Тараксандра "Экстрасенсы"

Алхимик открыл глаза, но не встал со своего места.

Симон стал массировать виски Ксанфу.

– Сейчас все пройдет, – сказал Симон.

– Лара, – всхлипнул алхимик. – У меня тоже могла бы быть свадьба.

– Успокойся, успокойся, – тихо говорил экстрасенс.

Ксанф постепенно успокаивался.

Симон отошел от друга, взял несколько бутылочек из запасов алхимика, смешал их содержимое, немного подогрел и дал Ксанфу. Алхимик выпил, и прежняя ирония вернулась в его взгляд.

– Спасибо, я что-то расклеился.

– Ты все сделал правильно, не вини себя, – сказал экстрасенс. – Неделей больше, неделей меньше – не так важно. Важен результат, а он нас устраивает. Мальчик застрахован от пьянства. Что же касается твоих воспоминаний, то, увы, они будут всегда с тобой. Я мог бы стереть их из твоей памяти, но тело навсегда запомнило боль. И ты сам согласился, чтобы боль была осознанной.

– Да, я не хочу забывать, что перенес, – сказал Ксанф. Его голос был слаб, но поза и движения вновь стали уверенными. – В воспоминаниях я черпаю силу, темную силу, – в глазах Ксанфа мелькнул недобрый свет.

– Жду тебя завтра с Патриком, – сказал Симон.

– Так точно, командир, – отозвался Ксанф.

Он хотел подняться, чтобы проводить друга, но Симон мягко остановил его.

– Не надо, я сам закрою дверь. У меня есть ключ.

– Действительно, ты же сам и вошел, – засмеялся Ксанф. – Тогда до завтра.

Симон еще раз посмотрел на спящего Патрикия, на устраивающегося на табурете алхимика, потом погасил свечу и вышел из дома.

Глава 13. Человек с картины

Патрик проснулся от веселого треска. Юноша открыл глаза и увидел Ксанфа, который возился со спиртовкой в углу лаборатории. Алхимик услышал движения Патрикия.

– Можешь вставать, если хочешь, – не отрываясь от своего дела, сказал Ксанф. – Я сейчас готовлю завтрак.

Движимый любопытством, юноша поднялся и подошел к своему наставнику. Ксанф на спиртовку водрузил сковородку и теперь готовил яичницу.

– Кухня у меня, конечно, есть, – сказал алхимик, – но мне больше нравится готовить в своей лаборатории. Как самочувствие, боец?

– Отличное. Спасибо за все, Ксанф.

– А вот благодарить меня не за что, – проворчал алхимик, – напоил ребенка, и сам напился, как свинья.

Патрикий с восхищением смотрел на Ксанфа.

– Вы – настоящий герой! – воскликнул юноша.

– Ага, этакий евнух-супермен.

– Зачем вы так говорите! – возмутился Патрикий. – Вы столько пережили, совершили подвиги, нашли в себе силы все преодолеть.

– Выжить врачу среди природы – не такое уж большое искусство, а вот возродиться мне помог Симон. Ты не сердись на него, иногда он такой зануда.

– Да я и не думаю на него сердиться, – сказал Патрик. – Симон очень умный и добрый.

– Симон – бог, – серьезно проговорил Ксанф. – И все, что он совершил и совершает – поистине божественно. Меня жизнь изрядно побила, но мои мучения – ничто по сравнению с тем, что перенес и пережил Симон. Нам всем остается только молиться, чтобы ни одному из созданий, в ком есть жизнь, не довелось испытать то, что выпало на долю Симона.

– Он ничего мне не рассказывал про себя.

– И не надо. Это даже слушать невыносимо, а уж пережить такое! Пусть Вселенная и все ее обитатели не допустят этого кошмара! Ладно, давай есть. Не стоит начинать день с подобных воспоминаний.

Ксанф налил юноше ароматный травяной чай и подал яичницу. Тут же, в лаборатории, алхимик и Патрикий позавтракали. Если у Симона каждая трапеза превращалась в торжественный церемониал: за столом, покрытым снежно-белой скатертью, с самой изысканной сервировкой; блюда подавались на изумительной посуде, тончайшего фарфора, да и юноше приходилось выходить к столу идеально одетым и причесанным, по крайней мере, он старался быть таковым. Здесь же, у Ксанфа, было все просто: глиняные тарелки, глиняные кружки, оловянные ножи и вилки. Стол был деревянный, а скатерть заменяло домотканое полотно. Алхимик не требовал, чтобы юноша прежде умылся и привел себя в порядок, но и сам не волновался по поводу своего внешнего вида.

– Я стараюсь жить так, как жили мои предшественники, алхимики, чернокнижники, – сказал Ксанф.

– Мне нравится их жизнь, – честно признался Патрик.

– Эх, я бы с удовольствием взял тебя в ученики, но Симон запретил, – вздохнул Ксанф.

– Почему?

– У тебя другой путь, не путь чернокнижника. Но чуть позже мы с тобой все же займемся алхимией, этой самой великой наукой из всех наук.

