– Рад, что ты успокоился, – снова заговорил Хорх. – Я должен буду заявить о предстоящей коронации Даронта, но с соблюдением всех условий. Народ увидит, что мы чтим закон и справедливость. Тебе лишь останется немного подождать. Месяца полтора, не больше. К тому времени ты останешься единственным претендентом на престол.
Ничего себе! Я даже вспотел от волнения. Что задумали эти двое? Убить меня?
– Даже если предположить, что ему удастся вернуться живым и в срок, – продолжал Избранник, – он не сможет выполнить главное условие. Ведь так?
– Само собой, – фыркнул лорд. – Я лично заколол последнюю тварь, пока мои люди расправлялись с её детёнышами. Ни одного не осталось.
– Тогда к чему эти угрозы и недовольство? За долгие годы ты должен был убедиться, что я чту закон, но следую ему в обоюдных интересах. Да благословят нас Светила! – Избранник поднялся со скамейки. – Проводи меня к храму, мой добрый друг. Скоро начнёт светать, нужно поспать немного перед Советом.
Две тёмные тени двинулись в сторону арки, оставив меня в замешательстве и страхе. Выходить в город после подслушанного разговора совершенно расхотелось. Я постоял немного, глубоко вдыхая прохладный воздух и успокаивая гулко стучащее сердце, а потом вернулся в свои комнаты тем же путём. Как мне хотелось в эти минуты оказаться дома в Москве и никогда не знать о существовании Итонии. То, что мне здесь не рады высокопоставленные особы – это понятно, но кроме того, они что-то замыслили против меня. Какую-то ужасную каверзу, от которой я могу погибнуть. Да, дядя Кирот не собирается так просто выпускать из рук ускользающую корону. Он сделает всё, чтобы я не взошёл на престол, а Избранник будет помогать ему, изображая при этом самый благожелательный вид. Что ж завтра на Совете я узнаю, какой сюрприз мне приготовлен, а пока надо постараться поспать. Я улёгся в постель, но сон долго не приходил. До самого рассвета в голове крутились обрывки воспоминаний и подслушанный разговор. Лишь с восходом солнца мне удалось забыться на пару часов, и когда Бост разбудил меня, я чувствовал усталость и разбитость. Вяло позавтракал, умылся прохладной водой, оделся и, услышав гонг, направился из Северных покоев к тронному залу.
Сегодня широкие двустворчатые двери были распахнуты перед прибывающими знатными сановниками, состоящими в Совете. Я вошёл в тронный зал со вторым ударом гонга. Все взгляды устремились на меня, и я невольно остановился, почувствовав волну холодности, исходящую от присутствующих. Здесь уже были советник Танум и ещё несколько незнакомых мужчин. Они многозначительно переглянулись, а потом подошли ко мне представиться и выразить своё почтение. Имён я не запомнил, но среди них были казначей королевства, командующий войском, управляющий делами Тиаранты и два министра. Дядя Кирот в углу беседовал со Старейшиной своего рода и лишь махнул мне рукой. Ещё несколько Старейшин, представляющих другие знатные роды Итонии, тихо беседовали в сторонке. Вскоре прибыл Избранник храма Светил, за ним ещё три сановника, и с последним ударом гонга в зал под руки ввели Старейшину рода Орвел.
– Я вижу Совет в сборе, – в центр зала вышел дядя Кирот. – Можем начинать.
Он приглашающе повёл рукой и все начали рассаживаться в кресла, стоящие по обе стороны от пустого трона. Дядя сел по правую руку, а рядом с ним Старейшина рода Вардэн. Избранник Хорх сел по левую, помог устроиться слепому Старейшине моего рода и указал мне на кресло рядом. Остальные располагались согласно своим должностям и сложившимся традициям.
