Татьяна Алая "Доминант для девственницы"

– Ну ладно, молодежь, – вдруг сказал Артур Георгиевич, вставая, когда обед уже подходил к концу, а остался только десерт, о котором улыбаясь, чуть раньше объявила Элла Петровна. – Думаю, вы хотите повеселиться без родителей, – произнес он, чуть ухмыльнувшись, – да и у меня дела. Так что желаю приятно провести время у нас на даче.

Затем повернулся к дочери.

– Наташ, не очень поддавайся маминым советам, это все же твоя свадьба.

При этом в его интонации проскальзывал сарказм и отеческая любовь. Затем он посмотрел на жену:

– Эл, не дави на ребенка, – сказал он жестче, обращаясь к женщине, и направился на выход.

Мне словно сразу перекрыли кислород, когда я увидела, как он уходит и поняла, что даже не смогла поговорить с ним. Ни словечка наедине. Мне казалось это жизненно важным. А потому, как только мужчина вышел, я тут же вскочила из гостиной за ним следом под каким- то благовидным предлогом, не задумываясь как это выглядит.

– Артур Георгиевич, – позвала я мужчину, как только закрыла за собой дверь, пытаясь догнать его.

– Да, Полина, – спросил тот, остановившись и повернувшись ко мне лицом, а его глаза я плохо видела в полумраке коридора оттуда, где находилась.

Я, дрожа все телом от волнения, подошла ближе и тут поняла, что совсем растеряна, когда он опять так близко. Мне столько всего хотелось сказать, а тут даже звук сложно произнести. Но я все же справилась с собой и посмотрела на Артура Георгиевича, решив начать с чего- то более тривиального и общего.

– Просто хотела еще раз поблагодарить, – прошептала я, смотря в его темные глаза, которые бередили все мое существо, от чего даже пришлось предварительно поправить голос. – За помощь. Тогда с моей рукой. Не знаю, что делала бы без вас. Я так благодарна!

– Ты вроде это уже это сделала в тот самый вечер, – сказал отец Женьки несколько удивленно, – и я очень рад, что все благополучно заживает. Ведь так?

Я кивнула и подошла к нему еще ближе, рассматривая черты красивого лица Артура Георгиевича, всматриваясь и вспоминая, как мы стояли очень близко. Тогда в магазине. Почти так же, как сейчас.

– Еще хотела сказать, – выдохнула я, сама себя не узнавая. В его присутствии я робела, как маленькая девочка, а воздух вместе со словами застревали где- то в горле.

– Что такое? – спросил мужчина, внимательно смотря на меня и просто ожидая продолжения.

– Вы мне очень нравитесь, – вдруг на едином дыхании выпалила я, смотря почти умоляюще и сама не понимая, зачем все это ему знать. И как я вообще могу такое говорить.

Его бровь взметнулась вверх в несколько обескураженном удивлении.

– И зачем ты это мне говоришь? – спросил Артур Георгиевич сухо.

– Я сама не знаю, – выдохнула я потерянно, опуская глаза, – просто мне почему- то захотелось, чтобы вы знали. Показалось, что это важным. Но наверно я ошиблась, – прошептала я обреченно, уже понимая, что совершила огромную глупость в этом порыве.

– Ты хотела, чтобы я знал это, как и то, что ты не девушка моего сына? – задумчивым голосом произнес мужчина, смотря на меня и не двигаясь.

– Да, – чуть более радостно улыбнулась я, поднимая глаза. Оказываете, он услышал те мои слова. Это словно пробудило во мне надежду.

Артур Георгиевич вдруг посмотрел внимательным и долгим взглядом, молча разглядывая и наблюдая, а я стояла, не зная, чего хочу сейчас больше: испариться отсюда, чувствуя страшную неловкость, или все же, чтобы он поцеловал меня. От этого даже вздох сделать было больно.

– Ведь это может поменяться в любой момент. Он же пригласил тебя сегодня, – наконец произнес, смотря на меня в упор, отец Женьки, говоря о сыне.

