– Твой мыслящий разум коснулся огня, и ты обжегся. Я хотела, чтобы сегодня ты установил полный контакт с таттвами как на уровне тела, так и на уровне сознания. Есть только один способ получить передачу. Когда я говорю тебе что-то сделать, делай это немедленно, без малейшего колебания мысли. Вот и все. Учись. Открой сердце и действуй. Мысль останавливает действие. Она искажает его, превращая в расчетливый жест, лишенный всей своей грации и эффективности. Если вернуться к действию, которое пошло не так, то будет только хуже. В результате мы еще глубже погрузимся в ментальное. Угрызения совести парализуют, колебания лишают действия красоты, мысль теряет связь с миром.
Дэви схватила мою руку и с быстротой молнии прижала ее к углям. Я вскрикнул и тут же отдернул руку. На ней не было ни единого следа или ощущения жжения. Тем не менее угли были раздавлены моей ладонью. Дэви посмотрела на меня с какой-то безмятежной и таинственной полуулыбкой, которая придала ее лицу довольное, сияющее выражение.
– Теперь ты прикоснулся к таттве Огня.
Я молчал, глядя на свою руку, как будто ожидал увидеть волдыри. В горшок упали камешки. Я выпил чаю, потом подумал о чувстве сдержанности, сопротивления, которое я испытывал во время медитации. Я сказал ей об этом.
– Больше всего мы сопротивляемся экстазу, потому что чувствуем, что для того, чтобы поддаться ему, мы должны отказаться от всякой уверенности, отказаться от того, что мы столько лет строили. Мы должны отказаться от нашей философии жизни. Наши убеждения, идеи, даже понятие пустоты, даже понятие Абсолюта, или Шивы, препятствуют экстазу. Относительно легко отказаться от модных идей. Гораздо труднее отказаться от философских и религиозных концепций. Человек с гордостью провозглашает себя атеистом, верующим, буддистом, христианином, мусульманином, индуистом, тантристом. Божественное нельзя постичь таким образом. В чем разница между атеистом и верующим? Ни в чем. Это две стороны одной медали. Это не вопрос веры или неверия. Это вопрос понимания природы своего разума. Это как нырять в озеро. Слишком часто мы хотим концептуально потеряться в учениях, когда они раскрываются нам, и, не осознавая этого, мы ограждаем себя от божественного. На этом пути нужно отказаться от самых тонких учений. Смелость тантриста заключается в том, чтобы избавляться от учений, как только они усвоены. Даже тантры ценны не больше, чем кожа, сброшенная на камни линяющей змеей. Когда человек постоянно меняется, наступает день, когда сознание не опирается ни на что. Затем происходит пробуждение. Только полное избавление от ментального может открыть нас божественному.
– Разве пробуждение подвержено трансформации?
– Вся природа подвержена трансформации. Пробуждение, которое не согласуется с глубинной природой вещей, постепенно исчезает. Однажды утром ты открываешь глаза, но уже не бодрствуешь.
– Чань-буддийский учитель говорит о медленной шлифовке пробуждения.
– Вот именно. Недостаточно найти сырой самородок. Надо дать жизни отполировать его, пока золото не ослепит блеском всю Вселенную.
Дэви ела медленно. Каждое ее движение было гармонично; каждый глоток, казалось, приносил ей глубокую радость. Эта увлеченность распространялась на все ее действия. У меня сложилось впечатление, что она ничего не делает механически. С ней все было поводом для того, чтобы постоянно поддерживать глубокую связь с реальностью. Таким образом, все, что она делала, становилось для меня обучением. Благодаря общению с ней я замечал те «дыры», которые бывают в нашей повседневной жизни, когда мы полностью перестаем осознавать настоящий момент и божественную гармонию. Это действовало так, будто в малейшем жесте, действии, выражении лица Дэви была истинная магия. Казалось, что реальный партнер по танцу внезапно замедлил поток времени. Дэви продолжила обучение с того места, на чем она остановилась.
– Так называемые тонкие таттвы это:
• запах;
• вкус;
• форма;
• прикосновение;
• звук.
Первое – это суть запаха. Нюхая овсяную кашу, ты чувствуешь запах овса, но суть запаха – это не запах. Закрой глаза. Сделай вдох. Вдохни окружающий мир – мир огня, пепла, одежды, хижины, леса, воды, неба, Вселенной. Только тогда твое сознание проникает в самую суть запаха. Суть запаха реальна. Только твой поверхностный контакт с сутью запаха нереален.
