Александр Карельских "Санаторий"

Аккуратно сложил сумки, оставив лишь одну – с едой, быстро расстелив заранее приготовленное постельное белье, заскочил наверх.

***

– Матвей – зазвучал голос Серёги в свете тусклой лампы на стене – Кто эти пацаны-то? Один там высокий дылда, лысый такой, через три или четыре плацкарта от нас.

– А-а-а… Парни эти с Озёрок. Наглые типы, мля, – с отвращением молвил новый знакомый, и, судя по звукам, что-то откусил.

Разлепив слипающиеся веки, взглянул на часы. Яркий свет от цифр на электронном табло больно полоснул по глазам. Половина третьего ночи, а они не спят. Мелодичной дробью послышались из прохода быстрые шаги и тенью пронеслась проводница. Догадались, куда устремился взгляд Серёги? Правильно, за короткой тёмно-синей юбочкой проводницы.

Переведя взгляд на Матвея, только что дожевавшего, как оказалось, бутерброд, он спросил:

– В чём их наглость-то проявляется? – затем ухмыльнулся, и, открутив крышку, сделал пару хороших глотков газировки.

– Ну, как сказать…

– Как есть, так и говори! – коротко отрезал мой кент. В его словах чувствовался интерес к их наглости.

– Ведут себя шумно, орут матом, как животные. Их даже было хотели высадить на одной из станций. – пояснил Матвей и взял у Сергея бутылку. Благодарно кивнув, тут же присосался к узкому горлышку. – Видал, даже девчонок проходящих трогали!

– Мда-а… – протянул мой друган, и, облокотившись на край стола, задумался. – Отпиздить бы лысого по-хорошему…

– Серый! – резко заговорил я, и зло посмотрел на него сверху вниз. – Никаких драк, а то высадят всех троих в Мухосранске, и – прощай, отдых.

– Долгожданный отдых! – добавил Саня и повернулся к стене, натянув одеяло ещё больше.

– Ладно-ладно, пусть живут… пока…

Махнув рукой, Серый плюхнулся на нижнюю полку, и буркнув что-то невнятное, отвернулся к стене и замолк.

– Матвей, ты тоже спать ложись, время позднее.

Позднее время и бессонная ночь дали о себе знать. Я вырубился так же быстро, как и в первый раз. Стук колёс и ритмичное покачивание вагона убаюкивали ещё больше.

Однако громкие возгласы и музыка разбудили не только меня, но и моё плохое настроение. Ах да, и ещё весь вагон. Оглядевшись, я не увидел, чтобы хоть кто-то шёл разбираться. Подскочив с полки, резко спрыгнул, натянул мятую вчерашнюю футболку. Увидев моё хмурое лицо, Серёга тоже подорвался. Стоит ли вам говорить, кто был источником шума в пять утра?

“Black Bacardi,

Танцы в моей кровати.

Не говори мне "Хватит!"

Снимай своё платье!”

И звук этой попсовой песни усиливался с каждым моим шагом. Разъярённый, я готов был втащить каждому встречному. Шагая к источнику шума замечал пробудившихся людей на своих спальных местах. На лицах читался вопрос, мол, чего это происходит в такую рань? В глазах других подростков было возмущение и ярость. За собой я услышал ещё шаги, которые, несомненно, добавили уверенности.

– Чё за нах?! – ворвался в их плацкарт я и недоумевающим взглядом посмотрел на дешманскую колонку посреди стола. – Вы одни, что ль?!

Рука подошедшего Санька упала на моё правое плечо.

– Тебя что-то не устраивает? – заговорил лысый.

– Ты совсем даун, или как?! – Вмешался Серый и чуть протиснулся через меня.

Лысый баскетболист встал и подошёл к Серёге вплотную, немного толкнув его в грудь.

– Сядь, мля, и сиди. – я коротко скользнул ребром ладони по плавающим рёбрам лысого. Это и ударом не назовёшь, но при правильном исполнении он быстро выбивает воздух из лёгких. Глаза баскетболиста удивлённо округлились, он отступил и плюхнулся задом на нижнюю полку.

Девчонки, сидевшие в одном углу, выпучив глаза, смотрели на нас троих. А мгновенье спустя подошёл и Матвей. Но второй куплет этого дерьма я терпеть не стал.

– Не поняли, что ли?! – всей грубостью отозвался я и выразительно кивнул на колонку, – или у вас запасная есть?

Ситуация складывалась не в пользу “быкарей”. Четверо противников уже подтянулись, а за нами могла прийти половина вагона, пылающая праведным гневом и желанием расколотить источник звука о головы нарушителей. Парень, лежавший сверху, кивнул девушке и та, мазнув пальцем по экрану телефона, выключила противную мелодию.

