Мы медленно, на большом расстоянии и с опаской обошли лавовый накопитель. Затем было ещё два-три перехода по каменным мосткам, перекинутым над бездонной пропастью, внизу которой текла лавовая река. И пока мы переходили, Яна больно вцеплялась мне в руку. Потом мы вышли к широкому, слабо освещённому спуску, идущему в сторону Станции.
– Антоха, покажи хоть, что ты там сумел достать? – спросил Николай.
Антон развернул полотно, и в свете фонарей, а также лавовых отблесков замерцал длинный и узкий серебряный меч.
– Вы этим, что ли, жаглов бить решили? – спросила Яна.
– Не мы, а вон пускай твой Алан им управляется. Он нынче у нас натренированный арматуриной махать, – засмеялись товарищи.
– А с чего вы решили, что серебряным мечом будет легче? – спросил я.
– Тебе же твой любимый учитель по истории ещё в прошлом году рассказывал, что раньше их так убивали, когда серебро ещё относительно было доступно. А сейчас – током отгоняют. Мелкие не сунутся, а крупных, слава Богу, никогда и не встречали.
– Сами возитесь со своим мечом, моя арматурина, как вы её называете, покрепче и потяжелей вашей безделушки будет, – ответил я.
– Да как хочешь! – засмеялся Николай.
Глава 3
К Станции мы подходили в задумчивом молчании. Это было огромное остеклённое здание, закрытое снаружи стальной решеткой, по которой проходил мощный электрический заряд, потрескивающий и пускающий в разные стороны сеточку мелких голубых искр, которые отражались в больших чёрных окнах.
Я пробрался в пустую охранную будку. «Поскольку прибытие ближайшего электропоезда ожидалось только через пару недель, в дни Испытаний, никто в здравом уме, кроме нас, не полезет на Станцию в это время и тем более без охраны», – раздумывал я, вскрывая замок на входной двери ключом.
Внутри будки располагался стол с электронным устройством, в центре которого размещался тёмный экран с мигающим на нём курсором, рядом лежала потёртая и пыльная клавиатура, а на стенах находились многочисленные рубильники электрического напряжения с сигнальными лампочками над ними. На экране за пультом управления помигивал запрос пароля на разблокировку станции. Товарищи за моей спиной с любопытством поглядывали через дверной проём на аппаратуру и на меня.
– Выйдите отсюда, я внутрь вас проведу, а пароль разглашать не положено! – сказал я настойчиво, закрывая дверь.
– Алан, ты зануда, интересно же! – возмутилась Янка, цепляясь за ручку закрываемой мною двери.
– Яна, брысь! – засмеялся я, а она погрозила кулаком.
Закрывшись и оставшись один, я слушал их приглушенные голоса, шум и спор. Кто-то настойчиво пытался ломиться в закрытую дверь.
– Подсмотрела? – услышал я приглушенный голос Антона.
– Нет. Он жадюга. Пусть сам потом в том тоннеле возится! – видимо Яна.
– Ну уж нет, тогда ему всё что ли достанется?
Я подошёл к клавиатуре. Эх, пароль-пароль, опять какую-то тупость охранники придумали. Месяц назад они в качестве пароля использовали слово «банан», а на мой вопрос, что это означает, я был послан таскать мешки. Пытаясь вспомнить пароль, я начал неуверенно нажимать на клавиши: «возрождение» …
«Пароль неверный. Осталась одна попытка, в случае ошибки доступ блокируется на три часа», – всплыло на экране.
«Вот невезуха!» – подумал я, вспоминая дурацкий пароль.
Да что же там было-то: «возрождение», «воскресение»? Я прикрыл глаза, пытаясь вспомнить, а в голову мне шёл всё тот самый сон, увиденный днём за уроком. И лишь тихий голос, как шелест травы на ветру, шептал на грани сознания: «вознесение». А я почувствовал необъяснимую щемящую тоску.
«Пароль принят. Защита снята».
Я недоумённо смотрел на экран, размышляя: «Неужели я набрал это? Хотя, вроде бы такой пароль охранник мне вчера и сообщал, главное, что всё прошло успешно».
– Ты там помер что ли? – в окно что есть силы стучал кулаком Николай. – Ребята, кажется защита снята, искры исчезли. Пойдёмте, давайте быстрее!
– Алан, ты же каждую неделю ходишь, что так долго? – спросил Антон.
– Пароль сменили недавно, подзабыл, – ответил я.
