Лунный удар
Владимир Ерахтин
Владимир Ерахтин – автор коротких рассказов, лауреат премии «Золотой Триумф», пишет в разных жанрах, воплощая свои творческие замыслы реальных историй в произведениях для широкого круга читателей. Сборник рассказов «Лунный удар» в жанре любовная лирика, где соседствуют любовь и разлука, любовь музыканта и воина. Любви все возрасты покорны, просто со временем любовь принимает другой уровень, сжатый годами опыта. Истории имеют цель жить в палитре чести, достоинства и любви.Рассказ «Небесный рыцарь» публиковался ранее сборнике «Вопреки течению реки».
Лунный удар
Владимир Ерахтин
Дизайнер обложки Владимир Ерахтин
© Владимир Ерахтин, 2023
© Владимир Ерахтин, дизайн обложки, 2023
ISBN 978-5-0060-7210-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Сила любви
Приморский город купался в лучах закатного солнца, медленно погружаясь в обволакивающую пелену тёплого майского вечера. За окном послышалась барабанная дробь. Начался дождь с высокой ноты, раскатистого грома и сполоха молний.
В серой комнате, где у свечи сидела Елена, стало темно. Вдруг в окно что-то ударило. Птица? Зачем? Нет, не надо! Какой-то липкий страх загнал Елену в сырой угол, отгороженный шкафом. Ждать, надо ждать! Он жив! Она это почувствовала каждой клеточкой своего тела. Ей казалось, что весь мир затаил дыхание.
Ещё один день кончился. Что было в нем? Ничего особенного. Без Него пролетел, как птица, поэтому он был обыкновенным днем, пусть больше не повторится. Она жила с надеждой на будущее, с утра до вечера думала о нём, словно он был всё это время рядом.
Сколько раз она просыпалась в ночи от несуществующих объятий, чувствуя его всем телом. Просыпалась то с улыбкой, то в слезах, гладя рукою мокрую подушку.
В этой томительной вечерней тишине Елена отчетливо услышала сквозь раскаты грома, как звякнул телефон – это была долгожданная эсэмэска от Него, всего три слова: «Привет, милая Ленусик!»
И она забыла, как дышать, начала метаться, как гибкий стебелёк на ветру, зачем-то оглядывать комнату, сразу наполнившуюся его улыбками, выискивала фото, где было родное лицо. Елена хватала с комода его подарки, прижимала к себе давно увядшие цветы.
Иван жив! Теперь они будут вместе, втроем! Любовь уже царствовала над ней и словно ослепительная вспышка этой эсэмэски до дна озарила тоскующую душу любящей женщины.
Елену словно накачали гелием – лёгкость во всём теле взывала к каким-то забытым инстинктам, и хотелось, безумно хотелось взлететь, воспарить над крышами, став алым ангелом среди этих грозовых облаков, и полететь к нему. Она распахнула окно, зачем-то выглянула наружу и ловила холодные капли освежающего дождя, стараясь дышать глубоко, чтобы вернуть утраченное душевное равновесие. Закрыла раму и открыла дверцу шкафа, где висели его рубашки. Стала прижимать их к лицу, нюхая, вдыхая его запах, такой родной и нежный.
Удивительно, как эти три слова осветили комнату, перевернули вновь всю её жизнь, разделив на до и после, заставив забыть о плохом прошлом.
А с Иваном здесь всё произошло естественно, по-другому. Елена тепло подумала: «Ты реанимировал во мне уже почти угасающие чувства. Ты сделал меня матерью твоего ребенка. А я? Что же я? Буду неблагодарной? Нет, Ванечка! Я буду любить тебя до последних дней!..»
А теперь – всё о нём. Бывший морской пехотинец, высокий, стройный мужчина лет сорока пяти, Иван сумел грамотно выстроить свой бизнес. У него, помимо математического склада ума, теплились ещё справедливость и совесть, не ушедшие в отставку. Живи и радуйся! Но в последнее время Иван вдруг стал худеть, тряслись пальцы, появился какой-то новый неприятный запах. Врачи поставили неутешительный диагноз – неизлечимая болезнь. Неожиданный приговор показался Ивану ржавым медицинским ножом, жгуче вошедшим под кожу.
Мужчины переносят болезни иным образом, нежели женщины, и даже банальная простуда у них – это повод для того, чтобы сильно переживать. А здесь – такое!? Еще вчера казалось, что все было: работа, любовь. А сегодня все становилось чёрным прахом, который просеивался сквозь пальцы. Тревога гуляла внутри чёрным непрошенным гостем. Для Ивана поход к врачу – это своего рода признак слабости и несостоятельности. Он считал позорным свое состояние, да ещё перед его любимой.
Эта поздняя любовь принесла ему долгожданное счастье, но оказалась запоздалой для него. Так бывает. Очень редко, но бывает. Однажды твои глаза встречаются с глазами незнакомки, и ты вдруг понимаешь, что это – твоя родная душа, до боли в сердце – твой человек! Это была любовь с первого взгляда.
