Она снова поправляет глянцевую, блестящую прядку за уши. Ровная линия каре выгодно подчеркивает длинную шею, но волосы у нее слишком короткие, так что прядь снова выскальзывает, не продержавшись за ухом и минуты.
А вот и моя любимая часть охоты, которая обязательно приведет нас туда, где нам обоим будет хорошо. И чем быстрее это случится, тем лучше.
Я не привык расшаркиваться. Мне тридцать восемь, и если она готова играть со взрослыми мужчинами, то должна понимать правила игры.
– Здесь неподалеку есть отель. Мы могли бы уединиться и продолжить наше знакомство там, если ты не против?
По загорелому лицу пробегает тень смятения, а щеки вспыхивают румянцем. Самое время залепить мне пощечину, обозвать нахалом или просто убежать, если ты – все-таки скромница, а взгляд чертовки предназначался не мне.
– Вы хотите…
– Ты, – поправляю ее. – Нечего мне выкать.
Она рассеянно кивает и облизывает пересохшие губы.
– Ты хочешь отвезти меня в отель?… – непонимающе переспрашивает.
В сердцах закатываю глаза. Вот почему с женщинами около тридцати в разы легче. Они уже знакомы с правилами, а страстные девчушки вроде этой, хоть и выросли, но все еще стесняются дать волю своим желаниям.
– Все верно. Ты слишком хороша для быстрого секса в машине на подземной парковке. Если я ошибся и тебе не нужен секс, то прости. Можем разойтись прямо сейчас, но мне показалось, что ты тоже меня хочешь. Знаешь, вряд ли мы когда-нибудь еще встретимся. А я не привык упускать таких женщин.
Широко улыбается, глядя куда-то вдаль, но молчит. Только отводит за ухо свои короткие волосы, обнажая длинную шею, в которую очень хочется вонзиться зубами, но нужно немного подождать.
Я уже раскрыл свои карты, она свои – еще нет.
– Не пожалеешь потом? – вдруг спрашивает, глядя на меня в упор.
Меня окатывает таким сокрушающим вожделением в ее черных бездонных глазах, что я готов нарушить свое слово и взять ее прямо сейчас на парковке, а потом еще раз в отеле.
В таком состоянии я точно не готов думать о том, что будет после. Сначала я хочу увидеть ее голой.
– Если и буду жалеть, то только о том, как бездарно мы тратим свободное время, которого у меня и так мало. Так что скажешь?
Улыбается, и я впервые слышу ее смех. Тихий, счастливый, искренний. Совсем не похожий на тот, когда женщина готова смеяться даже над самой плохой шуткой, лишь бы я оплатил ее коктейли.
Потом кивает.
Быстро, едва заметно. Я бы не увидел, если бы не смотрел на нее бесцеремонно, раздевая одним только взглядом. Но кивка мне мало.
– Ты должна озвучить свое согласие.
– Я хочу тебя, – выдыхает она. – Поехали.
Глава 2. Незнакомка
– Только сначала мне нужно забрать свою куртку, – Девушка натягивает рукава красного свитера, пряча в них озябшие пальцы. – Подождешь?
До меня впервые доходит, что она и вправду полураздета. Будто выбежала из здания аэропорта, чтобы встретить кого-то на улице.
Но не меня же она тут ждала? А кого тогда?
Впрочем, не мое дело. Я поймал ее первым.
– Я буду тут, иди, – киваю ей.
Она бросает последний недоверчивый взгляд, будто это я скорее сбегу, а не она, и возвращается в аэропорт. Хмыкаю. Скорее девчонка может не вернуться, чем я передумаю ехать в отель. Будет жаль, конечно, если она передумает, но с этим ничего не попишешь. Я не принуждаю к сексу.
А пока надо уладить собственные дела.
Достаю телефон и набираю один из последних вызовов. Сразу же, как прекращаются гудки в трубке, произношу:
– Не произноси моего имени вслух, Костя. Особенно, если Юля рядом.
– Кхм… – откашливается Костя. – Так… И что вам надо?
Реакция у него хорошая, хотя и не во всем. Сына же он ей сделал.
– Мне нужно, чтобы ты взял ключи от «форда» и приехал в аэропорт. Забрал Лею и ее мать.
– Что?! Но вы же обещали…
– Планы изменились, – отрезаю. – И вообще я не должен отчитываться перед тобой.
В трубке раздается шорох, и я отодвигаю телефон от уха. Костя, похоже, прижимает телефон к груди и куда-то выбегает.
На смену бесконечной песне о «Синем тракторе» приходит тишина.
– А что я скажу Юле? – шипит он.
– Придумай что-нибудь.
– Вы же знаете, что я ей не вру!
Поразительно стойкий малый. Когда-то заврался настолько, что дал себе слово никогда не врать моей дочери, и теперь никогда не забывает об этом.
– Я и не прошу тебя врать Юле! Я прошу тебя ничего ей не говорить! Это разные вещи, Костя. Просто, скажи ей, что у меня… Спустило колесо, а я без запаски.
– А у вас правда спустило колесо? – осторожно уточняет Костя.
– Не твое дело, Костя! Это не ложь, ты просто повторишь ей мои слова, понял? А теперь быстро бери машину и выезжай прямо сейчас. Знаешь, как выглядит Лея? Юля наверняка показывала тебе ее фотки?
– Ага. Я видел все ее свежие фотки в фэйсбуке и не один раз, – отзывается Костя с тяжелым вздохом. – Надеюсь, эта ложь того стоит, Платон.