– Когда вернёмся, я тебя сразу спать уложу, Алан, и даже не сопротивляйся! А то тебе опять двоек понаставят и заданий позадают, а мне их потом выполняй за тебя! – сердилась Яна.
Мы подошли к раздвинувшимся защитным решёткам Станции. Вспышки электрических искр на них уже угасли, и я первым осторожно зашёл внутрь. Здание самой станции было остеклено, и свет уличных фонарей проникал через разноцветную стеклянную мозаику огромных окон, окрашивая пол в удивительные радужные узоры. Недалеко от входя я нащупал осветительный рубильник и потянул за ручку. Мы услышали, как легко зашипел газ в настенных светильниках, и, через мгновение, он загорелся от электрической искры. В центре Станции был длинный лестничный спуск вниз, свет зажегся и там.
– Почему тут так мрачно и пусто? – шёпотом спросила Янка.
– Тут редко кто бывает в это время, да и вообще. Обычно состав прибывает к нам дважды в неделю, мы разгружаем ящики с продовольствием, иногда кто-то в гости приезжает, но в наш город – очень редко. Зато здесь платят неплохо, почти как на «термалках», а иногда даже бесплатно еду выдают – матери какая-то помощь. Говорят, что много-много лет тому назад на Станции находилось несколько путей метро, пока не осыпалась часть туннелей, а потоки людей в те времена едва умещались в этих проходах, – негромко ответил я.
– Янка, не слушай его, это всё байки пьяных охранников, – засмеялся Николай.
– Алан, а что нас там ожидает, на Испытании, тебе брат что-нибудь рассказывал? – спросил Антон, перегораживая дорогу.
– Ты чего это? Нашёл тоже мне время спрашивать! Ну, насколько я помню, там ты заходишь в Собор Испытаний, проходишь в круглый зал и в самом его центре возлагаешь руки на одну из торчащих из пола каменных палок со сферой в навершии и молишься, а может думаешь о чём-то важном, нам ведь так преподавали в школе.
– Да знаю я эту ерунду, а дальше то что? Что должно произойти, Лан тебе рассказывал?
– Ребята… не надо… – прошептала Яна, вспомнив тот день.
– Я его больше не видел, – ответил я, чувствуя неловкую паузу. – Пойдемте, золото само себя не найдёт!
– А мать твоя, она-то должна знать? – присоединился к допросу Николай.
– Она не хотела больше никогда говорить об этом, никто не знает, наверное. Всё, хватит с меня ваших расспросов, пожелаете – сами всё узнаете, на себе, так сказать. И тем более, мы почти пришли, – отрезал я.
Лестница, по которой мы спускались, закончилась, и наш небольшой отряд вышел на длинный перрон метро. Вокруг было тихо, лишь где-то за лестницей слабо гудел трансформатор да потрескивали газовые фонари, а откуда-то издалека мы услышали звук мерно падающих капель воды.
Я подошёл к трансформатору и поднял с пола железобетонную палку, лежащую неподалёку, с толстым ржавым стержнем, торчащим с одного конца и измазанную в чёрных пятнах высохшей крови убитого мною ранее жагла. Дубинка была тяжёлая, но зато прочная и достаточно удобная, чтобы добить жагла и разбить его крепкий чёрный панцирь.
– Ты прямо серийный киллер с этой штукой руках! Алан, ты хоть бы форму переодел, а то испачкаешь, а мамка твоя потом и тебя отругает и мне от неё достанется, что недосмотрела, – сказала Яна с улыбкой, пытаясь стянуть с меня пиджак, уже вкусивший жагловой крови в районе плеча, где так удобно устроилась моя дубинка.
– Антоха, пойдем твой меч опробуем, пока эти голубки тут воркуют, а? – с этими словами Николай сплюнул, забрал сверток у Антона, развернул его и вытащил меч. Помахивая им из стороны в сторону, словно отбиваясь от невидимых пчёл, они пошли в сторону путей, ведущих внутрь тоннеля.
– Подожди, я фонари разожгу, не хочу в темноту так идти, – взмолился Антон, поглядывая на тёмный зев тоннеля. Затем он вытащил из огромного рюкзака три масляных фонаря, проверил уровень масла и подкрутил фитили, достал коробок спичек и зажёг их. – Держите, потом ещё спасибо скажете!
Свой фонарь я отдал Яне и, взяв тяжёлую и длинную арматурину наперевес, зашёл в тёмный проём тоннеля. В нос ударил запах ржавого железа и смолы, которой пропитывали шпалы, а из глубины тоннеля дул сильный холодный ветер, пробирающий до самых костей.
