– Нет.
Они смотрели друг другу в глаза несколько секунд. В этом безмолвном поединке двух магов не было ни капли магии – и всё-таки атмосфера заставила её поёжиться. Внушитель ждал. Наконец презрительное выражение стекло с лица Синеглазого – и оно вновь стало безучастным.
– Ты слышал его, – сказал он внушителю, философски пожав плечами. – Тебе это потом расхлёбывать, Севин. Надеюсь, не пожалеешь о своём выборе.
– Выбор не мой, – прошелестел маг, тут же согнувшись и опёршись о стену.
– Ну да. Выбор мой. В конце концов, кто отчитывается Аладору? Пойдём, не будем им мешать.
…Она ничего не забыла. А когда ей наконец-то было позволено выйти на улицу из затхлого плена избы – девочка увидела над деревней поблёскивающий алым полупрозрачный купол. За пределы которого она не должна была выходить до самой смерти.
***
В прошлый раз она готовилась долго, но, плохо понимая природу магии Внушения, не смогла сделать практически ничего. Всего лишь продержалась дольше на сотню шагов. Непонятно, за счёт собственной магии или же силы воли.
Севин, конечно, что-то подозревал, но опоздал – когда он обнаружил её валяющейся без сознания на дороге, жизнь уже почти угасла. Ярость учителя, плохо скрываемый испуг – их общий, её долгое восстановление…
Она прекратила попытки прорваться. Но не в мыслях. Теперь Табита более-менее догадывалась, как работает ограничительный барьер. Это был маленький, но шаг к свободе.
Когда полтора года назад Архимагистр наконец решил испытать свою подопытную зверушку в деле, они вывели её из Рена порталом. Ещё один кусочек пазла к общей картине.
Самая страшная, самая подлая магия – Внушение. Конечно, никакого барьера вокруг деревни не было. Он был у неё в голове. Стоило приблизиться к запретной черте, как собственный магический дар начинал убивать носительницу. Потому что ей внушили: «Запрещено!», «Подойди – и умри!». Осознание, что барьера нет-нет-нет – не помогало. Выбраться самостоятельно было невозможно.
Что же, Табита всё ещё была видящей. И дар подсказал, кто может ей помочь.
Опустившись на колени, она вынула из сумки стеклянную палочку длиной с ладонь, и начала чертить руны.
Кир с интересом наблюдал, как колдунья ползает по земле, бормоча себе под нос какие-то магические слова. Впитанное чуть ли не с молоком матери отрицательное отношение к магии не могло победить простое любопытство, заложенное в природу самим Создателем.
Наконец она закончила. Поднялась. Глубоко вдохнула и начала заклинание. Странно, но чем дольше она говорила, тем тяжелее стало разбирать слова – вроде бы не было никаких посторонних звуков, но голос колдуньи смазался настолько, что вскоре совсем перестал напоминать человеческую речь – скорее пчелиное жужжание. Земля под ними ощутимо задрожала.
Кир не знал, что это всего лишь побочный эффект заклинания. Табита же внутренне скривилась: более опытный маг обошёлся бы без дополнительных расходов энергии, сопровождавших все эти «спецэффекты».
Как только колдунья смолкла, земля задрожала ещё сильнее. И вдруг из неё начало подниматься… нечто, металлически поблёскивая в лучах весеннего солнца. Десяток секунд, и перед ними стояла немного кособокая… тележка. Кир взирал на неё со смесью изумления и разочарования. Лицо Табиты выражало нечто похожее.
Наконец она виновато развела руками:
– Ну да, в магии Воплощения я полный профан. Зато она должна быть лёгкой и прочной, – сомнение невольно прорезалось в голосе. – Знаешь, с минералами здесь напряжёнка.
Кир живо представил, как с ветерком катит восторженно вопящую колдунью на тележке (мешали только дорожные колдобины и абсурдность происходящего). «Провезти через границу», как-то так она выразилась? Между тем, колдунья действительно уже перемахнула через низкий бортик и пыталась устроиться поудобнее. Не сдержав нервный смешок, мужчина всё-таки уточнил:
– Знаешь, мне по-прежнему не хватает некоторых разъяснений.
Она вздрогнула.
– Да, конечно… В общем, всё просто. Я не могу покинуть деревню… находясь в сознании. Так что да, твоя задача вывезти меня отсюда, пока я в отключке, и растолкать через пару часов. Раньше всё равно не выйдет, тут нужна хорошая такая магическая кома.
Говорила она это, уже сжимая в кулачке флакон. Надо полагать, сонное зелье или нечто похожее.
– Это все? – криво ухмыльнулся он, пытаясь осмыслить происходящее. Если бы не явные душевные метания девушки, Кир бы решил, что его разыгрывают.
– Хотел распевать заклинания вместе со мной?
– Не особо. Хотя, признаться, мне любопытно, как ты дошла до жизни такой.
Табита нахмурилась.
– Кажется, мы это уже обсуждали. И сошлись на том, что меньше знаешь – дольше живёшь. Такой расклад тебя больше не устраивает? – холодно осведомилась она.
– Да что-то не очень, – признался Кир.
