Любовь Сушко "Во власти мифа. Боги, герои, чудовища"

Освобожденье в этот грозный час.
А ты в глаза чудовищу взгляни,
И что еще увидишь в них сейчас.

Но есть ли кто страшнее, чем отец.
Тебя ему на откуп он отдал.
И вот уже в биении сердец
накал беды, немых страстей оскал..
И не спешит к тебе теперь герой,
другая сказка, и другая блажь,
Но почему он снова пред тобой.
И холод камня, сон, живет он в нас

И в час грозы, распахнуто окно,
И видит дева трепетные сны.
И бедной ей поверить не дано
в спасение, и слышит плеск волны,
И горький плач, и этот странный пир,
он не кончался, это понимаю,
И только там поверженный кумир
ее нагое тело обнимает.

Ты жертва, и один тебя отдал,
и так спокойно принял тот другой,
И только боль, и только чувств оскал
И побеждает призрак грозовой.
И самая прекрасная из дев,
с чудовищем навек обручена,
Совсем одна, и лишь волны напев,
все слушала в отчаянье она

Царевна Антигона

Креонт грозит расправою опять,
Но только улыбается царевна,
Как в эти игры дикие играть?
Душа, как факел в пустоте горела,
И тот, кто предал, пал у стен во мгле,
Но должен быть спокойно похоронен,
А если злоба бродит по земле,
Что делать этой ночью Антигоне?

Тогда Афина в сумраке спешит,
Туманом эту землю укрывая,
Одна царевна в темноте стоит,
От ужаса пред ней едва живая.
И мертвый брат в пустыне бытия,
Такой прекрасный и во всем повинный.
Какая участь страшная твоя,
Быть женщиной, беснуются мужчины.

Им кажется, что знают все они,
Что этот мир к ногам легко ложится,
Но где-то там над Фивами огни,
И грозный царь то пьет, а то ярится.
О, приведите мне ее сюда,
Хрипит Креонт, и воины покорны,
И что ему до божьего суда,
Он за земной цепляется упорно.

И привели, от них не убежать,
И пьяный властелин страшней Медузы.
Но стойко будет девушка стоять,
Пред ним одна, лишь ей хватило духу
Не отойти, и в полночи в тиши,
Все видит склеп туманный Антигона.
И лишь Гемон, царевич к ней спешит.
Мир оглушен от яростного стона.

– Проклятие, отец, она мертва…
– Что ты наделал, – говорит Тересий
тиран молчит, и понял ли едва,
Что все мертвы, и он ушел последний.
Так власть безумцам отомстит сполна,
И опустели призрачные Фивы,
И только царь Эдип во власти сна,
Он видит луг и девочку красивую,

Она бежит к нему издалека,
Она задорно, радостно смеется,
Белеет снова лилия в руках,
Завянет, упадет, и не вернется,
– О, Антигона, что с тобой теперь?
Никто уже Эдипу не ответит,
И только рядом взвоет дикий зверь,
Ему там вторит обреченно ветер.

Ариадна

ТЕЗЕЙ И АРИАДНА

Тезей уплывает, осталась одна Ариадна,
За все заплатил героический царь в том году.
Просила Эринний, что трогать героя не надо.
Да только они по следам по его все идут.
И Федра молчит, и готовит отмщенье Елена,
Все женщины вместе с Медеей, явились в тот миг.
И вот уж Афин не видать, и чужая вселенная,
Прогонит, в горах Ариадны протянется нить.

И призрак далекий, как прежде Тезея спасает,
Он только смеется: – Не нужно, не надо прощать.
Она же мелькает, и беды уже нависают.
Как меч у Дамокла, предательства снова печать
Над каждым потомком. Медея беспечная смолкла,
Она позабыла мальчишку и мчится во тьму.
И лишь Ариадна над пропастью как-то неловко
Потянется снова, помочь захотела ему,

А он отшатнулся, и смотрит устало трезвея,
– Не надо, не надо, я предал тебя… И во тьме,
Оставят беспечно Елена, Медея Тезея,
– Зачем же ты снова идешь, моя радость, ко мне.
И он оступился, и рухнул куда-то, не видя,
И мир не сумел, как тогда, разделить на двоих,
И снова теряет любимого, бога обидев,
Опять Ариадна одна и молчит Дионис.

Он в пропасть посмотрит и спросит печальную деву.
– Ты знала Тезея, но что в нем такого нашла?
А смотрит она без надежды, но все же без гнева.
– Я просто любила и верной все время была.
– Ты верной была лишь тому, кто беспечно оставил,
И снова ушел, о какая же спесь и хандра.
– Я верной была, а любовь там не ведает правил.
Она постояла над пропастью и отошла…

Не надо, не надо, а вдруг он, опомнясь, вернется,
И будет искать, и захочет с собою. забрать,
Бедняжка, давно закатилось над островом солнце,
И сколько же можно любить, а потом предавать?

Грозен царь Минос, сын Европы и Зевса. Никто с ним не сладит.

Покорно Афины посылают ему своих лучших юношей, в жертву его чудовищному сыну Минотавру.

Все идет и на этот раз как обычно.

Только не заметил царь, как подросла его дочь прекрасная Ариадна.

Не мог он знать и того, что пожалует на этот раз сам сын Посейдона Тезей.

Кто из богинь захотел его спасти и заставил Амура выстрелить в грудь его дочери, этого тоже царь Минос не ведает.

Была это любовь с первого взгляда. Ариадна сама разыскала Тезея, после того, когда богиня Амфитрита вернула ему перстень, который он в море закинул Это царице хотелось убедиться в том, что он и на самом деле сын Посейдона. Убедилась. Но и она не заметила того, что сделала ее дочь. Она спокойно спала, когда вышел из лабиринта царевич- при нем еще и клубок оказался. Он не только чудовище убил, но и обратную дорогу без труда нашел.

Только Ариадну и успел прихватить он с собой, да в путь отправился.

Ничего от счастья не помнила влюбленная дева. С ней рядом Тезей был. Правда, проснулась она на рассвете в одиночестве на острове дальнем, где они вечером вместе были, и расставаться не собирались.

А тут и Гермес явился, да и объяснил он ей, что на судьбе у нее написано стать женой Диониса.

Ушам своим не поверила Ариадна. А тот вместе с вакханками своими уже идет к ней.

– Тезей, Тезей, -только и осталось повторять ей.

Совсем одна оставалась Ариадна. Вот и осталось ей шагнуть в пропасть с обрыва. Не успел Дионис к ней приблизиться.

Но Зевс сжалился над ней, и звезда ее на небосклоне по прежнему сияет и нынче.

Когда обрывается нить в пустоте,

И сын Посейдона тебя оставляет.

То вдруг загорается там в высоте,

Так ярко звезда и победно сияет.

Арион

И надо так запеть за миг до смерти,
Чтобы тебя услышал Посейдон,
Проснулась Амфитрита на рассвете,
И замерла, и вот дельфинов он

Туда отправит, и несут поэта,
Порывистые эти корабли.
И надо так запеть, чтоб волны ветра,
Тебя ласкали в призрачной дали.

А ужас тот разбойников корежит,
И содрогнется небо и земля,
Поэт спасен, погибнуть он не может,
И колышется у ног его земля,

И только улыбается устало,
Спешит на берег снова Арион,
Когда там, в море буря перестала