Дара Бояринова "(Не)обычная история (не)обычного профессора…"

– Ой, привет! А вы наша новая соседка? Как здорово! Эти апартаменты всё время пустовали, а теперь тут вы! Я Нэсти, живу напротив, а вон там живёт Вилли, он классный! – и пальчик с ярко розовым маникюром, ткнул в третью дверь на площадке.

А потом она улыбнулась И эта улыбка, как солнышко, озарила все помещение, Нэсти была миниатюрной златокудрой нимфой, с очень белой, светящейся кожей с неубедительными веснушками на хорошеньком носике, огромными, искрящимися, совершенно невероятными глазами, и чарующей улыбкой. Сочувствующий вздох консьержки, стал понятен буквально через пару минут. Тогда то, я и узнала, что Нэсти являлась центром притяжения всех, какие только возможно и невозможно, невезений, неприятностей и разрушений, достававшихся не ей самой, а всем, кого угораздило оказаться рядом, не унеся вовремя ноги куда подальше! Самый наилучший и предпочтительный вариант: за горизонт – в другой район, город, жизнь, в другое измерение! Неприятности и напасти разного рода, которые аккумулировала вокруг себя Нэсти, имели свойства устойчивого разрушения и, как показала жизнь, носили порой глобальный характер, вплоть до вмешательства всяческих служб спасения.

Как здорово, в соседках у меня нимфа, думала наивная я, до того момента, пока Нэсти не потянулась за бутылкой воды, которую она оставила открытой на одной из коробок, судя по надписи, с планами лекций и методическими материалами. Нэсти обернулась на митрис Морению, стоявшую на почтительном от нас расстоянии, и приветственно взмахнула рукой, а я тем временем поднесла ко рту стакан с кофе, купленным в кафе на первом этаже нашего дома, невероятно, но факт, сим широким жестом, нимфа умудрилась задеть меня, и как итог, кофе выплеснулось мне в лицо… благо остывший.

– Ой! Извини! – расстроилась девушка. – я сейчас, – и предприняла попытку исправить произошедшее, а именно: достала салфетку из упаковки, которую так вовремя поднесла митрис Морения. Первая же салфеточная субстанция скаталась на моём мокром лице руликом и куда-то исчезла. Нэсти выдернула еще несколько салфеток, не прекращая попыток помочь.

– Да ничего,– успокаивала новую соседку Я – Всё нормально, давай Я сама.

– Ну, вроде все!– осмотрев дела рук своих, порадовалась нимфа.

Закрепив слова утвердительным жестом ладошками, на излете которого одна из ладошек вновь зацепила мой стакан с кофе, поспешивший упасть, пролив содержимое прямехонько за отворот новой футболки. И весь кофе просочился через одежду, как через промокашку, аж до самого белья, под наступившее со звоном упавшего стакана полное молчание в помещении.

– Ой! – еще раз расстроилась Нэсти, приступив к новой спасательной операции. – Снимай футболку скорее! Пока не промокло совсем!

И поспешила помочь, расстегнуть пуговицу на поясе моего нового домашнего комбинезона, симпатичного кстати. Пуговица никак не поддавалась, Нэсти дернула, пуговка улетела куда-то в коробки, а лямка комбинезона с треском оторвалась.

Ойкнув традиционно, посекундно извиняясь, тарахтя без остановки, обещая все-все исправить, Нэсти, изо всех сил стараясь загладить уже нанесенный ущерб, почему-то взялась расстёгивать «молнию» на боку комбинезона, так резко дернув замочек вниз, что, открываясь, «молния» защемила кожу на боку моей многострадальной тушки, не успевшей остановить нимфу. «Молнию» расцепили, бок освободили, Нэсти чуть не плакала, а я стоически молчала. Потому как, то что грозилось вырваться из меня, ни одна порядочная женщина, тем более профессор истории говорить не должна. Нэсти решила, что нужно срочно обработать рану оставленной «молнией» и схватив меня за руку рванула в сторону ванной комнаты. По дороге я умудрилась ударить мизинец о ножку банкетки, попавшуюся на пути, свалить одну из коробок с книгами, зацепив плечом, так как нагнувшись схватилась за пострадавший мизинец. Дальше больше, подпрыгивающую на одной ноге, меня доволок до ванной комнаты этот маленький монстр, умудрившись открывающейся дверью съездить мне по лбу. По дороге Нэсти рассыпалась в извинениях и, не глядя, куда идет, заглядывала мне в лицо. К тому моменту, когда мы, наконец, оказались перед зеркалом в ванной моя персона являла собой миру наглядный экспонат побывавшего в катастрофе человека – мокрая до белья, подранный комбинезон свисает на один бок, волосы растрёпаны, так как заколка канула в небытие по дороге, на боку наливается синевой рана, белая футболка и многострадальный комбез изгвазданы, а нагрудный карман, за который ухватилась Нэсти, споткнувшись у самой двери ванной, вырван с мясом. Сама же нимфа сияла чистотой нетронутого одеяния, без единой лишней складочки, начищенными до блеска туфельками и ослепительной улыбкой! Ей не перепало ни единой кофейной капли, ее никто не дергал, не расстёгивал, не вытирал салфетками, за карманы не хватал!

