– И что мне делать? – размышлял Олег – Обратный обмен я без книги сделать не могу, до книги не добраться. Исходя из этого ясно, что мне нужна помощь колдуна. Если верить книгам и сказкам, в средневековье колдунов и ведьм хватает, это хорошо, но где их искать?… Здесь где-нибудь поблизости есть колдун? – обратился он к своим собеседникам.
– Колдун? Колдун зачем, Сэна госпожа, тебе? Колдунов ненавижу, – поморщился Вил.
– Какая Сэна?! Зена я, – хотел сказать Олег, но потом подумал: – А в самом деле, лучше Сэной буду, так хоть в плагиате не обвинят.
– Где-то и есть, может, – Алех почесал нос здоровой рукой. – Не узнать так просто. Скрываются колдуны, не любят на виду быть они.
У Олега промелькнула мысль.
– А у Жака Счастливого при дворе есть колдун?
– Есть, говорят.
– Королевский колдун должен быть сильным, – подумал Олег. – Шарлатана король давно посадил бы на кол. Значит мне надо во дворец. Но как я уговорю колдуна помочь мне?.. Ладно, об этом подумаю после, сейчас нужно думать, как добраться до дворца. Идти одному рискованно, идти с армией – идеально, но в этом теле среди солдат появляться не стоит. В лучшем случае будут бесконечные драки, в худшем – групповое изнасилование… Стоп! Я же королева, блин, во всяком случае, эти двое мне сразу поверили. А командир их поверит? Это мы сейчас и проверим. Всё равно надо добыть еду в дорогу, а после фуражиров в деревне делать нечего, вот и попробую, как особа голубых кровей, отжать еду у солдат. Если в мою байку поверят фуражиры, то у меня есть шанс.
– Значит так, парни, сейчас хороним этих двоих, и вы показываете мне дорогу в деревню.
– Госпожа, из этой деревни убежала ты, заманивала когда нас. Знаешь дорогу ты.
– Я оступился, упал и ударился головой о дерево, видимо сильно. Так что дорогу забыл, провал в памяти.
– Госпожа, – восторженно воскликнул Вил, – многих мужчин не только дерешься лучше ты, но и как мужчина разговариваешь ты.
– Блин, я и забыл! – подумал Олег. – Надо быть внимательнее.
Веселье в деревне уже подходило к концу. Рыдали изнасилованные женщины, пара трупов крестьян украшали пейзаж. Хмурые мужчины, причитающие старухи и плачущие дети стояли у околицы, под охраной пяти арбалетчиков. Довольные воины тоже собрались здесь же, неподалёку, около трёх телег. Две были забиты едой, третья различным домашним скарбом. К этой телеге были привязаны за руки девять молоденьких девушек. Их никто не трогал. Одной повезёт быть утехой командира, пока не надоест, потом она присоединится к остальным, которые будут развлекать воинов армии, пока их не убьют или не вышвырнут из лагеря, потерявшими человеческий облик. Солдаты довольно зубоскалили, хвалясь друг перед другом сексуальными подвигами, ничуть не беспокоясь, что всё это слышат мужья изнасилованных женщин. Вот только их командиру было не до смеха. Поглядывая на шумевший под лёгким ветерком лес, росший недалеко от деревни, он размышлял, не послать ли тройку бойцов на поиски. Четверо его людей погнались за какой-то девчонкой, которой удалось сбежать, уж больно она им понравилась. Но возились они с ней что-то слишком долго. Наконец на опушку вышли люди, и Оливер не поверил своим глазам. Правая рука Алеха висела на повязке. На поясе Вила висел чужой меч. Его меч, предмет зависти многих наёмников, висел на широком поясе, красующемся на тонкой талии девушки, надевшей кожаный нагрудник поверх туники. Она шла между ними с видом хозяйки положения. Ещё двух бойцов видно не было.
– Долго так что? Вырядили так зачем её? Где Хар и Гор?
– Ого, вот это тебя ублажила она Вил, отдал ей даже меч свой ты, – посыпались остроты солдат. – Штучка видать горячая. Нет, просто воин в постели Вила лучше она. Сюда иди крошка, есть что-то тоже у меня для тебя.
А вот Олегу открывшаяся его взору картина напомнила фильм про отечественную войну. Крестьяне, согнанные в толпу, под стволы пулемётов, изнасилованные женщины, грабеж и хохочущие, довольные жизнью, фашисты. Ему стало казаться, что из его затеи ничего не выйдет, да и спокойно уйти ему уже не дадут.
– Сэна это, командир, королева она, – представил девушку Вил, не обращая внимания на насмешки.
– Несёшь что ты?! – вытаращил глаза Оливер. – Ещё какая королева?
– Так назвала себя она, верю ей я. Напали на неё мы, и победила нас руками голыми она. Руку сломала Алеху, так ударила меня, что чуть не умер я. Потом нас вылечила она. Королева и воин она.
– Рика, споймали тябя? – выкрикнул толстый парень из толпы крестьян.
– Рика! – горестно воскликнула одна из девчонок, привязанных к телеге.
