– Вообще-то я уже связан с гербом.
– Идзуми действительно обезумел, – сокрушенно покачал головой Сайрус. – Принимает не пойми кого.
– Так обсуди это с ним! Чего ко мне прицепился?
Сайрус несколько секунд сверлил взглядом Кирена, а затем отвернулся и сказал:
– У меня нет времени и дальше препираться с тобой. Залы уже недалеко. Я думаю, ты и недели у нас не продержишься. Пусть все увидят, что наш «несравненный» гетман тоже может ошибаться.
Оставшийся путь они преодолели молча. Лишь в самом конце Сайрус указал пальцем на широкую дверь со словами: «Залы там». После чего развернулся и пошел обратно. Кирен немного постоял перед дверью, а затем распахнул ее и шагнул внутрь. Тренировочный зал удивил его масштабом. Казалось, в этом помещении можно было отработать какую угодно ситуацию: от битв на воде до восхождения в горы. Кирен поискал взглядом, где бы могла быть оружейная. Он сомневался, что сможет найти ее самостоятельно. Возможно, стоило не портить отношения с Сайрусом, тогда бы по дороге Кирен смог побольше разузнать об этом месте.
Поплутав несколько минут, он, как ни странно, нашел нужное место. Ему на глаза попался рыцарь со сломанным тренировочным клинком. Кирен предположил, что сейчас тот отнесет сломанный меч в оружейную, и его подозрения полностью подтвердились. Внутри его встретил хмурый человек, разглядывавший только что принесенное оружие. Очевидно, поврежденный меч никак не поднимал настроение оружейнику. Кирен отметил про себя, что выбрал худшее время для визита. Но уходить было бы неразумно, да и тем более Идзуми уже вскоре должен был встретиться с ним. Набрав воздуха в грудь, Кирен обратился к неприветливому человеку:
– Эээ… Меня направил сюда гетман, просил подобрать мне оружие.
– Прям сюда и направил? – оторвался тот от созерцания меча.
По правде, Кирен не был полностью уверен, та ли это оружейная, о которой говорил Идзуми, или это совсем другое место. Однако ничего лучшего он не нашел, так что постарался ответить, придав своему голосу максимум уверенности:
– Да, гетман направил сюда и приказал обзавестись оружием.
Оружейник смерил Кирена взглядом с ног до головы, а затем произнес:
– Ну, тогда милости прошу. Можешь смотреть любое оружие, какое понравится.
– А вы… не поможете мне? Я пока еще немного понимаю в оружии.
– Только если ты не хочешь помочь мне с ремонтом вот этого клинка. Ну, либо если возьмешь его себе.
– Значит, ответ «нет», – грустно констатировал Кирен.
– Именно так, малец.
Кирен в одиночестве принялся ходить вдоль рядов с оружием. На оружейных стойках были клинки самых разных видов. Копья, топоры, булавы, секиры и другое. Одних разновидностей мечей были десятки. За всю жизнь раба Кирену ни разу не доводилось держать что-либо, кроме кирки. По такой логике, ему бы следовало найти себе боевой молот, но он абсолютно не представлял себя с чем-то подобным. В сказочных историях, которыми рабы делились между собой, главный герой всегда был вооружен мечом. Да и Идзуми тоже носил при себе длинный клинок. Кирен подошел к стеллажу с мечами и попытался выбрать наиболее симпатичный. Да, именно симпатичный, ведь о боевых качествах оружия он не имел ни малейшего понятия. В итоге он остановился на длинном клинке с тонким лезвием и чашевидной гардой. Кирен не мог знать, что это оружие зовется рапирой и предназначено для быстрых колющих ударов.
На выходе оружейник, глядя на рапиру, сказал:
– Интересный выбор для новичка. Только не сломай ее. Знаю я таких «фехтовальщиков», кроме дубины ничего в руки давать нельзя.