– Это всего лишь извинения за тот вечер, – выдохнула я, не желая, чтобы он придал этому то значение, которого не было. Я воспринимала Женьку исключительно как друга.

– Вот как, – еще более задумчиво произнес мужчина, неожиданно более пристально изучая мое лицо.

Затем неожиданно он коснулся моей щеки, проведя легким движением подушечками пальцев по коже так, что в сочетании с его взглядом, по мне прокатилась дрожь того чудесного, о чем думалось и мечталось все это время. Но это длилось всего мгновение, а он уже отнял руку, уверенно и спокойно произнося, словно разъясняя маленькому ребенку:

– Ты очень красивая девушка, хотя наверно, сама это знаешь. Но думаю, в этой головке просто девичьи фантазии, но я не тот, о ком стоит думать такой, как ты. Лучше возвращайся обратно к Жене и остальным. Именно там твое место.

Я не верила тому, что услышала, хотя понимала значение его слов, но вот только не могла их принять. А потому тут же вцепилась в руку Артура Георгиевича, не желая, чтобы он сейчас ушел вот так, отмахнувшись от меня, и потому сама не отдавая отчета жалостливо и несчастно прошептала:

– Это все из- за жены? Да?

Он видимо, не ожидал такого вопроса, а потому замер, смотря на меня странным взглядом, но потом чуть погодя ответил, оставаясь столь же спокойным:

– Нет. Мы с ней в разводе, но сохранили хорошие отношения. Я приехал сегодня только обсудить свадьбу дочери. И костюм я покупал именно для этого. Только это ничего не меняет. Мое решение не поменяет.

– Как вы можете так говорить, вот так сразу отметая все! – не удержавшись, выдохнула я. – А если невозможно вот забыть те чувства, которые испытываю! – с отчаянием возмутилась, уже забывая обо всем, а мечтая, чтобы его рука опять коснулась моей щеки, а может быть не только, предвкушая нечто большее. И это, видимо, отразилось у меня в глазах, на что лицо Артура Георгиевича стало жестче. А от приговора в его взгляде я безвольно отпустила руку мужчины, боясь и понимая, что он в любое мгновение развернется и уйдет.

Но отец Женьки продолжал стоять и смотреть на меня, а его глаза неожиданно стали темнеть, в какой- то момент став почти черными, что только усиливалось царившем здесь сумраком. Затем вдруг резким движением он взял мой подбородок так, что его ладонь сжимала его, не давая отвернутся, а большой палец замер в уголке моих губ. Затем Артур Георгиевич начал грубовато вести им по моей губе, делая это нарочито медленно, словно смакуя каждую миллисекунду, а мне показалось, что мужчина даже задержал дыхание. При этом вслед за его пальцем мои губы чувствительно оттягивались в направлении движения, рождая непонятную дрожь по всему моему телу. Но хотя это было точно не нежно, но от этого прикосновения слабели ноги. А он словно не мог не делать этого, как и оторвать взгляд от того, что делал.

– А если все не так, как ты думаешь? Если я не тот мужчина, который может дарить ласку? Если я другой? – прошептал Артур Георгиевич странным хриплым голосом, все так же пристально смотря в мои глаза, уже дойдя пальцем до другого уголка моих губ.

Я не думала об этом. Мне казалось, что достаточно того, что меня тянет к нему, а все остальное не столь важно. А при его заботе, которые я испытала в тот день, когда поранилась, даже не допускала возможности, что он может быть злым или безразличным. Что может быть плохим.

– Что значит другой?! – выдохнула я в непонимании.

– Я все сказал, – тихо произнес мужчина, резко убрав свою руку от моего лица, и тут же став словно чужим.

– Я не понимаю, – раздался мой шепот отчаяния, чувствуя, что после испытанного только что словно замерзаю от его холодности.

