Игорь Карпенко "Тест"

– Закон предоставляет тебе право самому назвать число дней в неделю, когда бы ты мог проводить время в доме отца, общаясь с родным тебе человеком! Какие дни недели ты выбираешь?

От предложения судьи у Раста засверкали глаза, ноздри вздулись, кулаки сжались, и Раст ответил громким, на удивление твердым голосом, четко выговаривая каждое слово.

– После того, что было в Орвине и на Леверинге, после того, как он оболгал нашего спасителя капитана Таноса, я, Раст Кей, с трусом и подлецом по имени граф Кей Тор Смоленин не то что встречаться, я с ним на одном поле ср… не сяду!..

Красава ахнула. Алтена неодобрительно качнула головой. Кей пошел пятнами. Оба защитника сделали вид, что ничего особенного не происходит.

– … Я, Раст Кей, заявляю вам, господин судья, что мне не нужны дни свиданий с графом Кеем Тором Смолениным. Я официально вам заявляю, что граф Кей Тор Смоленин мне более не отец и таковым никогда мне не будет! Я все сказал!

Закончил Раст фразой, вычитанной им в какой-то книге.

– Это твое последнее слово, Раст Кей Смоленин?

– Да!

– Спасибо. Ты свободен. Можешь идти. Мой помощник, он ждет за дверью, отведет тебя к матери.

Раст поднялся со стула, вежливо попрощался с судьей и вышел.

Судья нажал кнопку, открывающую дверь между комнатой, в которой находился он, и комнатой, в которой находился граф Смоленин. Одновременно нажал вторую кнопку, установившую звуконепроницаемую перегородку, чтобы Красава, Алтена и защитник Ля Рош не могли слышать и видеть, что происходит в комнате судьи.

– Господин граф, прошу вас, зайдите ко мне! – сказал судья в специальное устройство.

Кей Смоленин в сопровождении защитника Бурхана перешел в комнату судьи и вошедшие расположились на предложенных стульях.

– Вы хорошо слышали, господин граф? – обратился судья Коннолли к Кею Смоленину.

– Слышал! И понимаю, что мне здесь делать больше нечего! Оформляйте развод! Я даю свое согласие! Где подписать согласие о разводе?.. Где подписать заявление на мое согласие на отказ от встреч с Растом?.. Что-то еще?..

– Нет. Вы подписали все, что необходимо.

– Благодарю, господин судья. Надеюсь…

– Не обижайте, господин граф. Произошедшее здесь не станет достоянием общественности.

– Полагаюсь на ваше слово, господин Коннолли. Идемте, Никон…

– Раст, я горжусь тобой! – Красава с чувством обняла и поцеловала своего сына.

– Ты достойный внук своего деда, Раст! – Алтена также обняла внука. – Только не надо было так грубо! Ты, все-таки, не мальчик из подворотни!..

Когда двери кабинета судьи Коннолли за Кеем Смолениным и его защитником закрылись, судья нажал нужную ему кнопку и предложил Красаве Смеле и защитнику Ля Рошу пройти в его кабинет.

Подписание документов об официальном разводе и смене фамилии Раста со Смоленина на Смелу заняли не более десяти циклов.

После чего судья Коннолли поздравил Красаву с разводом, пожелал дальнейшей счастливой жизни и распрощался с семьей Смела.

Уже в машине, по дороге домой, Кей Смоленин обратился к Никону Бурхану.

– Я принял решение. Упеку эту похотливую стерву в психлечебницу до конца жизни. Арно она вспомнила, дрянь! Подготовь все необходимые документы, а я получу на них необходимые подписи. Раста, тварюку, отправлю в специнтернат для самых отпетых с особо строгим режимом. Я ему покажу поле. Охамел, сопляк! Пусть его поучат там уму – разуму! Сколько тебе понадобится времени, чтобы собрать и подготовить необходимые документы для Красавы и Раста?

– Дня за три справлюсь!

– Жду тебя через три дня со всеми документами!..

