– Все, прогулка окончена, я нашел то, что нам нужно.
– А как же та куча? – удивленно возразила ему, указав на гору платьев на диванчике.
– Переодевайся, мы уходим, – мягко добавил он.
Я быстро переоделась и вышла из магазина с платьем, которое он уже успел оплатить.
Теперь, стоя в своей квартире, я стала разглядывать свое отражение – однозначно, девушка из прошлого. Такие платья носили в восьмидесятых, а теперь эти вещи снова входили в моду, разумеется, с легким добавлением современности.
Длинное прямое красное платье в пол отлично сидело на талии, обтягивая плоский животик, облегая ягодицы и ветерком шелка спускаясь вниз по бедрам. Оно абсолютно не сковывало движений, не воспринималось телом как чужеродный предмет и могло легко сойти за собственную кожу. Глубокий v-образный вырез на груди придавал пикантность не только модели самого платья, но и фигуре его обладательницы. И, наконец, открытая спина, переходящая в спадающие вниз складки ткани, только подчеркивала осанку и гладкую кожу.
Я была в восторге от собственного отражения и призналась себе, что все к чему прикасался Эмиль, дышало изыском и неповторимым вкусом.
Подняв руки вверх, я потянулась и, прикрыв глаза, опрокинулась на кровать, представляя, как жила в теле других женщин когда-то: какой была, чем занималась и о каких земных страстях мечтала.
Быстро погрузившись в сон, я не могла видеть, как Эмиль вошел в комнату с кружкой чая. Как, потягивая его, обсматривал меня, лежащую на кровати, с раскинутыми руками. Как поставил кружку на журнальный столик и подошел ближе. Как прикоснулся к моему плечу и вздрогнул. Как отдернул руку и нервно встал, сжимая кулаки…
Глава 8. От лица Эмиля
«Просто дико от мысли, что эта девушка – собственность Демона и до сих пор ничего не знает и не чувствует».
Встал и снова подошел к ней. Такая невинная и чистая она походила на спящего ангела. Одно прикосновение – и я знаю ВСЕ о жизни, встречах, мыслях и мечтах всех тех людей, кто когда-то был с ней рядом. Я снова вмешался на территорию Демона, изначально зная, что в этом поединке у меня нет привилегий, и одному из нас придется умереть.
Очередной раз коснулся ее кожи, морщась от воспоминаний и переживаний, передающихся через прикосновение, и снова стало больно. Сжался как пружина, переждав волну ее жизни, перекрывающую дыхание, досмотрел до конца и медленно убрал руку. Увидел все, что меня интересовало, но увиденное не радовало – я был в проигрыше. Я уже был проигравшим!
Знал, что совершаю ошибку уже в шестой раз. Но эгоистическое осознание того, что буду рядом с ней еще немного – грела и заставляла ликовать сердце, победив сознательное стремление отойти в сторону.
Уложив девчонку на подушку и накрыв пледом поверх одежды, я ушел. Мне было необходимо одиночество.
Глава 9. Очередная ошибка
Проснувшись утром, я осмотрела комнату и недовольно вздохнула оценив царивший беспорядок. Встав с кровати, обратила внимание на то, в чем спала.
– Черт, угораздило же уснуть, не переодевшись, – пробубнила сонно, – Эмиль, ты кофе будешь? – прошла на кухню, вслушиваясь в тишину, – Эмиль?! Эй, ты где?
– Доброе утро! Хорошо выглядишь, – он появился на пороге, и, протянув мне, стаканчик с ароматным кофе, поцеловал в щеку.
Отпив глоток кофе прям из его рук, я ушла переодеваться.
На кухонном столе зазвонил телефон.
– Кто? – крикнула, стоя в спальне в одном белье.
– Это не мой телефон! – слишком сухо ответил он.
Накинув наспех платье, я появилась на кухне, обдав его суровым взглядом, и поинтересовалась:
– Мои мысли и чувства читать тебе хватает совести, а посмотреть, кто звонил, нет?
Он колдовал над сковородой с омлетом и даже не обернулся, упорно молча. Я пожала плечами и взяла телефон.
– Черт! – прошипела, увидев пропущенный от Эдмона, и вышла обратно в комнату, набирая друга.
– Ты где? – без лишних приветствий спросил он.
– Дома… Эдмон, прости меня. Я была слишком груба… – в трубке послышались гудки.
Он даже не дослушал. Я удивленно посмотрела на телефон, повертела его в руках и бросила на кровать. Отчего-то мне стало страшно и неприятно сжалось в районе живота.