Кирен не стал отвечать ему, а принялся искать взглядом гетмана. Тот уже был на месте и тоже нетерпеливо осматривался. Перейдя на бег, Кирен быстро оказался подле Идзуми. Гетман задержал взгляд на рапире и спросил:
– Кто же подобрал тебе такое оружие? У кого-то из Знаменосцев проснулось неуместное чувство юмора?
Кирен сильно смутился:
– Ну… я сам выбирал…
– Тебе показалось, что рапира красиво выглядит? – добродушно рассмеялся Идзуми.
Кирен смутился еще больше, но зато теперь он хотя бы узнал, как называется клинок, который он выбрал.
– Ну-ну, не обижайся. Я могу только похвалить тягу к прекрасному. Однако оружие нужно для того, чтобы сражаться, и этот клинок тебе решительно не подходит. Видимо, мне самому придется подыскать подходящее оружие.
Идзуми направился в ту самую комнату, из которой только что вышел Кирен. Юный рыцарь пошел вслед за гетманом и непроизвольно обрадовался, когда увидел реакцию оружейника на появление главы ордена: его брови поползли вверх, а поврежденный меч едва не выпал из рук.
– Я думал, рыцари Вандженса отличаются неукоснительным следованием правилам. Почему ты не помог нашему новобранцу и не подобрал ему подходящую экипировку?
– Я… был занят… – замялся оружейник. – Я не поверил, что он действительно здесь по вашему поручению.
– То есть, если бы он оказался тут не по моему поручению, твое поведение могло бы считаться оправданным? Вандженсу нужно лучше следить за своими людьми, если он и дальше хочет хвастаться их образцовым поведением, – сухо отрезал Идзуми.
– Этого… больше не повторится, – поспешил ответить оружейник. – Я немедленно подберу оружие для паренька.
– Можешь не утруждать себя. Я решу вопрос сам.
Больше не глядя на оружейника, Идзуми прошел вглубь помещения. Кирен все так же следовал за ним, стараясь избегать взгляда пристыженного рыцаря. Гетман остановился возле стойки с мечами. Минуту он задумчиво разглядывал оружие, пока наконец не принял решение:
– Подсознательно ты выбрал колющий клинок. Что ж, будем отталкиваться от этого. Как насчет гладиуса?
Идзуми взял в руки короткий прямой меч с широким лезвием. Не дожидаясь ответа Кирена, он продолжил:
– Да, не так изящен, как рапира, но зато более прост в обращении и хорошо подходит для сильных ударов. Также им удобно блокировать выпады и даже можно наносить резаные раны. Думаю, это твой вариант.
Кирен не стал возражать и взял предложенный меч. Гладиус оказался заметно тяжелее рапиры, но для накачанных тяжелым трудом рук это не было проблемой. Проведя пару-тройку взмахов, он почувствовал изменившийся баланс нового клинка. Идзуми удовлетворительно кивнул:
– Вижу, ты начинаешь понимать. Ладно, идем. Пора начинать твою подготовку.
– Это все, что мне потребуется? Я думал, под словом «экипировка» подразумевается не только оружие.
– Ты хотел себе латный доспех? – улыбнулся Идзуми. – Прости, но наш орден воюет не так. Мы не носим абсолютно никакой дополнительной защиты. Она замедляет и сковывает движения, а нам этого не нужно. В бою нас оберегают лишь амулеты. Они отклоняют все, что приближается к рыцарю на высокой скорости. Пока что такой артефакт тебе не потребуется.
Пока Идзуми объяснял основы, они подошли к ряду из тренировочных манекенов.
– Потренируй удары на них. Я буду направлять тебя в процессе.
Оставшееся время Кирен провел за оттачиванием самых различных типов ударов. Идзуми постоянно делал замечания, а иногда учил и на собственном примере. К концу тренировки на манекене не осталось ни одного целого участка.
– Будем считать, что ты его одолел, – хлопнул в ладоши гетман. – Как тебе твой первый шаг на пути становления рыцаря?