Поэтому ему было нелегко принять решение – всё бросить и уехать в глубинку огромной страны. Не хотелось быть обузой никому, и пусть его друзья запомнят его таким, каким он был. Казалось, он очутился в эпицентре кошмарного сновидения, в котором Страх бил в огромный черный колокол.
Чтобы не до конца оборвать нить с его любимой женщиной, перед отъездом он оформил заказ на доставку каждую субботу букета цветов для Елены в течение 52 недель. Глядя на него, с какой любовью он выбирал букет, продавщица цветов была невероятно растрогана.
В таёжном городке Иван сразу начал творить простые добрые дела – строить детдом, помогать бедным семьям, налаживать инфраструктуру старинного городка, дремавшую здесь веками, щедро вкладывая заработанные миллионы. На пике болезни он понял, что у человека может быть всё, но в любой момент нажитое может превратиться в пыль. Богатство одурманивает, делает из него раба. Главная ценность – это люди, которые тебя окружают.
Здесь, в краю сильных сибиряков, Иван приобрел много друзей, среди которых был таёжный старый знахарь, который стал лечить его травами, при этом нашёптывая какие-то странные слова под шелест опадавшей листвы. Осень подле крутых берегов Енисея у Ивана ассоциировалась с печальным и унылым расставанием с тем, что тебе дорого, умиранием всего живого, цветущего. Здешние гиблые места не терпят слабаков и не прощают людям их ошибок.
Страха не было, а было страшное желание жить! Как никогда! Может быть, – последний год, но на всю катушку, мчась по встречной полосе ухабистой дороги этой загадочной судьбы!
Но каждый день он вспоминал, думал о ней – Елена! Как она там, без него? Одна?
Он почти год пребывал в позитиве дел, в надежде на лучшее, верил в чудеса и каждый день мечтал о выздоровлении, чтобы увидеть её.
Наш беглец жил с любовью в душе, питаясь девственной природой зелёного края, дыша этим сильным воздухом наступавшей весны и энергией сибирского края.
Иногда Иван преднамеренно шёл на прогулку в непогоду, сквозь тяжело лежащий густой туман, в заросли чащи, в бурьян, чтобы напитаться адреналином местной монголо-русской крови, текущей веками по оврагам, таежным рекам, в коре деревьев-богатырей.
Постепенно Иван почувствовал, как стал наполняться энергией, аппетит явился в удвоенном размере – то ли от улучшения, то ли от сибирского мороза. В голове постоянно мотались обрывки молитв. Выздоровление совершалось с жадной быстротой. Болезнь отступила вопреки прогнозу врачей. А, может быть, они ошиблись в диагнозе?
Сошли тяжелые снега, запела весна. Появилась радость жизни. Иван возвращался домой, к любви, к работе.
Заранее он послал любимой эсэмэску – всего лишь три слова. А получил целый букет до боли приятных новостей. И главная – что у них будет ребёнок! Он вихрем ворвался в дом, обнял Елену. Поднял её на руки и долго кружил с ней по комнате, всё никак не мог разжать долгожданные объятия. Это состояние тёплой нежности переливалось между ними, как в едином сообщающемся сосуде. И мука сладкая, и восхищенья слёзы наполнили красками и звуками окружающего мира эти счастливые мгновения, ради которых стоит жить и переносить любые страдания. Оказывается, в этом мире всё относительно становится ближе, особенно в состоянии любви.
Елена гладила его крепкие руки и пыталась остановить, пожалеть своего мужчину:
– Сумасшедший! Ванечка, отпусти, я ведь тяжёленькая.
Тогда радостный папа, не отрываясь, посадил её в кресло, сам медленно сполз и пристроился в её ногах, положив голову ей на животик, – прислушивался к биению двух сердец. Ему до слёз приятно было слышать её нежный смех, её голос и это дыхание…
– Теперь мы будем всё время вместе, Леночка, милая? Втроем?
– Да! – от радости воскликнула она. – Да, милый мой…
Но её слова потонули в поцелуе, которым он накрыл сразу двоих. Он представлял, что целовал её и своего ребёнка. ЭТО ЛЮБОВЬ!!!
Вам не понять, как я живу…
Юра рассказывал, как зимой подо льдом, выпрашивал у кормилицы Волги, а летом с лодки, выуживал рыбу. Вот уже несколько лет он живет на берегу лесистого острова в деревянной избушке с русской печкой.
Судака и леща коптил, из мелкой плотвы, окуней и щуки получалась наваристая уха. Чай и уха отдавали водорослями – варил он ее на речной воде.
Волжская рыбка попадалась некрупная, но вкусная. Народ из Карачаровского пансионата протоптал к нему тропу и не переставал уносить копченый дух. Любимая собака хозяина по кличке Альма встречала и провожала гостей дружным лаем.