– Вот куда ты в таком платье идти собралась, а? – спросил я у Яны, подпрыгивающей на шпалах позади меня.
– Так я же не знала, что тут так будет! – её голос звонким эхом пробежал по тоннелю. Яна остановилась, рассматривая капающий с потолка и стекающий по стенкам тоннеля густой чёрный конденсат. – Гадость какая, фу-у!
– На, держи пиджак, Ян. Если что, скажешь моей мамке, что это ты его испачкала. Поняла? – ответил я, сдерживая улыбку, накидывая уже порядком измазанный школьный пиджак на её плечи.
– С-с-спаси-б-б-о! – стуча от холода зубами, ответила Яна. – Как когда-то в детстве, да, Алан? Мне до сих пор любопытно, надрала мама тебя тогда или нет?
– Не переживай, я всю вину на тебя свалил, и в этот раз…
– Пф-ф… Ха-ха-ха-а! Не бойся, я приду и спасу моего побитого любимого Алана…
– Вы идёте там? – недовольно крикнул Николай. Товарищи уже порядком обогнали нас, но остановились, рассматривая бесформенную чёрную кучку между шпал:
– Что это, Алан?
Мы с Янкой приблизились, разглядывая их находку. Между шпал валялось небольшое, размером с футбольный мяч, бесформенное, чёрное тело странного существа, немного похожего на жука, с разбитым панцирем и торчащими во все стороны многочисленными ножками с клешнями на концах. Его голову украшали огромные острые жвала, а из разбитого панциря в свете фонарей поблёскивали мерзкие чёрные внутренности.
– Алан, это ты его… обработал? – с уважением в голосе спросил Антон.
– А что бы ты сделал, если бы эта штуковина упала на тебя сверху? – спросил я его, поглядывая на Янку, прикрывшую рот платком, отвернувшись от нас.
– Ну-у, помер бы со страха, это точно!
– Пойдемте! Яна, ты с нами? Антоха, Колян, смотрите по сторонам, и наверх тоже поглядывайте!
– Да-а, сейчас, подождите немного. Что-то я больше не хочу добывать золотые шарики таким способом. Может быть мы вернёмся, а, ребят? – жалостливо пробормотала Янка, выкидывая платок.
– Яна, не дрейфь! Мы с Тохой не для того меч воровали, чтобы уйти пустыми, да и вообще, пойдёмте уже, – ответил Николай.
Наш отряд продвигался по тоннелю, стены и потолок которого украшали толстые ряды электрических кабелей и труб. Поблёскивая чёрными каплями конденсата, они переплетались в причудливые, диковинные узоры. Холодный ветер пробирал нас до самых костей, и мне очень не хватало пиджака, но я был рад, что Яна хотя бы не мёрзнет. Тоннель медленно сворачивал вправо, закрывая обзор на пройденный нами ранее путь.
– Тут нет ничего больше, зря только мёрзли! – выругался Антон. – Давайте уже вернёмся! – его голос громким эхом отразился от стен.
Я тоже чувствовал усталость и резко развернулся, чтобы пойти назад. Шедшая следом за мной Яна от неожиданности оступилась и начала падать, я успел её подхватить, а вот падать она начала, как оказалось, весьма вовремя.
С порванных пучков проводов, спадающих с потолка тоннеля, свисало и раскачивалось на них огромное чёрное нечто. Оно было примерно раз в пять крупнее забитого мною ранее жагла, и уже направляло удар толстых лап с клешнями на концах в то самое место, где совсем недавно находилась Янкина шея. Сзади послышался испуганный вскрик, видимо, кто-то из товарищей успел заметить нападение. Падающую Яну я быстро, но бережно опустил на шпалы, уклоняясь от удара, и мне повезло, так как жагл не ожидал, что первая его жертва так легко избежит атаки.
Схватив арматурину покрепче, двумя руками, я сильно размахнулся и ударил по передним лапам существа и по его страшным жвалам. Несмотря на достаточно сильный удар, чудище даже не отклонилось после него, но зато перестало тянуться к своей первой жертве, сосредоточившись только на мне. Чёрный монстр прыгнул вперёд, целясь жвалами мне в лицо, и я вовремя подставил арматурину, чудом выдержавшую удар, и отбросил гада подальше от нас с Янкой.
В этот момент подоспел Антон с серебряным мечом, ловким ударом которого он сумел удачно попасть в один из больших чёрных глаз чудовища и проткнуть его. Издав страшное рычание, тварь стала взбираться по проводам к потолку, оставляя за собой тёмные капли крови, струящиеся чёрным дымом.
