– Температуры нет? Голова не болит, не кружится? Озноб? Может, тело ломит?
– Нет, всё отлично, – усмехнулся Кир.
На лице девушки отразилось лёгкое недоверие. После короткого «Позволишь?» и ответного кивка, она приложила ладонь ко лбу больного, проверила, как зрачки реагируют на свет, сотворив яркий огонёк размером со светлячка, прощупала пульс на запястье и только тогда немного успокоилась.
– Потрясающий иммунитет. Или везение. Но лекарство всё-таки надо выпить, – сказала она, открывая дверцу шкафа с зельями.
Кир заглянул в услужливо поставленную под нос кружку и скривился. Перед ним было всё то же болотное зелье, сегодня больше напомнившее зелёные сопли.
– Да не стоит, я действительно хорошо себя чувствую! – попытался протестовать он.
– Это может быть всего лишь апирексия, так что, если не хочешь, чтобы через день или два у тебя снова начался приступ лихорадки, лучше выпить зелье сейчас, – наставительным тоном предупредила она. – К тому же болотная лихорадка в скрытой форме может привести к расстройству нервной системы, и ты будешь чувствовать лёгкую слабость с приступами головокружения ещё около двух недель.
Что такое «апирексия» Кир не знал, но зелье было не таким уж мерзким, а головокружение и слабость – последним, что было ему нужно в ближайшее время.
– Уговорила, – ответил он с лёгкой усмешкой, видя, что тревожно-заботливый монолог призван оттянуть другой, неизбежный разговор.
Секунд пятнадцать колдунья молчала. Тонкие пальцы нервно барабанили по столешнице. Наконец она покачала головой, сжала кулаки и выпалила:
– Ладно, я так не могу. Не умею. Так что хочу попытаться договориться честно.
Мужчина согласно кивнул, сдерживая усмешку. Сейчас, когда она такая маленькая, растрёпанная и застенчивая, было сложно воспринимать колдунью всерьёз. Но проворочавшись полночи в тягостных размышлениях, он составил кое-какое видение ситуации. И казалась она весьма туманной.
Во-первых, Табита – пифия. Судя по тому, что он знал, такие подробные видения о чужих людях могли означать одно: она в этом замешана. Но как? Догадок можно строить сколько угодно, но факт остаётся – для этого он слишком мало о ней знает.
Во-вторых, она знает о свойствах амулета. Как много? И чем это грозит Киру?
Отец называл артефакт Слезами Гвин. В семье они передавались уже много поколений, но откуда взялись – Кир не знал. Отец всегда избегал этой темы, не хотел откровенничать с безалаберным мальчуганом, каким он был тогда. А после войны правда и вовсе канула в лету, вместе со всей его семьёй.
Их осталось только двое… У каждого – своя часть артефакта, часть души родного человека. И часть силы этой таинственной Гвин, надо полагать. Артефакт как-то связывал их, и они научились это использовать. Можно было уловить проблески настроения, состояние здоровья… и, пусть смутно, чувство направления.
Когда Десса пропала, не оставив ни одной ниточки к поискам, только Слеза Гвин могла помочь её найти. Или – эта странная видящая.
Пауза затягивалась. Но он не торопил, глядя, как колдунья, кусая губы, подбирает слова. Взгляд горел отчаянной решимостью и смятением одновременно. Наконец она глубоко вздохнула, опустилась на стул и медленно проговорила:
– Я хочу, чтобы ты помог мне… сбежать отсюда.
– Сбежать? – обескуражено переспросил Кир.
Наверняка, любая молодая девушка захочет сбежать из этой гнилой деревушки, да и Долины Рен в целом. И такой девушке, конечно, опасно делать это в одиночку. Но Табита – не любая девушка. Колдунья. Видящая. Зачем он ей?
Колдунья словно уловила направление его мыслей и ядовито ухмыльнулась, ещё больше сбивая с толку.
– Знаешь, это не то, чем кажется.
Ответная ухмылка, плохо скрывающая растерянность. Все вопросы о Дессе, колдунье и её видениях застряли в горле.
– И какого же рода помощи ты от меня ожидаешь? – не сдержав нервный смешок, поинтересовался он.
– Ничего сложного от тебя не потребуется, – в глазах её появился какой-то лихорадочный блеск. – Несколько часов твоего времени.
Всё. Никаких пояснений.
– Несколько часов, чтобы сделать… что конкретно? – не выдержал Кир.
Табита нахмурилась, закусив губу. И молчала, молчала. Да что с ней такое? Пифия явно видела Дессу. Его, надо полагать, тоже. Значит, готовилась к разговору. Предлагала ему сведения о сестре, в обмен на… что?
– Ну же, Табита. Давай уже свои условия.
– Под «сбежать» я имею в виду именно покинуть деревню. Провести через границу. И мне нужна магическая клятва, что ты меня им не выдашь, – обречённо выдохнула она, словно уже услышала отказ.