Лорд Кирот первым взял слово:
– Благодатных Светил вам, члены Совета! Моё особое почтение, Избранник! – раскланялся дядя. – Вчера произошло то, что мы все так долго ждали – Светила вернули нам наследника из рода Орвел! – Он подошёл ко мне с радушной улыбкой, заставил подняться и обнял за плечи. – Мой двоюродный племянник принц Даронт! Старейшина его рода подтвердил, что это он. Нет причин сомневаться, есть причины только радоваться! – Дядя усадил меня и продолжил: – Двенадцать слияний Светил я оплакивал семью двоюродного брата и правил Итонией от его имени. Наконец настало время, когда я могу снять с себя это нелёгкое бремя и передать королевство законному наследнику. Обращаюсь к Избраннику храма Светил с просьбой как можно быстрее провести коронацию принца Даронта. В Итонии должен снова появиться король, а мы станем его верными подданными!
Я слушал дядю Кирота и ушам не верил. Неужели это говорит человек, который ночью называл меня щенком и шантажировал Хорха. Какое лицемерие и притворство! Между тем слова лорда были встречены одобрительными возгласами, и я понял, что лицемерие – это основная черта большинства членов Совета.
– Благодатных Светил всем! – с места поднялся Избранник и слегка поклонился. – Несомненно, возвращение принца Даронта – это чудо и счастье. Сегодня Тиаранта ликует, а вскоре будет ликовать вся Итония. Я понимаю чувства лорда Кирота, принявшего в объятия сына погибшего двоюродного брата. Радость заполнила его душу. Речь лорда Кирота полна благородства, как и его деяния, но он поспешил снимать с себя бразды правления королевством.
– Разве? – удивлённо воскликнул дядя.
– Да, уважаемый лорд, не торопитесь! Вам придётся ещё какое-то время побыть правителем, – притворно вздохнул Избранник.
– Но почему? – возмутился дядя, и я заметил насмешливый взгляд, брошенный им на Хорха. Два сановника веселились, разыгрывая комедию.
– Дело в том, что принц Даронт не может быть коронован, пока он не прошёл таинство посвящения.
– Разве брат не посвятил своего сына?
– Нет, – покачал головой Избранник. – Ведь принц был слишком мал.
– Что теперь делать? – подал голос советник Танум. – Поступим в нарушение традиции?
– Нельзя нарушать традицию! На трон может претендовать только прошедший таинство посвящения из прямого королевского рода или другого, не менее знатного и состоящего в ближайшем родстве с королевским. Поэтому принц Даронт должен пройти посвящение! – провозгласил Хорх, и все посмотрели на меня.
– Раз должен, значит, придётся пройти, – пожал я плечами и поднялся с кресла. – Но хотел бы знать, в чём оно заключается.
– Торжественно, вслед уходящему солнцу, отец с сыном выходят из Тиаранты как простые пешие путники – в плащах простолюдинов, вооружённые лишь кинжалами. С собой берут хлеб, вяленое мясо и мех с водой. Не позднее, чем через тридцать ночей, ушедшие должны вернуться в город с другой стороны – вместе с поднимающимся солнцем, в блеске королевской славы и в сиянии символа рода!
– Отец с сыном? – воскликнул я. – Но мой отец мёртв, или вы забыли?
– Помним и скорбим, принц Даронт, – Избранник склонил голову. – Очень жаль, что рядом с тобой не будет опытного сопровождающего, знающего дорогу и подстерегающие в пути опасности. Тебе придётся пройти таинство в одиночку.
– А что значит в блеске королевской славы и в сиянии символа рода?
– Увы, это должен был бы пояснить тебе отец во время путешествия, – Хорх развёл руками. – Мы говорить не вправе.
– То есть, таинство посвящения заключается в том, что я должен покинуть город на закате. Один и практически без оружия. Идти всё время по солнцу, чтобы вернуться через тридцать ночей со стороны восточных ворот в блеске и сиянии? Всё правильно? – я обвёл взглядом присутствующих. – При этом в пути меня будут подстерегать опасности, и никто из вас не хочет мне объяснить, что именно я должен сделать?
– Вы всегда были сообразительным мальчиком, принц Даронт, – кивнул Избранник.