– Это было бы здорово, изучать под вашим руководством все это, – Патрик с неподдельным интересом разглядывал лабораторию Ксанфа.

– Всему свое время, дружок. Симон – бог и король, его слово – закон.

– Расскажите мне про Симона, – взмолился юноша.

– Не стоит. Я же говорю тебе, это слишком страшно. Однажды он сам тебе раскроет все свои тайны, но пока ты еще к этому не готов.

Патрикий печально вздохнул. После завтрака алхимик и его подопечный привели себя в порядок и поехали к Симону. Ксанф остановился у ворот, вышел из машины и нажал на кнопку звонка, ворота открылись. Ксанф въехал на территорию обширного парка. У дверей дома их уже встречал Хотеп.

– Ну все, сдаю нашего подопечного с рук на руки, – засмеялся Ксанф.

Хотеп поклонился.

– Господин Симон ждет вас, – церемонно проговорил секретарь.

– Проще будь, Хотеп, проще, – вновь засмеялся Ксанф. – Ладно, впрочем, мне пора. Скоро навещу вас. Не скучайте! Симону привет!

Ксанф весело направился к машине. А Патрик, притихнув, последовал за Хотепом. Несмотря на то, что секретарь Симона был ровесником Патрикия, юноша всегда робел при этом чопорном немногословном человеке. Хотеп проводил Патрика до кабинета Симона. Юноша постучал, и сразу же услышал голос наставника.

– Входите, мой друг.

Патрикий вошел, Симон в это утро был не один. В кресле, напротив него, сидел импозантный молодой человек, хорошо одетый, идеально причесанный и, похоже, обладающий идеальными манерами. И все же в его утонченном облике Патрик невольно ощутил какую-то обреченность. Словно сама смерть уже простерла над этим посетителем свои крылья. Молодой человек, увидев Патрикия, встал и поздоровался. Патрик тоже ответил на приветствие.

– Это Нефер, наш собрат, – представил посетителя Симон. – А это мой ученик, Патрик.

– Рад вас видеть, – сказал Патрик.

– Я тоже. Все сообщество наслышано о вас. Это будет большая честь для всей организации – познакомиться с учеником великого Симона, – в словах и глазах Нефера не были и тени иронии.

Патрикий смутился. Он не знал, что ответить.

– Мы скоро придем на собрание, – сказал Симон. – Так и передайте Нармеру.

Нефер поклонился. Когда гость ушел, Симон спросил у Патрикия:

– Что вы думаете об этом посетителе?

Патрик смутился.

– Он такой… словно с картины, – Патрикий замялся.

– Говорите, не стесняйтесь. Всякое ощущение экстрасенса навеяно Высшим Разумом.

– Мне показалось, что его дни не продлятся долго, – сказал Патрикий.

– Увы, – вздохнул Симон. – У Нефера действительно короткая судьба. Не скрою, этот молодой человек наделен большими способностями и со временем мог бы даже превзойти многих из нас. Но опасность таится в самом Нефере. И если, кто и станет причиной его ранней гибели, то только он сам.

Глава 14. В гостях у Ксанфа

По прошествии двух недель Ксанф посетил дом Симона. Сам хозяин в этот день вновь уехал по делам.

– Соскучился по тебе, – сразу начал разговор алхимик. – Хочешь побывать в гостях у брата Ксанфа?

Глаза Патрикия загорелись азартным блеском.

– Хочу! – радостно воскликнул он.

– Тогда поехали. Поживешь жизнью настоящего алхимика.

– Здорово! – обрадовался Патрик. – А Хотепа мы не возьмем? – робко осведомился юноша.

– Нет, этот Хотеп – славный малый, но создан для паркетных полов. Ты же – другое дело. Жизнь алхимика – это жизнь настоящего крутого парня.

Ксанф привез юношу в свой дом. В прошлый раз Патрикий побывал только в лаборатории Ксанфа, теперь же он оказался в самом жилище. Дом алхимика был небольшим, состоящим из двух этажей, окруженный маленьким садом. В подвальных помещениях располагалась лаборатория, на первом этаже находилась кухня и туалетная комната. На втором – спальня, гостиная, кабинет экстрасенса и еще какие-то комнаты, как решил Патрик, вероятно, пустующие. Ксанф проводил юношу в гостиную. Здесь тоже было темно и таинственно. Тяжелый старинный камин делал атмосферу почти зловещей. Вдоль стен стояли шкафы с книгами.

– У меня есть и, что почитать, и, на что посмотреть, – сказал Ксанф. – Скучно не будет. У меня даже нечто вроде музея имеется. Показать?

– Ну еще бы!

Алхимик привел Патрика в лабораторию. В углу была маленькая каморка с тяжелой старинной дверью. Ксанф взял свечу.

– Так будет интереснее, – заговорщицки прошептал алхимик. – У меня там есть электричество, но при таком свете моя коллекция производит большее впечатление. – Ничему не удивляйся, не забывай, я – черный маг.