– Это значит, что ничего не будет, и не могло быть! Даже если ты будешь просить и умолять, – произнес он неожиданно раздраженно и на этом сразу развернулся и пошел на выход. А я так и осталась стоять в растерянности, пытаясь восстановить дыхание, осознавая, что мои мечты разбились, только начав зарождаться в сердце. Я так трепетно хранила те минуты в магазине, когда я увидела желание в его глазах. Пусть всего на секунду, но с каждым днем я убеждала себя в этом все больше. И это снилось мне ночами, рождая странные фантазии, а тут…

И пришлось очень быстро взять себя в руки, одновременно прощаясь с надеждой на взаимность, потому что Женька как раз вышел в коридор провожать отца и мать, которая шла за ним следом, а заодно и найти меня, как я поняла по его взгляду. Он кивнул мне, улыбнувшись.

«Вот и все», – пришло мне в голову, – «все прошло, не успев даже начаться. И думать не следовало бы….», – понимала я, пока Артур Георгиевич и Элла Петровна одевались в прихожей, а я с Женькой стояла и просто смотрела, не в силах вымолвить ни слова на прощание.

– До свидания, – все же выдавила я из себя после того, как с ними попрощался Женька, иначе было неловко.

Я же стояла застывшая как статуя, потому что было больно видеть и осознавать, что тот единственный мужчина, который тронул мое сердце, ведет себя так, словно меня и не существует. Артур Георгиевич не посмотрел на меня, даже прощаясь и уходя, в то время, как мое сердце все равно рвалось к нему.

Глава 7

Начиная с того дня я ощущала себя какой- то потерянной и обиженной. Мужчина не дал ни шанса превратиться моей увлеченности в нечто большее, и я через несколько дней уже не знала, благодарить его за это или нет. Но воспоминание о холодности Артура Георгиевича все же мучило меня, оставаясь неприятным осадком в душе. Слишком уж он четко и жестко дал понять, что надежды нет, даже при том, что был неженат. А еще были те его слова о том, что он не нежный, а другой. И это не давало мне покоя намного сильнее, чем его игнорирование моего присутствия при прощании. Именно это было так загадочно, и ставило меня в тупик. Оно не давало ему обратить на меня внимание, я была теперь в этом уверена.

«Что другое? Что он имел в виду?!» – пыталась догадаться я, но мыслей и ответа не было.

И это озадачивало даже больше, чем его отказ, который я еще могла понять, если б четко знала причину.

«Но его прикосновение к моим губам, перевернувшее душу, я помню до сих пор и не могу забыть, как не пытаюсь», – сознавалась я сама себе, постоянно вспоминая тот момент снова и снова, невольно прикасаясь к своим губам, оживляя воспоминания. И каждый раз даже думать об этом было так же волнующе, так же возбуждающе, как и в ту минуту, когда я чувствовала его палец, грубовато проводящий по моим губам. Даже до сих пор я ощущала дрожь, прокатившуюся тогда по телу, стоило мне только подумать о том разговоре в коридоре. И я не знала сейчас, что именно меня так взволновало: что это делал именно он или как он это делал. А может собственное признание?

И по мере размышлений об этом тот разговор вызывал противоречивые чувства. Я терялась в своих мыслях и чувствах, но, в конце концов, это все мне надоело. Ситуация через несколько дней так извела меня, что я устала страдать. И потому приложила все усилия, чтобы забыть этого мужчину. Выбросить из головы Артура Георгиевича, не желая мучить себя дальше пустыми мечтами. Он дал мне понять, что я зря надеюсь.

И чем больше проходило времени, тем все отчетливее я понимала, что мне удалось забыть. А он будто делал тоже самое, потому что пропал из моей жизни, избегая встреч, даже случайных. Мужчина перестал приезжать на дачу, куда я теперь могла спокойно ездить с Женькой, не боясь пересечься. Хотя помню, как приехав туда в первый раз после разговора, я в начале ощутила себя полной дурой, что призналась тогда. Я сделала это так наивно, так порывисто и необдуманно, ожидая, сама не знаю чего. Хотя бы сочувствия, что ли, но все вышло совсем не так.

«Хорошо, что не высмеял»,– думала я с печалью, вспоминая свое признание чуть позже, – «вот зачем я только это сделала?! Как меня дернуло сказать ему такое? Да еще, когда столько людей было в доме!»

И я злилась на себя, что тоже помогло избавиться от чувств.