Утром того дня, когда Красава и Раст вышли из Дома юстиции с новыми документами, выданными им на Красаву Смелу и Раста Смелу, их на входе встретил встревоженный Ля Рош.

– Быстро в мою машину. По дороге все расскажу.

– Что случилось? – обратилась Красава к защитнику, когда его машина отъехала от Дома юстиции.

– Вам нельзя возвращаться в дом вашей матери. За домом следят. Я навел справки. Никон Бурхан, защитник и доверенное лицо Кея Смоленина, собирает документы, чтобы отправить вас, Красава, как тяжело больную, в психлечебницу для промывки мозгов. Кей Смоленин рассчитывает добиться разрешения на это у главного психиатра Червоного. Мне сказали, что ваш бывший в таком состоянии, что может нанять наемников выкрасть вас или Раста. Именно поэтому домой вы не вернетесь. Я подготовил вам комнаты в одной из гостиниц. В ней вы будете в безопасности. Владелец гостиницы мой друг. Для сотрудников гостиницы вы Алия Коренс и Али Коренс с планеты Замбино. Поживете, пока, там. А как друзьям вашей семьи удастся расстроить планы вашего супруга, вернетесь домой. Договорились?

– Как, сынок?

– Едем в гостиницу, мама, – согласился Раст и обратился к защитнику Ля Рошу. – У меня просьба. В доме у бабушки я оставил свою снайперскую винтовку. Я прошу, привезите её мне со всем боезапасом. Я не отдам им маму без боя!

– Хорошо, Раст! Ты получишь ее. Вам, Красава, я также привезу какое-нибудь оружие. Раз граф пошел на такие подлости, вы должны иметь оружие для самозащиты…

Трехкомнатный номер с прочной дверью и задвижками изнутри на четвертом этаже, с решетками на окнах, устанавливаемыми изнутри, исключал проникновение внутрь во время сна. Никакая отмычка не откроет дверь, заложенную изнутри ломом, или закрытую на надежную задвижку. Он вполне устроил, как временное убежище, Красаву и Раста. Но уверенно они почувствовали себя лишь вечером, когда защитник Ля Рош привез им, помимо прочих вещей, оружие: снайперскую винтовку для Раста и ручной пульсар для Красавы.

XII

Яркий луч света резанул по глазам и Арно Танос охнул, прикрыв невольным движением руки глаза.

– Закройте глаза ладонями и поморгайте. Боль пройдет, – раздался мелодичный женский голос, ворвавшийся как бы со стороны в затемненное сознание офицера.

Арно Танос последовал совету и удивился. Резь и боль прошли. Глаза вновь стали видеть. Арно даже рискнул отнять ладони от глаз.

Яркий свет и… восстановленная резкость зрения.

Арно огляделся в полном недоумении. Он ведь хорошо помнил лучи, вырвавшиеся из плазменных ружей расстрельной команды и направленные на него. Сильный удар в грудь и голову одновременно.

– Так что же произошло? Где он? Куда он попал? Он, что, еще жив? Похоже!

Двое мужчин с могучими плечевыми и шейными мышцами, мощь которых не могли скрыть просторные белые костюмы, в которые явно по ошибке нарядили этих костоломов. Оба стоят у выхода из комнаты и непроницаемым, полным спокойствия, взором, смотрят на Таноса. Комната без окон, с одним выходом, выкрашенная в унылый серый цвет. Койка, на которой до этого лежал Арно, и стул подле койки, на котором, забросив ногу за ногу, сидела миловидная женщина в белом костюме с нашивками майора медицинской службы.

– Пришли в себя, капитан? – спросила дама, взирая на Таноса своими ярко-серыми глазами.

– Кажется, пришел, – несколько неуверенно ответил Арно, усаживаясь на койке и с интересом рассматривая бесформенную робу черного цвета, в которую его нарядили.

– Скажите, кто вы и где я? И почему я жив?

– Вам все объяснят, капитан.

Майор поднесла ко рту свой коммуникатор.

– Господин генерал, он пришел в себя.