Кирен тяжело дышал и истекал потом. Да, он никогда не был слабаком, но боевые тренировки задействовали совершенно другие мышцы, нежели рабский труд. Тем не менее он отказывался признавать, что страшно устал:
– Я готов искромсать еще десяток таких, – с вызовом ответил Кирен.
– На десяток тебя точно не хватит, – покачал головой гетман. – Но энтузиазм мне нравится. Продолжим завтра. Если я задержусь, потренируй самостоятельно скорость выпадов.
Уже возвращаясь к себе, Кирен вновь столкнулся с Сайрусом. Тот был мрачнее тучи и нес с собой меч, вложенный в ножны. Сайрус заметил Кирена и дал выход своей ярости:
– Это все из-за тебя! Меня не было слишком долго, и Горо предложил «выбор»: или выдержать один удар его кулака, или тренироваться вместо сна. Знаешь, сколько людей осталось в живых после удара паладина? Два человека! Идзуми и Вандженс! Почему от тебя столько проблем? Еще и дня не провел с нами, а уже приносишь неприятности.
– Почему проблемы с твоим паладином должны касаться меня? – огрызнулся в ответ Кирен. – В том, что вы не можете построить нормальных отношений с командиром, нет моей вины.
– Проблемы начинаются, когда все перестает идти своим чередом. Отбросы вроде тебя не должны становиться рыцарями.
– А кем должны становиться? Безвольными рабами, живущими в ямах? Может, гетман смотрит на мир шире, чем «настоящие» рыцари.
– Он гоняется за тенью! – не выдержал Сайрус. – Ищет новых необычных ощущений. Все это знают. Гетман помешался на поиске недостижимого идеала.
– И никто из вас не хочет ему помочь? – спросил в ответ Кирен. – Он пытается сделать орден Знаменосцев величайшим в Империи. Почему вы не поддерживаете его?
– Ты ничего не знаешь! Мы стараемся изо всех сил, каждый круг по-своему. Но Идзуми этого мало, его стремления начинают граничить с безумием, и ты один из симптомов.
– Знаешь, я слишком устал, чтобы продолжать с тобой спорить, – вздохнул Кирен. – Я буду продолжать тренироваться и докажу, что вы все ошибаетесь. Идзуми всего за один день сделал для меня больше, чем кто-либо за всю мою жизнь. Я не подведу его.
Не дожидаясь ответа Сайруса, Кирен уверенно зашагал в сторону своей комнаты. Оставшийся в одиночестве рыцарь крепче сжал ножны с мечом и направился в противоположную сторону навстречу изнурительным тренировкам.
Глава 3. Кровь на клинке
За два месяца Кирен успел освоиться в ордене. Благодаря наставничеству Идзуми он сумел достичь выдающихся успехов в фехтовании и уже мог гордо стоять рядом с младшими рыцарями круга. Больше всего гетман переживал насчет того, что у Кирена до сих пор нет опыта реальных сражений, но эту проблему он обещал исправить в самое ближайшее время и сдержал слово. На днях он пришел в приподнятом настроении и сообщил, что орден готовится выступить против группы войск Диктата, вторгшихся на просторы Империи. До Кирена доходили некоторые проповеди церковников, повествующие о том, что такое Федеративный Диктат.
Это огромное древнее государство существовало еще до образования Империи. Поговаривали, что Император сам был выходцем из Диктата, но он выступил против Кайзера, правителя этой державы, и основал Единую Империю. Император захватил почти половину миров Диктата, и с тех пор две великие страны разделили главенство во вселенной. Еще оставались демонические княжества, которые тоже нельзя было игнорировать, но их территории были незначительны на фоне этих двух государств. Сам же Диктат был больше всего известен своим следованием пути технологического развития. Церковники, не стесняясь в выражениях, называли технологии извращением над материей и искажением самой сути вещей. Церковь Единения одобряла только примитивную обработку материалов и простые конструкции. Любой сложный механизм всегда становился предметом споров или даже обвинений в ереси. Диктат же целиком состоял из непостижимых механизмов. По всем пунктам он был величайшим врагом Империи с самого ее появления. Магия, призванная заместить технологии, была в вечном конфликте с еретическими знаниями техники. Фундаментальные формулы, по которым работает вселенная, вступили в конфликт с тайнами, скрытыми в материи. И Кирен готовился стать частью этой бесконечной войны.
