– Ох, не признать, госпожа.
Я забрала котомку и плащ, прошла к шкафу. Принялась собирать ценные вещи, пока нянюшка подметала локоны с ковра и бросала в тлеющий камин. Собрав всё, я приблизилась к ней.
– Дева пусть сохранит вас… – дрогнул её голос.
– Мне только выбраться отсюда, – проговорила я. В голове смутные, но всё же были планы. Главное – оказаться подальше от Саймоса, а потом я придумаю как вернуть своё имя и дом. – Я обязательно вернусь, – прошептала и утешительно погладила женщину по спине. – Береги себя, Дори.
– Не волнуйтесь за меня, госпожа, вы берегите себя… – она всё же заплакала.
– Мне нужно идти, – сглотнула я, отстраняясь.
Няня проводила меня потайным ходом, предназначенным для слуг.
Ледяной туман скользил по ногам, заставляя ёжиться. Я вгляделась в темноту и пошла вдоль стены прочь от дома, подкрадываясь к задним воротам. Там была лазейка, о которой не знал никто. Воспользовавшись ею, я оказалась в сырых зарослях можжевельника. Вскоре я вышла на дорогу…
…До столицы я добралась на рассвете. Торговая площадь постепенно оживала, торговцы открывали лавки, поднималась суета. Я бродила по рынку, пытаясь найти ювелирную лавку, где можно обменять украшения на деньги. Но меня принимали за бродягу, никто не воспринимал всерьёз.
– Гляди куда идёшь, раззява! – носильщик жёстко отпихнул меня со своего пути.
– Извините, – пробурчала я, радуясь тому, что меня всё же путают с мальчишкой.
Это хорошо. Очень хорошо. Но плохо то, что ни в одной ювелирной лавке меня не приняли, прогоняли с порога.
– Прочь, нищеброд! – только и слышала я.
Грубость выбивала из колеи. Я не привыкла к такому обращению, отчаяние накатывало с каждым часом моего блуждания все больше. В столице все оказались злыми и неприветливыми. Никому не было дела до моей беды.
Я мерзла – осенние рассветы становились холодными и сырыми, меня пробирало до костей. А погреться негде. Столица Энстердон огромная, она давила своей суетой, мрачностью и безжалостностью. Это не в моём городке в Хоффроне, где жизнь текла спокойным ручейком.
Я уже совсем перестала смотреть под ноги, сжимая плечи и стиснув зубы, вынырнула из толпы и носом уткнулась в ещё одного прохожего. И закрылась руками, ощущая кожей, что на этот раз оплеухи не избежать. Но, как ни странно, никто меня бить не собирался.
– Всё в порядке? – старушечий голос был скрипучий и жёсткий.
Я подняла глаза и застыла. Передо мной стояла седовласая женщина в отрепьях, глаза мутные, на носу уродливая бородавка. Я мотнула головой, почему-то испугавшись, и в то же время щёки мои загорелись – я отчего-то дико смутилась. Может, потому что старуха смотрела на меня будто насквозь.
– Я тебя не видела раньше, откуда ты?
– Из далека, – ответила уклончиво.
Старуха закивала, тряся лохматыми космами. А мне захотелось убраться подальше.
– Обманывать можешь кого угодно, я чувствуя, что ты необычная.
Я встрепенулась, оглядываюсь по сторонам, боясь, что нас кто-то услышит.
– Ты скрываешься не просто так.
– Вы ошиблись, – вздёрнула подбородком.
Я хотела уйти, но она схватила меня за руку костлявыми пальцами и дёрнула назад. Старая, а сил больше, чем у меня – неужели я настолько ослабла от этой проклятой печати? Я тут же испугалась, что она почует мою магию.
– Когда пройдёт время, от помощи не отказывайся, – вдруг заговорила нищенка, – следуй за тем, кто первый предложит помощь. Ты можешь вернуть то, что утрачиваешь.