– Ты обещал мне помочь, – с нажимом напомнила Табита. В чёрных глазах проскользнула досада.
– Я своё обещание сдержу, – заверил её Кир, сбавляя тон. – Просто любопытно. Извини, если обидел.
– Не понимаю, зачем вообще было начинать этот бессмысленный разговор, – пробормотала колдунья и с нотками неудовольствия в голосе спросила: – Так ты готов?
Дождавшись кивка в ответ, Табита глубоко вдохнула и… резко раздавила стеклянный флакон в ладони. И тут же потеряла сознание.
***
Они всё забыли.
По официальной версии, часть деревни была уничтожена взрывом имперского боевого артефакта. Даже нашли козла отпущения: живущего как раз в том районе ветерана недавней войны с Империей Солнар – тот часто хвастался трофеями… Пожар перекинулся на соседние дома…
Севин рассказывал глухим, надтреснутым голосом, а она слушала, слушала, и тело сотрясала крупная дрожь.
Келлар ни в чём не виноват! Изогнутый кинжал, несколько разряженных амулетов, безделушек – вот и все его «опасные» трофеи. Это она, она всё разрушила…
И казалось, это всем известно. Она шла по улице, и видела устремлённые на неё взгляды: испуганные, ненавидящие, яростные. Севин тоже видел.
– Можно подделать воспоминания, но не чувства, Табита. Внушители не всесильны. Поэтому будь осторожна.
Девочка кивнула. Горло царапали невидимые когти, а грудь сдавило от невыплаканных слёз. Она отчаянно хотела – и не могла заплакать. Они шли, и Табита с изумлением отмечала, что взрыв, устроенный магами, стёр почти половину деревни – ровно до того места, где она… где они…
– Теперь ты обязана обучиться управлять своей силой, – голос мага вырвал её из воспоминаний. – Твоим наставником буду я.
Ещё один кивок. Ей было всё равно, что с ней будет. Из ступора вывел рывок. Оказывается, маг остановился и схватил её за плечо, а девочка продолжала идти, блуждая вокруг отстранённым взглядом.
– Табита! Боги и черти, очнись наконец! Скажи что-нибудь, – он навис над ней: потемневшее, морщинистое лицо, полные ярости молодые глаза.
Она выдержала этот взгляд.
– Ты ненавидишь меня? – вырвалось из горла неожиданно для неё самой. – Ты же знаешь правду. Я убила их всех. Изувечила тебя…
– Не ты! – резко перебил Севин. – Демон.
Она дёрнулась, вырываясь из его хватки. Отстранённое выражение скатилось, обнажая отчаяние.
– Эти руки забирали жизни. Эти губы улыбались, – она коснулась ладонью губ, спрятала лицо в ладонях. – Это всё я, Севин!
Он в самом деле испытывал к девчонке нечто, очень похожее на ненависть. Умом понимал: она не при чём, но стоило посмотреть на неё – и накатывали воспоминания: эта дикая, ликующая улыбка и эти протянутые руки… и пронизывающий нечеловеческий шёпот: «Нашла! Мой!».
Но сейчас, глядя на неё – съёжившуюся, трясущуюся, – он понимал, что видит её настоящую. Испуганного, одинокого ребёнка. Она мучилась. Она тоже была изувечена – только внутри.
– Ты ошибаешься.
Девочка вздрогнула, ощутив неловкие, но искренние объятия. А услышав эти такие лишние – но такие нужные слова, уткнулась магу в плечо и горько разрыдалась.
***
Казалось, он идёт уже целую вечность, а Табита всё не приходила в себя. И, казалось, даже не дышала. Но он уже знал, что это – только кажется.
Вообще сонное зелье вроде как полагалось пить. Впрочем, она и не спала. Кома? Да уж, похоже.
Когда она раздавила эту чёртову склянку, и из ладони просочились алые струйки, Кир окончательно понял, что нарвался на психопатку. Табита коротко вскрикнула, и сразу же отключилась. Ишь, впечатлительная какая.
Он бросился к ней, но разжать судорожно сжатые пальцы оказалось не так-то просто. А крови было много, слишком много. Она всё текла и текла, словно из крупной пересечённой артерии. Пришлось отказаться от идеи очистить и перевязать рану, пережимать на уровне кисти. Какой-никакой опыт в этой области у него имелся. Только вот ничего не получилось.
Девушка бледнела и холодела на глазах, губы посинели… Он уже начал потихоньку паниковать, когда началось…
Кровь зашипела, почернела и… начала втягиваться обратно. Кир отшатнулся, с изумлением глядя, как кожу колдуньи покрывают чёрные линии, складываясь в жутковатый рисунок. Кисти, шея, лицо… Было чем-то похоже на кхаирские татуировки, только вот они не шевелятся под кожей, постоянно меняя расположение. Выглядело это… отвратительно, пугающе.
А вот колдунья не двигалась. И была ну очень похожа на окоченевший труп. Кир попытался нащупать пульс… Получилось не сразу, и не на запястье, а на шее. Жилка трепыхалась слабо и медленно.
Боги и черти, хоть бы предупредила, что это будет так.