– Рика!!! – бросилась к ним женщина в порванной одежде, с избитым в кровь лицом, но воины отшвырнули её. – Вы снасильничали мя, звери, отпущайте дочь!!!
– Всё, песец, теперь в сказку о королеве точно никто не поверит. Я попал! – понял Олег.
– Деревенская это девчонка, дурак, видишь? Хар и Гор где?
– С мечами на неё бросились они. Мечом Хара зарубила их обоих она, – ответил Алех. – Верю тоже я, королева она.
– И к чему оттягивать неизбежное? Перед смертью всё равно не надышишься, – размышлял Олег. – А лучшая защита – это нападение.
– Враньё, это всё враньё! – Оливер снял кожаный шлем и потёр лоб. – Не может победить воинов четверых деревенская девчонка!
– Я могу доказать, что я воин, – произнесла девушка и показала на свою мать. – Я вызываю на бой того, кто сделал это с ней.
– Рика, дура! – завопила женщина. – Сковырнёт тябя зверь ентот!
– Ну, я жду. Или этот выродок боится?
– Не боюсь тебя я, – вперёд вышел верзила и обнажил меч. – Сейчас подраню тебя я, а потом, с твоей мамашей как, позабавлюсь с тобой.
– Молодец, Эт. Прямо здесь сделай это. Буду сражаться следующим с ней я. А потом я, копьё кожаное готово уже моё. – закричали солдаты.
– Доставай меч, – шагнул к ней Эт, и замахнулся. – Что, упустила уже в штаны?
Девушка стояла спокойно, держа руку на рукояти меча, и только когда меч противника пошёл в низ, разворачиваясь для удара плашмя, она выхватила свой клинок. Раздался звук удара металла о металл и меч девушки вернулся в ножны.
– Ну, кто ещё хочет комиссарского тела? – произнесла она что-то непонятное. – Кто хотел быть следующим?
Эт, не веря, смотрел на неё, опустив меч, из рассеченного горла у него хлестала кровь, заливая кожаный нагрудник. Открыв рот, он попытался что-то сказать, но захрипел и рухнул в пыль. Над околицей деревни повисла тишина.
– Я спрашиваю; кто следующий, – прозвучал в этой тишине звонкий девичий голос. – Что, уже в штаны упустили?
Следующим был тот, у которого кожаное копьё было наготове. Девушка встретила его обнажённым мечом. Когда воин ринулся в атаку, она увернулась от удара, двигаясь навстречу ему. Её меч казалось жил своей жизнью, он рванулся снизу-вверх, к шее врага…
– Арбалетчики! – взревел вышедший из ступора Оливер. – Убейте её!
Воины расступились и арбалетчики, забыв про крестьян, бросились выбирать позицию для выстрела.
– Нет! – мать Рики вцепилась в арбалет одного из них, не давая навести оружие на цель.
– Рика, бяги! – из толпы крестьян вырвался крепкий парень. Он расшвырял двух стрелков и принялся вырывать арбалет у третьего.
И Сэна побежала, побежала прямо на стрелков.
Пятый воин вскинул арбалет, целясь в спину смелого парня, но тут ещё один парнишка выскочил из толпы и врезал ему такую затрещину, что стрелок и его оружие полетели в разные стороны.
– Отцепись, стерва! – боец отшвырнул женщину и в бешенстве навёл на неё оружие. – Убью!!
Парень подхватил упавший арбалет и всадил стрелу ему в спину. Мечники бросились к ним, выхватывая клинки.
Двое арбалетчиков вскочили, вскидывая оружие, и тут до них добежала Сэна. Меч дважды описал дугу, и стрелки повалились, заливая землю кровью.
Воин понял, что не в силах вырвать оружие из железной хватки, он отпустил арбалет и выхватил нож. Его противник воспользовался этим и вбил приклад ему в лицо.
Вскочивший, после затрещины, боец выхватил меч и ударил парня, застывшего столбняком, с разряженным арбалетом в руках, но клинок встретился с клинком. Сэна успела подставить под удар меч и сделала выпад. Однако остриё едва смогло пробить кожу доспеха, оставив на теле противника не глубокую рану. Воин отвёл меч для удара, и тут опять вмешался смельчак. Оттолкнув девушку, он подставил под удар меча арбалет и повторил свой трюк, прикладом в лицо.
Девушка прыгнула к валяющимся заряженным арбалетам, подхватила их и всадила по стреле в грудь подбежавшим мечникам, схватила воткнутый в землю, что бы ни мешал стрельбе, меч и, уйдя от удара в сторону, отрубила кисть руки с оружием третьему…
Наёмники остановились. Перед ними стояла королева – воин, в боевой стойке. Оливер подошёл к ней и встал на колено. Глядя на него, четверо воинов тоже преклонили колено, двое в стороне перетягивали ремнём обрубок руки третьему, вопящему от боли благим матом. Двое стрелков, с разбитыми лицами, тоже встали на колено.
– Сэна, госпожа, воин ты, это доказала ты, и королева значит, правду говоришь ты, – проговорил командир отряда. – Служить готов тебе я, если на службу к себе возьмёшь. Позволь продукты отвезти только.
