Когда он вернулся за стол, а за рояль села другая девушка, наполнив помещение веселой мелодией, мадам Ралиса протяжно выдохнула и едва слышно рявкнула:
– Не зыркай волком! Сама виновата! Не думала, что ты такое выкинешь. Не забудь поблагодарить его за доброту, – кивнула на мужчину. – Если бы не он, здесь бы с тобой вообще черт его знает что могли сделать! Так, быстро иди и встань подле него по правую сторону. Все что скажет – выполняй.
Я на негнущихся ногах пересекла зал и встала по правую сторону от стула, на котором сидел объект моих бед, не иначе. Лия едва уловимо неодобрительно покачала головой, и вновь посмотрела на карты.
– Играешь? – спустя какое-то время проговорил мужчина, повернувшись и смерив меня пристальным взглядом.
– Я? – моему удивлению не было предела, когда услышала этот вопрос. – Немного.
– Садись, – он кивнул на стул напротив него и, когда я неуверенно села, проговорил. – Лия, Марк, оставьте нас.
Фэйри удивленно моргнула, его же друг молча встал из-за стола и подал ей руку. Когда мы остались с ним за столом одни, он проговорил стальным тоном:
– Ты эмпат?
Я испуганно распахнула глаза, едва только услышала это. Проглотив комок в горле, ответила осторожно:
– Да. Откуда узнали?
– Удавить тебя хотел, пока шел к роялю. Но когда встал рядом, словно волна сошла. Такое влияние только эмпату под силу. Была одна ведьма на службе у Варада, помогала нам в легионе слаживать со своей темной стороной, когда она уж совсем нас накрывала. Она была эмпат. Поэтому сразу понял.
– Ясно, – тихо ответила я, наблюдая за тем, как он ловко тасует карты. – Но я слабый эмпат. То, что произошло, это так, единичный случай. Непроизвольная реакция моей магии на угрозу.
– Все равно неплохо, – повел он бровью, сдавая карты. – Откуда знаешь песню?
– Я не хотела. Клянусь! Просто зла была, поэтому и сыграла. Не думала, что так среагируют все! – умоляющим голосом проговорила я.
– Опять уходишь от ответа, – сверкнул он графитом своих глаз на меня и вновь перевел взгляд на карты. – Ты же не здешняя, как то сказала Ралиса. Откуда тогда ты можешь знать песню местного ковена?
– Я..
– Не лги, сразу предупреждаю, – ровным тоном проговорил он. – Местная? Если да, то как сюда попала, да еще и прямиком в ад?
– Все так, как и сказала мадам Ралиса, – проговорила я, борясь с желанием рассказать ему все и со страхом того, если он не захочет помогать, то тогда наши с Мари головы точно лягут на плаху. – Моя мачеха была из этого ковена. Поэтому мы и хотели обосноваться здесь. У нее была тетрадка старая такая с нотами, вот по ней я и выучила эту песню, – чувствуя, что лицо заливает жаром от этой на ходу выдуманной лжи, я взяла со стола бокал вина и сделала судорожный глоток, затем быстро поставив его обратно, едва не пролив напиток на стол.
Мужчина проследил за моей неловкостью и сузил глаза, переведя на меня взгляд. Не поверил ни единому слову. Я это прям кожей почувствовала. Не поверил, но вида не подал.
– Хорошо играла, – после нескольких минут молчания, в течение которых мы лишь обменивались ходами в картах, проговорил он. – Так играть на рояле, как ты играла сейчас, может только девушка из благородной семьи, в воспитание которой вкладывали уйму времени и средств.
– Д…да обыкновенно играла, – проглотив комок в горле, тихо ответила я, чувствуя, что даже руки мои начинают едва уловимо подрагивать от перенапряжения.
– Не скажи, – он пристально посмотрел на меня. – И, кроме того, есть в тебе что-то, что характерно для здешних жителей, даже несмотря на то, что ты мало похожа на них. Манера держаться, акцент не слышен абсолютно. Приезжих сразу выделяет это. И так странно…ты мне очень напоминаешь одну особу, которую я некогда имел несчастье знать. Эта особа была из соседнего ковена.