– Матушка, пойдём, – вдруг подошла женщина.
4
***
Мальчишка клевал носом и жался к стенке кареты, дрожа от холода. Исхудавший до костей, только глаза огромные. Видно, что не ел несколько дней. В конце концов, он уснул, свесив голову на грудь. Я глянул на свой камзол, порываясь накрыть бедолагу, но понял, что это лишнее. Он мужчина, пусть терпит. Да и ему ведь не привыкать.
Больше всего было интересно, откуда у него магия. Она то вспыхивала, то угасала. Сон Эрика был беспокойный, он то и дело вздрагивал, а я не мог оставить его без внимания. Кажется, ему снилось что-то неприятное и страшное, нужно было бы его разбудить, встряхнуть, но я наблюдал за движением магии, пока в какой-то момент – когда мальчишка застонал во сне – она выплеснулась с такой силой, что оглушила меня.
Мальчишка затих и снова погрузился в глубокий сон, а магия начала таять, пока не исчезла, будто её и не было. Я сдерживал себя, чтобы не схватить парня за плечо и не встряхнуть хорошенько, казалось, что он больше не вдохнет, но он снова находил в себе едва ощутимые следы силы. Так можно и поседеть, пока доедем до места. И переживать за оборванца я вовсе не собирался. Если выживет – будет хорошо. А если нет – такова его участь. К сожалению, рождённый с магией зависим от неё.
Я снова оглядел его внешний вид, потрепанный плащ закрывающий худые плечи. Волосы у парня тёмные с медным отливом и хоть все и в пыли, но блестели и выдавали, что он западных кровей. Может такое быть, что Эрик издалека? Вполне, судя по тому, что бродяжничает он совсем недавно – те мальчишки не приняли его за своего. А ещё у него зелёные глаза, яркие, почти как у ребёнка – это тоже подтверждало его происхождение. Да и слишком он вежливый для уличного отщепенца. Как бы то ни было, я выясню, откуда он.
Какую работу для него я мог предложить, пока и сам не знал. Для начала его нужно немного откормить и обязательно позвать лекаря. Мне не нравился хрип в его голосе, не хватало, чтобы он ещё слег с горячкой – это ещё больше подорвет его здоровье.
Эрик снова вздрогнул, поднял голову, глянул на меня сонно и снова утих, стянув на себе сильнее плащ. На вид ему лет шестнадцать, хотя это может казаться из-за худобы, но и ростом парень явно не удался – в ряды гвардейцев дорога ему закрыта.
На что он может мне сгодиться? Хотя лучше пока не строить планы, пусть сначала окрепнет.
Я отвернулся, решив больше не думать об этом. Мы как раз уже подъезжали к дому. Мне ещё предстояло отправить кое-какие бумаги в министерство, и нужно бы поторопиться – близился вечер.
Наконец, карета въехала в ворота и остановилась. Парень качнулся вперёд и едва не стукнулся о мой нос макушкой – я успел его поймать. Он тут же вырвался и растерянно заозирался, не понимая, где он и с кем. Я стиснул зубы, понимая, что мне его откровенно жаль.
***
Я проснулась, когда карета остановилась, едва не ткнувшись носом в господина.
Милорд Нейтон недовольно фыркнул, а я поспешила отстраниться, боясь испачкать его костюм.
– Простите, – всё ещё ощущая жуткую неловкость, я заправила за ухо волосы и поёжилась, когда Нейтон пронзил меня холодным взглядом.
Ему ведь приходится терпеть меня в своей карете. Но в его взгляде была лишь твёрдость, напряжение и ни капли брезгливости.
– Мы приехали, – заявил он и взялся за ручку. – Выходи.