– Сейчас мы всё исправим! – в очередной раз воскликнула нимфа,– ты не переживай!

– Нэсти, ты сейчас, очень осторожно, отпустишь руку нашей соседки, и отойдёшь на два, а лучше на три шага, – раздался голос консьержки, которая стала свидетелем всей этой сцены, – Я сама помогу митрис Селестии.

Нимфа, шмыгнув носом, отпустила моё запястье, сделала три шага, вышла из ванной. Митрис Морения, святая женщина, не иначе, сунула ей в руки четки, и строго приказала:

– Стоишь на месте, ни чего не трогаешь, считаешь. Поняла?

Мои оставшиеся потуги мыслительного процесса, каким-то чудом не угробленные еще шоком «общения» с новой соседкой, были окончательно и победно подавлены явленным зрелищем – большой, монументальной, как статуя «Богиня-мать», женщиной! Митрис Морения была большой, в смысле высокой, широкой, даже в соотношении с моим ростом и комплекцией. Верхняя и нижняя части ее тела потрясали необъятной широкомасштабностью, а между ними имелась талия, тоже необъятная, но не потерявшаяся в объемах. Впервые увидев митрис Морению, я впала в благоговейный ступор, раскрыв рот и во все глаза уставившись на видение. Пожалуй, если бы я узрела своего нового ректора, делающего сальто, это зрелище привело в го-о-ораздо меньшую – да на фоне всех событий в никакую, нулевую – стадию обалдения! И вижу то я её не впервые, но всё равно, каждый раз испытываю это чувство. Эта выдающаяся женщина, спокойно достала из кармана телефон, набрала номер, и сказала несколько фраз:

– Добрый день, да, у нас опять потерпевшая…

– Леста, – затараторила из гостиной Нести, – ты не пугайся, митрис Морения, моя бывшая няня, и она сейчас всё-всё исправит!

Пострадавшую меня, быстро переодели в халат, вернув в относительно нормальный вид, усадили на диван, сунув в руки чашку с чем то согревающим, на соседний диванчик усадили Нэсти с четками в руках, и строгим наказом не шевелится. За какой-то час, митрис Морения сумела организовать распаковку, раскладку и расстановку моих вещей, заказала ужин, попутно выяснив мои предпочтения, и ящик вина, как пояснили, на будущее.

Эти слова были пророческими. Через три дня, после второго общения с Нэсти я открыла первую бутылку вина… Через месяц я научилась предугадывать и предотвращать неприятности и несчастные случаи, сыпавшиеся на меня в изобилии, от мелких до серьезных по милости соседки. Правда, для этого пришлось выработать целую тактику совместно с митрис Моренией регулярно её посещая для ликвидации последствий, ну и терпеть, само собой!

наше время.

… мы вышли прогуляться на набережную, – продолжала рассказывать Нэсти. – сама видишь, какая жара стоит, и Хета, ты знаешь же её, с ней не возможно ни где появиться, она как магнит для неадекватных, горящих страстным желанием с ней познакомиться мужиков! Так вот, мы сидим на лавочке, да что я тебе рассказываю, вот смотри,– и нимфа сунула мне под нос телефон с открытым видео. Качественным таким видео, и озвучка на высоте. За кадром очень бодрый и весёлый голос вещал: – Добрый день, мои дорогие и многоуважаемые телезрители, приветствую вас всех на нашем канале! Сегодня у меня для вас прекрасная новость! У нас появилось новое, сногсшибательное видео с участием знаменитой «Нимфы-катастрофы»! Вы ни когда не догадаетесь кто стал её новой жертвой! Это всем известный ночной хулиган «Дикий Макс» прославившийся умопомрачительными, не совсем законными, но жутко эффектными гонками на мобилях. Внимание на экран! Как мы видим, погода прекрасная, а в кадре две нимфы, Сидят они себе на лавочке в сквере, недалеко от моря, едят мороженое, болтают беззаботно о пустяках. Мирную беседу прервал подошедший к ним молодой человек.

