Недолго думая, понял, что паролем могла быть дата рождения дочери товарища, которую отлично знал, ведь поздравлял ее каждый год по почте открыткой. Когда подобрал шестизначную комбинацию и провернул ключ, то дверь поддалась, и я быстро сложил несколько папок в портфель, а затем вернулся к Сюзетте.
Женщина услужливо предложила мне чай с легкими закусками, и я не смог отказаться, так как был жутко голодным. Из-за стресса не ел почти сутки. Служанка подала мои любимые круассаны, французский сыр и варенье. Также на столе нашел свежую прессу и бегло прошелся по страницам газет. Не найдя ничего стоящего, что могло бы меня заинтересовать, откинулся в кресле и задумался, глядя в окно. Оттуда открывался живописный вид на набережную.
Квартира Питера находилась на первом этаже старого здания в центре города. Мне она всегда казалась немного вычурной, но уютной. Светлый паркетный пол немного скрипел, когда на него наступали. На стенах висели диковинные панно в позолоченных рамах. А в центре располагался ручной работы пестрый ковер, на котором стоял дубовый обеденный стол и несколько стульев из бука.
Мое внимание привлекли замысловатые гобелены, торжественно возвышающиеся над кирпичным камином. На них были изображены тамплиеры – увлечение друга. Беккер любил коллекционировать все, что связано с темой крестовых походов. От размышлений меня оторвала Сюзетта, нарушившая тишину совершенно внезапно.
– Завтра возвращается госпожа Лисса. Мне следует рассказать ей, что произошло с мистером Беккером? – пролепетала та, собирая пустую посуду.
На тот момент вспомнил, что девушка заканчивала выпускной курс университета Сорбонна. Последний раз ее видел проездом на зимних каникулах.
– Думаю, нет смысла скрывать от нее правду, – сказал, допивая остывший травяной чай, который успел отнять у служанки.
Напиток немного меня успокоил.
– Попрошу вас прислать госпожу Беккер ко мне. Я остановился в отеле «InterContinental». Все сам ей объясню, – добавил, комкая скатерть, чтобы занять непослушные руки.
– Хорошо, господин Паскаль. Будьте уверены, вы вправе на меня положиться. Могу ли рассчитывать на ваш скорый визит? – поинтересовалась больше из вежливости.
– Вероятно, – сухо ответил, потирая напряженно виски, и отметил про себя, что пробуду в Париже, пока не решу все вопросы.
Глава 3
Вернувшись в гостиницу, сразу же принялся изучать содержимое портфеля. Среди вещей оказался личный блокнот друга, топографические карты, а также пергаментные ветхие дневники, написанные на латыни. Каждый их лист был отмечен своим особенным знаком в правом верхнем углу. Они напоминали астрономические символы небесных светил (солнце, луна и некоторые созвездия).
В блокноте Питера было много пометок, которые я бегло просмотрел в надежде что-то понять. Мой взгляд остановился на последних страницах, где друг выписал несколько известных имен. Среди них для себя выделил Моцарта и Гёте. Сперва не догадывался, что именно связывает этих великих людей, пока не добрался до истины, оказавшейся на поверхности. Все они были членами тайного общества.
Но что я о них знал? Вольфганг Амадей Моцарт, известный австрийский композитор, был вхож в высокие круги, часто путешествовал и имел большое влияние, пользуясь огромным успехом у многих монархов. А вот немецкий писатель Иоганна Вольфганга Гёте обладал не только несравненным талантом в литературе, но и огромнейшим интересом к философии и эзотерике.
Что же касается заметок товарища, то они выглядели следующим образом:
«Моцарт – вступил в орден в 1784 году в Вене в ложе «Ко благому». В 1785 году был посвящен во второй градус ложи «К истинному согласию», где вскоре стал мастером-масоном. После слияния по приказу императора стал членом ложи «Вновь венчанной надежды». Некоторые его музыкальные произведения напрямую связаны с темой масонства.
Гёте – стал членом общества в 1780 году в Веймаре в ложе «Амалия». В 1782 году был возведен в степень мастера. Написал множество стихотворений и масонских гимнов. Его романы о Вильгельме Мейстере считаются одними из лучших образцов масонской литературы того времени».
Далее я занялся подробным изучением топографических карт, которые тоже обнаружил среди папок Питера. На них распознал несколько обозначений:
– Израиль – Иерусалим «Храм Соломона»;
– Франция – Париж «Нотр-Дам-де-Пари»;
– Италия – Турин «Собор святого Иоанна Крестителя»;
– Италия – Рим «Базилика Санта-Кроче-ин-Джерусалемме»;
– Испания – Валенсия «Кафедральный Собор»;
– Бельгия – Брюгге «Римско-католическая малая базилика»;
– Австрия – Вена «Хофбургский дворец».