Два последующих цикла ожидания прошли в полном молчании. Арно сообразил, что ему никто ничего не расскажет, а говорить, без шанса получить ответ, ему не хотелось.

Наконец, дверь комнаты открылась, и вошел молодой, стройный, атлетически сложенный и подтянутый генерал в форме личной охраны Великого звездного.

Голубые глаза, коротко стриженые волосы цвета спелой пшеницы, курносый нос. Генерал являл собой расовый тип, доминирующий на планете Жива, и произвёл приятное впечатление на Таноса своим мягким взглядом очень умного человека.

При его появлении присутствующие вытянулись. Арно, на всякий случай, также поднялся с койки. Зачем обострять отношения, если ты еще жив.

– Садитесь, капитан, – предложил Таносу генерал, жестом выпроваживая прочих из комнаты; сам же сел на стул, рядом с койкой.

– Давайте знакомиться, – предложил генерал, когда они с Арно остались вдвоем. – Меня зовут Ольг Курко. Я заместитель генерала Кона Алерина, начальника личной охраны Великого звездного. Вы Арно Танос, офицер, приговоренный к расстрелу военным трибуналом и официально расстрелянный, повторяю, расстрелянный согласно приговора. Вы меня понимаете?

– Для всех я уже мертв!

– И даже похоронен. Вы правильно меня поняли. Арно Танос совершил серьезное преступление, выказав неповиновение вышестоящим командирам и создав опасный прецедент неповиновения, недопустимый в условиях тяжелых военных поражений. Арно Таноса нет. Он расстрелян!

– Тогда зачем меня оставили в живых? И кто же теперь я? – недоумевая, спросил Арно.

– Хороший вопрос, – раздался негромкий голос от двери. Арно Танос перевел взгляд на говорившего. Генерал Курко подхватился на ноги.

– Его…

– Оставьте, Ольг, – мягким движением руки вошедший остановил генерала. – Он меня узнал.

– Ваше… – начал было потрясенный Арно Танос, вскочивший на ноги и вытянувшийся во фрунт, при виде голубоглазого мужчины с волевым лицом, который выглядел лет на тридцать. Хотя – это знала вся империя – правителю, которого все величали в разговорах между собой Великий звездный – уже исполнилось сорок пять. Среднего роста, кряжистый, с ладной и тренированный фигурой, император был одет в любимые им серые цвета: темно-серый костюм, светло-серая рубашка, темно-серые, почти черные, элегантные и удобные в носке туфли. На груди правителя империи висела большая императорская звезда, выложенная из редкого звездного камня. На безымянный палец левой руки был одет перстень с эмблемой династии, выточенный из цельного куска уникального и, пожалуй, единственного в империи метеорита. Более никаких украшений и ничего иного, что бы выделяло повелителя судеб многочисленных звездных миров и их жителей среди прочих граждан империи.

Жест правителя империи остановил Арно.

– Отныне вы полковник Ник Теодор, родственник расстрелянного Арно Таноса, с планеты Карастин звездной системы Трех Солнц. Вы единственный из офицеров Карастина, уцелевший при захвате рилами системы Трех Солнц. Прочие обитатели вашей звездной системы погибли. Вам выдадут соответствующие документы. Как офицер, совершивший в одиночку, на слабовооруженном разведчике, геройский прорыв в космос под огнем пяти линкоров врага, вы назначаетесь командиром так называемой Аварийной команды, создаваемой при моей персоне. Ваша задача, Ник, создать бригаду из отчаянных парней, способную спасти наши окруженные части или эвакуировать людей с гибнущих планет. Вооружением и техникой бригаду обеспечит генерал Курко. Людей подберете сами. Разрешаю набирать их из военных тюрем и попавших под трибунал. У вас, Ник, будут соответствующие полномочия. На создание бригады вам отводится месяц. Ее структуры и вооружение на ваше усмотрение. По любым организационным вопросам смело обращайтесь к генералу Курко. И запомните, вы выполняете приказы отданные мной лично. Приказы, просьбы, пожелания других лиц, независимо от их званий, должностей, заслуг для вас не существуют. Мне нужна воинская часть, Ник, способная успешно решать задачи в самых гиблых, гнилых и безнадежных ситуациях. Мне надоели медлительность и неумение действовать быстро и уверенно бюрократов из Генштаба и Адмиралтейства. Мне нужна воинская часть, на которую я мог бы положиться в сложнейших ситуациях. Часть, которая начнет действовать сразу же после получения приказа, чьи офицеры и солдаты не будут ждать, когда там, наверху, звездные генералы и адмиралы раскачаются на решительные действия. После Леверинга и Кобрана я верю, что вы, Ник, способны успешно решать мои пожелания.

