Вадим Шарыгин "Избранное. Стихи и поэмы. 2009–2023"

    2019

Стихи о неизвестности

«Миллионы убитых задёшево

Протоптали тропу в пустоте..»

Осип Мандельштам

Отложите – себя, нет нас более,

Позабудем свои имена!

Сноп бенгальских огней, степь Монголии —

Снам внимающим – в кровь вменена

Достоверность под ливнем и в с у м р а к е,

Ослеплённые ночью идём.

И подобраны смыслы на м у с о р к е,

И оставлены судьбы и дом.

Капли голоса. Гул глоссолалии.

Бормочи. Шевели языком!

В запрокинутой в древность Италии

С каждым камнем развалин знаком.

Станцы станции Дно не расписаны

Рафаэлем, с гербами состав:

По перрону – ниспосланный, списанный —

Николай. Никого не застав…

Только колокол бродит над соснами,

На века не найдя звонарей.

И огнями мелькнув папиросными,

Жизнь уходит, вдогонку, скорей!

И улыбка сквозь слёзы, и платьице,

И тьма-тьмущая ласковых рук.

И на саночках девочка катится

В белоснежную прорву разлук…

Чермный уголь Цусимы подбрасывай.

В раскалённую топку кидай:

Тяжеленный трёхдольник Некрасова

И привставший на джонках Китай.

Кислый мрак скорняка где-то в Познани,

Майский шаг царскосельских аллей;

Детским пальчиком узнанный, познанный,

Ставший краше, кромешней, теплей —

Облик странствия – вставший, как вкопанный,

На краю удивления конь!

Взмах руки, грязный флаг над окопами,

Белый свет – гладь ладонью, чуть тронь

Тишину, будто друга умолкшего,

Прикоснись и одёрни… молчи…

Почернела Цветаева в Болшево,

Потеряли от жизни ключи —

Все, кто в списках не значится, грянули,

Как в литавры, в ладоши и в бой —

В телогрейках, спрессованы в гранулы

Комья, Господи, быть бы с тобой!

Завоёваны конкистадорами :

Пыльный взгляд и разгромленный сон.

Бьёт по клавишам Дороти: «до-ре-ми»!

К небу ластится ласточек сонм.

И горит между Врубелем с Врангелем

Одинокой лампады слеза.

И латынь, осыпаясь Евангел (и) ем,

Отглаголилась русским: «Слезай,

Дальше некуда жить вам, приехали,

Выходи, Александр Колчак!»

Грохотнуло над прорубью, эхом ли,

Или стрелочник сдвинул рычаг?

И бредут эшелоны, волочатся

По заснеженным рельсам хребтов.

Краснощёкой с наганом налётчицей,

С папироскою, прорезью ртов —

Разошлась бранью полночь, по случаю,

Цедит волглую вонь неспроста.

И висит ночь звездою колючею

Над расхристанной эрой Христа.

Средь снегов, против ветра, контуженный

Распахнув руки в небо, бреду

Белобрысый… Рассевшейся к ужину

Артиллерии, будто в бреду,

Отдаётся приказ – с визгом бешеным

Мина, может, минует, простит?

«Пропадающий без вести» – где же мы,

Где мы все – знают ветви ракит.

Вдалеке, вся в крови, Богородица,

Крылья ангелов – в клочья, в снегу.

И укрыт звёздным небом, как водится,

Бег вперёд, и прочтёт на бегу

Кто-то в рясе, с бородкой козлиную,

«Отче наш..», относи… еже си…

И замесят кровавою глиною

Груды рёбер, давай, мороси,

Лейся снег ледяной – на погожую

Высоту, на хрустальную мглу

Тишины, жжёной, вспаханной кожею

Рук оторванных стонет в углу

Чья-то юность в груди холодеющей,

Отходящей ко сну навсегда.