозгов, – говорил Гетаинир, – тем после академии самый лакомый кусочек – пристроиться в каком-нибудь занюханном городишке. Сюда по штату не полагается больше одного мага. Основная задача – следить, чтоб никакие другие маги тут свои дела не обделывали, в обход клана. Ну, налоги, всё такое. Так что вас Асзар теперь в любом случае ненавидеть будет. Приглядывать придётся. Кончилась лафа.
– А вы с ним как будто знакомы? – спросил я.
– Как же! Вместе учились, вместе закончили. Академию в Сезане. Уж над ним ещё тогда все ухахатывались. В основном, из-за голоса. Слыхал, как пищит? Будто птенчик под колесо попал. Вот он, курсе на третьем, шипеть выучился. Тоже, конечно, посмеялись, но звучит, надо сказать, жутковато.
– А волосы-то он зачем красит?
– Да не красит он. У него – странная ситуация, сэр Ямос… Отец – маг Воздуха, мать – маг Земли. Оба безродные, но чистокровные. Говорят, такое редко, но получается. Обычно кто-то один доминирует, и тогда волосы, да и вообще внешность ребёнка такие же, как у отца, или матери. А тут – оба одинаково никчёмные, женились по великой любви, вот и получился у них Асзар.
Я вспомнил Авеллу, у которой во внешности ничегошеньки от отца не было. Наверное, он и поэтому тоже на неё постоянно злился. Да и Зовану, понятное дело, неприятно было осознать, что его мачеха «доминирует» над отцом. Отец-то вон какой – в пенсне, грозный. А мачеха – вся воздушная, белая, пушистая, и только и делает, что улыбается.
Асзару я потихоньку начал сочувствовать. Зря, конечно, и надо бы придушить в себе это гнусное чувство. Я, вон, Гиптиусу, жениху Сиек-тян, уже посочувствовал, блин. И что? Он меня в благодарность сперва чуть драконом не убил, потом шантажировал, а по итогу вообще сдал Логоамару. Он, правда, потом извинился, но осадочек-то остался. Короче, нельзя людям сочувствовать. Если маньяк насилует ребёнка – это, конечно, другое дело, но вот если взрослый человек не может себя правильно поставить и в обществе устроиться – туда ему и дорога. Пошлют ему Стихии кого-нибудь вроде Натсэ на жизненном пути – пусть она с ним и заморачивается, как этого бегемота из болота вытащить.
Наконец, добрались до градоправления. Вопреки моей логике, находилось здание не в центре, а где-то в сложнодоступной запинде, зато посреди парка. Парк, конечно, был – одно название. Две ёлки, три палки, развороченная земля и каменная скамейка перед заглохшим фонтаном.
– Облагораживают, – пояснил Гетаинир.
– Давно?
– Пятый год вроде.
Ну, аж что-то расслабилось внутри у меня. Я дома!
Здание оказалось невзрачным. Каменное двухэтажное строение, вытянутое в длину. Окна забраны решётками, дверь дубовая. Ни тебе украшений каких, ни тебе гордо реющих флагов. Просто стоит такой прямоугольник каменный посреди парка. Ну, ок…
– По аренде куда? – деловито осведомилась Натсэ, когда мы вошли внутрь.
В отличие от бани, тут специального человека не было, который сидел бы напротив входа и снабжал посетителей ценной информацией. Даже никакой бумажки на стене.
– По аренде – это в пятый, – сказал Гетаинир, махнув рукой вправо. – Но давайте сперва с лягушами порешим.
Мы не возражали. Свернули влево, прошли длинным коридором, между двумя рядами одинаковых дверей.
– Как тут вообще ориентироваться? – недоумевал я.
– Простолюдинам? Понятия не имею. Сами себе вечно проблем насочиняют и сидят, радуются. А если ты маг – так открывай пинком любую дверь и рявкай. Время сэкономишь.
Рявкать я пока особо не умел, надо будет потренироваться на кошках. Вернее, на коте. Ну а что? Его ведь Мортом зовут. Так и хочется наорать. Уж с самоненавистью-то у меня всё в полнейшем ажуре.
Мы поднялись по узкой лестнице на второй этаж. Здесь коридор был побогаче, даже ковёр на полу лежал – длинный такой. Замызганный, правда, но – ковёр. Одна дверь отличалась от других наличием таблички. «Градоправитель», – гласила она.
– Вот и пришли, – сказал Гетаинир и – не пинком, правда, а рукой – без стука открыл дверь.
Градоправителем оказался полный лысеющий мужчина в чёрной мантии и – сюрприз! – в пенсне. Макушка у него блестела, отражая скудный осенний солнечный свет. На нас, ворвавшихся без предупреждения, он посмотрел сперва грозно, но, узнав Гетаинира, тут же степенно поднялся из-за стола и даже обозначил лёгкий поклон. Мол, вы, конечно, маг, и я вас уважаю, но статуса у вас тут никакого, так что на многое не рассчитывайте.