– Омлет готов. Идем? – спокойно улыбаясь, пригласил Эмиль.
– Да, – заявила отважно и встала с кровати.
Мы оживленно разговаривали и обсуждали детали поездки, когда раздался звонок в дверь. Я подскочила, а сердце, неожиданно бешено заколотилось.
Я знала, кто пришел и чувствовала гнев стоящего за дверью человека. И самой было не понятно, отчего так сильно боялась. А еще знала, что когда вернусь, Эмиля уже не будет в квартире.
Не глядя в глазок, открыла, и в комнату нетерпеливо ворвался Эдмон. Обойдя четырьмя глобальными шагами мою малюсенькую квартирку, зарычал:
– Где он?
– Кто? – спросила, изображая дурочку.
– Сама знаешь! Его машина припаркована у подъезда. Не отнекивайся!
– Что тебе нужно!? Я думала, ты пришел помириться! – проговорила напугано.
– Что я тебе ребенок трехлетний – в мирилки играть? Ты – моя!
От совокупности тона, выражения лица и наточенных слов меня словно обдало ледяной волной. Захотелось бежать, чтоб не видеть и не чувствовать этих расчетливых пустых выражений.
– Ненавижу тебя! – разочарованно прорычала в ответ.
И тут он замахнулся, чтоб ударить меня, состроив такую гримасу, видеть которую на его божественно-идеальном лице мне раньше не приходилось.
– Поговорим на улице?! – раздался голос Эмиля где-то за широкой спиной Эдмона, который в следующую же секунду в ярости сжал кулаки.
Это было вне всяких правил – два парня делят меня как дорогую игрушку.
– Эдмон, уходи! – выкрикнула, забившись в угол, как испуганный, но не перестающий защищаться котенок.
Эдмон подошел совсем близко, и я зажмурилась, ожидая удара, но неожиданно он притянул меня к себе и обнял. Прижавшись к нему, позволила ему защитить меня от его же ярости.
– Проваливай! – обратился он к Эмилю.
Мои заплаканные глаза уловили вспышку света, и я поняла, что Эмиль исчез.
– Прости, Алана, – как-то неискренне произнес Эдмон.
– Зачем ты так со мной? – спросила всхлипывая и задыхаясь.
Вместо ответа он коснулся своими губами и с жаром притянул к себе, позволив забыть обо всем на свете, кроме самого важного – я только что предала своего человека.
«Эмиль, прости меня. Не исчезай навсегда, умоляю! Ты мне нужен!»
Эдмон разорвал на мне одежду и взял меня почти силой, учитывая то, что мои мысли были о другом.
Глава 10. Побег
Прошло два дня. Два кошмарных, пустых дня. Мой отпуск уже во всю тикал, унося желанную свободу и дорогое для отдыха время, а я все сидела дома и ждала. Ждала, пока вернется Эмиль. Мне было просто необходимо объясниться с ним, извиниться за выходки Эдмона и… И пожалуй все. Спасать свою, утекающую сквозь пальцы жизнь, не видела необходимости.
«Мне нечего терять. Работу? – справятся без меня. Семью? – ее попросту нет, у мамы давно своя жизнь. А себя? – потерять себя в шестой раз, так ничего и не приобретя – а почему бы и нет?! И не очень-то верится в то, что все его слова – правда. Даже если и правда – когда все закончится, я ничего не вспомню. Замкнутый круг. Пустота».
Направилась на кухню, желая заглушить урчание в желудке чем-нибудь не тяжелым – даже жевать было лень. В горле комом стояло чувство вины. Посмотрела на еду и сжала зубы, борясь с отвращением.
– Ненавижу! – прошипела невидимому собеседнику, обращаясь ко всем и всему сразу, захлопнув с яростью дверцу холодильника.
Кто бы мог подумать, что психолог не сможет совладать с собой, потеряет себя в лабиринте жизни и станет разменивать ее по мелочам.
Взяла в руки бренди и отправилась обратно в спальню. Хотелось выть.
Я ведь и поступила на психологический факультет по причине беспризорности души. Жизнь занесла нас с родителями в Лондон из Нью-Джерси. И вскоре мы обосновались там окончательно. Мне было пятнадцать: средненькая школа, колледж, а дальше умер отец. Я помахала маме рукой и направилась в Париж.
Ясное дело – меня никто не звал. Но мне не хотелось оставшуюся жизнь прожить под девизом: «Живы будем – не помрем». Хотелось спокойствия, прежде всего душевного, чего рядом с моей мамой получить было просто невозможно.