Он вылез из салона, я поспешила за ним. Холодный воздух тут же пробрал до костей, как и ошеломление. Прямо передо мной возвышался дворцовый замок с узкими окнами и башнями, немного мрачный из-за тёмного камня. Впрочем, он – олицетворение всего Энстендора. Нейтон Кемрон, очевидно, очень богатый лорд. Кто же он? Меня снова взяло сомнение, как он вообще мог обратить на меня внимание и что привело его в те заброшенные дворы? Для меня это оставалось загадкой, как и тёмная аура его светлости.
– Идём за мной, – велел милорд, вырывая меня из задумчивости.
Не успели мы войти во двор замка, нас встретила женщина, высокая и представительная, с белоснежными волосами на висках, зачесанными в строгую причёску. Экономка – поняла я. Она приветствовала господина, а когда увидела меня, её тонкие подкрашенные брови сошлись на переносице. Женщина оглядела меня с головы до ног так въедливо, будто пыталась залезть под кожу.
– Есть новости, Паула? – спросил милорд, перетягивая её внимание.
– Нет, милорд, никаких известий и гостей, – отчиталась она.
– Хорошо. – Нейтон повернулся, будто только что вспомнил обо мне. – Отведи его в купальню и выдай чистую одежду, потом накорми, – коротко распорядился. Только сейчас я услышала в его голосе усталость. – Нет, сначала накорми, а потом всё остальное.
– Это бродяга? – вдруг спросила она.
Я задержала дыхание. Едва заметно плечи Нейтона напряглась.
– Это Эрик. Делай, что я тебе сказал, – жёстче приказал.
– Слушаюсь, милорд, – почтенно поклонилась экономка.
Нейтон повернулся ко мне.
– Позже я тебя позову, – сказал он и направился к парадному входу, оставляя меня наедине с Паулой.
Та скупо поджала губы в недовольной гримасе, но всё же произнесла стальным тоном:
– За мной.
Конечно, она недовольна тем, что ей придется возиться с бродягой, но мне было всё равно. Единственное, что я хотела – это есть и спать. Смертельная слабость вымотала меня, и я едва поспевала за бодрым шагом экономки. Она молча вела меня по сумрачным коридорам, не оборачиваясь, и хорошо, что не задавала вопросов.
– В доме господина Кемрона нет прислуг мужчин, разве только возничие, пара дворников и садовник, – сухо начала говорить женщина, когда мы прошли узкий коридор и повернули в северную часть замка.
– Сейчас я отведу тебя в купальню, – она чуть повернулась, бросая на меня взгляд через плечо, и брезгливо сморщила нос, – чтобы ты помылся, а потом поужинаешь в кухне.
– А можно сначала еды? – попросила я, понимая, что упаду в голодный обморок прежде, чем вымоюсь.
– В таком виде? Ты грязный, да ещё пахнешь, будто был в свинарнике! – брезгливо выпалила она. Я покраснела, принюхиваясь к себе – вроде ничем таким неприятным не пахла. – Ладно, пойдём за мной, дам перекусить, а ужинать позже придёшь, – вдруг согласилась она, и я поняла, что экономка хоть и показывала себя строгой, была всё же снисходительной.
Мы снова повернули и оказались в другом, более широком коридоре, а потом и в небольшом зале. В его конце из-за двери тянулись ароматы еды. Паула направилась именно туда, и я уже не отставала. Мы вошли в кухню. Здесь было тепло – от жаровни исходил душный жар. Кухаркой оказалась молодая девушка с колпаком на голове, она повернулась в нашу сторону, когда мы вошли.
– Берта, дай-ка нашему гостю что-нибудь перекусить, – попросила экономка и шагнула в сторону.
Я вышла из-за её спины.
– Добрый вечер, госпожа, – поздоровалась я.
Горло першило то ли от той горькой жидкости, что дал мне милорд, то ли я всё же немного простыла.
– И тебе добра, – ответила кухарка и вопросительно глянула на экономку.
– Его Сиятельство велел после хорошо его накормить. Его зовут Эрик.
– Хорошо, – кивнула Берта, совсем растерявшись, и повернулась к столу.