Далее идет таттва вкуса. Возьми немного овсянки. Попробуй ее на вкус. Проникни в самую суть вкуса. Почувствуй реальность сути вкуса, которая содержит все вкусы земли. Это необходимо понять. Именно в этом смысле тантристы говорят, что человек постигает «уникальный вкус».
Таттва формы, суть формы, находится в бесформенном, которое является матрицей всех форм в мире. Подобно овсяным хлопьям, которые потеряли собственную форму в процессе приготовления пищи, познай суть формы, следуя этому распаду, который происходит во всей Вселенной.
– Ты можешь получить доступ к таттве прикосновения, прикоснувшись к моей руке. Что ты чувствуешь?
– Твою кожу, твою плоть, твою кость…
– Ты чувствуешь суть прикосновения. Мы прикоснулись друг к другу. Как будто вся твоя кожа соприкоснулась с моей. Дрожь пробегает по всему твоему телу, и ты постигаешь суть прикосновения. Через меня Вселенная скользит под твоей рукой. Возможно ли, чтобы двое касались друг друга полностью? Чтобы каждый миллиметр твоей кожи касался каждого миллиметра моей?
– Это невозможно.
– Тогда что такое любовь?
Я молчал, не отвечая и испытывая глубокие чувства.
– Возможно ли, чтобы каждый миллиметр твоего сознания соприкасался с каждым миллиметром божественного?
– Да…
– Ты меня слышишь?
– Да.
– Тогда это таттва сути речи. Для того чтобы пройти через это, ты слушаешь всю Вселенную. Именно в этом смысле все, что слышится во Вселенной, – это мантра «Ом». Все мантры содержатся в мантре «Ом». Закрой глаза. Слушай мантру… Только когда ты будешь слышать ее без пауз в течение трех дней и трех ночей, ты сможешь ее произнести. Повторять мантру, не услышав ее, – значит подойти к смерти, не родившись.
Мы закончили завтрак. Я почувствовал, что вхожу в новую Вселенную, насыщенную красками. Я старался очень внимательно слушать все, что говорила мне Дэви. В то же время, когда она пленила меня, я был на мгновение охвачен своего рода страхом. К чему меня приведут эти изменения? Как мне прекратить все время ставить под сомнение мое сумбурное понимание жизни? Что скрывала эта загадочная улыбка и что я испытаю из-за бунта, который предсказала Дэви? Много раз у меня возникало желание пуститься наутек, вернуться в Дели, вкусить легких удовольствий, уехать из Индии на менее мистические территории Юго-Восточной Азии. Когда мной овладели эти побуждения, я почти так же быстро понял, что такая возможность – пройти весь путь до конца – может никогда не представиться снова, и я проведу остаток своей жизни, сожалея об этом. Этот способ соприкосновения с миром удивителен, но он также содержит в себе нечто ужасающее для западного человека, который вначале испытывает мучительное чувство растворения в объектах восприятия. Мы так укрепили эго, что больно начинать чувствовать, как быстро оно испаряется, когда мы действительно соприкасаемся с миром.
– Может ли человек медитировать на ту или иную таттву? Существенно ли это в тантризме?
– Важно не сосредоточение на той или иной таттве как особая форма медитации, а осознание того, что постоянный контакт с тридцатью шестью таттвами в полном сознании является тантрической практикой. Жизнь не разделена на части, как рисовое поле. Мы находимся в постоянном и одновременном контакте со многими таттвами.
Полная вовлеченность человека в путешествие через сеть различных категорий и есть то, что составляет тантрический опыт.
Давай прогуляемся по лесу и познакомимся с другими таттвами.
Глава 8
Когда Дэви шла через лес, она казалась мне похожей на картинку из замедленного фильма, все ее тело было гармонично задействовано при ходьбе. Я попытался подражать ей и сразу же понял, насколько резкими были мои движения. Я не привык к плавным мышечным усилиям, идеальному балансу, присутствию в каждом шаге, полному осознанию всей механики тела, которая делает возможной ходьбу, от постановки стоп до движений рук.
– Медлительность божественна. Мы утратили привычку к ней. При медленном, правильном, гармоничном движении сознание сразу находит свое место. Тело начинает наслаждаться мельчайшими деталями. Обостряется внимание. Мы воспринимаем всю свежесть мира. Мы устанавливаем контакт с ним. Мы чувствуем его во всей полноте.