Сердце у Патрика, в предчувствии чего-то необыкновенного, приятно затрепетало. Ксанф тяжелым ключом, наверное, знавшим еще мрачные времена средневековья, открыл дверь. Они вошли в небольшое помещение. Ксанф поднял свечу, и Патрик увидел стеллажи, на которых стояли какие-то банки и стеклянные ёмкости. Юноша заметил, что в каждом сосуде содержится некий предмет. Патрик подошел ближе – и чуть не ахнул от ужаса и, в тоже время, темного тайного удовольствия. Перед ним предстал подлинный паноптикум. В каждой банке, каждом сосуде находилось заспиртованное почти фантастическое существо: утенок с четырьмя лапами, рыба с двумя хвостами, удивительного вида растения и животные. Ветерок, задувавший в открытую дверь, слегка колыхал пламя свечи, отбрасывая на диковинные экспонаты, зловещие тени.

– Ну как, нравится? – тихо спросил Ксанф.

– Да, – сейчас Патрик испытывал смешанные чувства: страх и восторг.

– Вот она, жизнь, в самых причудливых проявлениях, – прошептал алхимик. – А здесь жемчужина моей коллекции, я зову ее Идиллия. – Ксанф шагнул в самый угол кладовки, пламя высветило нечто похожее на вертикально стоящий гроб или прозрачный саркофаг. Юноша присмотрелся и замер. В огромной стеклянной емкости была фигура женщины, девушки лет 17, две прелестные юные головки венчали одно тело.

– Я купил ее у одного патологоанатома, между прочим, нашего собрата, – сказал алхимик. – У бедняжки потрясающая генная мутация.

– А Симон видел ее? – спросил Патрик, взгляд приковывал и одновременно отвращал юношу от вида этого причудливого создания.

– Не только видел, но и помогал мне делать ее вскрытие. Мы тогда изрядно попотели над ней. Симон, хоть и утонченный эстет, но, когда надо, полезет и в грязь, и в кровь. Забудет про свои изысканные костюмчики. Его секретарь другой. Хотеп старается быть сильным, но у него это получается с трудом. Парню приходится переламывать себя. Конечно, он тоже способен на подвиг, на поступок, но для этого должны возникнуть особые обстоятельства. Ты же и Симон – вы всегда герои, это ваша суть. Ну ладно, на сегодня хватит, а то с непривычки еще ночью приснятся кошмары.

У Патрика действительно от вида этих существ подкашивались ноги. Ксанф вывел юношу из каморки и снова закрыл мрачную дверь.

– Настоящий маг не должен ничего бояться, – строго проговорил алхимик. – Мы, экстрасенсы, не только охраняем Вселенную, но и изучаем ее. Чтобы знать, как бороться со всем тем, что угрожает ее миропорядку и гармонии. Я исследовал Идиллию, и теперь знаю, почему она родилась такой. Благодаря этому трупу, я разработал несколько очень действенных средств, которые могут спасти многие жизни. Экстрасенс – это не фокусник, это ученый! Вот так, мой милый. А теперь пошли в лабораторию, немного развлечемся.

В лаборатории Ксанф показывал юноше алхимические чудеса. Смешивая разные компоненты, Ксанф достигал удивительных эффектов. Перед юношей предстал небольшой вулканчик, извергающий мощную лаву. На гладком стекле проступали надписи, горел лед, а в конце этого маленького представления чернокнижник-алхимик насыпал на жаровню какого-то темного порошка и прошептал заклинание. Порошок нагрелся и стал источать дым, Ксанф взял небольшую палочку и начал водить по дыму, собирая его, пока он не сложился в очертания девушки. Видение протянуло к Патрику руки и растаяло в воздухе.

– Вот самая красивая девчонка в мире! – засмеялся Ксанф.

– Как здорово! – Патрик был очарован всем увиденным. – Я так не смогу.

– Сможешь, если будешь учиться. Симон умеет еще и лучше. Симон может такое, к чему мне даже приблизиться не дано. Тебе повезло с учителем. Хотя я тоже не так плох.

– Вы замечательный, я хочу научиться всему тому, что умеете вы и Симон.

– Всему свое время, приятель. Не форсируй события, но и не ленись! Ладно, уже довольно поздно. Сегодня подурачились, а завтра за работу. С утра поедем в лес собирать травы.

Ксанф привел юношу на кухню и тут быстро разогрел бифштексы, поставил на стол вазочку с печеньем и баночку меда.

– У меня нет таких изысков, как у Симона. Я человек простой. Если чего другого хочешь, посмотри в холодильнике и сам приготовь себе. Я, признаться, кулинар так себе. И поваров не держу.

– Да что вы, Ксанф, все очень вкусно, – заверил алхимика Патрик.

Алхимик положил себе в чай ложечку меда.

– Сахар стараюсь не употреблять, – сказал Ксанф, – то ли дело мед! Я приобретаю его у одного знакомого пасечника. Да и в медицине, и в алхимии мед – не последний компонент.

Утомленный впечатлениями этого необычного дня, Патрикий быстро уснул.