Ознакомившись с данными, с трудом улавливал суть. На тот момент о масонах знал только то, что можно было найти в любом библиотечном справочнике по истории. Исходя из этого, вспомнил, что члены братства уделяли особое внимание ритуалам, вере и символике. Кроме того, они все имели разные степени и должности, а также подчинялись собственным законам, описанным в древних манускриптах, которым четко следовали.
Тогда мне казалось, что ответ лежит на поверхности. Однако справиться одному было непросто. Оставалась надежда лишь на то, что друг при встрече все объяснит. Но где мне его искать? Выйдет ли Питер на связь? И что говорить его единственной наследнице?
Все больше склонялся к мысли, что Беккер и в самом деле наткнулся на что-то очень стоящее. Чем сильней углублялся в детали, тем отчетливей понимал, что нечто важное скрыто за многовековой ширмой древнего общества.
Весь следующий день провел в номере, занимаясь переводом дневников. Но так как древнюю латынь не знал в совершенстве, то было сложно разобраться в их сути.
Среди документов Питера нашел несколько писем, адресованных Моцарту. Написаны они были, по всей вероятности, Гёте. Однако в их подлинности не мог быть уверен. Бесспорно, выцветший потрепанный пергамент выглядел правдоподобно. Тем не менее, скептицизм и дотошность заставляли меня сомневаться.
В попытке уловить тему переписки, не заметил, как день сменили сумерки. Оттого настолько увлекся, что не сразу услышал, как в номер постучали. Усилившийся навязчивый звук заставил понервничать. Подкравшись к двери, медленно приоткрыл ее, и выдохнул с облегчением, когда застал на пороге Лиссу.
«Вот болван. Забыл вовсе о том, что та должна сегодня прийти», – мысленно поругал себя, запахивая наспех синий махровый халат, так как гостья застала врасплох.
Девушка выглядела очень растерянной, теребя подол темно бордового сарафана. Про себя отметил, что она изменилась за эти полгода. Лицо приобрело заостренные черты, которые подчеркивала копна кудрявых каштановых волос, а также ярко-выраженная родинка на подбородке.
В свои двадцать три Лисса выглядела очень женственно, хотя, как по мне, и была худощавой. Особого шарма и задора ей придавали милые маленькие смешные веснушки.
В тот момент на меня смотрели большие зеленые глаза из-под густых длинных ресниц, в которых читались усталость и скрытое раздражение.
– Добрый день, профессор Гренель, – кивнула она и прошла уверенно в комнату.
– Не нужно фамильярничать. Можно просто Паскаль, – сказал, выглянув в коридор, чтобы убедиться, что за нами никто не следит.
– Как скажете!
– Вижу ты не в настроении?
Она только хмыкнула и уселась на кожаный дымчатого цвета диван. Пауза затянулась. Я дал девушке возможность прийти в себя, наблюдая, как та осмотрелась по сторонам и только затем приняла расслабленную позу.
– Немного, – напряженно выдохнула, словно только теперь поняла мой вопрос. – У меня были другие планы на этот вечер, но Сюзетта сказала, что я должна срочно прийти к вам. Что-то случилось с отцом?
– Не то, что бы…
– Где он? – перебила, перейдя сразу к делу.
– Не переживай, думаю с ним все в порядке…
– Думаете? – прокашлявшись, переспросила.
В воздухе опять повисло неловкое молчание.
– К сожалению, я и сам не знаю ответов на многие вопросы… Последний раз Питер выходил на связь позавчера. Он вынужден от кого-то скрываться.
С каждым моим словом, взгляд Лиссы становился серьезней. Она нервно стучала по стеклянному журнальному столику и, не веря в услышанное, отрицательно кивала головой.
– Во что же он ввязался на этот раз? Я уже неделю не могу ему дозвониться.
– И сам не понимаю, – ответил, сомневаясь.
Вот уже несколько дней меня не переставало мучить чувство тревоги. Интуиция подсказывала, что Беккер в огромной опасности.
– Он нашел кое-какие документы, – признался, бросив взгляд бегло в окно.
На улице к тому времени сильно стемнело, и я завесил тяжелые красные гардины, словно пытаясь обезопасить нас от незримой угрозы.
– Какие документы? – девушка изумленно взглянула на меня, а потом перевела взор на стол.
Затем, не дожидаясь разрешения, стала перебирать листы один за другим.
– Это они? – догадалась она.
Я положительно кивнул и подробно пересказал все то, что и сам знал, рассчитывая на поддержку.