– Да вы просто хотите отделаться от меня, посылая на смерть! – воскликнул я.
Хорх нахмурился, а члены Совета зашушукались, поглядывая на меня с неодобрением.
– Дорогой племянник, – ко мне подошёл лорд Кирот и взял за плечи, – никто не желает тебе зла. Я понимаю, ты расстроен. Скажу честно – ещё никто из королевских родов не проходил таинство посвящения в одиночку. Всегда рядом с будущим правителем шёл его отец, защищая в пути и направляя. Такова традиция, и наши предки не зря придумали её. Это путь взросления, который должен пройти будущий правитель. Из Тиаранты выходит мальчик, а возвращается зрелый мужчина. Но… – дядя вдруг мило улыбнулся, – ты можешь отказаться от посвящения.
– Могу отказаться? – Я вопросительно посмотрел на Избранника.
– Конечно можешь, – кивнул тот. – После этого ты должен будешь сразу покинуть территорию замка. Род Орвел навеки будет вычеркнут из списка знатных родов Итонии, и его представители никогда не смогут претендовать на королевский трон.
Вот теперь мне стало всё ясно. Я должен либо отправиться в одиночку на смерть, либо опозорить свой род. Малодушие подсказывало отказаться от посвящения. Пусть я перестану быть принцем, зато останусь живым. Хотя в этом у меня тоже не было твёрдой уверенности.
– Дядя Кирот, а ты проходил таинство посвящения?
– Разумеется, – кивнул лорд, – Мой отец был мудрым человеком. Когда мне исполнилось пятнадцать, он решил, что посвящение не помешает. Ведь род Вардэн относится к знатным и наиболее близок к королевскому.
– Понятно, – коротко ответил я и обвёл присутствующих взглядом, полным решимости. – Что ж, я не посрамлю память своих предков. Пусть и в одиночку, но я пройду таинство посвящения!
– Нет! – вдруг громко сказал Старейшина рода Орвел. До этого момента слепой старик сидел тихо, и мне даже казалось, что он дремлет. – Нет, – повторил он дребезжащим голосом и начал медленно подниматься с кресла.
Каждое движение давалось Старейшине с трудом. Ухаживавшие за ним служки не были допущены на Совет, поэтому я не выдержал и бросился старику на помощь, подхватив его под руку.
– Что вы хотите сказать? – недовольно спросил Кирот.
– Ещё твой дедушка посвятил меня в Старейшины рода, – не обращая внимания на дядю, сказал старик. – Я всегда чтил… – он сделал глубокий вдох и закашлялся.
– Не надо воспоминаний молодости, – проговорил Избранник. – Поясните, что значит ваше «нет»?
Я чувствовал, как дрожит тело старика, словно высохший лист на ветру. Дунешь сильнее – и его сорвёт с дерева, закружит и бросит под ноги. Старейшина закончил кашлять, вытер рот тыльной стороной ладони и, тяжело дыша, продолжил:
– Не один. Принц может взять с собой спутника.
– Не может, – мягко возразил Избранник, подойдя к Старейшине.
– Может! – почти выкрикнул старик, разволновался и снова закашлялся. Я с нетерпением дождался, когда он заговорил прерывисто и тихо. В его груди что-то булькало, воздух вырывался со свистом с каждым словом. – В роду Орвел давно… был такой случай. Король погиб… на войне. Сын пошёл… на таинство. Но не один… Он прошёл его…
Старейшина покачнулся, свободной рукой схватил себя за шею и начал падать. Я не смог удержать его и рухнул рядом.
– Что с вами? – испуганно воскликнул Избранник и бросился к дверям. – Немедленно позовите лекаря! – услышал я его голос.
Члены Совета вскочили со своих мест и окружили нас со стариком. По его лицу разливалась мраморная бледность, тонкие губы посинели, по телу пробегали мелкие судороги. Я ужасно испугался, когда понял, что Старейшина умирает. Во-первых, он был единственным в Совете на моей стороне, во-вторых, я никогда не видел умирающих людей, а в-третьих, он собирался сказать что-то важное для меня, но мог не успеть.