Осознание тридцати шести таттв – это обучение полному восстановлению наших связей со Вселенной, начиная с основных элементов и заканчивая божественным. Очень важно чувствовать реальность мира во всей ее полноте.
Без этого любой духовный поиск иллюзорен. Полностью осознавай все, что приходит тебе на ум, все самые банальные и повторяющиеся переживания – это дверь к пробуждению. Тантризм ничего не отвергает. Все ментальные и телесные процессы – это дрова, которые мы подбрасываем в Великий Огонь, пожирающий эго и ведущий нас прямо к Абсолюту. Лес, по которому мы сейчас идем, – это Абсолют. Нет никакой границы между феноменальным и абсолютным. Они полностью проникают друг в друга. Те, кто не знает этого, ищут абсолютное далеко от феноменального. Они налагают на себя всевозможные самоограничения. Они боятся реальности и перестают играть с жизнью, подчиняясь ей как своего рода наказанию. Их сознание увядает, как срезанный цветок. В тантризме мы бесконечно отказываемся от всего своего существа, не различая чистого и нечистого, красоты и уродства, хорошего и плохого. Все пары противоположностей растворяются в божественном. У всех есть самые глубокие побуждения, самые выдающиеся способности. Мы начинаем устанавливать связь с божественным, когда полностью принимаем весь спектр наших мыслей и эмоций. Любая красота содержит тьму. Пытаясь уничтожить ее, мы иссушаем себя. Когда человек видит во всем только единую и общую божественную энергию, сознание больше не может сбиться с пути. Садхана поддерживается полнотой опыта, а не бессвязными фантазиями о чистоте, духовной реализации, силе или величии. Питаться чистотой – значит питаться молоком, которое лишено всех своих питательных свойств. Те, кто следует этим путем, становятся истощенными существами. Их единственный шанс выжить – это тиранить другое сознание, более радостное и открытое миру.
Как только Дэви вызвала у меня чувство полноты, я понял, насколько я сам был одержим такими идеями чистоты и совершенства. С самого начала изучения восточной духовности я создал для себя своего рода искусственный идеал, который не мог комфортно сосуществовать с работой моего разума. Конфликты, страдания, которые я иногда испытывал, противоречие между желанием и его исполнением, между чувственными мирскими стремлениями и аскетизмом заставили меня попытаться стереть свою темную сторону. Внезапно в этом тесном контакте с Дэви я ощутил, что во мне снова поднимаются старые подавленные эмоции. Я почувствовал, как выплескиваю огромный запас негативности, которую поглотил лес. И захотелось резко вдохнуть поглубже, как будто этот внутренний беспорядок оставил после себя пустое место, которое позволило моим легким увеличиться в объеме.
– Это хорошо. Пусть все возвращается к жизни. Дыши. Нет ничего, что не могло бы быть полезным тантристу.
Дыхание – это ключ к открытости, миру, радости.
Я был поражен, увидев, какое физическое воздействие оказали на меня слова Дэви. Как только я глубоко осознал то, что она сказала, мое тело немедленно начало открываться, вибрировать, высвобождать энергию, по-настоящему жить. В такие моменты я часто задавался вопросом о том, как некоторые западные психоаналитики понимают внутреннюю работу. Отказываясь говорить с пациентом и ограничиваясь слушанием, не игнорируют ли они мощный инструмент освобождения? Когда правильное или истинное слово наносит удар по парализующей ментальной конструкции, появляется новое пространство, в котором все, что страдает, может наконец дышать и заново открывать мир. Конечно, способность говорить такие слова предполагает, что человек отказался от всех жестких рамок. Но, не сделав этого, можно ли действительно услышать кого-то другого? Мне казалось, что глубокое слушание и глубокая речь не могут быть отделены друг от друга, что у вас не может быть одно без другого и что, вероятно, великие психотерапевты – это те, кто одинаково хорошо владеет этими инструментами и использует их.
Позже Дэви рассказала мне о следующих пяти таттвах:
• нога;
• речь;
• рука;
• анус (как экскреторный орган);
• гениталии (как органы мочеиспускания, так и половые органы).