Но по-другому нельзя. Всё будет напрасно, если Кир в надежде на какие-нибудь преференции в удобный момент просто вручит её магам.
– Им?
– Ордену.
Приплыли. Безусловно, любой маг связан с Орденом, но Кир как-то не ожидал нарваться здесь на опальную колдунью. Неужели девушка – пойманный ренегат? Немыслимо. С отступниками маги безжалостно расправлялись, а для преступников была тюрьма Кессл-Кард. Ссылка в Рен – это что-то новенькое, не укладывающееся в его картину мира.
Проклятая колдунья.
– То есть ты просишь меня нарушить закон в обмен на непроверенную информацию о Дессе? – вкрадчиво уточнил Кир.
Плевать на законы. Но он не может привлекать лишнее внимание Ордена Магов. Впрочем, девушке это знать не обязательно.
К тому же, всё это было слишком подозрительно. Что там с Дессой сейчас, пока он тут гоняется за видениями полубезумной ведьмы? На что он теряет время?
– Ты не нарушишь никакой закон, – возразила Табита, вспыхнув злостью.
Это они держат её здесь незаконно! Но кого это волнует?
– Ты понимаешь, о чём я, – отмахнулся Кир. – Никому не нужны проблемы с Орденом Магов.
Табита замерла, глядя на него широко раскрытыми глазами. Злость во взгляде густо замешана на отчаянии. Потом неожиданно запрокинула голову и… расхохоталась. Каркающим, тяжёлым смехом.
– Да уж, так себе сделка, – наконец, хрипло сказала она. – Сдаюсь!
Когда колдунья снова обратилась к нему, на лице осталась горькая усмешка.
– Она в Неккаре. Точнее не скажу – постоянно перемещается.
Вот и всё. На что она рассчитывала? Пленница, одинокая, напуганная, почти истаявшая душа. Всё равно не смогла бы разыграть всё правильно.
Мужчина вздрогнул, потрясённый неожиданным поворотом разговора, и, наконец, смог задать один из рвущихся наружу вопросов:
– Что ещё о ней знаешь?
Ответное «ничего» щекотало губы. Так было бы проще. Но также важно было создать хоть какое-то подобие доверия. К тому же она совсем не уверена, что обман сработает – таким проницательным казался его взгляд.
Она опустила голову. Из-под чёлки раздалось тихое:
– Скажу – умрёшь.
– Почему?!
Как объяснить, не подвергая опасности? А с другой стороны, какой ей дело, что будет с ним дальше? Хочет знать – пусть получает свои ответы!
Нет. Никаких больше смертей на её совести.
Но… всё же он нужен ей. А она уже выложила единственный безопасный козырь.
Задумавшись, девушка даже не заметила, как он приблизился. Очнулась только, когда выдернул из-за стола и встряхнул.
– Почему, Табита?!
В последний миг Кир одумался, так что встряска получилась достаточно бережной – на его взгляд. Судя по зло сузившимся глазам колдуньи, она была другого мнения.
Короткий жест пальцами, и мужчину смело прочь, глухим ударом впечатав в стену. Табита подождала, когда он поднимется, и повторила манёвр. Разметав мебель, Кир ударился о противоположную стену, но быстро поднялся вновь. И замер, тяжело дыша.
Они молча прожигали друг друга взглядами. Пока не раздалось хриплое:
– Прости.
Табита вздохнула. Переговоры приняли дурной оборот. Впрочем, она догадывалась, что так будет.
– Но я должен знать, что с ней. Чем бы это ни грозило.
Колдунья устало закрыла глаза. Упрямство или глупость?
– Тебе нужна Десса. Мне – тот, кто её забрал. Сейчас они в Неккаре. Других ответов не получишь.
– Даже в обмен на мою помощь?
Не открывая глаз, отрицательно покачала головой. Жаждать ответов несмотря на последствия – его выбор. Но кого обрекать на смерть – только её.
Раздался тихий смешок. Она открыла глаза, чтобы с удивлением встретить его насмешливый взгляд без намёка на прежнюю ярость.
– Что ж, это было достаточно честно, – сказал Кир, потирая ушибленное плечо. – Когда выдвигаемся?
***
Маг сидел, прислонившись спиной к прогретой за ночь печи. И боль, поселившаяся в его теле, потихоньку отступала. Севин топил печь даже тёплыми вёснами, а иногда и в начале лета.
Табите тоже нравилось сухое тепло в жилище мага, такое редкое в дождливой и холодной долине. Часто они сидели здесь вдвоём, ведя беседы обо всём и ни о чём. И поневоле на душе тоже становилось тепло.
Вот только… в памяти всё равно иногда проносились воспоминания тех дней, и девушка, словно читая его мысли, тут же замолкала… и поскорее отворачивалась, чтобы он не увидел страдальческого выражения на её лице. Она всё ещё винила себя.