– Благодарю за доверие, мой повелитель!

– Бросьте, Ник. Для вас я не повелитель, а друг, несущий на себе тяжелое бремя тяжелой войны, и переложивший часть свой ноши на ваши плечи. Разрешаю обращаться ко мне «государь».

Великий звездный протянул руку опозоренному военным трибуналом. Взволнованный Ник Теодор, в прошлом Арно Танос, пожал руку Великого звездного. Из рассказов сослуживцев и сплетен, ходивших по империи, Ник знал, что величать Великого звездного титулом «государь» имели право только самые доверенные и близкие к нему люди. Пожать же руку Великого звездного удостоилось не более сотни особей на всю империю.

– Ольг, – Великий звездный обратился к генералу Курко, – проводите полковника в его апартаменты и снабдите его всем необходимым для начала работы.

– Надеюсь на вас, Ник, – еще раз кивнул теперь уже Нику Теодору Великий звездный и покинул комнату.

Потрясенный Арно Танос проводил взглядом, полным преданности, повелителя империи и посмотрел на генерала Курко.

– Если не возражаете, будем обращаться друг к другу по именам, предложил новоиспеченному полковнику один из самых влиятельных генералов империи.

– Согласен, Ольг.

– Отлично, Ник. Следуйте за мной…

XIII

Красава движением усталого человека открыла дверь, ведущие в комнаты гостиницы, которые вот уже три недели (после бегства от ищеек бывшего мужа) она занимала с сыном с подачи защитника Ля Роша, вошла внутрь и встретила настороженный взгляд Раста.

– Что он тебе сказал, мама?

– Защитник сказал, что ему придется обращаться еще выше. Имя твоего отца всех пугает.

– Как может пугать имя труса! – возмутился Раст. – Это всё его происхождение. Судейские и медики ведь из аристократов?

– Не все.

– Но начальники-то из аристократов. Вот они и прикрывают своих. Как же не прислушаться к словам аристократа? Невозможно! Я это понял, когда слушал новости о процессе капитана Таноса.

– А ведь ты уже мыслишь, как взрослый, – Красава движением, полным нежности, коснулась светлых волос своего сына. – Прости, сынок, что твое детство закончилось так рано.

– Мама, любимая, – Раст взял в свои руки пальцы матери, – ты ни в чем не виновата. Ты хорошая, смелая, умная. Ты самая лучшая. А вот уроду, который смеет унижать меня, называя себя моим отцом, я содеянного никогда не прощу!

Глаза паренька сузились от ненависти.

– Сынок, ты…

Звонок коммуникатора прервал Красаву. Она взглянула на код. Звонил защитник Ля Рош.

– Слушаю вас?

– Госпожа, – голос защитника был полон тревоги, – ваш бывший муж добился разрешения отправить вас на промывку мозгов в спецлечебницу, а Раста забрать в специнтернат. Стражи порядка уже выехали к вам. Кто-то сдал им ваш адрес. Немедленно спасайтесь!

– Спасибо, защитник.

Красава отключилась и обратилась к сыну.

В руках Раста она увидела снайперскую винтовку. Карманы его куртки оттопыривались от магазинов с зарядами.

– Я не отдам тебя им! – решительно заявил подросток, встретившись взглядом с матерью.

– Ты не будешь стрелять. Мы не будем стрелять, – поправилась Красава, укладывая в сумку с документами свой пульсар. – Бросай все и бежим!