– Может типаж просто один, – буркнула я, пожав плечами. – А что до акцента. Говорю же, мачеха из здешних мест была. Вот и научила меня всему, – я зло зыркнула на него и бросила на стол карту. – Будь я здешняя, да еще из благородной семьи, неужели бы за меня никто не вступился? Неужели бы эта гадина Ралиса посмела бы удерживать меня здесь? Да и я здесь разнесла бы все, знай, что родные совсем рядом. Сидела бы я вот в борделе за одним столиком с мужчиной, теплись во мне надежда, что за мной придут? Да ни за что в жизни! У меня никого не осталось, вот поэтому я здесь. Умирать ведь не хочется, – солгала, мысленно прося прощение высшие силы за такие слова.
– Ясно, – медленно протянул он, сделав последний ход, оставив меня в проигрыше. Затем встал из-за стола и кивнул мадам Ралисе, которая стояла в стороне, готовая по первому его зову подбежать, словно собачонка. Когда она подошла к нам и слащаво улыбнулась, блеснув белоснежной улыбкой, мужчина проговорил, мельком бросив на меня взгляд: – Девчонка хорошее приобретение. Сколько стоит, чтобы ее никто не мог у тебя купить? Пока я не дам добро на это.
– Ваша светлость! Какие деньги! Вашего требования более чем достаточно, – мадам Ралиса испуганно захлопала ресницами и склонила голову, присев в реверансе.
– Мой поверенный привезет деньги, – не обратил он внимание на ее слова. – Приготовь завтра персональную комнату. И пусть обслуживает она, – кивнул на меня и направился к стоящей в стороне Лие, которая нервно обмахивалась вычурным веером, пристально наблюдая за происходящим.
Когда он и фэйри поднялись по резной лестнице, ведущей явно на этаж, где располагались комнаты для любовных игрищ, мадам Ралиса посмотрела на меня настороженным взглядом и проговорила почти шепотом:
– Бог мой! Ты зацепила его с первого вечера! Я о таком даже мечтать не могла! Он обычно на ведьм вообще не смотрит, а тут вдруг и за столик свой посадил, да еще и персональную приказал тебе обслуживать! Полдела сделано, девочка!
– Зацепила? – хмыкнула я. – Я взбесила его песней. Бог мой, какой же он…гад, скорее всего, – процедила сквозь зубы, чувствуя, как под кожей бегут мурашки, ведь я нутром чуяла, что историйка выйдет еще та из всего этого, ведь мужчина был явно не простым смертным. От него так и веяло чем-то потусторонним, не иначе. А может это было навеяно россказнями Мари. Я не знала.
– Да почему ж гад сразу! – она треснула меня по плечу сложенным веером. – Он деньги заплатит за то, чтобы ты неприкосновенная здесь была. И это при том, что ты не фаворитка его. Может, правда, Лию заменить хочет, а то, что ты ни с кем не была, он ведь чует, поэтому заранее и выкупил право первой ночи. Нет, я не толкаю тебя на это. Сама решай. Но…
– Да замолчите вы, – огрызнулась я, резко встав со стула. – Слушать вас прям тошно. Лучше скажите, что это за персональная комната?
Мадам Ралиса, помолчав мгновение, взяла меня под руку и медленно повела в сторону выхода из зала, шепча на ходу:
– Персональная комната – это небольшой отдельный зал, в котором отдыхают обычно те из наших клиентов, которые хотят уединения. Завтра воскресенье, а значит в гостях у меня будет сам король, – повела она бровью. – Поэтому, обслуживать эту комнату– самая ответственная и самая высокооплачиваемая работа в моем заведении. За ночь можно заработать до десяти золотых.
– Мне плевать на деньги, – отрезала я. – Главное, чтобы целой оттуда выбраться. Да и вообще побыстрей бы выбраться отсюда, – едва слышно прошипела себе под нос.
– Выберешься, – подмигнула мадам Ралиса, подтолкнув меня к выходу. – А сейчас иди к себе. Главное ты сделала. Привлекла его внимание к себе. На сегодня с тебя достаточно.
Выйдя из зала, я с невероятным облегчением выдохнула и поплелась в крыло, где для меня была выделена комнатушка. Пройдя через холл, услышала льющуюся со второго этажа едва слышимую мелодию флейты и тонкий чарующий голос. Подобрав подол платья, я огляделась и быстро взбежала по ступеням. Звук воды вперемешку с невероятным звучанием словно манили меня. Вода? Откуда? Словно легкий шелест ручья. Нахмурившись, я прошла по пустынному коридору и остановилась подле приоткрытой двери в одну из комнат. Собравшись с духом, тихонько заглянула в щель.
– Проходи, Марисанта, – прозвучал в этот момент мелодичный голосок, заставив меня испуганно подпрыгнуть. – Бояться не надо.