Идзуми собрал вместе рыцарей своего круга, чтобы официально объявить о грядущей атаке:
– На территорию Империи вторглись незначительные силы противника. Пока еще не ясны их мотивы, возможно, локальный конфликт в пограничных системах. Однако для устранения инцидента было решено привлечь рыцарский орден. Угрозу посчитали недостаточно высокой, чтобы привлекать орден ранга доминатус. Вместо нас должны были отправиться Серые плащи. Но я настоял на нашем вмешательстве. Рыцари ранга ординатус легко бы справились с вторжением, но нам не помешает лишняя практика. Так что эта сомнительная честь достается нам. В бой пойдут два круга: первый и второй. Вандженс остается дежурить на борту «Герба». У кого-то есть вопросы?
– Когда мы отбываем? – спросил один из рыцарей.
– Прямо сейчас, – улыбнулся гетман. – У вас час на то, чтобы собраться и погрузиться в челноки. Я хочу, чтобы уже через сутки мы оказались на месте.
Рыцари ударили кулаками по груди и разошлись. Кирен остался наедине с Идзуми:
– Только не говори, что это из-за меня мы ввязались в эту войну, – молодому рыцарю все еще было трудно обращаться к гетману на «ты», но постепенно он привыкал. – Нашему ордену не добыть славы в этом сражении.
– Разумеется, из-за тебя, – пожал плечами Идзуми. – Ты еще ни разу не принимал участия в настоящем сражении. А насчет славы… Лично я считаю, что слава войска определяется достижениями не первого, а последнего воина.
– А я ведь все еще последний… – вздохнул Кирен.
– У тебя будет возможность это изменить, – хлопнул его по плечу Идзуми. – Если ты, конечно, успеешь собраться и окажешься в челноке вовремя. Ждать мы никого не будем.
В итоге Кирен занял свое место одним из первых. Как ни странно, рыцари второго круга оказались даже расторопнее. Кто-то из первого предположил, что Горо опять сказал, будто побьет тех, кто придет позже него. Разумеется, паладин не стал говорить, когда именно он собирается прийти. Поэтому все его рыцари сидели на месте уже за полчаса до отлета. Сам же Горо опоздал. Сделал он это намеренно либо действительно его что-то задержало – неизвестно. Идзуми тем не менее терпеливо дождался паладина. Кирен почему-то был уверен, что никому другому гетман бы не спустил опоздание с рук.
Наконец все было готово. Руны в магических контурах вспыхнули, и челноки стремительно вырвались из ангаров «Герба». Суда направились к ближайшей червоточине. Нужная система лежала на расстоянии всего нескольких переходов. Если повезет, рыцари доберутся даже быстрее, чем рассчитывал Идзуми. На время перелета всем раздали усыпляющие зелья. Воинам не придется долгие часы терзаться от безделья. Кирен выпил содержимое своего флакона и уже спустя минуту провалился в глубокий сон.