Здесь должен объяснить, что дочь Питера решила пойти по его стопам. Она выбрала историко-философский факультет и благодаря хорошему образованию была весьма подкована во многих вопросах.
Некоторое время Лисса листала дневники, задумчиво кусая губу. А я не мешал, решив тем временем заказать ужин. Примерно спустя полчаса, она вскочила с дивана и вскрикнула:
– Но этого не может быть!
– Ты хорошо понимаешь древнюю латынь? – почему-то спросил первое, что пришло в голову.
– Еще бы… У нас в Сорбонне с первого курса заставляли ее учить, – заявила та гордо.
– Тогда, возможно, поможешь перевести эти письма?
– Попробую… Я, конечно, иногда пропускала лекции, – рассмеялась немного смущенно.
– Очень рассчитываю на тебя, – радостно сказал, подмигнув, как в старые добрые времена.
– Но где же отец мог найти дневники?
– Признаться, не знаю, – потер подбородок. – Однако Питер просто обязан пролить свет на все эти тайны.
– Уверена, он все нам расскажет, как только мы встретимся.
И Лисса с новым азартом стала изучать тщательно записи. Где-то с минуту, листая страницы, она внимательно смотрела на текст, заставляя меня судорожно надеяться на скорую разгадку.
– Взгляните! Вот здесь написано «permanet», – произнесла она, показывая пальцем на строчку. – Вероятно, речь идет о чьих-то останках… Далее говорится о том, что они принадлежат человеку, который связан с истоками христианства. Также часто встречается слово «sancti», что в переводе означает «святой», – сказали мы в один голос.
– Да, я тоже так предположил…
– Дальше написано что-то про терновый венец, – перебила она меня.
– Точно! «Plectentes spineam coronam», – прошептал, – как и сам не догадался, ведь Питер на карте отметил «Нотр-Дам-де-Пари». Именно там хранится реликвия последние два столетия.
– Надеюсь, нам не придется грабить святыню? – удивленно взглянула на меня Лисса, изогнув одну бровь.
– Не будем торопить события… Я очень надеюсь, что Беккер объявится сам и все объяснит.
Пока мы беседовали, в дверь постучал официант, извещая о том, что доставил нам ужин. Естественно к еде никто не притронулся, так и просидев за документами почти до утра.
Позже, разместившись в кресле, я немного задремал. Мне снился друг. Он звал на помощь, находясь в темном длинном тоннеле. Я уверенно шел на свет пока тот не стал меня ослеплять. А потом резко распахнул веки, поняв, что солнце уже давно встало, озаряя меня яркими лучами, пробиваясь через окно.
– Ты так и не отдохнула? – спросил у Лиссы, застав ее врасплох за открыванием штор.
– Ой! Я вас разбудила? Простите, – пробормотала. – Пришлось повозиться, было много работы, – добавила девушка, забавно потягиваясь и разминая затекшую шею после долгой бессонной ночи и кропотливых трудов.
Я быстро встал и отправился в ванную, чтобы умыться. Заодно привел себя в божеский вид, сменив халат на приличный костюм.
Когда вышел из спальни, дочь Беккера ждала на прежнем рабочем месте. Она протянула листок, на котором сделала несколько пометок, и стала, как маленькому объяснять:
– «Сrucis» и «clavos ianuarum», – чуть громче обычного произнесла та. – Здесь речь идет про гвозди и крест, а еще упоминается какая-то древнеримская базилика.
– Базилика? Где-то я это видел. Надо взглянуть в карту Питера, – открыл схему товарища и начал бегло просматривать, пока не нашел то, что искал. – Действительно, твой отец отметил Рим с пометкой храм Санта-Кроче-ин-Джерусалемме.
– И, правда! Как мне сразу в голову не пришло, – воскликнула Лисса, – ведь там хранится сразу несколько христианских реликвий.
– Части животворящего креста, шипы из тернового венца, а также гвозди, которыми тело Иисуса было прибито к кресту, – перечислил, забыв, как дышать.
– Но самое интересное здесь, – загадочно посмотрела она на меня.
– О чем ты?
– Даже не знаю, как сказать, – пробежала по строчке глазами, закусив по привычке губу. – «Secundo adventu Iesu Christi»… Вам это о чем-нибудь говорит?
– Быть этого не может… Еще как говорит. Имеется в виду второе пришествие Иисуса.
Все это натолкнуло на странные мысли, в которых и сам себе боялся признаться. Глядя в лицо девушке, понял, что и она о чем-то догадывается. Но больше всего пугало то, что нам будет непросто во всем разобраться.
– Ты так вчера нечего и не съела, – решил сменить тему разговора.
– Спасибо, но я не голодна. Хотя может быть и выпила кофе.
– Отлично, сейчас закажу.