Осторожно толкнув дверь, я переступила порог и замерла от увиденного. Посреди огромной комнаты был сооружен фонтан округлой формы, на каменном бортике которого сидела красивая девушка в прозрачном одеянии и держала в руках флейту. Едва только я оказалась внутри, она улыбнулась, и тряхнула густой копной длинных светлых волос, свесив их концы в воду.
– Никса? – настороженно спросила я, увидев между длинных пальцев девушки перепонки.
– Она самая, – хихикнула красавица, поманив меня пальцем к себе. – Не бойся. Подойди.
– Как ты тут оказалась? – нахмурившись, я сделала пару шагов к ней и остановилась, с опаской окинув фонтанчик, который с виду был похож на малюсенькое озерцо, в котором плавали невероятной красоты кувшинки.
Никса улыбнулась печальной улыбкой и вытянула вперед красивые ноги, на которых сверкали прозрачные туфельки.
– У Никсы больше нет хвоста. Поэтому она не может жить в реке или озере. За любовь к земному ее прокляли родные. Когда он умер, Никса осталась одна. Но мы не земные жители и сами по себе существовать не можем. Да и гонимы везде, ведь не неба служители мы, а подземной силы, по поверьям ваших народов. Когда погибающая Никса постучала в двери этого особняка, добрейшей души женщина разрешила ей остаться здесь. Даже придумала для Никсы такой вот мирок, без которого она жить не может, – девушка запустила в воду ладонь и ласково всколыхнула ее. – Теперь это дом Никсы. Ралиса добра к ней, Никса платит тем же, впуская в свою обитель тех, кто хочет увидеть нечто, что глаз увидеть не может, – в странной манере говорить о себе в третьем лице, проговорила она и перешла на шепот. – Что хочет увидеть Марисанта? Подойди. Платы не возьму, – поманила она к себе и опустила ноги в воду.
– Ничего не хочу увидеть, – пожала я плечами.
– Так не бывает. Разум говорит, а потаенное знает лучше. Присядь, – похлопала по бортику фонтана. – Это не страшно. Где еще ты сможешь заглянуть в глубину своей темной стороны души?
– У меня нет темной стороны, – отчеканила я, но на бортик все же села и, скинув туфли, опустила ноги в воду.
– Она есть у всех, – промурлыкала Никса, придвинувшись ко мне ближе и вырвав из моих волос волосинку, которую тотчас же бросила в воду, которая сразу потемнела, а затем стала подобна серебру.
– Словно зеркало, – уже с интересом проговорила я, бросив мимолетный взгляд на Никсу.
– Смотри, – прошептала она мне на ухо, положив на плечо руку и едва уловимо сжав его. – Смотри, Марисанта.
Едва только она это проговорила, моя голова стала словно наливаться свинцом. Руки, ноги перестали слушаться, но меня это почему-то не испугало, а наоборот, породило где-то в глубине моего тела какой-то чарующий интерес, словно и правда в этот момент именно темный уголок моего подсознания отчаянно хотел увидеть то, о чем сознание и понятия не имело.
Какое-то время на серебряной глади воды были видны лишь едва уловимые волны, затем они начали сглаживаться и когда исчезли совсем, я словно воочию увидела две фигуры в какой-то комнате. Мужчину и женщину. Он сидел на диванчике, вытянув ноги и откинувшись назад, она же стояла на коленях между ними, обнаженная, и ритмично склонялась к его паху, издавая какие-то хлюпающие звуки. Словно сквозь туман в мое сознание пробралась интуитивная догадка, кто был этот мужчина, а когда он поднял голову и посмотрел на женщину, я издала приглушенный возглас. Ронмарк фон Самар…и фэйри, ублажающая его ртом. Попытавшись закрыть глаза, я дернулась, стараясь прервать это видение, но Никса прошептала мне на ухо:
– То, что хочет видеть тьма, насильно прерывать нельзя. Это не просто видение. Оно дает подсказки и предупреждает. Смотри, Марисанта, и запоминай даже малейшие детали. Смотри, – прошелестел ее шепот, и я успокоилась.