– А если, – я продолжил тем же грубым тоном, – ещё раз услышу шум раньше девяти утра, то будем говорить по-другому, и плевать, что приедем сегодня в двенадцать ночи!

– Ясно?! – вставил Саня

Двое сверху что-то буркнули под нос и замолкли.

– Мы ответа не слышим!

– Да ясно-ясно… – заговорил лысый и убрал колонку в рюкзак

***

Оставшийся путь прошёл нормально. Ни единого громкого крика, писка или стона не донеслось с той стороны вагона. Судя по всему, это подействовало не только на их плацкарт.

Тишина и покой, скрип чьей-то полки и стук колёс симфонией заполняли всё время нашего пребывания в поезде. Я ещё успел поспать пару часов. А проснувшись, увидел парней, режущихся в карты с другой компанией. Три девчонки сидели в нашем плацкарте и наперебой рассказывали, откуда они. Услышав милый бархатистый голос, я молча распахнул глаза и попытался представить говорившую. Наверняка русая, рост метр семьдесят, стройная, с аккуратной грудью и пухлыми, розовыми губками. Именно так нарисовало мне воображение обладательницу голоса. Как выяснилось из разговора, она прямиком из Саратова. Отправили их, то бишь, её команду, от спортивной школы. Юные футболистки заняли второе место на областных соревнованиях и удостоились чести попасть в новый санаторий Анапы – “Луч”. Жаль, конечно, что проспал начало разговора и не услышал её имени, но я это обязательно исправлю. В голове уже крутились различные варианты “правильного” появления в компании, но что-то меня остановило. Погодите-ка, а вдруг она жируха, или у неё плечи шире моих, или член от гормонов вырос, кто знает? Медленно перегнулся через край полки, нашёл взглядом говорящую девчонку, ту, с милым голоском. И тут же отпрянул назад. Мля, лучше б у неё член был…

***

– Конечная остановка, город Анапа, – отчеканил механический голос, оповещая пассажиров о прибытии поезда на станцию.

Каждый из нас уже был готов. Сумки собраны, постели заправлены, мусор убран. Вереница спортсменов и спортсменок тянулась от самого конца седьмого вагона, где мы, собственно, и находились. С трудом волоча отцовскую сумку, я умудрился обогнать самых медленных и вскоре вышел в прокуренный тамбур. Пару прыжков по стальным ступеням – и я уже на перроне, вдыхаю полной грудью свежий ночной воздух. Ноздри возбуждённо затрепетали, когда, кроме знакомых запахов железнодорожного вокзала, уловили неведомый, но такой долгожданный запах моря. Никогда его не чувствовал, но он должен был пахнуть именно так: солоновато-кислый оттенок свободы!

Парни вышли следом и радостно огляделись. Что ж, город-курорт Анапа, встречай новеньких!

Часть 5.

Тёплая ночь южного города приветливо встретила наши уставшие лица. Бело-жёлтые яркие звёзды сбивались в кучи на фоне тьмы. Измученные долгой поездкой, пассажиры торопливо вылезали из своих вагонов, держа в руках тяжёлые багажные сумки. Где-то в стороне слышался дробный стук чемоданов на колёсиках о перронную плитку.

– Приехали! – я сделал ещё один глубокий вдох, пытаясь выбить из лёгких остатки затхлой вони вагона. После долгой дороги воздух здесь показался особенно сладким.

В этот момент ночная станция до отвалу заполнилась людьми. Кто-то куда-то спешил, кто-то рылся в сумках.

– Слищ, парень! – пожилой кавказец бесцеремонно дёрнул меня за рукав толстовки, – Такси надо? Недорого возьму…

– Эй! – русый парень лет двадцати поднял вверх руку – Саратовская область, лагерные, подойдите сюда!

Эту фразу он повторил раз пять, всегда с разной интонацией, тембром и громкостью. А последний раз он кричал уже так измученно, будто умрёт на месте.

Извинительно пожав плечами, я устремился к быстро образовавшейся толпе подростков. Усталые глаза организатора покосились на стопку бумажек, которую он стал вяло перебирать и искать одну нужную. А найдя список прибывающих, он сначала долго вчитывался, что вызывало долю смешков у толпы. И, мгновением позже, он громко озвучивал фамилии и имена, на что эти люди коротко отвечали либо “здесь”, либо “я”.

– Удивительно, ни одного “потеряшки”, – довольно подытожил “русый”, спрятав лист в папку – Итак, давайте знакомиться. Меня зовут Михаил Александрович, я педагог-организатор санатория “Луч”, куда вы, собственно, все приехали. К сожалению, поезд вашего направления прибывает поздно. Предлагаю оставить все вопросы на утро, а сейчас организованно проходим к автобусам, которые ждут нас на стоянке вокзала.