Но неделя шла за неделей, и мои чувства менялись все сильнее. Если первое время на даче я слонялась бесцельно, вспоминая, пытаясь делать вид, что мне весело, то потом поняла, что это уже не приносит таких переживаний, каких я боялась. Все стало казаться чем- то далеким и просто детской увлеченностью. И постепенно моя тоска стала уходить, воспоминания меркли, а я все сильнее сдружилась с Женькой. Он действительно был славный. И я уже сама не знала, почему он не понравился мне раньше, потому что начала с ним так близко общаться только после дня рождения.

И вот с каждым днем я все сильнее понимала, что он волнует меня как мужчина. Я стала задумываться, почему мое отношение к нему так изменилось. Хотя в то же время боялась, что это из- за его глаз. Они так напоминали глаза Артура Георгиевича. Или все же по другой причине? Я не знала.

Но так или иначе, мое сердце теплело при общении с Женькой, мне было хорошо с ним. А парень по- дружески стал везде сопровождать меня, и мы ходили почти всегда вместе, и нас через какое- то время стали воспринимать как пару. А мы устали доказывать и говорить, что это вовсе не так.

В один из дней он посмотрел на меня задорнее обычного и спросил.

– Поль, ты же помнишь, что Наташка замуж выходит?

– Да, – кивнула я, за это время уже несколько раз с ней встречалась в его компании.

– Ну, так она приглашает тебя на свадьбу. В моем сопровождении, конечно!

– На свадьбу? Честно? – удивилась я.

– Ага, – кивнул парень.

– И в качестве кого, если не секрет? – решила уточнить я на всякий случай.

Женька как- то странно на меня посмотрел, а я совершенно точно увидела в его глазах нервозность и смущение.

– Я не знаю. А кем хочешь? – спросил он с легким придыханием, всматриваясь в мое лицо.

Этого я и боялась. Хотя с другой стороны, он нравился мне значительно больше остальных.

– Я не знаю, – пробормотала я, отведя глаза.

– Есть способ понять, – улыбнулся он, сделав шаг ко мне.

– Как? – полюбопытствовала я наивно, смотря ему в лицо.

– Очень просто, – хитро хмыкнув, ответил он.

И не успела я осознать, что это за способ такой, как он взял меня одной рукой за талию, а другой за шею, притянул к себе, а я почувствовала его губы на своих. Те оказались неожиданно мягкими, теплыми, это было очень даже приятно. И я просто выдохнула, впитывая это ощущение, поняв, что не хочу сопротивляться, а потому просто стояла с опущенными вдоль тела руками. Мне не хотелось дать ему понять, что он мне нравится настолько, чтобы ответить, пока сама не понимая своих чувств до конца.

Внезапно он так же резко прервал поцелуй и посмотрел мне прямо в глаза. А затем спросил:

– А теперь? Знаешь, как кто?

Я опустила глаза и вздохнула. Это было здорово, но в моей голове сейчас было столько всего.

– Жень, я не знаю, – выдохнула я растерянно. –Мне понравилось, но я сейчас не могу думать об отношениях. Ты же понимаешь? Впереди ЕГЭ.

Я действительно не знала. Просто на секунду, даже долю секунды, когда я почувствовала его губы, мне захотелось, вернее, представилось, чтобы это был его отец. И мне стало внезапно стыдно перед парнем, хотя я его и не обманывала его никогда, ни разу не дав надежду. Женька непроизвольно выдохнул.

– Прости, я просто думал…, – пробормотал он смущенно, отпустив меня и отстраняясь.

Я поняла, что он все же слишком сильно мне нравится, но я просто еще не до конца забыла Артура Георгиевича. Он лишь чуть поторопился с поцелуем, я была не готова еще. Поэтому я тут же схватила его за руку, придержав, и смотря ему в глаза, прошептала:

– Не надо так. Мне понравилось. Просто можно я подумаю немного? Ты мне действительно очень нравишься. Честно. Ты же понимаешь, как экзамены важны для нас?! Вот сдадим, и тогда я смогу сказать точно. Хорошо?

Я пыталась говорить как можно искренней, тем более это было действительно тем, что я чувствовала сейчас. Парень в ответ неожиданно улыбнулся, и в его глазах блеснула надежда. Хотя я не была уверена, что это не его очередной закидон. Мне вдруг показалось, что для Женьки это все не очень серьезно, как он хотел показать. Он умел обаять, это определенно. Этого у него было не отнять. И парень точно не было обделен вниманием девушек, которых он то бросал, то опять мирился. И тут я подумала, что это может быть просто проба, поведусь я или нет, а там, что получится.

Словно в подтверждение этой догадки, он улыбнулся и с прежним задором произнес:

– Договорились! Но на свадьбу сеструхи ты все равно идешь со мной!

– Ты уверен? – уже спокойнее и расслабившись, спросила я, радуясь, что он не обиделся.

– Да, – кивнул Женька,– а то знаешь, вот так пригласишь любую другую, так она и напридумывает себе, что это серьезно. А ты нет. Не подумаешь. В этом я уверен. Так что идем вместе и без разговоров!

– Это ты только попробуй передумать! – вредничая, сказала я, а парень посмотрел на меня так, словно давал клятву, достаточно хитро улыбаясь.

И только произнося все это, я поняла, что опять увижу Артура Георгиевича, от чего мое сердечко забилось быстрее. Я столько сил потратила на то, чтобы забыть его, а тут эта скорая встреча на свадьбе.

«Неужели я обманывала себя, что избавилась от этого наваждения?» – выдохнула я тут же, осознавая, что взволнованна.– «А может это все- таки от поцелуя Женьки?»

Но и отказываться от приглашения мне тоже не хотелось. Во мне неожиданно взыграло женское честолюбие. Я испытывала очень двойственное чувство в этот момент: С одной стороны хотелось поразить отца Женьки, а с другой опять захотела его увидеть, чтобы убедиться, что забыла этого мужчину. А потом задумалась, что то же самое, наверно испытывает мазохист, проверяя, сможет ли устоять перед своим мучителем. Пусть это были всего лишь только мои чувства.

В любом случае на свадьбу я выбрала красное платье. Мной к торжественной дате овладело непреодолимое желание, чтобы каждый мужчина не смог отвести от меня взгляд. Чтобы я была желанной, возбуждающей, в общем, самой- самой среди всех девушек, кроме невесты. Осознавая все детскость этого порыва, я все равно это сделала. Гадкий утенок вдруг захотел стать лебедем. А мама, только услышав мое желание быть женственной вместо вечных джинс и футболок, решила, что я, наконец, доросла до нормальных вещей.

С ее помощью мне удалось найти очень интересное и необычное платье. Оно было красным, по фигуре и до колен, а по плечу шла лямка, делая то даже более строгим, без намека на глубокий вырез или подобное. А еще было что- то похожее на ошейник из той же ткани, что и платье. Так что и украшений ничего не нужно было, а выглядело все вместе очень даже достойно: этакая смесь скромности и намека. Мне очень понравилось.

Волосы я просто уложила и распустила, макияж сделала натурель, и босоножки выбрала бежевые на каблуках. Я была невинна и при этом соблазнительна. Ровно как и задумала.

Когда меня увидел Женька, то я с восторгом увидела реакцию парня в его загоревшемся взгляде. Это была победа. Он точно не ожидал, что я так буду выглядеть.

«Наверняка ждал гадкого утенка», – усмехнулась я про себя.

– Потрясно выглядишь, – улыбнулся мой спутник, поцеловав в щеку.

И тогда подняв подбородок и улыбнувшись, я села в такси, и мы поехали. А я только и могла думать, как о том, что увижу Артура Георгиевича уже уверенная, что смогу остаться равнодушной. Такой, каким был он в нашу последнюю встречу.

«А что подумает он, когда увидит меня такой?»

Глава 8

Я ехала в такси и ощущала себя почти королевой, настолько взгляд Женьки придал мне уверенность, а он как- то так легко и ненавязчиво обнял меня за талию, ну а я не стала сбрасывать его руку. Это было неожиданно приятно.