Дрожь пробежала по моей спине, когда мужчина зарылся пальцами в волосы женщины и, зарычав, заставил ее заглотить его член глубже. Потаенное? Не то слово. Отношения мужчины и женщины не были секретом за семью печатями, и я теоретически знала, что происходит в такие моменты, поскольку одна из моих служанок ох как любила рассказывать в мельчайших подробностях о своих развлечениях с молодым конюхом моего отца. Но то, что я видела, было иным. Темным. Это не были россказни хохотушки-служанки. Это была реальность, которую мне показывал подлый водяной дух. Подлый ли или я правда хотела увидеть это? Пока я не желала об этом знать, закусив губу наблюдая за тем, как великолепное обнаженное тело мужчины мелко подрагивает…каждая его мускула словно играет под кожей…глаза сверкают…а на губах играет довольный хищный оскал в тот момент, когда Лия проводит языком по его огромной плоти и с наслаждением заглатывает настолько, насколько это возможно при таком размере. Проклятье, на такое было невозможно смотреть, не реагируя и я почувствовала, как внизу живота начало нарастать какое-то до этого никогда не возникающее томящее чувство. Казалось, будто кровь там закипает, превращаясь в жгучую лаву, которая начинает ядовитым потоком расползаться по всему телу, заставляя покрываться мурашками.
– Иди сюда, – поднявшись на ноги, рыкнул мужчина, грубо рванув Лию к себе, а затем, развернув спиной, подтолкнул к дивану, заставив ее встать на него коленями.
– Рон! – взвизгнула она, когда он жестко овладел ею, издав протяжный стон.
– Молчи, – низким, недовольным тоном бросил он, дернув ее к себе за волосы. – Ты получаешь деньги не за нежности. Мне нужно другое.
Рывок, и он зарычал, одной рукой сдавив бедро Лии, а второй с силой натянув ее волосы так, что она изогнулась дугой, издав приглушенный стон.
Стыд…страх…непонимание своей реакции на увиденное…все смешалось в одну волну, которая словно топила меня, заставляя глотать воздух приоткрытым ртом.
– Прогнись, – скомандовал он, и Лия выгнулась к нему сильнее, дав ему возможность еще глубже вонзить свой член в ее подрагивающее тело.
Когда она всхлипнула, я закусила губу, боясь, что она заплачет и не понимая, как можно так издеваться над женщиной, ведь такой размер, как у него, явно доставлял отнюдь не удовольствие…так думала я, но, когда из губ Лии вырвался уже другой, сладкий какой-то стон, я поняла, что ей нравится его грубость. Только я это осознала, как по моей спине пробежала череда мурашек.
То ускоряясь, то замедляя темп, этот «мертвый волк» то и дело издавал до ужаса приятные для моего слуха стоны, пошлые, даже жестокие какие-то словечки, периодически шлепая свою партнершу по округлой ягодице, отчего на ней сразу появлялся красный отпечаток. Чем быстрее стал двигаться он, тем судорожнее стала дышать я, во все глаза глядя на этого просто идеального представителя мужской породы. Мощные ноги, упругие ягодицы, спина, по которой так захотелось процарапать дорожку своими ногтями…вспыхнуло в мозгу, заставив вздрогнуть. Мой взгляд словно выхватывал какие-то детали еще, но я словно не понимала ничего, оставив разбор этих деталей на потом…потом, а сейчас я просто растворялась в том, что чувствовало, казалось, и мое тело.
Спустя минут пять такого бешеного нанизывания беспомощного податливого тела партнерши на свой член, он резко отпустил ее волосы и вышел из нее, звонко шлепнув ее по ягодице. Взвизгнув, она встала на колени перед ним и снова обхватила его член губами и пальцами, начав энергично работать ртом. После нескольких таких ее движений, мужчина напрягся и, ухватив Лию за волосы, издал протяжный, животный, хищный стон, так глубоко войдя в ее рот, что она захрипела и дернулась в его руках. Когда он наконец отстранился, Лия закашлялась и сделала судорожный вдох, вытерев рукой слюни и следы его страсти на подбородке. Затем посмотрела на него снизу-вверх и проговорила прерывистым тоном с едва уловимой обидой в голосе:
– Ты столько времени со мной, но никогда не даешь мне почувствовать, как это, когда ты любишь, а не просто имеешь.
Губы мужчины тронула едва уловимая пренебрежительная усмешка и он проговорил:
– Ты разве не слышала баек нашего клана? Я же любить не умею, малышка. Я же только беру.
– Рон, я не шучу. Ты же не такой. Я знаю, – проговорила Лия, все так же стоя перед ним на коленях.
– Ты знаешь? – уже со стальными нотками проговорил он, отойдя от нее к столу и взяв с него бокал с вином. – Если я сам себя не знаю, как ты можешь знать меня?