– Здрасьте, – хамски поприветствовал градоправителя Гетаинир. И шлёпнулся в одно из трёх имевшихся кресел. – Слыхали?
– О чём это вы изволите? – дребезжащим голосом отозвался градоправитель.
– Ка-а-ак?! – изумился Гетаинир. – Асзар – неужели не доложил ещё? Вот бездельник!
Мы с Натсэ тоже уселись рядом друг с другом и приготовились слушать. Натсэ всё вертела в руках монетки, по лицу её то и дело пробегала улыбка. Объявление она куда-то спрятала.
Тут в коридоре раздались резкие, злые шаги, дверь опять распахнулась, и на пороге возник Асзар собственной персоной. Он почистился и снова выглядел щегольски. Правда, ногти пришлось постричь, чтобы сломанный не выделялся. Ну, оно и к лучшему.
Градоправитель, как будто в него была заложена такая программа, снова подскочил, поклонился чуть ниже, чем Гетаиниру, и сел. Асзар замер. Во-первых, он явно не обрадовался, увидев Гетаинира, да и меня тоже. А во-вторых, ему не осталось кресла. Я подумал было уступить – исключительно из вежливости – но потом подумал ещё раз и решил не дёргаться. Всю вежливость вложил во взгляд и улыбку. Однако и это заставило Асзара скрипнуть зубами.
– А мы как раз про тебя, – строго сказал Гетаинир. – Где это ты шляешься, а? Трупнину ещё когда вынесли, а правитель ни сном ни духом.
Асзар решил врубить игнор. Он мрачно уставился на градоправителя и заговорил своим змеиным голосом, от которого и вправду мурашки по коже бегали:
– Сожалею, что нарушил покой вашего утра, градоправитель. Дело срочное. Сегодня в трактире «Уютный передок» произошло убийство.
– Уютный кто? – не выдержав, переспросил я.
– «Передок», – фыркнул Гетаинир, поскольку Асзар меня проигнорировал. – Вы не удивляйтесь. Провинция, они про столичный говор не знают. У них «передок» – это часть города, что спереди, у самого въезда. Но я тоже хохотал, когда узнал. Потому, собственно, в трактире том и остановился – думал, ну как название со значением. Так, погоди, Асзар, ты чего несёшь? Убийство – это когда человек убил. А там лягуш загрыз…
– Я внимательно обследовал труп, – продолжал шипеть Асзар, лишь лёгким румянцем на щеках дав понять, что слышал Гетаинира. – Дело странное, градоправитель. Непростое. Предположительно, труп обглодала лягушка. Есть даже не очень надёжная свидетельница – из заезжих магов. Но смертельным, очевидно, стал удар длинным острым предметом в шею.
– Ох, – только и сказал градоправитель.
– Поножовщина в трактире – дело обычное, и, не будь пострадавший магом, меня бы это не касалось. Но, раз уж погиб именно маг, я вынужден принять меры. – Асзар, наконец, посмотрел в глаза своему бывшему сокурснику и с видимым удовольствием произнёс: – Господин Гетаинир, я объявляю вас подозреваемым в убийстве. Настоятельно не рекомендую покидать город до окончания расследования, либо до исключения вас из списка подозреваемых. Обо всех переменах места жительства докладывать немедленно, лично мне. Господин Ямос, госпожа Тавреси – вас это тоже касается. Как и госпожи Боргенты. В ближайшее время я со всеми вами переговорю.
– Ну, блеск, – вздохнула Натсэ. – В тюрьму-то хоть не посадят? До выяснения обстоятельств.
– Недостаточно оснований, – отрезал Асзар.
– А нет у нас тюрьмы, – вставил вдруг градоправитель. – Затопило опять, никак с грунтовыми водами совладать не…
– Прошу молчать! – Асзар повысил голос и опять чуть не сорвался на писк. – Я разберусь. Расследование будет завершено в кратчайшие сроки. Виновные будут наказаны.
Он развернулся к двери, но задержался, потому что Натсэ молча протянула ему листок бумаги, сложенный вчетверо.
– Что это? – Асзар, растерявшись, взял листок и развернул.
– Наша перемена места жительства, – пояснила Натсэ. – Мы законы уважаем, господин Асзар. Удачи в расследовании!
То ли почудилось, то ли правда у неё в голосе зазвучало уважение?.. А вот Асзар почему-то вздрогнул, пробежав глазами объявление. Вздрогнул и побледнел – как будто призрака увидел.
Глава 11
Гетаинир негодовал. Мы с ним стояли на первом этаже градоправления, и он просто метался из стороны в сторону, как зверь, то и дело рыча проклятия.