– Кто может пойти со мной? Пожалуйста, скажите! – крикнул я.
– Пропустите лекаря! – послышался рядом голос Избранника. – Принц, отойдите!
Но я вцепился в подрагивающие плечи старика и склонился к его лицу:
– Кто? Скажите!
– Доброволец из жителей, – прошептал Старейшина. – Право на вызов добровольца…
Он вдруг как-то обмяк в моих руках, и я невольно отшатнулся, увидев, как начали меняться черты его лица. Меня оттащили в сторону, а склонившийся над Старейшиной лекарь через минуту встал и с сожалением покачал головой. Я понял, что остался без поддержки Старейшины рода Орвел. Но его последние слова о вызове добровольца окрыляли меня и давали надежду на возвращение из путешествия живым.
Глава 5. Доброволец
От курящихся благовоний и сотен пылающих огней в храме Светил нечем было дышать. Старейшина рода Орвел лежал перед алтарём в светлом гробу, украшенном ветвями деревьев, а Избранник, облачённый в белые траурные одежды громко возносил молитвы к небесным Светилам и проводил обряд прощания. Несколько служителей храма со скорбными лицами помогали ему. Я стоял у самого гроба, в первом ряду среди знатных горожан, пришедших проститься со стариком. Народу в храм набилось море. Я слышал, как перешёптывались люди, считая смерть Старейшины предзнаменованием больших перемен, и спиной чувствовал взгляды. Многие подходили ко мне и выражали соболезнования, при этом смотрели так, словно хотели сказать что-то другое. Какой-то незаданный вопрос проскальзывал на миг в глазах и исчезал, прячась за словами сочувствия.
Дядя Кирот находился неподалёку. С хмурым, скучающим видом он поглядывал на толпу, но не уходил с церемонии прощания, видимо, опасаясь оставлять меня без своего присмотра.
Они с Избранником совсем не обрадовались, когда я заявил на Совете, что воспользуюсь правом вызова добровольца. Тело Старейшины вынесли из тронного зала, а члены Совета как раз собирались расходиться. Мои слова заставили всех задержаться.
– Впервые слышу о таком праве. Разве оно есть в традиции? – удивился дядя.
– Есть, – с досадой поморщился Хорх. – Оно применялось лишь однажды, очень давно. Принц Даронт действительно имеет право обратиться к жителям перед выходом из города. Один из старших мужчин любого рода может стать добровольцем и последовать за принцем.
– Думаешь, кто-то пойдёт на это? – усмехнулся лорд.
– Не знаю, но исключать такой возможности нельзя, – многозначительно посмотрел на дядю Избранник. – Но оставим этот разговор. Сегодня Итония понесла утрату. Вечером мы будем прощаться со Старейшиной рода Орвел, а завтра на закате принц Даронт отправится в путь.
Пока я обдумывал произошедшие события, в обряде прощания произошли изменения. Теперь все служители пели и ходили с дымящимися чашами вокруг гроба.
– Только не оборачивайся, Даронт, – прошептал за моей спиной женский голос. Я узнал Элию и едва сдержал радость. – Сделай вид, что тебе плохо, и выйди наружу через боковой вход.
Я сосредоточенно уставился на гроб, делая вид, что внимательно слежу за обрядом, потом покачнулся и схватился за одеяние стоящего рядом вельможи.
– Что с вами, принц? – прошептал он, поддержав меня под руку.
– Голова закружилась.
– Даронт, с тобой всё в порядке? – ко мне подошёл дядя Кирот.
– Нехорошо что-то, – я снова пошатнулся. – Выйду, глотну свежего воздуха.
– Только ненадолго. Скоро начнётся вынос тела. Ты как единственный представитель рода должен сопровождать его.
– Конечно, – кивнул я и, старательно шатаясь, двинулся к боковому выходу, открытому только для знати.
Не успел я шагнуть за дверь, как меня схватила за руку дожидавшаяся Элия и потащила за собой.