Лия поднялась с колен и, медленно покачивая бедрами, подошла к нему. Положив ладони на его плечи, проворковала:
– Ты в последнее время стал чаще захаживать ко мне. Твоя волчица, живущая в дорогущем особняке, который ты ей подарил, уже не удовлетворяет тебя? Если это так, то почему бы тебе не забрать меня отсюда, раз тебе так хорошо со мной? – словно лиса сощурила она глаза и, ласкаясь, поцеловала его в шею, затем вновь посмотрев на него.
Мужчина медленно отпил из бокала вино и вернул его на стол. Затем провел пальцем по подбородку Лии и бросил сухим тоном:
– Ты шлюха, красавица моя. А шлюхам место в борделе. И мои отношения с Камиллой – не твоя печаль.
– Но все же, – с виду даже не обижаясь на его слова, она склонила голову и улыбнулась. – Поговаривают, что ты бросил ее.
Он же, смерив ее пристальным взглядом, проговорил суровым тоном:
– Женщины долго подле меня не задерживаются. И думаю, твой черед тоже пришел. Слишком ты ко мне привязалась. Я этого не люблю.
Сказав это, он отошел от нее под ее возмущенный возглас:
– Я просто спросила, Рон!
– А я просто ответил, – пожал он плечами, с безразличным видом натянув на себя рубаху.
Лия, нервно накинув на плечи халат, подошла к нему и с видом оскорбленного достоинства пробурчала, помогая ему завязать завязки:
– Это из-за нее? Из-за этой молодой соплячки ты меня хочешь бросить?
– Какой еще соплячки? – он изогнул свою широкую бровь, смерив Лию недовольным взглядом.
– Ну этой, ведьмы, которая там сегодня пела, словно сирена. Что ты в ней нашел? Она же девственница. Разве неопытная молоденькая девчонка сможет удовлетворить такого, как ты? – она надула губы и посмотрела на него из-подо лба.
Он пару секунд смотрел на нее молча, затем усмехнулся и провел пальцами по ее щеке, словно успокаивая:
– Ты правда слишком привязалась.
– Не слишком, – захлопала Лия ресницами. – Просто…просто ты хоть и такой жестокий порой в постели, и ласки от тебя никогда я не получала, ведь ты только выпиваешь меня всегда и даже капли не даешь глотнуть самой, но потерять я тебя боюсь, Рон. Ты же не знаешь, что здесь порой делают с девушками. Живого места иногда не оставляют на теле. Мы же как скот здесь. Когда ты заплатил Ралисе за то, чтобы меня больше никто не трогал, пока ты спишь со мной, я же дышать начала свободно, словно жить начала заново и возвращаться в ад вновь не хочу. Прости, пожалуйста, прости за то, что затронула тему твоей любовницы и показала ревность. Клянусь, что больше никогда не буду говорить о таком. Только не бросай меня, – она опустилась перед ним на колени и стала осыпать поцелуями его руки. – Рон, умоляю. Не бросай! – по ее щекам потекли слезы, и она с отчаянием посмотрела на взирающего на нее мужчину.
Он какое-то время молча смотрел на нее, затем бросил холодным тоном:
– Ты шлюха, Лия. Ты сама выбрала эту жизнь. Не мне тебя вытаскивать из этого болота. Более ты не моя фаворитка.
Сказав это, он резко выдернул свою руку из ее ладоней. В этот момент меня словно вышвырнуло из какого-то омута. Зайдясь диким кашлем, я сделала пару прерывистых вдохов и перевела на Никсу испуганный взгляд.
– Мелочи. Никса говорила про мелочи, – промурлыкала тихо она, проведя по моим волосам пальцами. – Марисанта же смотрела на то, что хотела тьма, а теперь нужно, чтобы разум вспомнил, что видел он.
– Что за чушь? – вспылила я, вытащив ноги из воды и быстро обувшись. – Ты ненормальная. Правда говорят, что ты служитель дьявола. Такое показать. С ума сошла?
Никса засмеялась и улеглась на бортик, погрузив в воду руку:
– Красавец-герцог Ронмарк фон Самар…сколько сердец разбил он, сколько сердец. И это не Никса показала тебе, а ты сама хотела увидеть, – она сощурила свои дивные светло-голубые глаза, которые в один миг стали темнее ночи. – Пошла вон из мира Никсы, неблагодарная ведьма. Когда во второй раз придешь, уже плату она возьмет за помощь. Пошла вон! – рявкнула, вырвав из фонтана кувшинку и запустив ею в меня. – Сами темнее ночи внутри, а Никсу обвиняете, – по ее щеке потекла слеза и мне стало неловко и отчего-то стыдно перед этим неземным созданием.