– Девушки, а давайте знакомиться!– жизнеутверждающе бодро предложил он. – Возьмем игристого и на пляж пойдем, поплаваем, поболтаем? Нам с другом как раз таких симпатичных девушек для отдыха не хватает!..

Дальше события развивались стремительно, протянув руку для знакомства Нэсти умудрилась вывалить из вафельного рожка мороженое

– Ой! – пролепетала Нэсти.

Парень инстинктивно скакнул назад, уклоняясь от месива, летящего прямой наводкой ему на ноги. Правой ногой, обутой в пляжный шлепанец, прямехонько наступил на тихо-мирно лежавшую до сей поры, брошенную кем-то, мимо урны, пустую стеклянную бутылку из-под лимонада. Бутылка заскрежетала по камням и поехала под тяжестью его тела. Парень был явно не акробат и, не удержав равновесия, начал заваливаться назад.

– Ой! – повторила любимое Нэсти.

Подскочила, ухватила его за руку и дернула вперед. Помогла, значица! Потерянное окончательно равновесие махнуло на парня рукой от безнадеги, и он, как-то странно изогнувшись, полетел по направлению рывка, то есть вперед. Нэсти сообразила, что он заваливается на нее, и оперативно отскочила в сторону. Не встретив препятствий на пути полета, парень со всего маху рухнул вперед. И о-о-очень неудачно: рука, «встретившись» со скамейкой, издала неприятный хрустнувший звук, унисоном поддержанный другим звуком снизу от соприкосновения колена с асфальтом.

– А-а-а!– взвыл от боли Макс.

– Ой! – в третий раз пожурилась нимфа.

И, сердобольная, кинулась помогать пострадавшему подняться. Поддерживаемый Нэсти за здоровую пока еще руку, Макс стал подниматься с колен, издавая страдальческие звуки. Рука, скорее всего, была сломана, висела плетью, и он не мог ею пошевелить. Колену тоже досталось; с трудом выпрямившись, Макс попробовал встать на пострадавшую ногу, для проверки степени ушибленности колена, экспериментальным, так сказать, путем. Стратегическая ошибка. Ступня, на которой болтался ненадежный, легкомысленный шлепанец, угодила точно в цель, как в тире, в десятку – в лужицу не растаявшего до конца мороженого. Нога заскользила, отбитое колено подвело, и молодой человек, с криком отчаяния – а-а-а-а!– стал заваливаться вбок.

– Ой-ой-ой!– разнообразила высказывание Нэсти. И ко-не-чно, кинулась «спасать» страдальца, все тем же методом – дернув за чудом уцелевшую руку. Равновесие, покинувшее ранее парня, возвращаться не собиралось, и юноша, поменяв направление, по всем законам физики, вперед головой полетел на скамейку. Смягчить удар раненой рукой он не мог, ибо она висела плетью не в боевом состоянии. В последний момент он попытался опереться на здоровую руку, но ее, продолжая операцию по спасению, крепко держала Нэсти. Долетев до скамейки, Максик со всей дури хрястнулся о ее край челюстью, упав теперь на оба колена. Звук получился симпатичный, зубы не повылетали, но хруст ломающейся кости слышался весьма отчетливо.

– Ой! – не забыла Нэсти свое ритуальное.

Поза, в которой он застыл, радовала живописностью и просилась на полотно – на коленях, с опущенной на скамейку головой с упором на нижнюю челюсть, с оттопыренной сломанной рукой и второй, оттопыренной по причине ее «успешного» удержания в ладонях нимфы. Кра-со-та! Достойна кисти великих художников! «Устал» называлась бы картина.

Нэсти поменяла либретто и заговорила словами, а не восклицаниями:

– Хеточка, ему надо помочь!

– По-моему, ты ему уже помогла,– хладнокровно отозвалась Хета.

Наученная многолетним опытом кузина бровью не двинула, не проявив и намека на попытку оказать помощь страдальцу – себе дороже! И ему только хуже будет! А попадать под раздачу – увольте! Знаем, проходили. Но вот с «ты ему уже помогла» Хета немного ошиблась. Нэсти, страдая приступом человеколюбия, не иначе, сунулась активно помогать Максу подняться. От усердия чрезмерного и телесной порывистости она заехала носком босоножки прямехонько по его разбитому колену. Максик к тому времени говорить уже не мог по техническим причинам, поэтому мычал.

– М-м-м-м!– взвыл страдалец.

– Сейчас, сейчас! – суетилась вокруг него нимфа. – Мы тебе поможем!

– М-м-м-м!!!– звуком излил крик души Максюша.

– Нэсти! Отойди от него! – решила, что пора вмешаться, Хета. – Хватит! Вызови лекарей.

– Да, точно! Я сейчас, мигом!– нашла новое применение своей активности нимфа. Развернулась за телефоном, и со всей силы вмазала каблуком по той же разбитой Максовой коленке.

– М-м-м-м!!! – отозвался о «больном» страдалец. Нимфа не заметила такой мелочи, отошла на безопасное для страдальца расстояние, и начала звонить медикам. Хета, не вставая со скамейки, чуть наклонилась к находящемуся в живописной позе гражданину и поинтересовалась:

– Встать сможешь?

– М-м-м!

Ответ ясности не давал. В это время к ним подлетел друг поверженного Макса.

– Что здесь происходит?!– заорал новоприбывший.

Ой, не орал бы ты, парень, а радовался, что Нэсти отвлеклась!

– Ваш друг очень неудачно поскользнулся на мороженом, упал, и тоже неудачно,– ровненьким тоном пояснила Хета, словно ответила на вопрос «который час?».– По-моему, он повредил руку, колени и челюсть. Лучше бы его поднять и усадить на скамейку. Вы сможете ему помочь?

Молодой человек присел на корточки рядом с другом и задушевно спросил:

– Макс, ты как?

– А как ты думаешь?– язвительно поинтересовалась Хета, видимо поражаясь людской глупости.– Если он стоит в такой не эстетичной позе, твой Макс!

– М-м-м… – ответил печально Максюша.

– Сейчас, сейчас!– пообещал друг.

А Хета настороженно посмотрела вокруг, не приближается ли Нэсти, а то…

Подставив плечо под здоровую руку Макса, парень обхватил его за талию, придерживая второй рукой, и стал поднимать. Процесс пошел! Под непрерывное трагическое мычание Максика, другу удалось переместить его на скамейку, на предназначенную для таких случаев и здоровую, слава богу, пятую точку.

– Надо в лечебницу,– осмотрев позеленевшего от усилий и вспотевшего Макса, сделал вывод его безымянный друг.

– Мы уже вызвали, вон подруга звонит,– невинной овцой-отличницей успокоила его порыв Хета.

– Как же так случилось?– допытывался молодой человек, с ужасом рассматривая еще пять минут назад боевого и здорового товарища.

– Не повезло, – равнодушно объяснила Хета, для наглядности пожав плечиками, и тут же не эстетично затолкала в рот остатки растаявшего и начавшего подтекать мороженого.

По правилам собственной, да и «испытуемого объекта» тоже, безопасности и приобретенных с годами мудрости и спокойствия, за время проживания рядом с Нэсти, Хета с момента появления Макса и до этой минуты не произвела ни одного движения. Наблюдала с интересом, как фильм под названием «Не повезло трагически!». И уж тем более не выказывала глупых порывов помочь. «Помочь» – это к Нэсти, со всеми вытекающими, наглядно демонстрируемыми в данный момент потерпевшим Максом. Неотложка приехала довольно быстро, минут через пять, прямо к скамейке по широкой парковой дорожке. Направление и место назначения указала нимфа, дождавшаяся мобиль на углу.

– Ну, что, перелом руки, наверняка миленький, со смещением! Перелом челюсти, ушиб обеих коленных чашечек, а может, и перелом правой, – радостно вынес вердикт доктор.– Загружаем пострадавшего в машину, нежно и по возможности ласково!

– Я помогу!– пообещала моя соседка, сделав движение к носилкам.

– М-м-м-м!!!– в ужасе замычал Макс и задергался телом, что доктор идентифицировал как попытку побега.

– По-моему, митрис, он не хочет, чтобы вы ему помогали,– спокойненько поделилась выводами с кузинами доктор.

– Мм!– подтвердил предположение юноша, попытался кивнуть и взвыл повторно, на сей раз от боли.– М-м-м!!!

– Ну что, барышни,– улыбался бодрый доктор, – ближайшее время керт будет говорить мало.

При помощи друга и фельдшера неотложки Макса уложили на каталку, которую затолкали в машину. Нимфочка подошла к распахнутым дверцам. Попрощаться. Все-таки она добрая митрис. И сердобольная.

– Как все ужасно нелепо получилось!– посетовала сердобольная Нэсти, поглаживая больного по голой ступне, единственно досягаемой.– Поправляйтесь, Макс! Мы навестим вас в больнице!

– М-м-м-м!!!– замычал с интенсивностью необычайной, аж глазки выкатил пациент скорой помощи.

Хета подошла ближе, заинтересовавшись, и встала рядом с кузиной. Максик мычал и вращал выпученными глазами. Я удивилась точности определения «вращать глазами», раньше мне казалось, что, во-первых, это невозможно, а во-вторых, что это не самое лучшее литературное выражение. Ошибалась! Смотри ж ты, что ни на есть, а верно определяющее процесс словосочетание.

– Ничего, ничего! – «успокаивала» нимфа.– Мы обязательно придем, фруктовое пюре вам принесем, вам же теперь жевать нельзя!

Сердечная ты моя!

– М-м-м-м!!!– затрясло Максика, и он с большей интенсивностью изобразил вращение выпученными глазами, чем меня несказанно порадовал.

– По-моему, кузина, он не хочет, чтобы ты навещала его в больнице,– с явным сарказмом пояснила мычание и конвульсии пациента Хета.

– Ум-м!– обрадовался страдалец пониманию и кивнул.

– Больно? – уточнил друг.

– М-м-м!– пустил слезу Максик.

– Ну, тогда езжайте!– разрешила Нэсти и захлопнула одну дверцу.

Буквально за секунду до ее «разрешения» внутрь мобиля поднялся фельдшер, захлопнувшаяся с силой дверка в аккурат пришлась ему по пятой точке, не успевшей сесть.

– Ой!– произнесла сакраментальное нимфа.

– Митрис?!– сунулся в открытую створку возмущенный фельдшер.

– Да езжайте уже!– устало сказала Хета.– А то будет как у вашего пациента!

Фельдшер заценил ситуацию, быстренько захлопнул вторую створку, и мобиль отчалил.

– Ну что, кузина, по домам?– провожая удаляющуюся машину взглядом, предложила Хета.

– Да, кажется, я уже нагулялась,– вздохнула Нэсти.

На этой фразе видео закончилось.

– Я уже нагулялась, – повторил фразу соседки, неслышно вошедший Вилли, мы с Нэсти обернулись. – Я уже нагулялась! Я уже нагулялась! – Повторял как заклинание Вилли, согнувшись от хохота и хлопая себя по бедру.

Не выдержав я тоже безудержно стала хохотать:

– Отойди… на бе-езопасное… расстояние… и не… делай… резких… дви-и-ижений!– сквозь смех не забыла приказать нимфе.

Соседка послушно отскочила в холл и оттуда прокричала:

– А как он мычал!

Минут двадцать мы не могли остановиться, ржали, как табун лошадей, выкрикивая друг другу сценки из трагического падения Макса.

– А я тут чемодан решил занести, – прокомментировал своё появление у меня Вилли, после того как мы успокоились. – Нэсти, крошка, а напомни, твоя кузина замужем?

– Нет, но поверь, она тебе не подойдёт, как она однажды сказала, «Мы птицы разного полёта…», – ответила нимфа.

– Почему?

– Не знаю, – пожала плечами соседка.

– Очень интересно, надо бы уточнить у неё, дашь её номерок? – поинтересовался Вилли.

– Нет.

– Так, дорогие соседи, давайте вы друг с другом наедине, и не в моей квартире, выясните, что? Где? Как? Когда? И почему? Мне утром на работу, завтра у меня зачёты у трёх групп, и две лекции, мне надо готовиться. Так что проваливайте на свою территорию. – Быстро остановила их диспут.