Его разбудила возня в салоне челнока. Когда Кирен открыл глаза, все рыцари уже сосредоточенно занимались проверкой снаряжения. Похоже, бывалые воины либо уже выработали некий иммунитет к сонному зелью, либо их тела просто на рефлексах пробуждались в нужный момент. Кирен поспешил проверить собственное оружие. Нащупав гладиус, он вынул его из ножен и провел пальцем по острой кромке. Из невидимого пореза выступила капелька крови. Кирена удовлетворило состояние заточки и, спрятав клинок, он вынул из кобуры хронопистолет. У этого оружия было мало общего с аналогами из Диктата. Если так называемое огнестрельное оружие выталкивало пулю при помощи детонации взрывчатого вещества, то хронопистолет действовал по совсем другому принципу. Так при спуске курка боек ударял по пуле. Та развивала незначительную скорость, но, двигаясь по стволу, попадала в зону действия ускоряющих рун. Таким образом, пуля вылетала из пистолета со скоростью, зачастую превышающей скорость пули из огнестрельного оружия. Заклинания перемещения доставляли новую пулю из обоймы взамен выпущенной. Хронооружие по праву считалось гордостью имперских оружейников. Простая конструкция сочеталась с высокой убойной силой при практически полном отсутствии отдачи. Единственным объективным недостатком было относительно быстрое истощение рун. Энергия потенциала могла иссякнуть уже на втором десятке выстрелов в наиболее дешевых образцах подобного оружия. Пистолеты Знаменосцев, разумеется, были очень высокого качества, но сводить бой к затяжной перестрелке все равно не следовало. В такой ситуации помочь сможет только молитва Церкви Единения. Ритуал веры сможет привлечь на сторону рыцаря некоторое количество энергии, как и символика церкви, которой постарался обзавестись каждый воин. Кирен тоже носил крест церкви. Только теперь он начинал в полной мере осознавать, насколько глубоко Церковь Единения интегрирована в имперское общество. Без нее многие магические артефакты банально перестали бы нормально работать. Теперь юный рыцарь понимал, почему его прошлые суровые хозяева-рабовладельцы так трепетали перед Церковью и ее властью.
Незаметно рука Кирена скользнула по новенькому защитному амулету, висящему на шее. Руны на нем медленно переливались мягким светом. Наверняка в пылу боя им доведется не раз ярко вспыхнуть, отражая вражеские пули и снаряды.
Остальные воины уже также заканчивали осмотр оружия. Однако от Кирена не укрылось, как сильно они изменились в преддверии битвы. Исчезла та легкость и несерьезность, с которой они бились на тренировках. Подшучивания и улыбки сменились напряженным молчанием. Гетман пожелал направить мысли рыцарей в нужное русло и обратился к воинам:
– В эфирном пространстве обнаружен корабль. По нашей классификации это фрегат, но диктатцы зовут его крейсером. Также нам сообщили, что с корабля на местный мир уже успели высадиться наземные силы противника. Я направлю второй круг разбираться с этой неприятностью, в то время как мы начнем абордаж крейсера. Всем следует быть осторожными. Мы окажемся на незнакомой территории и можем мгновенно вступить в бой с врагом. Вряд ли они окажут нам достойное сопротивление, но если хоть кого-то из нас подстрелят, то это навлечет на круг несмываемый позор. А если кто-то умудрится погибнуть окончательно… Того я достану даже на том свете. Чтобы такого точно не произошло, я позволю всем вам воспользоваться силой герба. Всем, кроме Кирена.
Рыцари удивленно обернулись к молодому воину.
– Он справится и без поддержки, – уверенно продолжил Идзуми. – Остальные же могут вволю разгуляться на вражеском корабле. Я дам вам все необходимое для этого.
По салону челнока раздался тревожный звон, а затем по корпусу прошла вибрация от мощных толчков.
– Мы вошли в зону поражения их зенитных орудий. Приготовиться к высадке! – прокричал гетман.
Воины первого затянули боевой клич имперских рыцарей:
– Я – ярость без жалости! Я – стойкость без слабости! Я – воля без страха! Я – честь без изъяна!
Клич повторялся снова и снова, сливаясь в один мощный гул неодолимой силы. Кирен присоединился к остальным и почувствовал невероятное, доселе невиданное единение со своими товарищами. Никакая церковь со своей верой не могла объединить людей так, как битва, где каждый из них поставит на кон собственную жизнь.