Закусив губу, я шмыгнула носом и проговорила угрюмо:
– Прости. Это просто шоком для меня было. И я решила на тебе злость сорвать. Прости. Пожалуйста.
– Поздно, Марисанта. Слова сказаны и Никса обижена. Иди, – кивнула на двери, но по ее голосу я поняла, что она все-таки сменила гнев на милость. – И поразмысли над тем, что ты увидела и услышала. Это очень важно. И для тебя…и для него, – сказав это, она надула губы и, взяв в руки флейту, отвернулась от меня, давая понять, что мне больше нечего делать в ее комнате.
Выдохнув, я тихонько вышла в коридор и просто молнией помчалась к себе. Когда захлопнула за собой дверь, оказавшись в относительной безопасности, то подошла к туалетному столику и, опершись на его крышку, посмотрела на свое отражение в зеркале. Испуганный взгляд, румянец на щеках и столько необъяснимого огня в глазах. На мгновение закрыв их, в моем сознании враз всплыл образ мощного, покрытого испариной тела мужчины. Невероятный. Затем слова в ушах…и Лии…и его. И до чего же жестокий. Я даже вздрогнула, вспомнив то, как беспощадно он терзал ее, заставляя захлебываться результатом его удовольствия…а потом его жестокие слова. Заслужила ли она их? Возможно. Я ведь была так далека от этого мира, где таких женщин мужчины презирали. Ужас. Не дай бог с таким встать на одну тропу. Хотя…Хатэрворд? Оххх…этого брата в этот самый момент я боялась точно меньше, казалось, кожей чувствуя, что старший фон Самар явно не меньшее зло в этой истории будет, если я сделаю все, как мне приказано. Помощи…нужно просить старшего о помощи. Только это и ничего более. Решено. В этот момент мелькнуло в моей голове…мелочи…мелочи…она же говорила про мелочи…Открыв глаза, я посмотрела в зеркало и в моей голове всплыла картинка…рисунок на плече. Что за рисунок? В голове словно туман. Застонав, я отошла от зеркала и стащила с себя платье, затем забравшись на кровать. Рисунок. Никса точно сказала про мелочи. Это было что-то важное. Но что? Да бог с ним этим всем. Помощь. Рассказать все ему, и он точно поможет в благодарность за правду. И никакая Ралиса, никакой Хатэрворд не посмеют пойти против него. Я всем нутром чувствовала это. Рассказать правду…и Мари, и я свободны. С такой мыслью я закрыла глаза и уснула крепким сном.
Глава 5
Весь следующий день я была словно на иголках и слонялась по заведению, в котором царила просто гробовая тишина. Девушки все спали, приходя в себя после ночного кутежа. А меня просто разрывало на части. Попытавшись выйти на улицу, я была остановлена двумя громилами, которые страшным басом рявкнули на меня, дескать, запрет мадам Ралисы и выходить мне на улицу пока нельзя. Со злостью что-то бросив им в ответ, я направилась к себе в комнату и провела оставшееся до вечера время там, всеми силами гоня из головы развратные картинки из видения, а еще гаденькое чувство, которое охватывало меня при мысли о бедной фэйри, которая точно была здесь не сколько по доброй воле, а по прихоти Ралисы, которая держала ее на коротком поводке. Недаром она тогда сказала те слова в кабинете, пригрозив Лие вернуть ее куда-то, куда ей возвращаться смерти подобно было. Мерзавец. Так и вертелось у меня в голове при мысли о тех словах, которые он ей кинул в ответ на ее просьбу не бросать ее. Одной, значит, особняк в городе, а второй презрение? Мог ведь помочь, при таком-то состоянии и положении в обществе. Мог, но просто не хотел. Миллион ненужных мыслей кружили в моей голове, пока я отчаянно пыталась понять, не совершу ли ошибку, рассказав все этому мертвому волку.
Ближе к вечеру пришла мадам Ралиса в сопровождении служанок со всякими атрибутами наведения красоты. После того, как я приняла ванную, они начали колдовать над моим образом, то и дело советуясь с мадам Ралисой. Я же только отрешенно смотрела на свое отражение в зеркале, которое с каждой минутой преображалось, превращая меня в некое подобие стандартной развратной красоты. В какой-то момент мадам Ралиса хлопнула в ладоши и простонала, подойдя ко мне и вытащив из прически шпильки, заставив волосы волной упасть мне на спину:
