– Что нового, Ромыч? – спрашивает кто-то.
– Все так же. Отец негодует, что я не желаю заниматься его драгоценным банком. Мать все ищет невест для Ваньки. А я хочу свалить из этого дома, – слышу я до боли знакомый голос.
– А что твоя невеста? Когда свадьба? – хохмит кто-то другой, и следом раздается мужской хохот.
– А никогда, – зло усмехается Роман. – Я позаботился об этом! Теперь маман не определит меня к какой-нибудь аристократической стерве. У меня все под контролем.
Это он обо мне и нашем неожиданном браке? Какая же я дура. И еще приперлась сюда в надежде на разговор с отцом моего ребенка.
– Крошка, а ты у нас кто? – спрашивает пьяным голосом кто-то за моей спиной.
Я медленно разворачиваюсь и смотрю заплаканными глазами на парня в наполовину расстегнутой белой рубашке.
– О… Какая ты большая, крошка, – протягивает незнакомец, разглядывая мой живот. – Эй, парни, это чья жена пришла навестить нас? – кричит он, хватая меня за руку и таща в беседку.
– Не надо, отпустите меня, пожалуйста, – тихо прошу я, но меня никто не слышит.
– Посмотрите, какую крошку я нашел? Спорим, она тайно пробралась к Чаровским, чтобы увидеться с Ромкой? – гогочет парень и выпускает мою руку.
– Ты уж реши, кого нашел, Смирневский? – среди мужского смеха раздается женский голос. – Жену или тайную любовницу Чаровского? – больно бьет меня словами незнакомка.
Я неосознанно делаю шаг назад, чуть не падаю на ступеньках. С трудом удерживаюсь на ногах и поднимаю взгляд.
Лучше бы я этого не видела…
На коленях моего Ромы сидит длинноногая красотка, целует того и шарит руками по его обнаженному торсу. Да и сам бывший друг не отстает от подружки. Одной рукой он прижимает блондинку к себе, вторую – запускает ей под короткую юбку.
Сердце стреляет от боли. Что это? Почему?
– Нет, мы такую не знаем, – зло усмехается блондинка, с насмешкой глядя на меня. – Правда, дорогой.
– Рома, – внезапно охрипшим голосом зову я его. – Нам надо поговорить, – зачем-то добавляю я.
– Ты кто? – смотрит на меня Роман Чаровский и словно не видит.
– Кира, – шепчу я, не чувствуя слез, что катятся по моим щекам.
– Извини, я не знаю тебя, – говорит мой некогда идеал.
Мир плывет перед глазами, боль пронзает мое сердце. Я, пошатнувшись, едва не падаю.
– Тише, малышка, – подхватывают меня чьи-то руки. – Не обращай внимания, Чаровский сегодня просто пьян. Зря ты пришла.
– Зря, – с трудом говорю я.
– Давай я тебя провожу, – предлагает незнакомец, протягивая мне руку.
– Спасибо, я была бы благодарна за помощь, – дрогнувшим голосом произношу я и опираюсь на руку мужчины.
Мы идем прочь от беседки, а в голове так и звучит голос Романа: “Я не знаю тебя”.
Нет! Хватит! Надо прийти в себя. Мне нельзя нервничать.
– Успокойся. Роман не стоит твоих слез. Подумай о малыше, – говорит мужчина, когда мы выходим за территорию Чаровских.
– Вы правы… – шепчу я, едва передвигая ноги. – Я хотела сказать Роме нечто важное…
– Не сегодня точно, – категорично выдает незнакомец.
– Скорее всего, уже никогда… Ему это ни к чему, – грустно улыбаюсь я.
– Роман наверняка пожалеет… Но все имеют право на ошибки.
– Спасибо вам за помощь…
– Меня зовут Юрий Калинин. Когда-то Рома помог моей девушке. Можно считать, что я сейчас вернул ему долг, – произносит мужчина, продолжая поддерживать меня под локоть.
– Еще раз спасибо, Юрий.
– Вы как сюда приехали? Может, вам вызвать такси?
– Нет, меня ждет папа. Вон его машина.
Около автомобиля нас встречает взволнованный отец.
– Кира, наконец-то. Не стоило мне отпускать тебя туда, – тревожно говорит он, оглядывая меня с ног до головы. – Все в порядке?
– Почти. Мне помогли, – дрожащим голосом шепчу я.
Кажется, только сейчас папа замечает моего спутника.
– Вы Роман Чаровский? – требовательно спрашивает папа.
– Нет, я Юрий Калинин. Просто помог вашей дочери в трудную минуту, – спокойно отвечает мужчина, передавая меня папе. – Всего хорошего, Кира.
***
Четыре с половиной года спустя
Время пролетело незаметно. Сначала мне пришлось уехать из Москвы в Тюмень, где на тот момент жил папа. С его поддержкой я спокойно родила малыша, окончила местный универ и даже устроилась на свое первое место работы.
Но год назад я была вынуждена съехать от папы – его молодая жена была не сильно рада нам с Егоркой. Три месяца мы жили у бабушки в Лесном. Но и оттуда мы в итоге уехали.
Как я решилась вернуться в Москву, сама не знаю. Возможно, сказалось то, что тут у меня квартира, доставшаяся в наследство от мамы. Да и Егор растет умным мальчиком, и мне хочется дать ему самое лучшее образование.
Устроила сына в садик. Нашла работу в банке, как я думала, на хорошую должность. Даже коллектив казался неплохим. Пока не сменился управляющий нашего отделения. На место доброго пожилого дядечки пришел карьерист и сухарь, ненавидящий детей.
И как результат – мне срезают зарплату. Не представляю, как мы проживем на эти деньги, что я увидела в ведомости.
– Полина Васильевна, почему у меня зарплата в этом месяце меньше, чем в предыдущем? – спрашиваю свою непосредственную начальницу.
Женщина поджимает губы, окидывает меня пренебрежительным взглядом.
– А ты, Новикова, больше на больничном торчи. Феликс Аркадьевич вообще сказал, что еще один больничный – и ты можешь распрощаться с местом в нашем банке.
Нет. Только не это. Я не могу сейчас лишиться работы!
– Но у меня ребёнок. Я же сообщила об этом, когда устраивалась к вам. Пожалуйста, войдите в мое положение, – прошу я Липовскую, но, кажется, все безуспешно.
– Нам нужны работники, а не трутни, которые только и делают, что на больничных сидят. Тебя приняли на хорошую должность в один из лучших банков страны. А ты работать не хочешь! – гневно говорит начальница, скривив губы в усмешке.
– Но я всё выполняю… – пытаюсь оправдаться, но меня никто не слушает.
– Этого мало. Сколько ещё девочкам заменять тебя? Мне это совершенно не нравится. Так что, считай, тебя предупредили. Тебе решать, работать в полную силу или нет. Забудь о больничных. Отныне они не для тебя.
– Полина Васильевна… – но и сейчас меня грубо обрывают:
– Хватит, Новикова, – прикрикивает начальница, вставая со своего места и возвышаясь надо мной.
Ну да, я невысокого роста. С природой не поспоришь. И сейчас мне не очень уютно, когда Полина Васильевна стоит надо мной, выговаривая за надуманные промахи.
– Помни, владельцы ЧарКомБанка не терпят бездельников, – пафосно заявляет женщина.
– Будто вы лично знакомы с ними, – сгоряча вырывается у меня.
– Да как ты смеешь? – гневно сверкает глазами начальница, шипя сквозь зубы. – Ты пожалеешь о своих словах, Новикова. Я не обязана перед тобой отчитываться, но все же скажу. Меня приглашали в особняк Чаровских. У них шикарный дом в четыре этажа. Таких, как ты, туда не пускают, – жалит меня женщина и добавляет: – Можешь считать, что ты уже уволена.
Вот же стерва! Шикарный дом в четыре этажа! Раньше у Чаровских был трехэтажный особняк. Я не раз в нем бывала. Не думаю, что Чаровские куда-то переехали за четыре с половиной года, что мы не виделись с Ромой. Но это было словно в другой жизни.
Остаток дня я усиленно думаю, что мне делать. Опять искать работу?
Как назло, сынишка в последние месяцы часто простывает. Как пошли в новый садик, так и началась эта свистопляска. Неделю ходит в детский сад, три мы сидим дома. Постоянные насморк и кашель успели надоесть не только мне…
И вот как итог этих проблем – требование начальства забыть о больничных.
– Кира, ты опять засиделась сверх положенного времени. Твои все уже ушли, – говорит Маргарита Миронова, подходя к моей рабочей перегородке.
С Марго я подружилась с самых первых дней работы в банке. Она одна из немногих, кто принимает меня и поддерживает на новом месте.
– Да есть о чем подумать, – грустно произношу я.