К вечеру на реке всё стихало и на берег надвигалась влажная прохлада в лучах далёкого багряного заката над зеркальной гладью Волги.
– Может быть, останешься сегодня? – спрашивал у Марии Юра, подливая ей в чашку горячего чая с чабрецом.
– Нет, пока не могу. Извини, – какой уже вечер не решалась она, кутаясь в тепло пледа, после того, как вдоволь накупалась нагишом в вечерних сумерках. А что он? Отвернувшись, терпеливо ждал за камышом с полотенцем в тельняшке, невысокий, крепкий с загорелым темным лицом.
– У тебя обалденная фигура, подглядел, – словно извиняясь, тихо произнес он, накрывал её шерстяным теплом. Сам шутил, сам смеялся своими белыми зубами, гладил её по плечу шершавой рукой.
В прошлом Юра был военным лётчиком транспортной авиации, кавалер Ордена Мужества. Однако после Чернобыля ушёл в запас залечивать раны и поселился на лесистом маленьком островке у самой великой реки, где жили когда-то все его пращуры. Дети выросли, а жена отказалась от условий жизни речного аскета.
Возле избы он поставил баньку и у воды, у причала, соорудил ротонду с куполом из парашюта. Кто побывал здесь хотя бы раз, мечтал вернуться сюда ещё и ещё – сказочно райский уголок.
Красота большой воды давала ему силы и вдохновляла. Юра, сидя в лодке, слушал пение птиц, слагал свои дивные стихи, удивляя друзей. Мужик от земли, хозяин Волги с талантом от бога высекал рифму из своей загадочной души. Вам не понять, как я живу…
…Они с Марией познакомились случайно, при странных обстоятельствах.
В августе в день авиации на остров приезжали его однополчане, посидели экипажем в кают-компании, в ротонде под парашютом. Боевые друзья уехали, а Юра чего-то не мог заснуть и бродил по своему лесному угодью. Ноги сами переступали в предчувствии необычного, романтического. Он двинулся по тропе к пансионату, вдыхая спелый воздух, пахнущий, сгорающей под солнцем травой и лесными цветочками.
Лунная дорожка на реке казалась взлётно-посадочной, отчего безумно хотелось взлететь, воспарить над лохматыми кронами, став белым ангелом среди странников-облачков.
Юра брёл уже по одной из семи аллей лесопарка, лучами исходящими из центра. Так в 19-м веке задумал князь Гагарин, построивший здесь усадьбу и аллеи, подобно лондонскому Гайд-парку. Людям нравился этот островок чуда природы, где соединились лес, река, отдых, рыбалка…
– Эй, привет. Ты не заблудился? – прервал его воспоминания весёлый женский голос.
Повертев головой, он увидел женщину в белом, которая сидела на причале, свесив ноги, а в руках держала небольшой мольберт и всматривалась в ночного гостя.
– Я не могу заблудиться, живу я здесь, – слегка пошатываясь, уточнил Юра. – А ты, похоже, художник. И что рисуешь в темноте?
– Всё что вокруг. Хочешь посмотреть?
Юра кивнул, и она жестом пригласила присесть рядом.
Он немного замешкался, и неуверенной матросской походкой подошел к ней. Уже вблизи увидел, что у незнакомки длинные светлые волосы, которые пленительно трепетали на ветру, глаза зелёного цвета: их стало видно в свете луны. Она была хороша собою. Эта мысль не давала ему покоя.
– Мария, – прокашлявшись, она протянула ему руку. – Я из Москвы.
– Юрий, местный житель, – пошутил он. – Рыбу ловлю. Рассветы встречаю…
– Не скучно?
– Нет. Представь, с детства мечтал о такой жизни. Однажды всё потерять – и вновь начать… но уже с мечты! А Москва – сумасшедший город, какой-то «человейник». Миллионы людей, а ты – одинок!
И глядя на огромную Волгу, стал медленно читать свои стихи:
Я привитый ветром, снегом и дождём,
Закалённый стужей, волей и огнём.
Мою кожу студит ветер и мороз,
Лечит меня Волга и нектар берёз.
– О, да ты ещё и поэт?! Прекрасные стихи. Поэт Волги, да?
– А ты – светлый человечек.
– Что ты имеешь ввиду – цвет волос и одежду? – пыталась шутить она, иногда подкашливая.
– Нет. Говорят, что в тёмные времена очень видны светлые люди, – теперь он решил ей делать комплименты, чтобы приблизить её ближе, лучше узнать. Она ему нравилась.
– Значит свечусь? Нет, я – обычная женщина. Свет был, когда работала дизайнером, а сейчас по инерции тянет ещё рисовать, – задумчиво, глядя в темноту, молвила Мария и опять раскашлялась.
– Болеешь?
– Нет. Ну, почти. То есть. Да.