– Садись, – Паула кивнула мне на скамью, которая стояла в стороне от основного стола.
Я прошла к ней и села, комкая край плаща. Берта вручила мне тарелку, и я едва не рухнула от счастья, увидев невероятно вкусно пахнувший пирожок. Слепая Дева, как же я давно подобного не ела!
Взяв тёплую сдобу, откусила и едва не потеряла голову, я готова была откусить свои пальцы – так было вкусно! Никогда не думала, что простой хлеб и мясо могут быть настолько восхитительны! Я старалась не показывать, насколько голодна, но не выходило. Жевала с жадностью и едва не поперхнулась, когда увидела, как на меня уставились кухарка и экономка, на лицах обоих видела удивление с примесью жалости.
– Спасибо, – сказала я, слизывая с губ крошку.
Кухарка прокашлялась и отошла в сторону, а уже вскоре вернулась со стаканом:
– На, запей, – протянула ягодный компот.
Мой перекус закончился быстро. Запив всё компотом, я вернула чашку Берте.
– Ничего вкуснее ещё не ел…
Девушка на это махнула полотенцем, её щёки ярко разрумянились.
– Ничего особенно, – отмахнулась она, смущённо улыбаясь, – а вот вечером будет кое-что существенное.
Громкий кашель заставил нас вздрогнуть. Берта обернулась, как-то хмуро посмотрев на экономку, и отошла к жаровне, возвращаясь к готовке.
– Пойдём, у меня ещё много дел, – недовольно буркнула Паула.
Я вновь глянула на Берту, которая так больше и не повернулась ко мне. И тут я поняла в чём дело: совсем забыла, что меня принимают за мужчину, и Берта… Я густо покраснела, готова была провалиться сквозь землю. Нет, так дело не пойдет, мне нужно быть предельно осторожной и следить за речью… Опустив низко голову, я последовала за экономкой, думая обо всём этом. В какой-то момент Паула остановилась, а я едва не врезалась в её спину.
– Вот здесь ты будешь ночевать, – сказала экономка, раскрывая дверь. – Я не знаю, насколько долго ты в Шедер-Виг, но пока будешь здесь.
Я заглянула внутрь и оглядела обстановку. Довольно тесная комнатушка, но ее для меня более чем достаточно. После улицы и холодных ночей я была бы рада просто углу, а тут целая комната, да ещё с кроватью.
– Хорошо, – повернулась я с довольной улыбкой на губах, но тут же её погасила и потупила взгляд, когда столкнулась со строгим взглядом Паулы.
– Идём, отведу тебя в общую купальню. Пока будешь мыться, я найду для тебя вещи. Своих у тебя, как я понимаю, нет?
Я покачала головой.
Купальня находилась дальше по коридору. Состояла она из двух комнат: одна, в которой раздевались, и другая большая – где мылись. Внутри, как и во всех домах высшей знати, имелся водопровод и горячая вода. Ванна даже у слуг была большой, что подтверждало достаток этого дома.
– Только дверь не закрывай, я принесу полотенце и одежду и оставлю на полке. Вон там лежит мыло, возьми для себя.
– Хорошо.
Экономка, сомкнув губы в линию, едва заметно хмыкнула и удалилась. Наверное, она тоже не понимала, зачем господин привёз бродягу в свой дом.
Я прошла вглубь купальни и остановилась перед зеркалом. Слепая Дева! Я себя не узнала! Это был кто угодно, только не я. Отросшие волосы взлохмачены и тусклы, лицо испачкано разводами грязи и крови. Тощее тело под слоями одежды. Неудивительно, что на меня смотрели с сомнением и сожалением. На исхудавшем лице глаза казались невообразимо огромными, полные губы были обветрены и все в красных трещинках. Тонкая шеи и совершенно плоская грудь.
– М-да, – с цинизмом выдохнула я, скользя взглядом по своему отражению.
Неудивительно, что все меня принимают за оборванца.