Взрывы все чаще раздавались возле корпуса челнока. Рулевой делал все возможное, чтобы избежать прямых попаданий, но по мере приближения к крейсеру эта задача становилась все более невыполнимой. Турели челнока открыли ответный огонь, но они мало что могли сделать против огромного крейсера. Снаряды прочертили несколько огненных полос на металлической шкуре корабля и уничтожили несколько мелких орудий, но не более. Звон в салоне усилился, но на сей раз это были не последствия скользящих попаданий, а сигнал оповещения. Челнок переходил в режим абордажа. До этого не использовавшиеся магические контуры заработали на полную мощность, и судно на максимальной скорости врезалось в широкую поверхность крейсера. Невероятно мощные магические руны расщепляли любую материю на пути челнока, а тормозные двигатели пытались остановить корабль. Через десять секунд челнок полностью остановился. Как раз когда расщепляющие щиты полностью истощились. В следующий миг откинулась десантная рампа, и рыцари, не говоря ни слова, выскочили наружу. Для Кирена это все было в новинку, но он старался делать все с той же скоростью и сноровкой, как и его старшие товарищи. Воины организовали защитное построение, одновременно пытаясь занять укрытия. Окружение ничего не говорило Кирену о том, в какой именно части корабля они находятся. Переплетения металлических труб и различных агрегатов выглядели для него абсолютно одинаково. Но кто-то из рыцарей явно был куда лучше осведомлен о внутреннем устройстве кораблей Диктата. Он крикнул:
– Мы в главном контрольном зале системы охлаждения, гетман! Живого персонала не обнаружено. Похоже, все погибли под ударом челнока.
– Замечательно, – отозвался Идзуми. – Выведи из строя систему. Им придется отключить большую часть корабля, чтобы избежать перегрева.
Рыцарь принялся исполнять приказ, а гетман уже раздавал новые распоряжения. Он поделил свой круг на три группы и отправил одну в машинное отделение, другую на орудийные палубы, а сам решил пойти на капитанский мостик. Кирен попал в группу Идзуми. Он не сомневался, что гетман возьмет его с собой, однако смутился, поняв, что лишь он один в группе является младшим рыцарем. Все остальные были закаленными ветеранами. Очевидно, сопровождение гетмана было большой честью, недоступной рядовым воинам. Кирену придется сильно постараться, чтобы оправдать оказанное доверие.
Первое столкновение случилось очень скоро. Группа вооруженных людей устроила засаду Знаменосцам и открыла огонь на подавление. Они стреляли из оружия, наносящего урон на значительной площади. Кто-то назвал его «дробовиком». Кирен отметил у себя в голове это название: «По возвращении на “Герб” надо будет побольше почитать о видах огнестрельного оружия Диктата. Хотя бы для того, чтобы знать эффективную дистанцию поражения вражеского огнестрела».
Знаменосцы принялись стрелять в ответ из хронооружия. Некоторые меткие выстрелы достигли целей и свалили двоих нападавших, а одной пуле даже удалось пробить насквозь вражеское укрытие и ранить спрятавшегося за ним противника. Но что более важно, под прикрытием ответного огня один из рыцарей вплотную приблизился к вражеской группе и принялся рубить их своим длинным широким мечом. Не сговариваясь, остальные Знаменосцы тоже бросились в ближний бой, ощетинившись острыми лезвиями. Всего за десять секунд все враги были повержены под градом отточенных и сильных ударов. Широкие брызги крови разукрасили стены, а пол оказался сплошь усеянным отрубленными конечностями. Тела убитых уже начинали потихоньку распадаться. У душ этих людей осталось достаточно потенциала, чтобы возродиться через какое-то время. Но на исход сражения за крейсер они уже никак не смогут повлиять. Знаменосцы легко могли бы нанести им еще больше ран, чтобы они уж точно не смогли вновь встать на пути, но никому не хотелось без причины приносить людям окончательную смерть. Каждая такая гибель заполняет квоту, определенную Догмами. В случае переполнения за нарушителями придут каратели Кэллума. Этот человек был главным страхом всех людей во вселенной. Стоящий выше Диктата и Империи, но при этом не владеющий ни одним из миров. Рыцари первого незаметно для себя порадовались, что все их жертвы останутся в живых.