– Освободи девчонок и верни награбленные вещи. Половину продуктов оставь жителям деревни, им тоже надо есть, – девушка вонзила меч в землю и небрежно опёрлась на него.
– Рика, Рика, благо! – освобождённая девчонка бросилась на шею королеве, наблюдающей как телеги, одна с продуктами, другая с трупами, и воины скрылись в лесу, двигаясь по наезженной дороге.
Её подружки по несчастью выразили свою благодарность тем, что, не обращая внимания на спасительницу, разбежались по домам.
– Ты героиня, ты нас усех спасла!
Внезапно героиня со стоном рухнула на землю.
– Гадство, пошевелиться не могу, – подумал Олег.
Во время боя он привычно задвигал боль и усталость на задворки сознания, но сейчас расслабился… Болели и отказывались работать перетруженные мышцы рук и ног, болела распухшая кисть правой руки.
– Рика чо ты, ты поранена? – бросилась к дочери мать. Подбежал и парень, спасший Олегу жизнь. Второй, выронив арбалет, рыдал повторяя: – Я сковырнул человече!.. Я сковырнул человече!..
– Рика, Рика, Рика, – тормошила Олега девчонка.
– Всё в порядке, просто устал, – пробормотал Олег. – То есть устала.
Кто-то подошёл и оттолкнул мать Рики. – Ить отягайся.
Олег с трудом поднял голову. Рядом стоял дородный мужчина с лицом чернее ночи.
– Чо ты умудрила, дура?!
– Нас спасла, – выкрикнула девчонка, сидящая возле Олега.
– Лика, ить в избу! – какая-то женщина схватила девчонку за руку и потащила за собой.
Подошли ещё несколько мужчин и женщин. Остальные спешно расхватывали с телеги свои вещи, которые воины оставили по приказу Олега.
– Чем ты умудрила эт, идиотка?! Теперича нам усем конец! Дяревню сожгуть! Нас усех сковырнут! Усё из-за ентой дуры! – на перебой закричали подошедшие.
– Она спасла вашох дочек, она возвернула ваши шмотья, – громко и отчётливо произнёс парень, встав перед толпой – Вы не благодарны скоты!
– За няё усех сковырнут! Чем мертвам шмотья? Ить, Рей!
– Не суй сюды рыло, кузнец, – желчно произнёс толстый парень первым окликнувший Рику по имени. – Эт мя нявеста.
– Чёж не защищаш, ты нявесту?
– Кака-така нявеста?! – рявкнул мужчина с животом как бочонок.
Родство с толстым парнем просматривалось невооружённым глазом. Они с сыном были одеты лучше остальных, очевидно были самые зажиточные. На пузане красовалась белая туника и широкий кожаный пояс, у жениха Рики белая рубаха, похожая на ночную, и кожаные брюки. Остальные крестьяне ходили голыми по пояс с широкими штанами из дерюги, у некоторых на плечах были тряпки, очевидно, чтобы не сгореть под солнцем в поле. Женщины носили серые туники, больше похожие на рубище. На ногах жениха и свёкра были кожаные балетки, как и у наёмников, остальные ходили босыми.
– Такой нявесты нам не нать.
– Тату!
– Цыц! Жане покладено стираться и клушать готовить, а не махать мячом. Ишь, как благородна загутарила. Ить отсель!
– Скотина! – взвыл мужчина, и за волосы подняв девушку с земли, от души влепил ей пощёчину. – Я взрастил тябе, я скуплял тябе лучшу одёжку, чоб ты краше была, чоб старосте родичем встать. А ты усё спортила, тварь!
Боль и злость придали Олегу сил. Да и не требовал этот приём больших усилий. Закрепить руку противника на голове своими руками, чуть присев повернуться и резко выпрямиться…
– Ах ты, родно тату…
Сэна рванула вывернутую руку вверх, и папаша Рики растянулся на земле.
– Ты должен был драться с солдатом, который насиловал твою жену, мразь. А ты, вместо этого, думал, как породниться со старостой.
– Она тату отмутузила! Она сумашедша!
– Я взрастил убыйцу, – прохрипел из дорожной пыли папаша.
К группе людей около Сэны подошли другие односельчане. В руках у некоторых были камни.
Олег выпустил руку отца Рики и взялся за рукоять меча, по-прежнему торчавшего из земли. Взялся только для того, чтобы не упасть, но толпа восприняла это как угрозу и отхлынула назад.
– Ить с дяревни, – рявкнул староста. – Не жити тябе здеся, убыйца!
– Я и не собирался, то есть не собиралась, здесь оставаться. Но перед тем как уйти, я должна отдохнуть.
– Воздыхай в лясу, там тво место.
– Я отдохну дома, а потом уйду.
– У тябя нетути избы, – поднялся вымазанный в пыли папочка. – Не доча ты мне боле.
– Ить, убыйца! Ить с дяревни!
– Для няё есть место у моей избе, – выкрикнул кузнец. – Ить со мной Рика.
– Щас тво место в эт поганой лачуге? – ухмыльнулся жених. – А ты Рей гляди, тя ведь тож могём выкинуть.
– А работать в кузне буш ты? Графу не спонравится, коли яго дяревня станется без кузнеца. Ить, Рика.