Мама – очень взрывной человек, эмоциональный, можно сказать вывернутый наружу. Я же наоборот – лишний раз промолчу, но не устрою скандал, лишь бы доказать свою правоту. Если действительно права – это вскоре станет очевидно – нет смысла рвать на себе волосы, пытаясь объяснить неверующим свою интуицию.
Вот так и переехала в Париж, где меня уже ждал Эдмон. Мы с ним не виделись всего год-полтора со школы – как раз то время, когда я с родителями сорвалась с насиженного места и переехала в Лондон.
А дальше – все как в тумане: Эдмон тут – Эдмон там. Я только и успевала говорить за все «спасибо». И переспала с ним только из-за чувства благодарности. Вот такая пустая и наивная я и вся моя жизнь.
Да и сейчас ничего умнее не придумала, чем сидеть с бутылкой бренди, вспоминая свое прошлое, ненавидя настоящее и проклиная будущее. Ничего не скажешь – не оптимистично.
Хотелось, чтобы Эмиль понял меня и заговорил со мной хотя бы в мыслях, поэтому в сотый раз пересказывала сама себе свою биографию.
Горючая смесь, прожигая горло, пленяющим и дурманящим теплом проникала в желудок, даря желанное расслабление. С последним глотком рухнула на кровать без сил и проспала до следующего вечера.
На грани пробуждения остановила себя, ощутив присутствие Эмиля. Я ловила растекающийся лужей сон, желая продлить эти долгожданные секунды. Отчего-то внутри была уверенность: «Как только проснусь окончательно – он исчезнет».
– Пожалуйста, не уходи, прошу тебя!
– Не уйду, – шепнул в ответ.
Краем глаза, увидела, что он встал. Голова тут же отозвалась болью на попытку подняться следом за ним.
– Я просто принесу воды! Ты же хочешь пить? – произнес, желая меня успокоить, и погладил по волосам.
Вода показалась вкуснее, чем обычно. Я снова откинулась на подушку, глядя на него с благодарностью.
– Постарайся придти в чувства, вылетаем через несколько часов, – поставил в известность и вышел на кухню, прежде стянув с себя пиджак и небрежно бросив его на спинку стула.
– Ты серьезно? – прошептала и стала собирать по частям свое расклеенное тело, направляясь в ванную, – Я была уверенна, что ты передумал! – поделилась мыслями, включив воду в раковине.
– А что, был повод? – ответил загадочно, заставив задуматься.
С его появлением моя жизнь расцвела – в ней снова появились запахи, цвета и даже вкусы.
После душа стало значительно легче, но голова побаливала. Пока металась по дому, приводя себя в порядок, он пил кофе на кухне, увлеченно рассматривая мои фотографии в альбоме.
***
Через двадцать минут стояла перед ним в полной готовности.
– Куда летим? – глупо улыбаясь, спросила и тут же смолкла, разглядывая его лицо.
То, что он нервничал было видно невооруженным взглядом. Причем началось это его состояние внезапно, и казалось беспричинным, пока не заговорил:
– В Рим. Поторопись, твой дружок уже направляется сюда.
– Эдмон? – все встало на своим места и причина его нервозности стала ясна как день.
Разряд тока прошелся по всем моим конечностям, оборвав мечты и настроения.
– Алана, веди себя естественно, – сжал мою руку Эмиль, и добавил, – Просто заставь поверить в то, что ты его ждала.
– Нет-нет, Эмиль, постой, я не смогу! Я не хочу снова с ним…
– Что ты предлагаешь? Выпрыгнуть в окно, с пятого этажа? – он опасливо приоткрыл занавеску и глянул вниз.
– После моей последней встречи с ним ты исчез на три дня. Прошу, придумай что-нибудь! Я верю тебе!
Он снова нервничал, а от этого было еще страшнее. С секунду поразмыслив над дальнейшими действиями, повел меня к двери.
Осторожно открыв входную дверь, огляделся. На первом этаже уже слышались поспешные шаги. Он показал кивком головы, что идти надо наверх и, направив на мои ноги указательный палец, словно дуло пистолета, выпустил искру. Больно не было, но я, нахмурив брови, все же вопросительно посмотрела на него и только поднимаясь по ступеням, поняла, для чего предназначались эти искры. На десятисантиметровых каблуках, я поднималась по лестнице, беззвучно касаясь земли. Он сжал мою руку и сморщился от прикосновения.