– Что-то случилось? – спрашивает у меня девушка.
– Липовская пригрозила мне увольнением, – тихо говорю я, тяжело вздыхая. – Даже не знаю, что и делать.
– За что? Ты же больше всех работаешь, – удивляется подруга.
– Но я больше всех сижу на больничном, – копирую я тон начальницы. – А то, что я делаю свою работу дома, никого не волнует.
– Не переживай. Надо верить, что все образуется, – поддерживает меня Марго.
– Не знаю… Только что я могу сделать? Егорка никак не может привыкнуть к новому микроклимату в группе. Меня и саму беспокоят его постоянные болезни.
– Полечить малыша. Поговори с Татьяной Тимуровной. Должны были еще остаться места на бесплатное лечение в клинике доктора Калинина. У них хорошее детское отделение. Я сама там Олю не раз лечила. У них даже есть замечательный санаторий с дневным пребыванием.
– Я думала, что это элитная клиника. Разве там есть бесплатное лечение?
Про клинику доктора Калинина я знала уже давно. Когда-то моя подруга Катерина мне про нее все уши прожужжала. Уж больно ей хотелось оказаться в том элитном заведении. Вдруг на нее обратит внимание какой-нибудь олигарх. Она даже была готова заболеть ради такого случая.
После она закрутила с Ромкой, хотя знала, что парень нравился мне. Но ей было все равно. Впрочем, даже младший Чаровский не удержал ее. Вскоре Катя нашла более упакованного жениха и уехала в Чехию, бросив Рому.
– Конечно, попасть туда сложно. Цены немаленькие. Но для персонала ЧарКомБанка оставляют несколько мест для бесплатного лечения, – удивляет меня Марго.
– С чего это такая щедрость? – вспоминаю я сверхстрогого и сурового отца Ромы.
Неужели он изменил взгляд на сословия? Раньше отец Ромы делал вид, что не видит меня, когда я приходила к ним. А мать Романа и вовсе кривила губы и отворачивала от меня лицо с идеально нанесенным макияжем.
– Все так. Раньше Борис Иванович Чаровский не был таким щедрым, – еле слышно говорит Марго. – Что-то изменило его. Возможно, авария, в которую попал старший сын Чаровских.
– Авария? – вздрагиваю я, с трудом сдерживая волнение. – Не слышала об этом. Иван сильно пострадал? Он один был в машине?
– Ты чего так побледнела, Кира? Это было давно, больше двух лет назад. Насколько я знаю, Иван Борисович быстро поправился и сейчас занимает пост генерального директора банка.
– А младший Чаровский не был с ним в момент аварии? – глухо произношу я, тревога все нарастает.
– Кажется, нет. А ты что так волнуешься? Ты что, знаешь Чаровских? – спрашивает в лоб подруга.
– Когда-то я училась в одной школе с Романом. Но это было давно. Мы не виделись уже очень долгое время, – говорю я почти правду.
– Ладно, оставим владельцев банка, – улыбается девушка, видимо, мое объяснение устраивает ее. – Не знаю, что привело к решению выделить места на бесплатное лечение в элитной клинике, но я этому рада. И ты сходи к Татьяне Тимуровне. Объясни ситуацию.
– Но меня почти уволили, – грустно напоминаю я.
– А ты в двух словах объясни все Славиной. Может, она и поможет чем, – загадочно говорит Марго.
Татьяна Тимуровна Славина – заместитель управляющего нашего отделения. Все надеялись, что после ухода Леонида Сергеевича она займет пост начальника. Но на это место назначили Феликса Аркадьевича Клетова. И в отделении все перевернулось с ног на голову.
– Кира, ты почему еще на работе? – спрашивает Татьяна Тимуровна, когда я захожу к ней в кабинет.
– Нужно было кое-что закончить.
– Ты слишком много работаешь, – качает головой женщина. – А малыш ждет тебя дома. Как там твой сын?
– Ходим в садик. Уже больше неделе отходили, надеюсь, что наша акклиматизация завершилась, – грустно улыбаюсь я.
– Пора бы уже, – возвращает мне улыбку женщина. – Послушай, Кира, я для тебя оставила одно место в санаторий с дневным пребыванием в клинике доктора Калинина. Твоему Егору нужно подкрепиться витаминами, подлечиться, а там никаких болезней не будет.
Неужели Славина сама предлагает мне то, ради чего я пришла к ней? Она всегда относилась ко мне хорошо.