– Это вы на Асзара злитесь? – полюбопытствовал я, исключительно разговора ради.
– А то на кого! – скорчил страдальческую рожу Гетаинир. – Вот же ж тварь въедливая… Какой там ещё длинный острый предмет? Да кому бы он понадобился, инспектор этот, убивать его ещё!
Я пожал плечами. От переговоров в кабинете градоправителя остались смутные и противоречивые впечатления, но суть я уловил: денег город пока не даст. Асзар со всей мыслимой горячностью убедил градоправителя в том, что опасность представляет отнюдь не случайная лягушка, забрёдшая в третьесортный трактиришко, а человек с ножом, убивающий магов.
– Дождутся, идиоты, – рычал Гетаинир. – Вот придёт их сюда целая армия – тогда спляшут! Да только я уж далеко буду. Я издалека посмотрю, как весь этот проклятый Дирн в болото затянет.
В голосе его звучало столько ненависти, что мне сделалось не по себе. И уж никак не добавило оптимизма то, что он вдруг уставился на меня каким-то оценивающим взглядом.
– А вы, сэр Ямос, думаете здесь задержаться? Не советую. Ох, не советую!
– У меня выбора нет, – пожал я плечами. – Жена хочет приключений. Да и с лягушками у меня старые счёты…
Тут я вспомнил, как меня утащила лягушка. Как я потом чуть не утонул в болоте, но чудом выкарабкался. И, разумеется, как Талли отравилась ядом жабьей бородавки. Конечно, нет худа без добра, и если бы не эта бородавка, то Огонь знает, получилось ли бы у меня вернуть сестру. Но всё же душу Талли было жалко. Несмотря на то, что она была злючкой, мы с ней вроде как дружили, или около того. И незадолго до смерти она оказалась не такой уж и злой…
– Я бы десять раз подумал, прежде чем подвергать дам такой опасности, – покачал головой Гетаинир.
– Я обычно не думаю. Меня вдруг посещает ощущение правильности поступка, и я просто делаю. Это как озарение, понимаете?
– Понимаю. Но, поскольку наши с вами дорожки, судя по всему, разойдутся, я бы попросил вас вернуть аванс.
Я сунул руку в карман, мысленно прикидывая, как буду оправдываться за растраченный гатс, но достать деньги не успел. Справа по коридору хлопнула дверь, и к нам подошла, вертя на пальце кольцо с ключами, крайне довольная Натсэ.
– Сняла на три месяца, – сказала она. – На меньше не сдавали. Зато пообещали горничную раз в неделю. Ещё пришлось пошлину уплатить, за то, чтобы нам позволили жить в городе. Прошу, хозяин. – Она бросила мне ключи, я их поймал. – А это вам. Спасибо за помощь. – Натсэ протянула Гетаиниру десяток серебряных монет. Тот принял их с довольно кислой миной, но ничего не сказал.
Натсэ взяла меня под руку и торжественно вывела наружу, как из дверей ЗАГСа. Было такое чувство, словно в этот момент она абсолютно счастлива, и я молчал, не желая разрушать этого её чувства. Потому что всё, что я мог сейчас сказать, было довольно мрачным.
Солнце поднялось уже достаточно высоко, даже потеплело немного – бабье лето запоздало явилось, не иначе, – и Дирн ожил. По улицам ходили мужчины и женщины, деловито сновали дети, чего-то промышляя. Изредка проезжали лошади, одни – со всадниками, другие – с повозками.
– Обрезь есть? – спросила Натсэ в лавке мясника. – Чуть-чуть, мне котика покормить.
– Сколько «чуть-чуть»? – спросил широкоплечий бородатый мужик.
Натсэ положила на прилавок медную монетку. Мужик хмыкнул и молча удалился.
– Асзар-то – не промах, – сказала мне Натсэ, облокотившись на прилавок, как героиня американского фильма, ведущая диалог в баре. – Смекнул, что к чему.
– Кто мог убить инспектора? – спросил я, радуясь, что она сама начала этот разговор.
– Получается, что либо я, либо Авелла, – усмехнулась Натсэ. – Слишком очевидно. Если тут каким-то образом всплывёт моя профессия, то никто даже разбираться не станет.
– В тюрьму я тебя не отдам! Тем более, что её тут нет…
– Ну вот… А я ни разу в тюрьме не была, – надула губы Натсэ. Ей положительно было весело – неизвестно, почему.
– Вот, держите, – плюхнул мясник на прилавок бумажный пакет. Было там, на глаз, с полкило всякой требухи.
Я вдруг понял, что на вырученные Натсэ деньги мы сможем довольно неплохо прожить эти три месяца. Хотя, конечно, ещё одеться нужно, и мало ли какие могут потребности возникнуть. Нужно искать работу, однозначно. Хотя бы потому, что жить за счёт Натсэ мне не хочется.