– Эти таттвы связаны с органами действия. Есть ноги, которые нужны для того, чтобы передвигаться по земле, ходить в полном сознании, как мы и делаем. Затем есть таттва речи. Я с тобой разговариваю. Я открываю твое сознание. Моя речь правдива. Таттва руки рассматривается здесь не в смысле осязания, а как способность давать, захватывать, двигать, формировать, преобразовывать что-то. Я хватаю эту ветку, я могу превратить ее в инструмент. Я беру немного глины, я могу сделать из нее горшок. Это творческая способность руки – руки танцора, музыканта, ремесленника.
Следующая таттва связана с экскреторным органом. Это типичный пример повседневной деятельности, которая кажется нам недостойной осознания. Тантризм говорит нам, что сознательная экскреторная деятельность – это такая же глубокая медитация, как и любая другая. Таким образом, когда вы собираетесь облегчиться, осознайте это телесное движение, которое вбирает и отбрасывает, открывает и закрывает, пропускает через вас то, что вы впитали из мира.
Далее следует таттва половых органов в их двойном аспекте: таттва мочеиспускания и таттва использования для секса. При неистовом или навязчивом стремлении к сексу человек часто испытывает только боль, напряжение, стеснение. Когда мужчина полностью осознанно входит в женщину, время расширяется, удовольствие углубляется, все чувства открываются для этого переживания, и тогда тела занимают правильное место в пространстве. Человек раскрывается через игру, смех, дыхание, дрожь в теле. Глаза, интимные органы, сердце – все оживает. Вся химия тела изменяется, разум достигает покоя, буквально переполняют чувства. Кожа смягчается и источает аромат. Только в этот момент два тела глубоко общаются, и в сексуальных отношениях есть что-то божественное. Когда наши тела обнажены и соприкасаются, открывается пространство, в котором мы можем позволить событиям развиваться свободно. Тантрист может пойти еще дальше. Но без этого предварительного контакта с другим человеком, расслабленного и полностью гармоничного, весь аскетизм обречен на провал.
Дэви села на землю. Я сел рядом. Она вдохнула аромат леса. Я осознал пространство, которое открыли во мне эти запахи. Время стало более текучим, все принимало участие в нашем дыхании. Дэви взяла мою руку, сжала ее и стала гладить, пока я не почувствовал, как меня охватывает жар. Она заговорила со мной, все еще держа мою руку в своей.
– Теперь мы подходим к пяти таттвам восприятия:
• кожа;
• глаз;
• язык;
• нос;
• уши.
Это таттвы контакта, зрения, вкуса, обоняния и слуха. Эти таттвы участвуют в интенсивной деятельности в течение всего дня, и обычно мы хорошо осознаем их. Тем не менее ни одна из них сама по себе не кажется нам достойной настоящей, полностью осознанной практики. Мы не полностью осознаем кожу. Мы не полностью осознаем все, что видят глаза. Мы не полностью осознаем вкус пищи, которую мы глотаем, и вкус поцелуя. Мы очень ограниченно осознаем звуки. Если мы закроем глаза и действительно будем слушать, где остановится сознание? Пока мы не позволим звукам увлечь нас за собой, сознание будет закрыто для бесконечного.
Эти пять таттв становятся объектом наших навязчивостей. Мы теряем их яркость. Все делается поспешно. Как давно мы наслаждались кусочком фрукта? Как давно от поцелуев у нас перехватывало дыхание, мы чувствовали головокружение и краснели, когда волны энергии пронизывали тело? Как давно наши губы путешествовали вверх и вниз по всему телу того, кого мы любим? Как давно мы не ощущали запах этого мира? Как давно мы чувствовали страдания или радость человека по его запаху? Как давно мы забывали обо всем, глядя на чудесные крылья бабочки, на облака, на звезды, на кору дерева или в глаза другого человека? Как давно мы понимали, что говорит нам другой человек, не по словам, а по интонации, тембру голоса и тону?
Без глубокой связи со всем этим сердце не может быть открытым. Все, что мы исключаем из нашего опыта из-за принципов, веры, страха, идеалов, невежества или недостатка внимания, питает наши защитные системы, которые медленно превращаются в тюрьмы. Приходит день, когда мы так хорошо защищены, что другие даже не думают о том, чтобы говорить с нами, смотреть на нас, прикасаться к нам, пробовать нас на вкус или слушать нас. Отсутствие связи с этими таттвами – это материал, из которого мы строим свое одиночество.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=69835525&lfrom=174836202) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Самые древние тексты датируются 5500 г. до н. э. См.: Alain Danielou, While the Gods Play (Rochester, Vt.: Inner Traditions International, 1987). – Примеч. ред.