– Ты цела? – поднимая Яну с пола, спросил я.
– Д-д-а, а «Это», что это было? – дрожащим голосом вскрикнула она. – Мы на это, что ли, охотились?
– Такого крупного я никогда не встречал, нам нужно срочно идти назад, сообщить охране, – ответил я ей.
– Держитесь следом за нами! – крикнул Антон, вставая рядом со мной.
Мы попытались пройти назад, к Станции, но не тут-то было. Жагл снова спрыгнул с потолка, преградив нам путь, зашипел, но потерял равновесие и завалился на бок, возможно, ранение не прошло для него даром.
Помимо многочисленных лап, сзади у твари мы заметили тонкий длинный хвост, похожий на жгут. Широко раскрыв жвалы, существо направилось в нашу сторону, издавая свистящий звук. Не раздумывая, я обрушил сильный удар арматуриной по спине монстра. Антон тоже не мешкал и удачно вогнал свой меч в бок чудовищу – при этом раздался противный хруст. В ответ жагл взметнул длинный хвост и ударил им Антона по ногам и меня – по лицу. Я не успел закрыться сам, так как прикрывал арматуриной стоящую позади меня Яну. Антоха вскрикнул, я же, закусив губу от боли, продолжил остервенело бить по панцирю и голове чудовища, превращая их в месиво и пытаясь разглядеть золотистые шары в теле монстра.
– Ребята, подсветите мне, плохо видно! – крикнул я им, уже почти наощупь выдирая большой золотистый шар из тела твари. – Яна, дай платок! А-а-а, чёрт! – я едва успел подхватить выскальзывающую из рук сферу, измазанную чем-то липким.
Я оглянулся и заметил, что Антон упал и не может подняться на ноги, Николай пытался пережать ему кровоточащие раны на ногах.
– Чёрт, почему так плохо видно! – одной рукой вцепившись в шар, другой я вытер щёку и уставился на пальцы, ставшие липкими и красными от крови.
– Алан, стой… Алан! – Янка подбежала, вцепилась мне в плечи, заглядывая в лицо.
– Жжётся сильно, у тебя нет платка, Ян? Я тебе, смотри… Да смотри же, что я добыл! – пытаясь улыбнуться, я протягивал ей зажатый в руке большой золотистый шар. Посвети фонариком, совсем темно стало.
– Янка, отрывай подол, перевязку… перевязку им сделать надо! – услышал я крик Николая, доносящийся как будто из-под воды.
«Темно… Кажется, меня кто-то тащит и ругает при этом. Странно, боли почти нет, только тело ослабло. Почему так темно?!» – удивился я.
– …вдвоем, давай, поднимай… – я чувствую, что кто-то схватил меня за ноги, за руки. Несут… кладут на пол.
– …теперь Тоху… не реви, тащи, давай же, не стой столбом…
Крепко сжимаю сферу в кулаке. Нужно будет отдать её Яне.
– …выброси, да выброси ж ты это, – слышу Янин голос где-то вдалеке…
Темно и жарко, как будто я плаваю в лаве, а вдалеке едва слышны крики людей.
«Нет, не выброшу… Ни за что!» – решил я, что есть силы сжимая ладонь и теряя сознание.
Глава 4
Очнулся я дома, при свете масляной лампы, и одним правым глазом разглядел свою мать, спящую у стола. На левом глазу была плотная повязка и щека сильно болела под нею. Жар не спадал, но мягкое полотенце на лбу, смоченное холодной водой, приносило облегчение.
– Ма! – тихо позвал я.
Мать резко проснулась, засуетилась, пытаясь влить в меня какие-то лекарства, принесла мне еду. Я вспомнил, как в детстве, когда случилась эпидемия и все младшие классы лечились, сидя по домам, а в клинике мест не хватало, то вот также, как и сейчас, ухаживала она за мной и за Янкой, после смерти её матери год жившей у нас.
Пройдя все лечебно-питательные процедуры, я рассказал ей про наш поход. Кажется, она и так уже знала, видимо, товарищи успели всё донести, но слушала внимательно, качая головой.
– Дурни вы! Там Яна, на кухне тебя ждёт, второй уже день, позову? – спросила мама.
– Да! Подожди, у меня с собой должна была быть, ну, сфера, золотистая такая, ты не видела?
Мать молча кивнула на стол. В центре стола, в керамической миске, лежала огромная, размером с кулак, золотистая сфера, покрытая тёмными разводами и красными подтёками.
– Дай её мне, ма!