Однако Кирену было стыдно, что он не успел нанести ни одного удара в своем первом столкновении. Ему удалось лишь отразить удар вражеского приклада, но, когда он уже хотел ударить в ответ, другой рыцарь зарубил нападавшего. Конечно, Кирен бился рядом с лучшими воинами круга, но от этого его ощущение собственной бесполезности только усиливалось. Краем глаза молодой рыцарь отметил, что Идзуми еще даже не извлек свою катану из ножен. Гетман держался позади и не принимал никакого участия в схватке. Видимо, он еще не нашел для себя достойного противника.
Тем временем рыцари продвигались к мостику. Вернее, Кирен на это надеялся. Он понятия не имел, идут ли они в верном направлении. Но судя по ожесточившемуся сопротивлению, они были на верном пути. Идзуми все еще не обнажил своего оружия, а Кирену так и не удалось окропить клинок вражеской кровью. Рыцари первого круга были слишком безупречными и просто не позволяли новичку вырваться вперед. Так они дошли до широкой массивной двери. Кирен предположил, что это, наверное, и есть тот самый капитанский мостик. Предположение косвенно подтвердилось тем, что Идзуми наконец вынул катану. Движение было неторопливым, но полным изящества и собственного достоинства.
– Капитан корабля там, – без предисловий начал гетман. – Если он не дурак, то внутри нас ждут несколько десятков лучших людей из числа защитников корабля. Сейчас самое время воспользоваться силой герба.
У Кирена перехватило дыхание. То есть все это время они сражались, не пользуясь силой? Почему-то ему казалось, что рыцари должны были призвать помощь герба еще в челноке, когда Идзуми разрешил им воспользоваться.
По рядам рыцарей прошла еле заметная дрожь. Если бы Кирен не тренировался со Знаменосцами на протяжении долгих недель, то не заметил бы перемены. Однако перемены были очевидны: ритм дыхания и позы воинов стали другими, в них сквозила внутренняя сила, совмещенная с невероятным изяществом. Кирен посмотрел в глаза одному из рыцарей и увидел в них нечто странное. Внутри зрачков воина ярко горел какой-то символ. Приглядевшись, юноша с удивлением узнал в этом символе изображение герба первого круга, к виду которого уже давно успел привыкнуть. Из всех рыцарей только Кирен остался прежним. Даже в глазах Идзуми пылало изображение герба.
– Вперед! – скомандовал гетман. – Покажем, из чего сделаны Знаменосцы!
Одним взмахом катаны он рассек тяжелую многослойную металлическую дверь. С громким лязгом обломки посыпались на пол, а рыцари в это время уже были на пути к мостику. Если раньше Кирену было просто нелегко поспевать за ними, то теперь он остался далеко позади. Но, отстав, он смог еще более внимательно рассмотреть перемены в своих соратниках. Их движения невероятно ускорились, а еще сам бег воинов выглядел как-то странно. Словно они не столько бежали, сколько плыли. Один из рыцарей проделал кувырок в воздухе, нарушающий все законы здравого смысла. При этом движения Знаменосцев протекали на скорости, заметно превышающей обычные человеческие возможности. Но больше всего впечатляли их удары. Каждый взмах клинка рассекал плоть, будто нож – масло. Казалось, весь мир внезапно покрылся уязвимыми точками, и клинки рыцарей каждый раз находили эти слабые места. Разумеется, защитники корабля пытались сопротивляться. В сторону Знаменосцев неслись нескончаемые потоки пуль, но воины играючи огибали смертоносный металлический град и лишь оказывались ближе к своим противникам. Рыцари ворвались в сердце вражеского построения и учинили настоящую кровавую бойню. Лучше всех сражался Идзуми. Пусть он одолел и не так уж много врагов, но то, как он это делал, вызывало невольное восхищение. Возможно, он был первым человеком, одновременно посрамившим как величайших воинов, так и лучших танцоров. Его движения могли бы сойти за причудливый танец, если бы не брызги крови, разлетающиеся во все стороны.