– Эй, куда мы?
– Бабушка ждёт тебя! – ответила Элия. – Скорее!
– Я не должен уходить далеко от храма. Сейчас будет вынос тела Старейшины! – Я вырвал руку и остановился.
– Обряд ещё не скоро закончится. Мы успеем, если ты не станешь капризничать.
Слово «капризничать» больно ударило по моему самолюбию. Я схватил двоюродную сестру за руку.
– Ладно, только быстро.
И мы побежали по тёмным улицам. К счастью, госпожа Сайдэл жила недалеко. Через несколько минут я оказался в объятиях бабушки, ожидавшей нас у ворот красивого двухэтажного особняка. В пляшущем свете факела я заметил флаг на фасадной стене – зелёный грифон в сияющем белом круге на жёлтом фоне.
– Прости, что не встретилась с тобой в храме, – бабушка завела нас в дом. – Но обряд прощания – это очень тяжело. Бедный Старейшина, – она всхлипнула, – он всегда был предан роду Орвел.
– Бабушка, у Даронта мало времени, – напомнила Элия.
– Да-да, конечно. – Госпожа Сайдэл усадила меня на диванчик и устроилась рядом. – Я слышала, что завтра ты собираешься в путь?
– Да. Я должен пройти таинство посвящения, чтобы стать королём.
– Бедный мальчик, – вздохнула бабушка. – Они ведь не сказали тебе, что пройти таинство невозможно?
– Невозможно? Но почему? – воскликнул я.
– Потому что после гибели твоих родителей фиронги все до единого были уничтожены.
– Фиронги? А кто это, и какое отношение они имеют к таинству?
Бабушка с Элией переглянулись.
– Ты не помнишь символ своего рода?
Госпожа Сайдел повернула голову. Я проследил за её взглядом и охнул, увидев картину, висящую на стене. Мой отец-король горделиво восседал на прекрасном грифоне. Художник мастерски передал золотистый цвет львиного тела и зелёные перья, сверкающие на солнце. На клюве грифона поблёскивала серебристая уздечка, за которую держался отец, а вид зверя был угрожающим и покорным одновременно. В памяти вспыхнула картинка: стелящийся луг, ветер, развевающий волосы, тяжёлые взмахи крыльев и крепкая рука отца, прижавшая меня к себе.
– Это и есть фиронг? – удивлённо воскликнул я и вовремя прикусил язык, чуть не ляпнув, что в мире, где я жил, животное называлось «грифоном», и все считали его мифическим. Надо же, как перекликаются названия здесь и там. – Я вспомнил! Отец катал меня на нём! Но разве у отца росли крылья?
Действительно, за спиной отца на картине были распахнуты два огромных прозрачных крыла. Зелёных, как оперение фиронга, и сияющих, словно подсвеченных изнутри.
– Художник изобразил его «в блеске королевской славы и в сиянии символа рода», – прошептала бабушка.
Вот оно что! Я должен покинуть Тиаранту простым путником, а вернуться верхом на фиронге и с сияющими крыльями за спиной. Но как же я смогу это сделать, если все фиронги уничтожены? И почему их убили? Словно прочитав мои мысли, бабушка сказала:
– Решение об уничтожении было принято после гибели твоих родителей и исчезновения старого лорда Вардэн. Нам объявили, что все они стали жертвами взбесившихся фиронгов. Я не верю в это, ведь твой отец прекрасно ладил даже с дикими особями. Они признавали его власть над собой. А потом была та жуткая ночь, и тела твоих родителей… Истерзанные до неузнаваемости… – бабушка всхлипнула. – Фиронгам был вынесен приговор. Несколько лет на них велась беспощадная охота, пока не осталось ни одного.
Я невольно вспомнил подслушанный разговор дяди Кирота с Избранником. Лорд хвастался, что лично заколол последнюю самку и видел, как его люди убили детёнышей. Получается, моё путешествие окажется бесполезным, ведь я не выполню условие и не смогу стать королём. Об этом я и спросил госпожу Сайдэл.