Хижина Севина была маленькая, но по-своему уютная. Кровати в доме не было – маг предпочитал спать на печи, а смежная комната была похожа на маленькую библиотеку.
На столе в другом конце комнаты стояла чашка травяного чая, горячая, ещё дымилась. Маг очень любил тепло, но горячие напитки пить просто не мог. Решив, что ждал уже достаточно, он поманил чашку рукой, и, наполненная до краёв, она приплыла к нему по воздуху, не пролив ни капли.
Сделал маленький пробный глоток. Во рту появился резкий травяной привкус. Как-то раз чай рискнула попробовать ученица. Долго потом отплёвывалась и приходила в себя. Что ж, нечего покушаться на чужое. Да, горький. Зато обезболивает просто отлично.
Услышав это, ученица скривилась ещё больше и тихо огрызнулась. И постаралась поскорее сменить тему. Внешне она старалась казаться беззаботной, но Севин знал, что эта напускная беспечность давалась ей нелегко.
Из воспоминаний выдернул настойчивый стук в дверь. Как и всё в этой деревне, дверь была довольно хилая и при каждом стуке скрипела и заметно шаталась в петлях.
Севин глянул в окно и отметил, что на улице только недавно рассвело, а погода, предвкушая неумолимо приближающееся лето, заметно улучшилась; если сегодня и будет дождь, то слабый и кратковременный, как в старые добрые времена, когда он ещё жил в столице.
Кому он понадобился в такую рань? Может, случилось что-то серьёзное? Да нет, тогда было бы шумнее. Деревенские в случае необходимости лужёных глоток не жалели.
Несмотря ни на что, чувство долга не смогло победить лень. Сегодня магу не хотелось не то что колдовать, но даже мысль о том, что нужно подняться и открыть гостю дверь, была невыносима.
– Открыто! – громко сказал он.
В конце концов, колотили в дверь очень уверенно, можно даже сказать, по-хозяйски. Если это кто-то из друзей или даже хороших знакомых, то вполне можно обойтись и без особенной вежливости.
Дверь распахнулась и в дом вошла Табита. Вид её магу очень не понравился. Одета по-дорожному, через плечо набитая дорожная сумка. Но хуже всего было другое. Её лицо, вернее, выражение лица.
Девушка осторожно прикрыла за собой дверь и повернулась, встретившись с бывшим учителем взглядом. Твёрдым и решительным.
– Магистр, я ухожу, – тихо сказала она, наконец озвучив очевидное.
Севин молчал. Он просто не знал, что ответить. Не мог же он по-отечески посоветовать ей остаться до конца жизни в этой насквозь гнилой деревне, где все жители поголовно её боятся, а если и решаются поздороваться, то только зажимая в кармане амулеты от злых духов. Но он – её надзиратель, он не мог, не имел права её отпустить, и оба они прекрасно это понимали.
– Зачем ты пришла? – страдальчески скривившись, спросил Севин. Если бы она просто тихо ушла, ему не пришлось бы пытаться её задержать.
Конечно, по магическим маячкам об её исчезновении мгновенно узнали бы маги в Карсе, а несколькими минутами позже – в Неккаре, и ему в лучшем случае могли приказать пуститься следом за ней, в худшем – оставить его на месте, отправив за сбежавшим объектом ловчую группу опытных боевых магов. Однако это сделают и так, только боя теперь не избежать.
– Ну зачем?
Девушка ухмыльнулась. Она-то отлично знала, во что ввязывается, и это не могло казаться ей забавным. Но, по-видимому, казалось.
– Ты хоть понимаешь, что теперь будет?! Тебя же станут искать, а когда найдут…
– Если найдут, – перебила Табита.
Маг осёкся. Он ровным счетом ничего не понимал. Он ничуть не сомневался, что найдут, и притом, весьма скоро. И Табита, если она не дура, тоже не должна была сомневаться.
Неужели у девчонки есть план?
У мага вырвался нервный смешок. План? Неужели она считает себя умнее Архимагистра Ордена? Или сильнее? Да и насчет опыта иллюзий можно не строить, сидя взаперти под магическим барьером на болоте, максимум, что она могла повидать, это кикимор и химер. Если не брать в расчёт поездки в Карс, разрешённые только полтора года назад, которые проходили под строгим наблюдением.
– Ты хоть понимаешь, что делаешь? – обречённо простонал маг. – Понимаешь, что я теперь должен доложить, что ты сбежала?
Да, именно в прошедшем времени. Не нашла бы способа пройти сквозь ограничительный барьер – её бы здесь не было. Насчет своей силы маг иллюзий не строил, максимум, на что он может рассчитывать, это задержать её на двадцать минут. Может, полчаса. Значит, итог вполне очевиден.