Толпа, возбужденно похватав сумки, засеменила вслед сопровождающим. Быстро проскочив полупустое здание вокзала, группа вышла к ожидающим нас автобусам.

– А я уж думал, на вокзале ночевать будем… – пробубнел Саня, доставая телефон из кармана, – Анапа… что за город такой? Где тёлки, фейерверки, гуляния? Мы же на море приехали!

А я в этот момент набирал маме сообщение по “WathApp”, о том, что мы благополучно доехали. Удивлённо оглянувшись по сторонам, я взглянул на блестящие на запястье часы.

– Ты время видел, дурик? Спят все! – словно подтверждая мои слова, один из ППСников у входа в вокзал широко зевнул и потряс головой, пытаясь проснуться, – а отдыхают не здесь, а на пляже. Там, наверняка, даже сейчас идёт веселье.

***

Двое мужчин скромно пили дешёвый кофе из пластиковых стаканчиков и поглядывали на гомонящую толпу у автобусов. Они разительно отличались друг от друга. Первый – полноватый мужчина за пятьдесят, стыдливо прикрывающий остатками волос старческую лысину, был одет в строгий костюм тройку. Несмотря на вечернюю духоту, пиджак был застёгнут на все пуговицы, на идеально выглаженных брюках, заботливо отпарены стрелки. Однако, дешёвые туфли не в тон костюму и видавший виды кожаный портфель выдавали в нём человека весьма небогатого. Его собеседник был полной противоположностью. Высокий, подтянутый мужчина сорока – сорока пяти лет, в брендовых джинсах и футболке. Небрежность седеющей бородки доведена до совершенства искусным парикмахером, а настоящий “Ролекс” поблёскивающий на жилистом запястье, выдавал человека значимого.

– Что-то я сомневаюсь, – заговорил мужчина в футболке, – ты уверен, что это наши?

– Пётр Валерьянович, не беспокойтесь, всё верно. Поезд 316, вот и мой организатор с ними, – потёр руки плешивый и кинул скользкий взгляд на гомонящую толпу.

– Щуплые какие-то! Ты вон того вообще видел? – он махнул головой в сторону толпы.

Плешивый обернулся, сделав пару шагов, и хищным взором уставился на отставших от всех парнишек. Немного подумав, он вновь повернулся к собеседнику и медленным, плавным тоном заговорил.

– Пара щуплых ничего ещё не говорит! – возразил он – Товар хороший. Большинство подростков занимаются единоборствами, занимают призовые места на соревнованиях.

– Так, дальше…

– В общем, восемьдесят процентов из них – из неблагополучных семей.

Пётр Валерьянович почесал седую бородку и задумался.

– Не кинутся?

– Нет! – продолжал кудрявый – Вот например, команда девушек в полном составе прибыла из Саратовского детдома.

– Это хорошо, очень хорошо… – задумчиво проговорил он и потёр ладони.

– Вот, допустим, ещё, – он достал из потрёпаного портфеля папку с файлами и вытащил из них один лист. – Возьмём любое личное дело. Итак, Воробьёв Матвей Александрович, родился в селе Александровка Саратовской области.

– Конкретнее давай! – перебил его бородатый, нетерпеливо похрустывая костяшками пальцев.

– Ага, вот! – Он уткнулся глазами в лист – Спортсмен, борец, в этом году занял второе место на областных соревнованиях в весовой категории 58 килограммов, – затараторил он, быстро перескакивая то на одну строчку, то на другую, ища более нужную информацию. – Нашёл! Отец умер в 2007 году, инсульт. Мать работает в местном магазине уборщицей, пьёт, лишена родительских прав, – пояснил кудрявый и аккуратно сложил документ в файл.

Повисла пауза, которую нарушал только стрёкот одуревших от духоты цикад. Валерьяныч достал золотистую сигарету и закурил, наблюдая, как тяжёлый густой дым растворяется в бледно-жёлтых лучах уличного освещения. В этот момент каждый думал о своём.

– Пётр Валерьянович, всё будет нормально. Все здоровые, сильные и выносливые. Все, – он описал рукой дугу, – абсолютно все прошли качественный медицинский осмотр от Федерации спорта. Рахитов, диабетиков и прочих астматиков здесь и подавно нет. Так что, всё гуд!

– Что ж, – бородач задумчиво проводил взглядом отъезжающий автобус, – Раз так, то ищу покупателей. Ребятам даю добро на подготовку.

– Спасибо, Пётр Валерьянович! Хотелось бы уточнить, когда деньги?

– Сразу, Иосиф Никифорович, сразу! – снисходительно улыбнулся Пётр, – я не меньше Вашего заинтересован в том, чтобы тайна Вашей личности была сохранена. В ночь операции Вас переправят на территорию Украины. В лодке будут деньги, новые документы. А в Украине сейчас, сами знаете, власти русской нет.