Мелькнуло малодушное желание оставить всё как есть и просто пойти своей дорогой. Мелькнуло и пропало. Всё-таки он дал слово.
И теперь вот держал его, а время тянулось медленно. Просто бесконечно.
Вдруг тело колдуньи конвульсивно выгнулось. Рот открылся в беззвучном крике. Широко распахнутые глаза были чёрными, как Бездна. Чернота захватывала белки и радужку, и слёзы, полившиеся из этих безумных глаз, были чёрными.
Мужчина вздрогнул и коротко выругался. Вроде он был не из слабонервных, но эти демоновы маги кого хочешь доведут. «Растолкать»? Вот ещё. Пусть сама уж как-нибудь приходит в себя.
Но она не приходила. Только судороги участились. Ччччёрт…
– Табита? – легонько потряс за плечо. – Табита, очнись!
Как ни странно, это подействовало. Конвульсии прекратились. Она заморгала, и взгляд колдуньи постепенно прояснился. «Татуировки» медленно бледнели. Чернота в глазах сузилась до размеров расширенных зрачков. Через несколько мгновений о магической коме напоминала только мертвенная бледность.
Когда она разжала ладонь, Кир внутренне напрягся, ожидая увидеть кровавое месиво. Но вместо того на ней белели тонкие кривые шрамы и поблёскивали осколки стекла без малейших следов крови.
Следующий шаг колдуньи удивил: вместо того, чтобы стряхнуть осколки, она аккуратно ссыпала их в кожаный мешочек и убрала в сумку. Похоже, действительно сбегает и боится оставить след.
Табита огляделась. Ландшафт был… новым. Он сдержал слово, увёз её, она свободна!
Она вообразила, какой сейчас творится хаос в Ордене Магов и злорадно ухмыльнулась. Затем её разобрал тихий, однозначно истерический смех.
Кир тактично дождался, пока у девушки закончится приступ истерики и на всякий случай осторожно поинтересовался:
– Ты в порядке, Табита?
– В полном. В жизни ещё не чувствовала себя лучше! – на лице её искрилась широкая, счастливая улыбка.
Впрочем, улыбка эта быстро сползла с лица колдуньи, явно уступив место мрачным раздумьям.
Теперь они квиты, и вроде можно прощаться, вот только…
– Так, стало быть, нам в одну сторону?
Вопросительный взгляд.
– Сама сказала, мне нужна сестра, тебе – тот, кто её забрал. Они ведь вместе в Неккаре?
Он старался придать голосу побольше непринуждённости, но, видимо, получилось не очень. Что поделать, об обстоятельствах исчезновения Ди он знал мало, а услышав о похитителе чуть с ума не сошёл. Единственное, что давало успокоение – Слеза Гвин, она дала бы понять, если бы сестре угрожала опасность.
Обычно артефакт сверкал красным на физическую угрозу, или зелёным – к болезни. Но тут было другое: золотое сияние захлёстывало Слезу редко и буквально на несколько мгновений, а потом прояснялось. Значит, пока Дессе ничего не грозит.
Впрочем, это не успокаивало. Если опасность возникнет, Кир никак не сумеет помочь сестре.
Табита проигнорировала вопрос. Едва заметный пасс рукой, и тележка рассыпалась в пыль. Колдунья неловко переступила, покачнулась. Упала бы, но мужчина вовремя подхватил под локоть. Дёрнулась, сбрасывая его руку, еще и отшагнула.
– Я не кусаюсь, – натянутая ухмылка, столкнувшись с её колючим взглядом, тут же увяла.
– Я уважаю твоё желание вытянуть побольше информации, Кир. А вот ты моё право на молчание – почему-то нет. Всё, что я могу добавить к уже сказанному, не поможет тебе в поисках, а лишь подвергнет опасности. Так что будь добр, отстань.
Мужчина нахмурился.
– Может, тогда заодно и об опасности расскажешь? Я бы подготовился как-нибудь.
– Хорошая идея, – согласилась она. – Но тут я мало чем могу помочь. Меня будут искать люди из Ордена Магов. Была бы я внушителем – смогла бы тебя защитить, а так… уж не попадись, иначе выкрутиться не получится.
– И всё? – досадливо буркнул он. – Никаких «ты меня никогда не видел» и прочее?
– Наверняка пошлют менталиста, так что – бесполезно, – пожала плечами колдунья. – Просто не привлекай к себе внимания, и всё будет хорошо.
Боги и черти, что в ней такого особенного? Зачем Ордену запирать девушку-видящую в Рене? Кир окинул колдунью внимательным взглядом. И что же? Кривая чёлка и мозги набекрень. Ах да, ещё тяжёлый чёрный взгляд. Не выглядит особо ценной или опасной.
– И нет, нам не в одну сторону, – сказала она, словно и не было этой заминки в разговоре. – Тебе, как честному человеку, – язвительная усмешка, – по дороге в Ривортан, а мне придётся немного… обойти. Так что здесь и расстанемся. Удачи в поисках!
Слово у колдуньи не расходилось с делом. Поудобнее перехватив сумку, она развернулась и зашагала по бездорожью. И, услышав тихое: «Тебе того же», не обернулась.