В этот момент вижу, как моя черноглазая незнакомка выбегает в спортивной куртке, с рюкзаком через плечо и с прищуром оглядывает толпу. Теперь она точно ищет именно меня.
Отвечаю на ее раскаленный взгляд, под которым едва не плавлюсь, как асфальт в полдень.
Я тоже надеюсь, что она того стоит, Костя. Я тоже.
Быстро прощаюсь, убираю телефон и взглядом приказываю следовать за мной. Сажусь в машину первым и, перегнувшись, распахиваю для нее пассажирскую дверь.
Она садится, стискивая лямки рюкзака, и не смотрит на меня. Только вперед, на дорогу.
В воздухе повисает напряжение.
– Как тебя зовут?
Трясет головой.
– Никаких имен.
Усмехаюсь.
– В кино такое видела? Глупо. А если я маньяк, и тебя потом в живых никто не увидит?
– Будет вам заливать. Даже киношные маньяки не такие тупые и всегда пользуются фальшивыми именами и документами.
– Не выкай, – напоминаю. – Фетиша на нимфеток у меня нет.
Выдыхает через стиснутые зубы и сильнее сжимает лямки рюкзака. От былой смелости не осталось и следа. Наверняка нервничает. По ней не скажешь, что она бросается на шею каждому сорокалетнему мужику.
Указываю на серую пятнадцатиэтажку, тонущую в смоге и тумане за горизонтом. Не знаю, чья была идея построить отель в десяти минутах от аэропорта, но надеюсь, этому человеку выписали премию.
– Отель там. Тебе ведь есть восемнадцать?
– Мне скоро двадцать пять. И я давно не девственница.
– Рад за тебя.
Что ж, характер у нее не сахар. А настроение, похоже, скачет только так. Но это не моя женщина, а значит, и ее настроение тоже не моя проблема.
Номер на ключ запирать не буду и к кровати привязывать тоже пока не буду. Захочет – сбежит. Возможность будет.
До отеля едем молча. К рецепции я подхожу один, и за хорошую купюру сверху скучающий портье моментально становится услужливее и без лишних вопросов протягивает карту-ключ.
В лифте она все так же цепляется за лямки своего рюкзака, но потом вдруг сбрасывает с себя куртку, и в отражении в зеркале вижу, как сильно горит ее лицо и как часто вздымается грудь.
Нервы? Ломка? Биополярка? Где та голодная чертовка, которая одним взглядом меня чуть ли не съела?
К номеру идем молча, но стоит открыть дверь и впустить ее первой, как она швыряет в сторону куртку, рюкзак и раньше, чем я успеваю захлопнуть дверь, стягивает через голову красный свитер.
– Больше никаких тупых вопросов, хорошо? – выдыхает. – Иначе я передумаю.
При виде черного кружева и хорошей крепкой троечки рот сам наполняется слюной.
Вжимается в мою грудь своей и целует.
Сдержанно, аккуратно.
Как дедушку.
– Хорошая попытка, но командовать здесь буду я.
Подхватив ее под бедра, вжимаю в стену и раскрываю рот языком. Она охает и подается вперед, изгибаясь и подчиняясь. Распаляется с каждой секундой.
Вот то самое пламя, которое она загнала куда-то вглубь из-за стеснения или черт знает чего еще. Наконец-то вижу перед собой ту самую тигрицу, взгляд которой сбил меня с ног в аэропорту. Она хочет меня и не скрывает этого.
Не выпуская ее из рук, делаю несколько шагов в комнату и ставлю ее на ноги возле постели.
Ее глаза превращаются в две бездонные черные дыры, пока взгляд скользит по торсу ниже, до ремня. Она сглатывает, а я перехватываю ее за подбородок, вынуждая посмотреть мне в глаза.
– Я предпочитаю жесткий секс, безымянная ты моя. Если будешь слушаться, все будет хорошо.
Толкаю ее легко в плечо, и она вытягивается на кровати. Черные глянцевые волосы блестят в полумраке, как разлитая нефть.
– Жесткий? – выдыхает. – Насколько жесткий?
– Увидишь.
Отодвинув черное кружево бюстгальтера, накрываю ртом сосок. Ласкаю языком до твердости, а потом кусаю.
Ее спина выгибается, а с губ срывается громкий стон. Чувствую ее пальцы в моих волосах, она перебирает их и тянет, и я принимаю это за ее разрешение продолжать.
Второй кусаю сильнее, стискиваю дольше, и когда отпускаю, легонько дую. Темно-вишневый сосок пульсирует под моим языком, а кожа на груди покрывается мурашками.
– Да… – стонет. – Еще.
Выкручиваю оба соска пальцами, и она рвано стонет, выгибаясь в пояснице.
Встаю на ноги возле кровати и берусь за ремень.
– Дверь открыта. И сейчас это твой последний шанс, чтобы уйти. Если остаешься, то раздевайся. Лифчик можешь оставить.
Прикусив губу и снова зардевшись, стягивает с себя джинсы вместе с трусиками.
Смелая, хочет дойти до конца. Рад, что она из тех, кому понравилось бы лежать подо мной зажмурившись и ничего при этом не делать, с такой мне не по пути.
Освобождаю член, и при виде него ее глаза снова становятся по пять копеек. Веду по нему ладонью, а она, сглатывая, следит за движениями моих пальцев.
Похоть в ее глазах все-таки побеждает, сводя на нет и стыд, и скромность.
– Ляг на спину, так чтобы голова свешивалась с края кровати.
